- Послушай, может, если мы попробуем выскочить отсюда... только
быстро... успеем добежать до Катерины.
- Нет! - Лера вцепилась в край столешницы, словно Варвара собиралась
тащить ее силой, - Не пойду! Не открывай!
- Ладно...
Они сидели, вглядываясь в равнодушный белесый мир за окном...
х х х
- Э-гей! - Артем приложил руки ко рту рупором и вновь воскликнул, - Эй!
- Ветви ближайших деревьев шелохнулись, точно по ним пробежала волна
дрожи.
Пудик присел на корточки, охватив Бардака за шею.
- Нюхай, дурень, - бормотал он, - ищи! Ну ищи, кому сказано!
Бардак смущенно отворачивался и жался к коленям.
- Я ж говорил, - Анджей безнадежно махнул рукой, - толку от него...
Кологреев осмотрелся, покачал ветку можжевельника.
- Истоптано тут все, - сказал он, - кругами он, что ль ходил, по этой
поляне?
- Ну да, - уныло сказал Артем. - Это у него метод такой.
- Ишь ты! Метод! Сидел бы дома со своим методом, цел бы остался... вон,
сапожищами бухал, аж в земле вмятины.
- Погодите, Миша, - Меланюк вдруг застыл, вглядываясь, потом нагнулся.
Когда он выпрямился, в ладони у него что-то блеснуло.
- Анджей, это твои часы? - спросил он.
- Ну, мои, - Анджей вздохнул, - точно. Только они у Вадьки были. Потому
как электроника сбоит в аномальной зоне. Ремешок тут хлипкий. Расстегнулся,
похоже.
- А если собаке дать? - предположил Пудик.
- Так я ж их носил вон сколько...
- Трясина тут где-то поблизости, кажется? - Меланюк обернулся к Мишке.
- Подале она... там, за озером...
- Побежал и провалился, так? Прямо в болото? И крикнуть не успел? -
теперь уже Пудик приложил руку ко рту и крикнул, - Э-эй!
- Тш-ш... - неожиданно накинулся на него Мишка, - не ори. Услышит.
- Я для того и кричу.
- Да не ваш, а этот... зверь! Ваш-то, сдается, - он безнадежно махнул
рукой, - уже ничего не услышит.
- Зверь? Ну, услышит. Не набросится же сейчас, среди бела дня! Нельзя ж
так бояться.
- А как же иначе? - удивился ветеринар, - Его все боятся.
- Все?
Артем внимательно поглядел на него и Кологреев не выдержал первым,
отвел взгляд.
- Миша, это был действительно волк? - спросил Артем.
- Волк... - ветеринар искоса взглянул на Артема, - а вы что подумали?
- Не знаю, - Артем нерешительно покачал головой, - просто... все это
странно. В такой близости к жилью - я думал, зверь должен избегать человека.
Мишка какое-то время мрачно смотрел на него, потом потянул за рукав.
- Притормози немного, - сказал он.
Артем замедлил шаг, чуть отдалившись от остальных.
- Вы, городские, в такие байки не верите... Смеяться не будешь?
- Вот те крест!
Мишка вздохнул.
- Это не волк. Нет здесь никаких волков. Перебили всех. Дед Катеринин
шалит - Маркел Баженин. Думаешь, чего Иван так ярится?
Артем уставился на него.
- Ты хочешь сказать, что это - человек?
- Какой там человек? Мертвяк. Навь... Могилу видел с хрестом? Домовище
на угоре... Так это его могила.
- Он что - из могилы вылезает?
- Он... - Мишка вновь глубоко, порывисто вздохнул, и, словно его
прорвало, торопливо продолжал, - у них в роду все такие - на всякие кудесы
горазды: отец Маркела дождь умел вызывать. А как скотина у кого потеряется,
сразу к нему шли - он и говорил - там-то мол, там-то и там-то... Заговоры
знал, травами лечил - доктора-то откуда взять? Не в город же ехать. И Маркел
такой был. Знатливый с ранних лет... пойдет на косьбу - и все, и нет его...
Зверем обернувшись, по лесам рыщет. Через нож перекидывался - все они так.
Устьяне и нашли как-то нож этот, у большой вараки он был, в землю
воткнутый... Ну и вынули - пущай, мол, бегает себе, в волчьй-то шкуре... он,
значит, прибежал к вараке, ищет нож, чтобы через него перекинуться, а
ножа-то и нет! Он повыл-повыл, и опять в суземы побег. Две луны по лесу
бродил. Батька его тогда пошел к старосте, говорит - верни нож, а то как бы
худа не было! Я, говорит, такую порчу на тебя напущу, хуже казней
Египетских... Тот нож и вернул. А как колдун воткнул его в землю, на
угоре-то, и сам Маркел воротился. Весь шерстью оброслый... Батя его и повел
поутру за деревню, выкупал в утренней росе на ущербной луне, слова какие-то
пошептал, вся шерсть и сошла. Потом, значить, батя маркелов помер, Маркел
сам остался... и за знахаря, и за кладознатца. Жену себе, значит, взял -
она, понятно дело, боялась, кто ж пойдет за такого, так он ее приворожил, да
так, что она ему всю жисть десятую дорогу забегала, в глаза смотрела - что,
мол, желаешь, кормилец? У него кудесного талану было поболе, чем, даже у
бати его, у Маркела, слава о нем пошла от Летних гор аж до Гирла... ну, и
пришли за ним... От жены оторвали, от детишек... Увезли на Соловки...
Вредитель мол, кулак, суеверья распространяет. А как такого знатливого
удержишь? Он зверем обернулся, конвойному горло перегрыз - и домой... к
хозяйке, к детишкам... Уж палили ему вдогон, палили - а как колдуна убьешь?
Тут особые пули нужны, заговоренные пули, серебряные... в ту же луну
отлитые... Начальник этот, комендант лагеря, как узнал, сам озверел, хуже
волка лютого. Велел - вернуть. Послали ему вдогон солдатиков, человек пять.
А тот уж далеко ушел, за Пертозеро, в самые суземы... А как волком в родной
дом придешь? Он, значит, до вараки добежал, нож этот ржавый лапой когтистой
раскопал, голову перекинулся, и оборотился человеком... И - берегом озера,
значит, домой... Тут-то они его и настигли. Убить не убили, а повязали, к
дереву прикрутили, стали пытать - тебе, мол, тут все клады известны, скажи,
тогда и семейство твое не тронем, и тебя лютой смертью не изведем, отведем
обратно, по уставу все, по правильнику... Он молчит... Какая у связанного
волшебная сила?
- А ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил Артем.
- Дед мой, совсем тогда еще мальчишкой был, видел все своими глазами...
корова заблудилась, так он ее искал, забрел на угор, вот все и видел. Только
к нему, к Маркелу, значит, подступились, как он охнул, глаза закатил и на
веревках и обвис...
- Сознание потерял? - сочувственно спросил Артем.
- Какое там! Помер. Как есть помер! Они ему пульсы щупают, веки
открывают, а он лежит синий и не дышит. Что с мертвяка возьмешь? Они его
бросили. Веревки сняли и бросили. И тут видят - встает! Сам встает, на
четвереньки, уши на затылок ползут, и шерстью обрастает. Они - бежать, а
ноги не несут... к месту приросли... Порвал он их. Тут же, на месте и
порвал. Ну, дед мой прохватился - бежать... Прибежал в деревню, кричит -
воротился, мол, Маркел, но не живым, а мертвым, не человеком, а зверем!
Устьяне ему - врешь, дурень! А он - нет, правду говорю, вот те хрест! Сами
поглядите! Ну, поверили они, не поверили, а побежали туда... а он лежит,
холодный совсем. В человечьем обличье лежит... и те рядом, растерзанные...
Ну, устьяне что, перехрестились, уполномочного из Чупы вызвали, тот
постановил - зверем загрызены лютым. И уехал восвояси. А Маркела погребли на
буеве, не на кладбище же такого хоронить. Но хрест поставили. На меженье как
раз это было.
Он вздохнул.
- А только сказывают, он на меженье из домовища-то и выходит, Маркел!
Пошаливает... не каждый год, правда, только по високосным. Когда луна
полная.
- А Иван знает?
- А то! С чего бы он с ружьем-то бегал? А только, Маркела простой пулей
не возьмешь. Ни живого, ни мертвого.
- А пытался кто?
- Только Иван один! Боялись устьяне Маркела, ох, боялись - вот
деревня-то и опустела. Разбежались все.
- Угрюмовы-то остались.
- А куда ж им деваться, Угрюмовым? Я ж говорю, Катерина-то Бажениной в
девках была... Маркелова внучка... Ведовство у них в крови. Куда ж ей Иван
уехать позволит? Сам не уедет, и ее не отпустит - уж больно припал он к ней,
Катерине. Вот и старается, чтоб ни ей от людей обиды не было, ни людям от
нее. Федора, вон, при ней держал, брата свово, чтобы, значит, было кому
присматривать, когда его, Ивана, дома нет. А все почему? Приворожила она
Ивана. Ох, приворожила! Единый свет она для него. У них, у Маркеловых в роду
все такие - вон, Алевтина, чуть хвостом крутнула, как этот твой все забыл,
себя забыл, за ней побег...
- Авелина? - переспросил Артем.
- Да какая там Авелина, - с досадой сказал Мишка, - это она так, для
форсу назвалась. Очень ей себя показать хотелось, дуре этакой! Скука мол
тут, тоска смертная... Ну, уговорила Катерина Ивана, уломала, улестила -
мол, не в нее девка пошла, что ж ей за грехи предков-то, до четвертого
колена? Он Авку и пожалел, на Большую Землю отправил... а только не место ей
там. Вона, что творит! Так что никуда он ее более не отпустит.
Артем хмыкнул. Такая слепая верность вызывала невольное уважение.
- А ты, выходит, знаешь, что она ведьма? И готов ее взять за себя?
- Готов... Иван же Катерину взял! Нешто я хуже? Тут жить будем, или на
Картеж уедем, куда подале...
- А Маркел, значит, так и будет из могилы выходить? - спросил Артем, с
ужасом ощущая, что постепенно входит в предполагаемые обстоятельства.
- Ну, так куда деваться, - вздохнул Мишка, - разве пришибить его еще
раз, как положено. Да только Катерина не позволит - изведет...
- Колом его надо, - сказал бесшумно подошедший Анджей, - колом
осиновым.
- Тебя не спросили, - с ненавистью буркнул Мишка.
Соперники застыли, мрачно меряя друг друга взглядом.
- Стоп! - Меланюк и сам остановился, опустился на поваленное дерево, и
поглядел на часы. - Хватит вам. Только время теряем...
- Так что делать-то? - устало спросил Пудик.
- Вот и надо решать, что делать. С собакой никак?
- Облом...
- Тогда...
- А если рамкой? - выпалил Артем, замирая от собственной нелепости.
- Рамкой? - удивился Меланюк.
- Ну да. Он же показывал, как это делается.
- По-моему, Тема, это все фикция. Он сам обманывался. И вас обманывал.
Невольно.
Не удалось бедняге Шерстобитову обратить Меланюка.
- Захоронения он, типа, находил, Шерстобитов, - вступился Пудик, - мы ж
сами видели.
- Не знаю, что вы там видели. Какие-то чисто психологические
эффекты....
- Ну, так почему не попробовать? - в глазах у Пудика вспыхнул азарт, -
Вреда не будет.
- Суеверия, - сказал Меланюк, - заразительны.
- Ну, здесь их и без рамок хватает - суеверий...
Меланюк пожал плечами.
- И кто же возьмет на себя эту миссию? Вы, Тема?
- Ну, - Артем замялся, - можно, конечно. Только... он Анджея
тренировал.
- Точно, - подтвердил Пудик.
- Да вы что, с ума посходили? - Анджей переводил взгляд с одного на
другого, но на лицах был только напряженный интерес.
- Ты только попробуй, - миролюбиво заметил Пудик, - мало ли.
- Это ж бред! Глупость!
- А если глупость, что ж ты поехал с ним? - спросил Пудик.
- Ну, так...
- Давай. Пробуй.
- Где я рамку возьму? - упирался Анджей, - специальная нужна!
- Это условность, Подойдет любая. - Меланюк ловко выломил раздвоенную
ветку из ближайших зарослей. - Ореховая, - пояснил он очень серьезно, - то,
что надо!
И вы туда же! - говорил укоризненный взгляд Анджея.
- Держи-держи...
- Ну вот, - Анджей встал посреди просеки, расставив ноги, сжимая рамку
в вытянутых руках, - хватит с вас?
- Свободней, - руководил Пудик.
- Я свободно.
- Я ж вижу. Руки расслабь. Так, а теперь...
Рамка повернулась.
х х х
- Вот это номер! - удивился Пудик.
Значит, он все-таки поднабрался кое-чего у бедняги Шерстобитова...
- Да фигня все это! - Анджей криво усмехнулся, - послушайте, панове...
Он даже сделал попытку отбросить прутик, но Пудик, стоявший рядом,
подобрал его и вложил Анджею в ладонь.
- Она сама крутится, - раздраженно пояснил Анджей, - сама по себе!
- Вот именно, - согласился Пудик.
- Ты ж в это сам не верил!
- Я и сейчас не верю, - подтвердил Пудик, - а она, извиняюсь, все-таки
вертится.
- Там что, Миша? - Меланюк обернулся к Кологрееву, - болото?
- Варака там, - неохотно ответил Кологреев, - ветхая варака.
- А! - Меланюк расстегнул воротник штормовки, - то самое озеро?
- Ну...
- Эй! Собаку держите!
Бардак вдруг вырвал поводок из рук Пудика, и помчался напролом сквозь
кусты.
- Взбесился, пся крев...
- Не, - Мишка покачал головой, - учуял чего-то... Бардак, он такой...
- Ладно, - сказал Меланюк, - нам все равно туда. Поглядим, что там...
- А что там может быть? Поганое место, - мрачно сказал Кологреев.
Белые стволы с бледно-зелеными пучками лишайников расступились, открыв
небольшое черное озеро. Там, в воде чернело небо, оплывали, как свечи,
березы, ели набухали, точно грозовые тучи.
Берег был пуст.
- Ветхое озеро, - голос Кологреева дрогнул. - тут, на берегу Маркела и
порешили! На этом самом месте.
- Где-то я это уже видел, - пробормотал Меланюк.
- Точно, - сказал Артем, - картина!
Мишка вздохнул.
- Он как раз тут и рисовал, когда его семью-то... Я сам потом картину
эту подобрал да в избу и снес.
- Вспомнил! Бердников его фамилия. Виктор Бердников. Несколько выставок
за рубежом, в Манеже, а потом как-то сразу пропал, ни слуху, ни духу.
Значит, вот оно как вышло...
- Ну, а Вадька-то где? - Анджей оглянулся по сторонам.
- Может, она вовсе не на то указывала, - предположил Артем, - может...
- Рычит кто-то, - тихонько сказал Пудик. Он сложил губы трубочкой и
свистнул.
Бардак чуть ли не ползком выбрался на поляну. Шерсть у него на загривке
торчала дыбом, хвост поджат, уши прижаты к голове.
- Что там, Бардакушка? - ласково спросил Пудик.
Бардак, словно отвечая ему, вновь взвыл, жалобно и горько. Потом,
по-прежнему поджав хвост и оглядываясь, нырнул в заросли.
У расщелины в розовых камнях пес поскреб лапой землю, сначала
осторожно, потом все с большей яростью. Сырой, неплотный дерн поддался,
расползся, подобно ветхой ткани, из лесной подстилки высунулось что-то,
похожее на толстого дождевого червя. За первым выполз еще один. Пудик тихо
охнул.
- Давайте, мужики! Помогай...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг