какой-нибудь другой страны. Мальчик привык к переездам. Когда он подрос,
мать и ее любовники научили его жизни, и вскоре Август Херц сам становится
известным авантюристом международного класса. На данный момент его
разыскивает полиция трех континентов: Европы, Америки и Австралии...
- Господин следователь, вы рассказываете страшные вещи. Неужели мой
погибший брат-близнец был таким страшным человеком? - племянник господина
Куна перекинул ногу через ногу, он так и не снял шляпу.
- И вот, - продолжил Гутманис, - после неудачи с поддельными
бриллиантами, которые Август Херц пытался через подставных лиц продать
бельгийской принцессе, ему грозили огромные неприятности, так как была
затронута честь королевской фамилии. Херц бежит сначала в Польшу, затем в
Пруссию. Здесь он вспоминает о существовании богатого дядюшки и
брата-близнеца, и у него рождается страшный план. Август Херц нелегально,
через Литву, переходит границу Латвии и оказывается в Лиепае. Господин Кун,
возвратившийся с Востока не только с огромным состоянием, но и истинным
приверженцем джайнизма, вероятно, каким-то образом был наслышан о
похождениях своего племянника и поэтому потребовал, чтобы тот немедленно
покинул его дом и сдался полиции. Август попросил отдохнуть до утра,
сославшись на то, что он очень устал с дороги. Времени этот негодяй не
терял. Узнав о многолетней привычке господина Куна курить после еды, он
перед завтраком подсыпал ему и трубку яду...
- Что? Вы хотите сказать, господин следователь, что мой дядя убит? -
воскликнул племянник господина Куна.
- Да, и вы эта знаете не хуже меня, и даже только что случайно
проговорились об этом, господин Август Херц - убийца и международный
аферист.
- Да вы что! - вскочил племянник господина Куна. - Я - Генрих Розе. У
меня горе, я только что потерял брата, умер мой любимый дядя, а вы тут
позволяете себе!..
- Перестаньте ломать комедию, господин Херц. Своей панической боязнью
черных кошек вы с головой выдали себя. Ну что ж, даже у таких матерых
преступников бывают, слабые места. И, слава богу. Вас ждут, - Гутманис
кивнул на представителя Интерпола, уже стоявшего с наручниками наготове.
- Хорошо, господин следователь, - поднял руки над головой, как бы
сдаваясь, племянник, - я готов согласиться, что я действительно Август Херц,
но скажите на милость, зачем мне надо было убивать своего собственного дядю?
Я бы мог просто в эту же ночь перебраться в Литву, и там бы мне не была
страшна никакая латвийская полиция.
- Я же говорил, что у вас не было денег, и по пятам шел Интерпол... Вы
решили путем двойного убийства не только поправить свое материальное
положение, но и обзавестись новыми документами. В общем, здесь все ясно, как
день, вы мне больше не нужны.
Август Херц опустил руки.
- Проклятые черные коты, чтоб они все!.. - прошипел он на немецком,
глядя на защелкнувшиеся на запястьях стальные браслеты.
- Увы, дело не в котах, а в вас, - негромко заметил следователь. - Но,
похоже, вам этого не понять.
- Попрощайся и вперед, мой милый Августин, - подтолкнул Херца к дверям
представитель Интерпола и, обернувшись к Гутманису, постучал по стеклу
часов. - Извините, не имею больше возможности задерживаться, нас ждет
самолет. Материалы по этому делу перешлите, пожалуйста, к нам, через свое
главное полицейское управление. Я, по правде говоря, думал, что этот тип
опять ускользнет от нас. Большое спасибо за помощь. До свидания.
Следователь подошел к окну. Из дверей полицейского участка в
сопровождении двух полицейских с шашками наголо вывели преступника. Прежде
чем скрыться в черной машине с зарешеченным небольшим окошечком, он
оглянулся и встретился взглядом с Гутманисом. Возможно, Август Херц еще
долго бы так стоял, пытаясь, наверное, на всю жизнь запечатлеть в своей
памяти образ пожилого следователя, если бы полицейский не толкнул его и не
захлопнул за ним дверь.
- Да, - тяжело вздохнул Гутманис, оторвавшись от окна, - воистину
говорили древние: "Quidnon mortalia pectora cogis auri sacrafames!" - К чему
только не побуждает человеческие сердца гнусная страсть к деньгам.
- Я так ничего и не понял, - покачал головой Ивар Блумс, заправляя
чистый лист в пишущую машинку, - неужели только благодаря черной кошке,
выпущенной мной по вашему указанию из дверей полицейского участка, вы смогли
определить, что он преступник?
- Ну, не совсем так. Я начал догадываться о том, что он не тот, за кого
себя выдает, едва первый раз его увидел.
- Почему? Что могло вам показаться в нем подозрительным? - Пожал
плечами помощник Гутманиса. - Вроде человек как человек.
- Ну, я в отличие от тебя успел прочитать вот это, - следователь достал
из стола конверт с инструкциями из Интерпола. - А потом, старый слуга
господина Куна описал Генриха Розе как человека очень честного и открытого.
Увидев же брата-близнеца, я сразу же заметил, что он носит часы на
внутренней стороне руки, а это говорит о крайней скрытности. Затем узлы на
туфлях. У нас никто так не завязывает шнурки. Затем эта новоевропейская
манера носить шляпу, надвинув на глаза, как в плохих американских вестернах.
Я уже не говорю о небольшом акценте. И это только косвенные улики, но они
мне дали почву для подозрений.
- А что же тогда было основными?
- Несмотря на неплохо разработанный преступником план, их огромное
количество. Едва начав осматривать место аварии, мне сразу же бросилось в
глаза, что погибший никак не мог во время аварии сидеть на месте водителя,
его перетащили туда потом.
- Почему? - почесал затылок Ивар Блумс.
- Ну, во-первых, вся передняя часть салона автомобиля засыпана
осколками разбившегося лобового стекла, а вот ни в волосах покойного, ни на
его костюме не было видно ни одного осколка. Во-вторых, ты заметил, как был
смят пиджак выпрыгнувшего из автомобиля племянника Куна? Нет?.. А я заметил.
В верхней части спины, в районе лопаток.
- Постойте, а это какое имеет значение для нашего расследования?
- А такое, что ездить на машинах ты, Ивар, любишь, а вот
наблюдательностью не отличаешься. Дело в том, что у пассажира в основном
мнется нижняя часть пиджака, а у водителя верхняя, в районе лопаток, так как
ему все время приходится крутить руками баранку автомобиля. Ну, и,
в-третьих, и это было самой главной уликой. Помнишь, я попросил тебя
попробовать открыть дверцу со стороны пассажира?
- Да, она не открывалась. А дверца со стороны водителя, наоборот, была
открыта и ее невозможно было закрыть.
- Все правильно. В каком же гениальном плане можно было предвидеть, что
корпус автомобиля после аварии поведет, дверцы заклинит, и их невозможно
будет ни открыть, ни закрыть.
- А дверцы здесь при чем?
- А при том, что, выпрыгивая на полной скорости из машины, человек
просто не успевает закрыть за собой дверцу. Теперь понятно?
- Вы хотите сказать, что раз дверца открыта со стороны водителя,
значит, выпрыгивал из машины на ходу не пассажир, а человек, сидевший за
рулем?
- Правильно. Возможно, Ивар, из тебя когда-нибудь выйдет толк. Да, так
и было дело. Преступник, предварительно ударив свою жертву по голове,
разогнал машину и, направив ее на деревья, выпрыгнул из нее. Ты заметил, что
у него были испачканы рукав, брючина и верх туфли. Вероятно, выпрыгивая,
племянник поскользнулся. Но если бы он прыгал с места пассажира, у него был
бы испачкан правый бок, а не левый. После аварии Август Херст перетащил за
руль своего брата. Убийца подумал, что местные сыщики не обратят внимания на
его оплошность с дверями. Вот в принципе и все. На основании вот этих улик
или подозрений я и задержал на некоторое время племянника Куна. А чтобы еще
раз застраховаться и не бросить даже тень подозрения на совершенно
невиновного человека, я попросил врача при осмотре трупа обратить внимание
на повреждения грудной клетки.
- А это зачем?
- Ты видел, какой удар машины был о дерево?
- Да, - кивнул Ивар Блумс, - очень сильный. Вся передняя часть смята.
- Вот, вот. При таком столкновении водитель, несомненно, должен был
сильно удариться грудью о руль. Пока я намеренно медленно тащился в своей
пролетке до участка, врач уже успел обследовать тело убитого и сообщить в
полицию, что никаких повреждений грудной клетки не наблюдается. Вот так.
Август Херц думал, что ему, не раз оставлявшему с носом полицию Европы,
Америки и Австралии, не составит труда обвести вокруг пальца местную
полицию. Его план был гениально прост и прекрасно разработан. Но, увы! Как
бы не было прекрасно задумано и хорошо спланировано преступление, всего
предусмотреть нельзя. И, слава богу, - Карл Гутманис вытащил из кармашка
жилета часы. - Ты смотри, время ужина, а я еще не обедал. Так недолго и
совсем желудок испортить. Ивар, хочешь добрый совет? Ешь всегда в одно и то
же время, проживешь до ста лет.
- Зачем мне эти сто лет?
- Ну, это ты сейчас так говоришь. - Следователь надел котелок и взял
зонт. - Хотя, ты знаешь, на этой работе, общаясь вот с такими негодяями, дай
бог, и до пятидесяти дотянуть. Ну, в общем, я пошел...
Дверь кабинета распахнулась и на пороге вновь, уже который раз за день,
появился дежурный полицейский.
- Все, все, все, - замахал руками Гутманис. - Я ухожу, меня уже нет.
Должен же я, наконец, сегодня пообедать...
- Но, господин следователь, к вам посыльный из префектуры. Говорит, что
звонил секретарь министра, срочное дело...
- Он что, сюда не мог позвонить?
- У нас перед самым вашим приездом отключился телефон.
В кабинет между косяком и дежурным полицейским протиснулся мальчишка в
большой не по размеру фуражке с городским гербом.
- Мне приказали срочно передать вам, - затараторил он, - самолет с
этим, представителем из полиции, уже вылетел из Риги и через полчаса сядет в
Лиепае. Секретарь министра просит встретить его в аэропорту.
- Ах ты, поганец этакий, - пригрозил тростью-зонтом Гутманис. - Самолет
уже улетел, а ты только объявился. Где это ты шляешься?
- Нигде я не шлялся, - обиделся маленький курьер. - Позвонили в
половине шестого, сказали, очень срочно, и я сразу же побежал к вам.
- Без пятнадцати шесть, - следователь сунул в карман жилета часы и
повернулся и своему помощнику. - Ивар, этот Ганс Блюменталь показал тебе
какое-нибудь удостоверение или жетон?
- Нет. Он только сказал, что приехал к вам из Интерпола, и все время
крутил на пальце наручники. Помните, ну, как тот полицейский в американском
фильме о неуловимом преступнике.
- Да уж точно, неуловимом. Бог ты мой, как мальчишку вокруг пальца...
- Что-нибудь случилось? - Блумс все еще ничего не понял.
- Ничего хорошего. Бросай эту работу, она все равно никому больше не
нужна, и отправляйся встречать самолет с представителем Интерпола.
- А разве он не улетел? - удивился Блумс.
- Улетел, да не тот. Поедешь объяснишь, как ты принял сообщника бандита
за полицейского.
- А вы?
- А что я? И так я из-за какого-то негодяя-преступника не пообедал, что
же мне теперь из-за своего бестолкового помощника совсем испортить желудок и
остаться без ужина. До свидания. Не забудь, тебя ждут на аэродроме...
Латвия, 1986 г.
(C) G.Gatsura.
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 28.03.2007 12:45
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг