Так вот, Сирано был бы идеальным испытуемым для занятий по методу
"мозговой атаки". Он не задумывался над технической осуществимостью
предложенных решений (а задача стояла конкретная: как попасть на Луну?) и
многое предложил, наверное, просто в шутку. В романе с небрежной легкостью
нагромождено еще с дюжину столь же бредовых (в глазах тогдашней публики)
проектов. И не менее сумасшедших, по-видимому, в сознании самого Сирано... К
счастью, принцип "пиши все, о на ум взбредет" - первый этап "мозговой
атаки" - сработал безошибочно: ум у гасконца был острый, а фантазии ему было
не занимать.
Сирано де Бержерак с ракетой действительно угадал. Но, к несчастью, в
XVII веке еще не слыхали о прогрессивном методе и не нашлось эксперта,
способного основательно порыться в идеях писателя и откопать среди них
одну-единственную - верную. Что касается нарисованной фантастической
картины - полет на Луну при помощи ракет, - то и она никого из современников
особенно не увлекла: фантазировали тогда не в пример занятнее.
Ведь и идея ракеты была стара как мир.
По свидетельству историков, китайцы забавлялись ракетными фейерверками
еще в XI веке, а два столетия спустя уже применяли ракеты в военном деле.
Китайская легенда XV века, на которую ссылается в своей многотомной
энциклопедии космонавтики профессор Н. А. Рынин, повествует о том, как некий
мандарин Ван Гу повелел соорудить себе помост, укрепленный на связках
пороховых ракет, и стартовал на этом "космическом корабле" в... небытие,
надо полагать. Не ясно, что именно увлекло его в заоблачные дали, но что-то
же звало! С течением времени идею заимствовали европейцы, а когда более
эффективными в военном деле оказались мушкетные пули, о ракетах надолго
забыли. Тем не менее в конце XVIII века их применяли англичане в боевых
операциях против повстанцев-индусов и еще полвека спустя - против
наполеоновских войск. Потом развилась полевая артиллерия, и ракеты вновь
отошли в тень...
А теперь возвратимся в XVII век. Ясно, что своей новинкой Сирано никого
особенно не поразил. По сравнению с обычными пороховыми ракетами, которыми
тешились на придворных балах, какие-нибудь духи или прочие астральные
субстанции в качестве межпланетного "двигателя" смотрелись куда эффектнее.
Но уже в начале следующего столетия, названного исследователями
фантастики "веком лунатиков", доставлять землян на Луну и другие небесные
тела стала исключительно техника.
В скучном и заслуженно забытом романе (по сути, научной рецензии на
сочинения Сирано) англичанина Дэвида Рассена "Лунный мир, или Путешествие на
Луну, содержащее некоторые размышления о природе этой планеты, о возможных
способах добраться туда, а также другие приятные замечания о ее обитателях,
их образе жизни и обычаях" (1703) автор предлагает использовать для
межпланетного путешествия гигантские "качели". Это сложное сооружение из
шкивов и блоков, причем ось качелей предполагалось установить на высокой
горе, а два сиденья должны были соединить Землю и Луну. Рассен предусмотрел
даже вариант возвращения космонавтов на Землю: для этого нужно было просто
сесть на сиденье, находящееся на поверхности Луны, - остальное, считал
Рассен, сделает притяжение Земли...
Наивно, что и говорить, но все же выглядит более обоснованно с научной
точки зрения, чем вариант великого современника Рассена - Даниэля Дефо. У
того в романе "Консолидатор" (1705) механический летательный аппарат,
перенесший героя на Луну, приводится в действие духами, как и век назад.
Зато второй великий современник, Джонатан Свифт, хотя и не входит в плеяду
"межпланетников", все же указал способ, который, как только будет открыт
(или так: "если будет открыт..."), несомненно, послужит будущей
космонавтике. Ведь что такое свифтовский летающий остров Лапута, как не
воплощенная идея антигравитации!
Шли годы, количество проектов росло. По традиции, именно Жюлю Верну
приписывают патент на использование в космосе пушки в качестве транспортного
средства. Но вот оказывается, что и его опередили: идея применить силу
отталкивания в космическом пространстве впервые пришла в голову некоему
Мурто Макдермотту, автору романа "Полет на Луну" (1728). С Земли героя
поднял самый обыкновенный смерч (в точности как у Лукиана), но вот дальше
путешественник "вцепился руками в огромное облако из ледяных градин,
повстречавшееся на пути, после чего, упершись в облако изо всех сил, начал
давить на него, в то время как сила отдачи толкала героя по направлению к
Луне". Болезненный удар по самолюбию членов жюльверновского Пушечного клуба!
Итак, Луна уже не была в диковинку. Луна, но не планеты.
Например, первый полет на Марс, позже превратившийся в настоящую Мекку
научной фантастики, совершен только в 1744 году в романе немецкого астронома
Эберхарда Киндермана "Очень быстрое путешествие, совершенное пятью молодыми
людьми на воздушном корабле в Иной мир, дабы проверить, правда ли, что
планета Марс 10 июля сего года появится на небесах в первый раз за все время
существования мира со своим спутником, или Луною" (так повелось: чем скучнее
роман, тем внушительнее у него название). О спутниках Марса, как мы помним,
догадывался еще провидец Свифт. Но в романе Киндермана герои хотят своими
глазами удостовериться, что таковые есть... Пятеро смельчаков отправляются в
космический полет, свято веруя в теорию итальянского иезуита Франческа ди
Лана-Терци, полагавшего, что две соединенные вместе железные полусферы, из
которых выкачан воздух, станут "легче" и взлетят на небо как воздушные
шарики. При этом никто, кажется, не придал особого значения опытам Отто
Герике, доказавшего еще в 1654 году существование атмосферного давления
(сейчас даже школьники помнят знаменитый опыт с "магдебургской сферой",
которую не могли разорвать две упряжки лошадей!).
Но зато какое непривычное слуху человека XVIII века сочетание слов:
воздушный корабль! В ранних космических путешествиях воздух сопровождает
героев и в межпланетном пространстве - не удивительно, что кому-то пришла в
голову идея "космического аэроплана". Одно из первых таких описаний
встречается в вышедшем в Англии анонимном "Рассказе о жизни и удивительных
приключениях Джона Даниэля" (1751).
Прекрасны все-таки названия старинных романов! После прочтения одного
такого заголовка отпадает необходимость раскрывать книгу. Вот и "Джон
Даниэль" в оригинале зовется так: "Повествование о жизни и удивительных
приключениях кузнеца из Рокстауна, Хертфордшир, Джона Даниэля в последние
семьдесят лет его жизни. Содержащее летопись следующих событий. Грустное
описание его странствий. Кораблекрушение, которое он потерпел, оказавшись в
результате с товарищем на необитаемом острове. Случайное открытие Джона: его
компаньон - женщина. Рассказ о том, как они жили там и заселили остров
детьми. Равно, как и описание самого невероятного аппарата, построенного
сыном героя, Джекобом, на котором он совершил полет на Луну, с приложением
описания ее обитателей..." - и так далее, еще приблизительно на полстраницы.
Нужно ли что-то добавлять?
В этом романе описание "аэроплана" еще очень смутное, лишь угадываемое
("деревянная прямоугольная платформа с трапом, с насосом-помпой посередине,
а по бокам с ситцевыми крыльями, натянутыми на тонкие металлические ребра
трех ярдов длины"). Подробнее рассказано о летательном аппарате - странной
комбинации вертолета и парашюта - в романе известного французского писателя
Никола Ретифа де Ла Бретонна "Открытие в Южном полушарии, совершенное
летающим человеком, или Французский Дедал" (1781). В этой книге чего только
нет! Даже намеки на использование авиации в военном деле...
Открылась эра космических путешествий и в России. Специалисты до сих
пор спорят, кому присудить титул первого русского фантаста, но одно твердо
установлено: первый межпланетный перелет в отечественной литературе совершил
мудрец Нарсим из "Новейшего путешествия, сочиненного в городе Белове" (1784)
Василия Лёвшина.
"Во сне обращает он взоры свои на стену, где висело у него несколько
орлиных крыл. Берет из них самые большие и надежные; укрепляет края оных
самым тем местом, где они отрезаны, к ящику, сделанному из легчайших буковых
дощечек, посредством стальных петель с пробоями, имеющими при себе малые
пружины, кои бы нагнетали крылья снизу. С каждой стороны ящика расположил он
по два крыла, привязав к ним проволоку и приведши оную к рукояти, чтоб можно
было управлять четырью противу расположенными двух сторон крылами одною
рукою; равномерно и прочих сторон крылья укрепил к особливой рукояти. Сие
средство почитал он удобным к его намерению: что и в самом деле оказалось,
ибо, вынеся сию машину на открытое место и сев в нее, когда двух сторон
крылья опустил с ящиком горизонтально, а двумя других начал махать, поднялся
вдруг на воздух..."
До чего же параллельно двигалась мысль фантазеров, разделенных тысячами
километров и друг друга не читавших: агрегат с машущими крыльями в
английском "Джоне Даниэле", у француза Ретифа де Ла Бретонна и вот - у
русского Лёвшина!
Описывая аппарат Нарсима, автор предельно точен и даже сух, но стоит
ему перейти к описанию ощущений "космонавта", как стиль разительно меняется.
Куда девалась инженерная основательность! Из-под пера Лёвшина выходят
строки, подтверждающие очевидную мысль: в те годы идея полета на небеса была
еще бесконечно далека от технически реализуемой задачи. Всего лишь мечта -
подсознательная, будоражащая, пьянящая: "Какой восторг! Что стал Нарсим,
увидев себя восходяща выше возможности человека... Он ободряется, начинает
двигать рукояти, рассекает прозрачную бездну, удаляется и забывает о себе
самом... Но разве не то ж делают все, коими владело любопытство? Нарсим был
человек".
3. ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД ШТУРМОМ
Я решил во что бы то ни стало добраться до Луны Чтобы не показаться совсем
сумасшедшим, я теперь постараюсь изложить, как умею, соображения, в силу
которых считаю это предприятие - бесспорно трудное и опасное - все же не
совсем безнадежным для человека отважного.
Эдгар Аллан По, 1835 год
И вот мы на пороге XIX столетия.
В этом столетии впервые дала себя знать "нелинейность" времени. С
приходом научно-технического прогресса оно начало замедляться,
растягиваться, и теперь каждый год приносил столько событий, сколько раньше
их не случалось и в столетие.
Давайте освежим в памяти этапы этого фантастического по силе и напору
восхождения мысли.
Итак, наука. Атомистическая теория Дальтона (1803), идея вычислительных
машин (Бэббидж, 1823), законы Ома (1826), органический синтез (Волер, 1828),
законы термодинамики (Гельмгольц, Джоуль, Майер, Клаузиус, 1840 - 1850),
булевы алгебры (1855), спектроскопия (Кирхгоф и Бунзен, 1854 - 1859),
"Происхождение видов" Дарвина (1859), максвелловская теория
электромагнетизма |(1864), законы генетики Менделя 1866), Периодическая
система элементов Менделеева (1869), теория множеств [(Кантор, 1884),
экспериментальное доказательство существования электромагнитных волн (Герц,
1886 - 1888), рентгеновские лучи (1895) и под занавес века, в 1896 году,
открытие радиоактивности Беккерелем, а в 1897-м - электрона Томсоном!
Наконец, пионерские работы Циолковского.
Не отставала и техника. Открыла столетие электрическая батарея (1800),
затем последовали: колесный пароход (1807), электроаккумулятор (1812),
велосипед (1816), стетоскоп (1819), электромотор (1822), электромагнит
(1825), трактор (1825), телеграф (1837), нитроглицерин (ок. 1846),
бессемеровская сталь (1856), пишущая машинка (1864), динамит (1867), лампа
накаливания (1879), паровая турбина (1884), трансформатор и мотоцикл (1885),
звукозапись (1887), цветная фотография (1891), кино (1896).
Наверняка в этом списке что-то незаслуженно забыто, но всего не
упомнишь. Прогресс прорывался везде, во всех областях науки и техники; вот
только в космос не слетали...
Это упущение с лихвой окупила фантастика. Однако прежде чем продолжить
наше путешествие, стоит немного поразмышлять на общие темы.
В середине прошлого века стал ощутимо сказываться количественный рост
фантастики, причем скорость роста также неудержимо росла. По данным
английского историка фантастики Игнатиуса Кларка за все XVII столетие в
Англии была издана одна-единственная книга, про которую можно условно
сказать: "роман о будущем" (ни "Новая Атлантида", ни сочинения Уилкинса под
это определение не подходят).
За пятьдесят первых лет XVIII века - также одна, за вторые полвека -
пять. А дальше кривая резко рванулась вверх: первая половина XIX века - 12
книг, а вторая - уже 172!
В XIX веке заиграла всеми мыслимыми красками фантастика космическая.
Словно наитие подсказывало авторам: не за горами время, когда человечеству
предстоит сделать едва ли не решающий шаг в своей эволюции. Шаг за пределы
колыбели.
Что такое столетие для стереотипов массового сознания? Не мгновение, но
и не вечность. Если смотреть из XX века в прошлое, то за XIX век еще
"предстояло" полностью обжить воображаемый космос, подготовить человечество
к выходу на звездную дорогу. Космический ажиотаж захватил всех - и ученых и
поэтов: первые мысленно проигрывали варианты и анализировали; вторые
заглядывали в бездны "внутреннего космоса", странным образом сопряженного с
внезапно открывшимся внешним.
Мысль писателей-фантастов двигалась не плавно и не последовательно,
скорее наоборот - резкими, неожиданными толчками. Периоды затишья иногда
затягивались, но зато за каждым новым прыжком в неведомое открывалась в
полном смысле слова бесконечность - бесконечность новых деталей и сюжетов,
новых запретов и новых же соблазнительных возможностей.
Одно из временных затиший пришлось на начало XIX века.
Нельзя сказать, чтобы научная фантастика той поры значительно отставала
от бурного прогресса науки и техники. И дело не в количественном росте -
писатели-фантасты не собирались уступать и в "качестве". Но вот космическая
волна на время затихла - хотя то было затишье перед решающим штурмом...
Может быть, дала себя знать и некоторая усталость читателя от космоса.
Путешествия на Луну и другие планеты в фантастических произведениях
исчислялись пока десятками, а читатель устал. Еще были преждевременны слова
о том, что книжный рынок затоплен такими книгами, но количество их росло из
года в год, множились и сюжетные повторы. К заоблачным чудесам начали
привыкать.
И вот еще на что следует обратить внимание.
До сих пор речь шла о произведениях, достойных лишь беглого упоминания
в обзорах, в крайнем случае - пересказа, но уж никак не прочтения
(исключения не в счет). Какими бы ни были заключенные в них прогностические
идеи, дальше идеи дело обычно не шло. Судьба книг подтвердила это со всей
наглядностью: потребовался труд не одного десятка современных
исследователей, чтобы выудить из безвестности запылившиеся фолианты. Были
промыты тонны песка и ила - и все ради нескольких крупиц золотого песка, тех
самых удивительных идей, о которых сообщается лишь парой строчек!
Количественный рост "романов про космос" не мог не привести к какому-то
качественному повороту. Либо этой литературе было суждено умереть, можно
сказать, и не родившись, либо...
Не только космическая - вся фантастика пребывала в ожидании. Ждала
художника, который сопряг бы ее окончательно с подлинной, большой
литературой. Или сделал бы в лучшем смысле слова массовой, популярной,
привлек бы к ней теперь уже миллионы читателей, заразив сердца молодых
романтикой мечты.
Первым таким добрым гением для этой литературы стал Эдгар По, вторым -
Жюль Верн.
Чтобы совершить два таких гигантских прыжка в Незнаемое, потребовалось
время. Но и в период затишья продолжалась работа, кропотливая и
последовательная, и когда на сцене появился Эдгар По, почва для
произрастания его таланта оказалась заботливо подготовленной
предшественниками, имена которых сейчас почти забыты.
Опять мы в салоне машины времени.
В 1813 году романом некоего Джорджа Фаулера дорогу в космос открывает
американская литература. Первые ласточки - книги Фаулера и появившаяся
спустя 14 лет книга профессора Джорджа Такера - были названы на редкость
неоригинально: "Полет на Луну". Чем они были примечательны? Практически
ничем, если не считать соображений приоритета. Правда, в книге Такера
(ученый благоразумно скрылся под псевдонимом "Джозеф Эттерли") впервые
упоминается "антигравитационный металл", предшественник уэллсовского
кейворита. И еще... Профессор Такер заведовал кафедрой в университете штата
Вирджиния в годы, когда там учился молодой Эдгар По. А в остальном - "опять"
Луна!
Что же, чудес ждали и оттуда. К описываемому периоду Луна превратилась
в надежный полигон фантастики, и от испытаний, проводившихся там, читатель
мог действительно ожидать чего угодно. Не только энтузиастов фантастики -
всех, кто хоть в какой-то мере интересовался наукой (или, на худой счет,
околонаучными сплетнями), писатели приучили к мысли: что-нибудь связанное с
нашей космической соседкой да случится.
Поэтому когда в последние августовские дни 1835 года на страницах
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг