Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Я те сейчас покажу, кому тут лапы подымать! - пробасил старец и полез
в карман плаща.
     - Граната! Стреляйте! - крикнул кто-то.
     - Ах, ты так! - полицай разрядил в старика винтовку...
     Но к его несказанному удивлению дед не упал!!
     - Твою мать, неужели  промазал?!  -  он  дал  второй,  а  затем  третий
выстрел.
     - А ну, давайте все разом! - захохотал седобородый старик.
     В тот же миг серая собака Ивана прыгнула на  предателя,  разом  откусив
ему голову. Да и не овчарка это вовсе, а волчище, каких поискать.
     Гитлеровцы старательно в упор расстреливали деда из автоматов,  но  тот
стоял, заговорённый, и смеялся. Затем он вытянул руку, на которую, откуда ни
возьмись, приземлился здоровенный ворон.
     Навья птица громко приветствовала Хозяина:
     - Харр! Харр!
     Тут к своему  ужасу  Курт  увидел,  как  этот  старик  свободной  рукой
поправляет край дурацкой шляпы. Как ее поля медленно приподымаются,  обнажая
открытый, широкий лоб мыслителя, мохнатые брови,  и  единственное  страшное,
неимоверное  навье  око.  Это  был  глаз,  пронизывающий  взором   насквозь,
проникающий в самую подноготную, глаз, срывающий  маски,  то  был  леденящий
душу глаз самого Одина - Вальфэдра - "хозяина павших".
     - Боже мой! - застонал Вальтер.
     - Думаете, сварганили себе железки - и самые сильные? Ну, да я вас  ужо
поучу! - седобородый Старик легонько толкнул высоченную корабельную сосну.
     Та,  не  выдержав  прикосновения,  подалась  вперёд  и  начала  тяжело,
медленно и верно падать.
     Как только  грянули  первые  выстрелы,  Василий  камнем  упал  в  снег.
Перекатился, уходя от пули, и замер, обомлев. Влас стоял, окутанный кольцами
распоясавшейся вьюги. Разудалый  сивый  Мороз.  Пространство  ревело  в  его
честь. Скрипели лесные великаны. Гигантская сосна рухнула на танк,  сплющив,
размозжив, размазав его в лепешку. Следовавшая за  ним  машина  с  офицерами
исчезла среди вечнозеленой хвои.
     За этой сосной повалились и другие, перегораживая путь.
     - Ура! Бей фрицев! За Родину!
     С обеих сторон на дорогу высыпали партизаны.
     - Васька, ты чего? Ранили? - как ни в чем не бывало,  ухнулся  рядом  в
снег Кондрат.
     - Не, скорее контузили. Посмотри на дорогу. Видишь там бородатого деда.
Ну, лесника такого кряжистого, Власия!
     - Да, где? Ни черта не видать! Никакого старика мы в отряде не держим.
     - Да, вон! Там!
     - Это, Вась, Госпожа Метелица фрицу Кузькину мать кажет.
     - Может и так? - засомневался он, потому что его недавний Водчий исчез.
     Испарился, пропал Влас,  словно  бы  и  не  приютил  старец  Василия  в
странной обители, будто бы и не случилось ничего волшебного. Лишь  искристый
снег да морозный ветер лепили в воздухе замысловатые фигуры.


     ГЛАВА ПЯТАЯ. СТРЕЛА СТРИБОГА

     "Покой не вечен, он лишь хранит в себе старое Время - предвестие  новой
Жизни. И эта новая Жизнь обречена на Покой.
     Маг - тот, кто следует этой Высшей Справедливости всегда и во всем.  Но
это вовсе не значит, что он никогда и ничего не делает  чрезмерно.  Главное,
что он все делает во время. Былое вдруг застывает в  камне,  исчерпав  себя.
Свет вспыхнувшего солнца будит ростки под покровом земли. Талые воды  собрав
силу вешних ручьев рушат и прорывают плотины под действием одной,  последней
капли - так велика их незаметная сила.
     Связать Время, удержать его, протянуть  сквозь  его  кольца  путеводную
нить, способна лишь Воля Рода, именуемая  Велесом...  Лишь  Стрела  Стрибога
неудержимо пронзает Безвременье и сметает Покой.
     Маг - это тот, кто преодолевает барьер невозможного двумя способами. Он
копит Силу, предъявляя ее миру  в  удобный  момент,  чтобы  совершить  новый
скачок вперед. Он ищет и находит неизведанные коридоры меж входом и выходом.
Не ищите легких путей - ищите пути короткие, ибо  не  каждый  короткий  путь
легок. И Не верьте ни в какое высшее  предназначение  человеческого  рода  в
целом. Есть лишь зачастую  неосознанное  стремление  отдельных  личностей  к
недостижимой цели. Они задаются вопросом - "Почему я живу?".  Другой  вопрос
был  бы  бессмысленным,  поскольку  маги  ведают  о  невозможности   достичь
всеобъемлющего Рода. Почему я вынужден отдавать себя под власть  иллюзорного
Идеала?  Только  лишь  затем,  чтобы   противостоять   низшему,   животному,
примитивнейшему в себе, и вместе с тем простому и естественному? Что хуже  -
бессмысленное желание жить или желание бессмысленной жизни?
     Рано или поздно всякий человек задается вопросом о цели  и  причинности
собственного бытия. Если я живу - значит это кому-то нужно. А если нет -  то
зачем же я живу. Только лишь потому, что это необходимо мне самому!  Или  по
велению всемогущего Рода? Стоит ли, будто дурак с писаной торбой, рыскать по
умным книгам и закоулкам разума, силясь отыскать ответ, почему  же  я  живу,
тогда как можно  просто  жить,  ничего  не  зная  о  мучительности  подобных
изысканий.  Впрочем,  это  муки  человека,  бессильного  осуществить  полное
самовыражение!
     Вот тут то и возникает мысль о тщетности попыток освободить собственную
волю из-под Воли Рода. Куда там, если даже бессмертные Боги  не  способны  к
полной свободе - мойры определяли жребий олимпийцев, а норны - светлых асов.
     Что есть Воля Мага? Каковы его цели? Состоится ли маг вообще,  если  не
убежден в первенстве Высшего или отрицает  собственное  предназначение?  Маг
тот - кто всегда противостоит навязанным ему внешним  обстоятельствам,  если
они чужды его принципу собственного развития  и  совершенствования.  За  это
мага и не любят. Именно за то, что свобода от духовных и светских  уз  вовсе
не делает его  бессильным  и  ничтожным,  слабым,  одиноким  и  растерянным.
Поэтому он и будет гонимым до тех пор, пока тайная власть кучки убежденных в
себе мерзавцев  не  уступит  место  власти  свободных  индивидов,  полностью
распоряжающихся  лишь  собственными  мозгами  и  результатом   лишь   своего
труда..."
     Так передал Игорю старый волхв - хоть  и  нет  боле  старика  на  Белом
Свете, но скупые строчки дедовской тетради хранят об Олеге память.
     И снова, и снова он был Ингваром - ругом  с  таинственного  острова.  И
опять  брел  он  по  лесу,  разыскивая   зачарованную   поляну,   магический
Перекресток Межвременья.
     ... Миновав высокий ельник, Ингвар раздвинул ветки.  Удивленному  взору
Игоря предстало могучее ветвистое дерево, макушкою упиравшееся в небеса. Под
навесом густой листвы беспробудным сном спал его отец.
     Витязя знали под именем Святобор. По тем временам он мог уже  считаться
стариком, ибо давно разменял четвертый десяток лет, грозных лет бесчисленных
схваток  и  битв,  беспокойных  лет  проведенных  в  тягостных  раздумьях  и
молениях, лучших лет отцовства и воспитания сына. То был не простой воин. То
был еще и волхв - Стрибожий избранник.  Самый  неудержимый  клинок  на  всем
южном побережье Варяжского моря. Самый неутомимый из  жрецов  стремительного
бога.
     И прилетали две птицы, и садились  они  на  ветку  этого  дуба,  не  на
вершину, потому макушки им не достать, а на простую веточку, с которой  если
смотреть, то видать сами Рипейские горы.
     И пела вещая Гамаюн, и молчала мудрая Сирин.
     И падала вдруг, откуда ни возьмись, наземь третья птица  -  Стратим.  И
взлетали в воздух перышки, как вставал  пред  русичем  сам  Стрибог,  буйных
ветров дед и гонитель туч.

                                   * * *

     Росту Стрибог был огромного. Головы на  две  выше  волхва.  Втрое  шире
Святобора в плечах. Его шумное дыхание пригибало  к  земле  травы  и  кусты.
Грива нечесаных волос и густая  вилообразная  борода  колыхались  под  стать
растительности.
     И  отпрянул   Святобор,   но   уже   через   миг,   поборол   напрасную
оторопь -склонился пред могучим богом.
     На ремне через  плечо  перекинул  Стриба  яровчатые  гусли,  за  спиною
виднелся тугой лук в десять локтей, каких и в Англии и, вообще, на Свете  не
сыскать, у пояса был колчан со стрелами.
     - Славен будь, Неудержимый!
     - Здравствуй и ты, верный Святобор! - был ответ человеку.
     - Аль не скажешь,  Неистовый,  где  искать  мне  ныне  врагов  моих  да
обидчиков.
     - Была бы воля, а враг всегда найдется, - усмехнулся Стрибог, и от  его
трубного голоса вновь закачались макушки вековых деревьев. - Вы за этим  что
ли вызывали меня, хвостатые вещуньи?
     - Сам такой! - раздалось в ответ.
     Видел Святобор, как грозный бог стрелу вынимал, да не заметил,  как  на
тетиву накладывал - птицы оказались проворнее  и  исчезли  с  глаз,  избежав
возмездия. Знали не понаслышке, каков Стриба в гневе.
     - Помоги! Сделай милость! Уж отмщу я сполна за смерть сына,  за  смерть
друзей! За позор златокудрого кумира Арконы!
     - Ох, беда с этими говоруньями. Спал бы я себе, да  почивал  в  хоромах
северных, так нет же. Разбудили,  растревожили.  Ну,  да  ладно.  Помогу  я,
Святобор, твоей кручине. Ты  возьми-ка,  богатырь,  этот  чудесный  лук.  Да
попробуй-ка согнуть его...
     Мой черный лук - не  чета  оружию  сребролукого  Свентовита.  Наверное,
когда-то  и  он  посылал  живительные  золотые  лучи!  Но  с  тех  пор,  как
светозарный дал его на время неразумному Эвриту, а Тарх этот лук  отобрал  и
напоил стрелы ядом одной гадины - с тех пор лук несет лишь  смерть,  окажись
он в руках смертного...Тарх подарил его другу Фильке, тому, что  убил  князя
Бориса под Троей. И погибло бы еще много славных богатырей, кабы не  отобрал
я у людей опасную забаву.
     Принял  Святобор  волшебное  оружие,  и  вмиг  оно  стало  ему   впору,
уменьшившись в размерах. Но даже теперь лук был шести локтей и с  превеликим
трудом согнул  его  богатырь,  натянув  тетиву.  Словно  струну  на  гуслях,
осторожно тронул ее смертный - зазвенела тугая тетива, взяв  мрачные  низкие
ноты.
     - Аж дух захватывает! - завороженно вымолвил человек.
     - Нет спасения от его призрачных далекоразящих стрел, нет  им  преград.
Лук мой не знает промаха! - сказал суровый бог. - Владей им, Святобор,  пока
не сгинет твой злейший враг. Но большего ты не проси. На то она - Явь - вам,
смертным, и дана... Теперь, закрой глаза! Но лишь откроешь их  -  узришь  ты
путников, и, следуя за ними, найдешь успокоение терзаниям своим.
     - Благодарю, Всеотец... -  начал  было  Святобор,  но  властный  взгляд
заставил его поберечь все слова на потом,  когда  выпадет  либо  срок,  либо
случай.
     И он почувствовал всей  кожей,  всей  своей  непрочной  сущностью,  как
бурный, стремительный порыв ветра поднял тело над  землей,  как  неукротимым
ураганом понес куда-то ввысь, превратив лицо в колыхающийся студень.

                                   * * *

     Когда любопытство взяло верх, и волхв приоткрыл глаз,  потом  открыл  и
второй - он стоял на выжженном солнцем поле, крепко сжимая  в  кулаке  кибит
лука за верхний из рогов. У ног  он  увидел  вечно  полный  стрелами  колчан
Стрибога и сафьяновый налуч, сложенный  поверх  него,  а  также  пару  своих
мечей.
     Стрелы ж были самыми разными, кипарисовыми, березовыми,  тростниковыми,
кленовыми или тисовыми. Но  как  он  вскоре  убедился,  хозяин  лука  всегда
доставал из тула именно ту из них, что была  необходима,  можно  кайдалик  с
плоским железком или обыкновенную севергу, а хочешь - длинную  дардес-стрелу
или барбилон с зубчатым наконечником. В кармане на боковой  стороне  колчана
хранилась крепкая круглая тетива, и как потом оказалось, она не знала сносу.
     Лишь только он разобрался со  снаряжением  и  выбрался  на  более-менее
заметную дорогу, ведущую через поле, как  невдалеке  замаячили  две  фигуры.
Святобор ускорил шаг и вскоре догнал странную парочку - это  были  мертвецки
пьяный франк и его более трезвый слуга.
     Веселый рыцарь горланил незатейливую песенку, а его попутчик, и главным
образом лошадь простолюдина,  изнывали  под  тяжестью  доспехов  их  тучного
хозяина. Несмотря на  это  балладу  изредка  прерывали  едкие  замечания  на
ломаном французском:

     Во славу милых сердцу дам в поход собрался наш Бертрам.
     И если б не один порок, сам черт сравниться б с ним не мог.

     - Ведь, пил безбожно сэр Бертрам, как не советуем мы вам!
     - Ио-го-го! Иого-го! - откликнулась лошадь слуги.
     - Молчит, дурак! Тебе ли судить благородного сира!
     - Я что? Я ничего, хозяин! Это моя кобыла...
     - Тогда замолкните... замолчите... А, какая разница!  Оба...  Вдвоем...
Тишина!
     Раз едет лесом на коне... И видит замок на горе...
     Он надевает свой шелом на всякий случай, если что!
     - выдал рыцарь новые перлы.
     - А в замке том, небось, дракон?
     - Угу! И впрямь, ведь там живет дракон! - подтвердил Роже.
     - Крадет, подлец, девиц и жен! - вставил слуга тихо.
     - Заткнись, скотина, и слушай дальше, если ни на грош не разбираешься в
высоком искусстве рифмопле... рифмо-сло-же-ния.
     - Сэр рыцарь! Может быть, нам сделать привал. Глядите! Вон и солнышко к
закату клонится!
     На мощной городской стене мелькает белый силуэт...
     Глаза бросают томный взгляд - вот так все женщины глядят...
     - Сир!
     - Вперед, бездельник, Том!
     "А, так он из  тех  норманнов,  что  осели  на  острове,"  -  догадался
Святобор.
     - Только вперед! Завтра мы должны быть в Альденбурге. Туда же  прибудут
маркграф Альбрехт и даже Генрих Вельф. В их  свите  есть  немало  доблестных
норманнов, хотя я  считаю,  что  не  пристало  благородным  рыцарям  обивать
ступени у чьего бы то ни было кресла, тем более немецкого.
     "Отлично, - подумал Святобор, - и мне туда же".
     - Я слышал, господина маркграфа прозвали Бранденбургским Медведем...
     - А он такой и есть.
     Некогда в Старграде стоял Богов столп самому Прове,  именно  там  пожал
молодой Святобор красное железо испытаний. Бывал он и в Браниборе, и  помнил
рассказы старожилов, как алчные монахи волокли златой кумир Триглаву с  горы
Гартунгсберг.
     Поскольку лошади рыцаря и его слуги  давно  уже  не  знали,  что  такое
галоп, предпочитая неспешный шаг, ругу ничего не стоило бы обогнать  их.  Но
то ли его заинтересовало продолжение этой глупой баллады,  то  ли  мелькнула
удачная мысль - Святобор поправил лук за плечом и вновь обратился в слух.  В
поле  его   внимания   попадали   лишь   значимые   строки   развернувшегося
повествования, а припев разудалой песенки "тарам-пам-пам" или "тра-ла-ла ла"
он пропускал мимо ушей:

     Коль не отдашь Инесс добром, не быть ли битому, дракон? -
     Купился бедный сэр Бертрам на "кроткий взор и гибкий стан".

     - Да, ради бога! Забери - дракон Бертраму говорит
     Ведь, я, поди не джентльмен, чтоб упустить такой момент!

     Дурак ты, милый мой Бертрам! Не пей так много по утрам!
     И вот что, друг, прошу учесть! В ней что-то дьявольское есть!

     - В ней что-то дьявольское есть! - вставил Том.
     - Иого-го! Иого-го! - откликнулась его лошадь.
     Однако сэр Роджер таки прогорланил балладу до логического конца:

     "Прощай, красавица Инесс!" - сказал дракон и вмиг исчез.
     Доподлинно известно нам, почил безвременно Бертрам!

     Дослушав сей скорбный эпилог, Святобор решил  поближе  познакомиться  с
исполнителем баллады, тем более, это соответствовало его плану.



Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг