сложно, как вы себе представляете. И легко осуществимо при выполнении хотя
бы одного из следующих условий: во-первых, если смерть нашего подопечного
признана естественной.
Илья Аркадьевич поймал себя на том, что слово "подопечный" как-то
весьма ловко обходит всю неделикатность убийства, да и вообще, не
"убийства", а "устранения". Привычку так выражаться Гавриил подхватил,
несомненно, у самого Магистра.
- Во-вторых, если его смерть признана произошедшей в результате
несчастного случая; в-третьих смерть будет признана насильственной, но от
следствия надежно спрячут факты, изобличающие истинного убийцу, или
следствию навязана версия, уводящая подозрения в другую сторону. На самом
деле эти три условия совсем не так различны, как может показаться с первого
взгляда; наоборот, для уверенного безнаказанного убийства необходимо
организовать надежную защиту, состоящую из комбинации этих условий. То есть,
смерть, на первый взгляд вполне естественная, при ближайшем рассмотрении
оказывается следствием трагической случайности. Дотошный сыщик, не
удовлетворившийся таким объяснением, с неизбежностью сделает вывод, что без
козней злобных инопланетян здесь не обошлось...
- Все это теория. Нельзя ли как-нибудь более наглядно? - Илья
Аркадьевич зевнул. - Вы... Гм, так спокойно обо всем этом рассуждаете...
- Называйте меня просто - Брат. Видите ли, наш сегодняшний подопечный
не знаком с нами лично, хотя, возможно, уже слышал о нашем Братстве. Это
дает мне возможность говорить о такой перспективе ликвидации отвлеченно,
абстрактно.
- Так, почему бы не предложить ему присоединиться к нам? - недоумевал
Розалихин.
- Боюсь, он не из тех смертных, кто способен трудиться в дружном
коллективе соавторов... Да, не волнуйтесь! Никто его сейчас устранять не
собирается. Вы в любом случае останетесь ни при чем. От вас требуется только
психологический портрет, а наши аналитики создадут на компьютерах модель и
просчитают все варианты. В первый раз их машины дали сбой именно из-за
отсутствия сколько-нибудь достоверных данных о психологии. И нам было
предложено запугать подопечного.
- И что?
- Пугать его начали раньше, чем послали приглашение. К тому же не учли
специфику открытий нашего подопечного.
- Выходит, и у вас бывают случайности?
- Теперь их нет! - недовольно отрезал Гавриил.
- Ну, давайте вернемся к дознанию? - согласился Илья Аркадьевич.
- Хорошо. Есть следующая особенность - она сильнее благоприятствует
безнаказанному убийству и заключается в том, что официальная причина смерти
может быть только одна. Спрашивается, чего же тут благоприятного? Это станет
ясно из дальнейшего. Однако уже сейчас стоит заметить, что таково уж
свойство ущербной человеческой логики - считать, что у одного события есть
только одна причина. В крайнем случае, человек с неохотой признает, что
помимо основной причины есть и побочные. На самом же деле в жизни сплошь и
рядом многие события обязаны своим возникновением действию множества
факторов, убери хотя бы один из которых, и событие станет невозможным. И наш
подопечный умудрился соблюсти гармонию этих факторов, но как - одному богу
известно...
Итак, конкретные примеры. Ну, возьмем, скажем, отравление.
- Любимое средство Борджия и флорентийцев вообще... - подтвердил его
собеседник.
- Во-во. Конечно, гораздо проще отравить человека, к которому имеешь
доступ. Я для простоты делаю это допущение, хотя в принципе, можно построить
алгоритм воздействия и на заведомо труднодоступную личность, такого, как наш
подопечный. Но это уже тема отдельного разговора.
Что такое смерть от естественных причин? Прежде всего - то что под этим
понимают, но также и те многочисленные случаи, когда по каким-то
субъективным обстоятельствам убийство не фиксируется.
Так, копаться в отравленном пенсионере, если он только не очень важная
шишка, никто специально не будет, даже если налицо откровенные признаки
действия яда. Его просто спишут, как умершего от старости. Для страховки
убийца можно воспользоваться каким-нибудь не слишком известным ядом, чтобы
обречь на неудачу слабую попытку молодого энтузиаста в погонах что-нибудь
обнаружить. Я ведь раньше в милиции работал. После института в УГРО приходят
и думают, можно горы свернуть, а потом... Проще всего ввести человеку (если
есть такая возможность) во сне в вену несколько кубических сантиметров
воздуха - пустым шприцем. Вены несут кровь к сердцу, а оно совершенно не
переносит воздуха в себе, сразу отказывают клапаны. Если бы этот способ не
был так известен, он был бы весьма хорош; однако при смерти от мнимой
сердечной недостаточности такого молодого человека, каким является наш
Игорь, вполне достаточно провести вскрытие его сердца под водой, чтобы
обнаружить несколько предательских пузырьков. Он и в руки не дастся так
легко...
Достаточно просто также отравить человека, заведомо страдающего
некоторой болезнью (о чем всем должно быть хорошо известно). Так, для
сердечника надо подбирать яд, действующий на сердце, для астматика -
блокирующий дыхание, для алкоголика - разрушающий печень. Мало того, что
смерть такого больного не привлечет к себе подозрений из-за необычных
симптомов, так еще можно будет обойтись весьма малым количеством яда, ибо
надо разрушать уже частично разрушенное. Ну, а чем меньше яда, тем труднее
его обнаружить в организме. Хотя вряд ли кому придет в голову идея что-то
искать...
- Предположим, что наш подопечный ничем таким не страдает. Как с ним
бороться тогда? - спросил Илья, скорее, чтобы поддержать разговор, а вовсе
не из-за того, что это было ему слишком интересно.
- Начнем с того, что совсем ничем страдать он не может.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЗЛО ДОЛЖНО БЫТЬ НАКАЗАНО
Святобор по роду своей тайной деятельности знавал немало рыцарей. И не
всякий, кто имел с ним знакомство, был в восторге.
Одни вызывали уважение, иные - презрение, однако никто из этих, да и
прочих врагов, за исключением разве епископов Абсалона и Свена, не сумел
разбудить в нем ослепляющей ненависти. Среди врагов в равной степени
попадались благородные и подлые, фанатики веры и наоборот, те, кто лишь
прикидывался святошей, выгадывая жребий.
Ненависть - непозволительная роскошь, и последний волхв Арконы знал
это, в том числе и по собственному опыту. Первую рану он принял в
шестнадцать лет, освобождая княжича у северных пиратов. Глупая случилась
рана. Тогда он опрометчиво нарвался на старого просоленного всеми морями
викинга - выручила реакция, да наставник помог. Рана вторая - тоже следствие
глупости. Враг есть враг, и щадить его нельзя, ни ради детей, ни ради
женщины. Святобор пощадил, удержав руку в смертельном замахе. Коварный
кинжал упавшего противника, сломавшись о кольца брони, угодил ругу в бок.
Третьей глупости не было.
- Эй, путник? Далеко ли до Альденбурга? - окликнул Святобора Том, когда
он поравнялся со всадниками.
- Если поторопимся, то успеем до закрытия городских ворот.
- По твоему выговору можно понять, что ты не здешний.
- Да и вы, судя по вопросу, издалека.
- Это верно. Мой господин, неустрашимый сэр Роджер...
Роджер отвесил Тому подзатыльник:
- Сир Роже, дурень, и никак иначе! Cколько раз тебя учить, неотесанный
сакс?
Слуга умолк.
- Приветствую тебя, сэр рыцарь! Хоть я и не из этих мест, но охотно
проведу вас к самому городу. Идти у стремени столь храброго воина - для меня
несомненная честь.
- Ты никак свей? Или дан? - соблаговолил спросить Роджер (или Роже, это
уж кому как нравится).
- Твоя правда, моя родина лежит на Севере за морем. Я много скитался по
свету, а ныне держу путь ко двору славного короля данов.
- Кого только не встретишь нынче на дорогах?!
Не успел он это промолвить, как впереди на холме показалась группа из
шести всадников. Вероятно, то был один из бесчисленных мелких отрядов
наемников и искателей приключений, орлиным зрением Святобор увидел это -
никто из незнакомцев не носил никаких отличающих его знаков. Он знал также,
что если каждый воин вооружен, то далеко не всякий из них имеет право на
титул "рыцарь". Ибо мало иметь коня, доспех, мастерство и удаль, необходимо
пройти обряд посвящения, к которому допускают наиболее достойных и сильных
духом.
Всадники слегка помедлили, но затем с воинственными криками, гиканьем и
улюлюканьем, ринулись вниз по склону, да так быстро и стремительно, что в их
намерениях усомнился разве круглый дурак.
- Гм, если мой господин соизволит выслушать верного слугу... - начал
было Том.
- Соизволит, соизволит... Не тяни.
- Говорят, и сам Карл Великий иногда отступал.
Святобор усмехнулся, его правая рука змеей скользнула в перчатку, на
левой у руга был нарукавник.
- Показать спину какой-то черни!? Ну, нет! Копье, бездельник! И шлем!
- Ради Пресвятой Девы Марии, сир!... К тому же, они недостойны даже
коснуться вашего копья.
- Сейчас я удостою их этой чести! Ты, что же, дурья твоя голова,
хочешь, чтобы нас зарезали, точно овец? - рявкнул Роджер, пришпорив скакуна.
Святобор невозмутимо наблюдал за ними.
- Господи! Помоги моему доброму господину одолеть разбойников! -
воскликнул старый слуга, глядя, как белый плащ сэра Роджера быстро удаляется
по направлению к холмам.
- Что-то Всевышний не торопится спасти своего раба! - усмехнулся волхв.
- Не богохульствуй, свей! Лучше помоги!
- А я что по-твоему делаю?
Острый наконечник стрелы оказался на уровне с основой, затем Томас
услышал чистый и короткий звук спущенной тетивы.
Первый из нападавших увернулся от рыцарского копья, ловко отрубив ему
железко на скаку, и предоставив сэра Роджера своим менее прытким собратьям
по ремеслу, устремился на Тома.
Стрела свистнула и злой осой впилась главарю разбойников в грудь, меж
пластин, пронзив его насквозь. Вторая и третья, повиснув в воздухе, вскоре
выбили из седла еще одного из молодцов. Тот повалился в траву, сжимая в
предсмертном усилии окровавленное перо. Оставалось четверо.
Двое из них навалились на рыцаря, осыпая его градом ударов, один
орудовал палашом, второй - увесистой палицей, так что Роджер едва поспевал
уворачиваться, подставляя то щит, то меч. Ему пришлось бы туго, потому как
эти разбойники изьявили такую невиданную ярость, что если бы Роджер вмиг не
протрезвел - отправился бы к праотцам.
Третий всадник налетел на злосчастного слугу, но Том предпочел хорошей
драке быстрое отступление и взял с места в карьер, чего от него трудно было
ожидать, хотя он вовсе не собирался покидать господина.
Четвертый рассчитывал полоснуть на редкость меткого стрелка сверху
вниз, как вдруг, непонятным для себя образом потеряв равновесие, соскользнул
вслед за мечом на землю. Святобор хладнокровно перерезал врагу горло и тут
же перекатился "коловоротом", уходя от нового противника. Тот не стал
преследовать Тома, а поспешил на выручку товарищам по ремеслу. Но в лице
Святобора ему попался орешек не по зубам.
Конь под негодяем встрепенулся, испуганно заржал, встал на дыбы, и было
от чего - на месте стрелка возник волк. Матерый серый волчище с острыми
лезвиям когтей, блеснувших среди шерсти толстых лап. Зверь рявкнул и,
подпрыгнув, вдруг очутился на крупе скакуна...
- С нами святой Георгий! - воскликнул рыцарь.
Но то был лишь воинственный клич, не раз приводивший в трепет сарацин.
Сэр Роджер не видел чудесного превращения Святобора, ибо тот находился
далеко позади.
Опрокинув еще одного из своих врагов вместе с лошадью в придорожную
пыль, рыцарь развернулся, чтобы покончить с другим противником. В тот же
самый момент этот второй угостил Роджера таким сильным ударом в голову, что
под шлемом у воина загудело, и он едва удержался в седле. Разбойник
замахнулся для второго удара, но никем не замеченный спешившийся Том
опередил негодяя. Увидев, что опасность ему не грозит, старый слуга вернулся
к месту схватки. Подобрав брошенное рыцарем бесполезное в ближнем бою копье,
он, точно оглоблей, огрел им разбойника, и этим дал хозяину время
опомниться.
Роджер бурей налетел на противника, перерубив ему плечо. Но в то же
самое время другой разбойник, наконец, выбрался из-под своей лошади, у
которой была сломана нога, и смазанным движением палаша поразил Тома в
спину. Верный слуга охнул и стал оседать. Следующий мощный удар рыцаря
расколол убийце голову, как гнилую тыкву. Несмотря на тучность и прочие
недостатки, сэр Роджер, по-видимому, имел и немало достоинств.
Святобор вытер свои клинки о штанину мертвеца, у которого на месте
почек кровоточили две дыры, и бросил железо в ножны. Затем он еще раз
нагнулся, подбирая выпавшие из-за пояса кусочки воска.
- Как больно... - прошептал Том, закрывая глаза.
- Мужайся, старик! О тебе еще споют голосистые глимены, - неуклюже
бормотал Роджер, склонившись над телом умирающего.
В сущности рыцарь был неплохим господином.
- Мне кажется, вскоре я услышу совсем иное пение.
- Слушай, свей! Да брось ты эту бандитскую лошадь! Может быть, ты лучше
меня разбираешься в ранах?
Святобор посмотрел на страшное лицо франка, у которого из ушей и из
носа потихоньку текла кровь, падая на чело Тома.
- Нет, сэр рыцарь. Он умрет - и это также верно, как мой выстрел. Зато
вам повезло! ... И лучше будет, если вы дадите ему напоследок хорошенько
помолиться.
- Что я могу сделать для тебя, бедняга? - простонал Роджер, и протянул
перекрестие меча над телом слуги.
Том благочестиво приложился к кресту:
- Свет! - только и вымолвил он, и в тот же миг испустил дух.
Святобор отвернулся.
- Мир его праху, он был добрым христианином! - перекрестился Роджер.
- Отвезем Тома в город, - отозвался Святобор, - Хоть погребут
по-человечески. Благо, коней теперь на всех хватит.
Взвалив мертвое тело на одну из лошадей, они двинулись дальше по
дороге. Рыцарь было хотел похоронить и разбойников, но Святобор отговорил
его от этой затеи.
- Это обязанность городского главы. Я тут же пришлю за ними,
благородный сэр - сказал руг, хотя вовсе не собирался следовать этим словам.
- А далеко ль до города?
- Да, тут уж недалече. Вон за тем лесом.
- Что ж, пусть у тебя никогда не истрется тетива, храбрый лучник! И
хотя оружие твое нечестное, оно нам немало помогло. Мы сегодня славно
бились, и я был бы рад, если бы ты поступил ко мне на службу. Тебя устроит
тридцать золотых?
- Да простит меня великодушный рыцарь, - сказал Святобор, - Но я дал
клятву носить герб лишь короля Вальдемара, ко двору которого сейчас и
направляюсь. Вы без труда найдете себе более праведного слугу, чем я.
- Жаль. Но, по крайней мере, ты не откажешься славно поужинать?
- Это я с превеликим удовольствием, господин рыцарь. У меня давно пусто
в животе.
- Жаль! - еще раз молвил рыцарь, как бы пропустив это замечание мимо
ушей, - Но клятвы надо выполнять. Да и я, признаться, не найду себе покоя,
пока не отыщу подлого отравителя моего бедного брата.
Святобор промолчал, считая лишними всякие расспросы на эту тему, хотя
именно здесь ему на ум пришло пророчество Стрибога. Не в обычаях, чтобы
простолюдин благородного выспрашивал.
- Бедный Ральф! Я найду тебя, Флорентиец! - тут же услышал волхв.
Вот и задумайтесь, сладкоречивые скальды. Далеко не всякий рыцарь ладно
скроен, как того требует баллада. Вовсе не каждого любит прекрасная дама. А
если уж быть до конца откровенными - мужественное лицо - тоже не
обязательная деталь. Но всякий истинный рыцарь, даже такой тучный и
некрасивый, как Роджер, произнеся обет - его выполнит.
- Уж двадцать лет я ищу и преследую богомерзкого убийцу! - продолжил
спутник Святобора. - Он опасный человек. Колдун и алхимик. Некогда мой
старший брат дружил с его прежним хозяином, а дело было в Палестине, и часто
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг