Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
коллегам за рубеж  советский  биолог,  профессор  А.  Л.  Чижевский),  Оберт
прислал Циолковскому два письма, где признавал его  приоритет.  Одно  письмо
было напечатано на машинке с русским шрифтом, и были там  такие  слова:  "Вы
зажгли огонь, и  мы  не  хотим,  чтобы  он  потух,  а  мы  хотим  исполнения
высочайшей мечты человечества"...
     Герман Оберт, Вальтер Гоманн, Вилли Лей (и  чуть  позже  -  Вернер  фон
Браун) в Германии, Робер Эно-Пельтри во Франции, Роберт  Годдард  в  США  и,
наконец, целая  плеяда  ученых  и  конструкторов,  энтузиастов  межпланетных
сообщений в СССР: Михаил Тихонравов, Юрий Кондратюк, Фридрих  Цандер,  Морис
Лейтейзен... Их год от года становилось все больше13.
     А как фантастика - читали они ее? Оказывается, не просто читали -  жили
ею, дышали мечтой как воздухом, постоянно  советовались,  в  мыслях  сверяли
свои проекты с идеями фантастов, живых и мертвых. И если оценивать суммарный
эффект космической фантастики не  по  шкале  литературных  ценностей,  а  по
какой-то иной, вывод будет однозначным.
     В  своей  автобиографии  Роберт  Годдард  пишет,  что   увлекся   идеей
межпланетных перелетов зимой 1898 года, после того как с головой  погрузился
в чтение романов Уэллса  и  его  коллег.  Годдард  точно  помнит  переломный
момент, когда решение в его голове созрело окончательно: "В тот  день  после
обеда я влез  на  стоявшую  позади  амбара  высокую  вишню,  чтобы  нарезать
веток... И когда посмотрел на восток, то вдруг представил себе, как было  бы
чудесно изобрести что-то такое, на чем можно слетать на Марс".
     Вот выдержка из его письма Герберту Уэллсу от 20 апреля 1932  года:  "В
1898 г. я прочел Вашу "Войну миров". Мне было 16 лет, и всякая  новая  точка
зрения на возможные приложения науки, не говоря уж  о  неотразимом  реализме
этой книги, произвела на меня сильное впечатление.  Спустя  год  я  все  еще
оставался  целиком  очарованный  книгой  и  решил,  что  проблема,   которую
"консервативно" можно сформулировать как исследование больших высот, - самая
пленительная из всех, какие только существуют... Не знаю,  сколько  лет  мне
придется отдать этой проблеме, но надеюсь, я буду заниматься ею,  пока  жив.
Стремление к звездам... - это задача, которая займет умы будущих  поколений,
и в сравнении с такой перспективой отдельные удачи и ошибки одного  человека
представляются несущественными".
     Вспомним  еще  раз  "признание"  Циолковского   о   Жюле   Верне.   Два
высказывания...
     И еще несколько примеров.
     Когда в 1929 году "гений немого кино",  немецкий  режиссер  Фриц  Ланг,
задумал снять научно-фантастическую ленту "Женщина на  Луне",  консультантом
он пригласил  Оберта.  Причем  был  план,  по  которому  кинокомпания  "УФА"
одновременно  финансировала  и  постановку  фильма  и  постройку  ракеты   -
настоящей, не декорации! - по проекту  Оберта.  Компания  смотрела  на  вещи
трезво:  успешный  старт  ракеты  обеспечивал  будущему  фильму   невиданную
рекламу...
     Герман Оберт дожил до того дня, когда он воочию наблюдал  старт  лунной
ракеты. И был приглашен в Москву на торжества  по  случаю  25-летия  запуска
первого спутника.
     А ученый  и  талантливый  популяризатор  Вилли  Лей,  с  самого  начала
отдавший сердце и перо делу пропаганды межпланетных сообщений, в отличие  от
многих коллег эмигрировал после прихода к власти нацистов в Америку  и  стал
тесно сотрудничать  с  научно-фантастическими  журналами.  В  них  наряду  с
рассказами  самого  Лея  можно  было  встретить   и   рассказы,   написанные
основателями и  первыми  президентами  Американского  ракетного  общества  -
Лоуренсом Мэннингом и  Натаном  Шахнером,  а  также  ближайшим  сподвижником
Годдарда Эдуардом Пендрэем...
     Эстафетная палочка была передана - и теперь писатели-фантасты будут  не
без ревности наблюдать, как другие начнут претворять в жизнь их фантазии.
     Но не надо думать, что фантасты остались без работы.
     В литературе первый принципиальный шаг - из колыбели - человечество уже
сделало. Первый, но единственный ли? Колыбель, потом детская, затем  дом,  а
там - целый необъятный мир, который потребует  на  освоение,  на  осмысление
всех его загадок даже не  тысячелетия  -  вечности.  Космическая  фантастика
только начиналась, и сколько же откровений ждало ее впереди!
     Предстоял еще "шаг" за пределы родного дома  -  Солнечной  системы.  Он
казался таким естественным - и однако  же  на  свершение  его  потребовалось
время: более века  герои  фантастических  произведений  "колесили"  вдоль  и
поперек по Солнечной системе, но от этого главная цель - звезды -  ближе  не
стала.
     Действительно, загадка, впрочем, не первая и  не  последняя  в  истории
фантастики: до конца 20-х годов вашего века никому просто в голову не пришло
отправить своих  героев  за  орбиту  Плутона,  тогда  еще,  кстати  сказать,
неоткрытого.
     Исключения? Романы Дефонтенэ, Коула, да еще,  пожалуй,  два:  "Любовное
приключение в двух мирах" (1886) популярнейшей английской писательницы Марии
Корелли   (ее   герои   совершают   межзвездное   путешествие   с    помощью
маловразумительного "персонального электричества")  и  роман  плодовитого  и
изобретательного француза Жана Деляира "Вокруг далекой  звезды"  (1904).  Но
Дефонтенэ межзвездных перелетов не описывал, книги Корелли и Деляира  -  это
скорее религиозные фантазии, а не научно-фантастические романы, что касается
Коула, то о нем, как мы уже говорили, быстро забыли...
     Что же сдерживало - несовершенство воображаемой космической техники? Но
к этому времени фантасты научились  запросто  расправляться  с  техническими
трудностями. И могли  послать  космический  корабль  в  соседнюю  галактику,
используя ту же "антигравитацию"! Неинтересно им  было  у  звезд?  Однако  в
Солнечной системе становилось тесновато, да и звезды как  символ  были  куда
притягательнее планет... И тем не менее законы фантазии, не открытые до  сих
пор, поставили перед писателями невидимый барьер.
     К счастью, в свое время пал и он.
     Последняя  остановка  в  нашем  путешествии  -  август  1928  года.   В
гернсбековском журнале идет с  продолжением  роман  "Космический  жаворонок"
Эдварда ("Дока") Смита. Литературными достоинствами это произведение,  прямо
скажем, не блистало и однако вызвало в стане любителей фантастики потрясение
не меньшее, чем чуть раньше концепция расширяющейся Вселенной - у ученых.
     Что же произошло? Смит отправил своих героев к звездам14.
     Гипотеза расширяющейся Вселенной, специальная  теория  относительности,
общая теория относительности... Мир стремительно расширялся, ломались веками
заученные истины, раздвигался горизонт научной мысли. Ученые-популяризаторы,
даже просвещенные теологи на  страницах  своих  сочинений  забирались  аж  в
другие  галактики,  но  почему-то  молчали  писатели-фантасты.  "Воображение
писателей-фантастов  буквально  загнивало,  ограниченное  рамками  Солнечной
системы, пока, наконец, в 1928 году "Космический жаворонок" Эдварда Смита не
раздвинул духовный горизонт  до  возбуждающих  галактических  просторов",  -
писал большой знаток ранней американской фантастики Сэм Московиц.
     Автор "Космического жаворонка" - невольная "звезда" научной фантастики,
ибо писатель  откровенно  слабый,  способный  воздействовать  разве  что  на
воображение американского мальчишки, запоем поглощавшего всю фантастику  без
разбора полвека тому назад, - оказался  пионером.  Первый  полет  к  звездам
совершен в его романе, и имя его  будет  занесено  на  скрижали  космической
летописи. Что же касается литературной стороны, то... герой-супермен  Ричард
Сетон, наделенный от природы всеми мыслимыми добродетелями;  его  невеста  в
амплуа "инженю"; суперзлодей Дюкен по прозвищу "Чернуха", умыкающий  невесту
Сетона на супер  же  звездолете;  гонки  по  всей  Галактике,  псевдонаучная
тарабанщина, мордобитие и стрельба из супероружия...
     Но поистине удивительна судьба этого романа.
     Шутки ради начав писать его вместе с приятелем еще в 1915 году, молодой
химик Эдвард Смит вскоре забросил эту затею и случайно вернулся  к  рукописи
пять лет спустя А дальше началась форменная фантастика:  все  с  нетерпением
ждали пионера, который смело устремит свою фантазию к  звездам,  а  рукопись
Смита кочевала из редакции в редакцию, везде встречая отказ.
     Говорят, что не было в  ту  пору  в  Америке  редактора,  занимавшегося
фантастикой, который не читал бы произведения Смита. Однако все в один голос
настоятельно   советовали   автору   слегка    попридержать    разыгравшееся
воображение. Редакторы считали, что их читатель, хотя и воспитан на  научной
фантастике, все же найдет, что полет за пределы Солнечной системы -  это  уж
слишком.
     И восемь долгих лет мир фантастики был  ограничен  невидимой  чертой...
Как ни был беспомощен роман, на фоне  такого  дремучего  консерватизма  Смит
выглядит, право же, привлекательнее!
     Ну что, казалось бы, стоило  Уэллсу,  или  Конан-Дойлю,  или  кому  еще
забросить своих героев куда-нибудь подальше за орбиту Плутона!  Не  пришлось
бы впоследствии краснеть за  "первый  роман  о  полете  к  звездам".  Однако
классики молчали, в лучшем случае удостаивая вниманием планеты, в  то  время
как рукопись настырного Смита медленно, но верно пробивалась к славе.
     В конце концов, для летописцев неважно, на сколько именно световых  лет
"махнули" в  космос  его  герои,  приключения  которых  если  и  заслуживают
названия, то не "космической оперы",  а  "оперетки".  Существенно  в  данном
случае другое: худо-бедно, но выход за пределы системы состоялся.
     Электрические, ионные, атомные и даже,  кажется,  фотонные  межзвездные
корабли (а стоило в 1934 году Джону  Кэмпбеллу  в  одном  из  своих  романов
упомянуть про "гиперпространство", так и вовсе отпала  необходимость  ломать
голову  над  техническими   средствами   межзвездных   сообщений).   Базовые
орбитальные  спутники  и  космические  шлюпки  для   высадки   на   планеты.
Межпланетные  станции-острова  и  целые  космические  флотилии.  Гигантские,
рассчитанные  на  многие   поколения,   корабли-ковчеги   и   индивидуальные
звездолеты-малютки... Десятки проектов, сотни  разнообразнейших  космических
устройств  -  для  поддержания   связи   (всевозможные   радары,   теле-   и
радиосистемы; то, что корабли носились подчас со сверхсветовой скоростью, ни
авторов, ни связистов не смущало  -  радиограммы  продолжали  поступать  без
минутной задержки),  для  защиты  от  нападения,  для  прокладывания  курса.
Пришельцы, каких свет не видывал: добрые, злые и индифферентные.  Встречи  с
аборигенами,  звездные  войны  и  космические  федерации  и  первые  зачатки
астроинженерной деятельности...
     И все это в первые десятилетия XX века. Ком покатился,  остановить  его
было невозможно. Для научной фантастики в буквальном смысле открылась бездна
звезд полна.
     В звездных своих исканиях  фантастика  откроет  своим  поклонникам  еще
немало удивительного, но это уже совсем другая история.  Наступает  утро,  и
наше путешествие закончено.
     Мы  покидаем  космическую  фантастику  в  переломное  время.  В  начале
двадцатых годов уже бродят по земле, бросая взгляды в  небо,  мастерят  свои
первые планеры, а затем и ракеты подростки, для которых и  писали  фантасты.
Сережа Королев, Юра Победоносцев, Миша Янгель, Алеша Исаев - всем нет еще  и
двадцати.  Мыслями  они  далеко,  у  самых  звезд,  но  каждое   утро   ждет
повседневная, кропотливая работа: расчеты, лекции,
     Их планеры и ракеты уходят в небо на заре: утро космической эры  не  за
горами.

                    7. ГЛЯДЯ ИЗ КОСМОСА (ВМЕСТО ЭПИЛОГА)

     Меня и моих коллег в космос позвала фантастика. Без этой литературы мы,
 возможно, тоже стали бы инженерами. Но к созданию космической техники мы не
       обратились бы. Не возникло бы такого охваченного общими устремлениями
                                                                коллектива.
                                                    Георгий Гречко, 1977 год
     ...В  последний  августовский  день  1969  года  банкетный  зал   отеля
"Чейз-Парк Плаза" в американском городе Сент-Луисе был переполнен.  Близился
к концу ежегодный съезд любителей фантастики  -  американцы  упрямо  именуют
такие  съезды  всемирными  конвенциями.   Полторы   тысячи   энтузиастов   с
нетерпением  ждали  главного  события  -  вручения  высших  наград  в   мире
американской фантастики, премий "Хьюго". Пока  объявляли  первых  лауреатов,
все шло как обычно: гром аплодисментов, свист, сверкание фотовспышек, шум  и
гам (неизменные спутники подобных встреч). Но  когда  объявили,  что  решено
присудить еще одну - специальную - премию, разговоры разом смолкли.
     И в наступившей тишине ясно прозвучали имена новых лауреатов этой самой
престижной награды в мире фантастики: Нил  Армстронг,  Эдвин  Олдрин,  Майкл
Коллинз. "За лучшую из когда-либо осуществленных посадок на Луну", - гласило
решение жюри... Можно себе представить, что тут началось!
     Этот эпизод многие  критики  склонны  были  считать  -  и  до  сих  пор
считают - забавным курьезом, свидетельством непреходящего молодого задора  и
чувства  юмора  в  среде  энтузиастов  фантастики.  Преподнесено  все   было
действительно в шутливой форме, но по существу  -  какие  там  шутки!  Более
серьезного выражения признательности трудно вообразить: читатели  фантастики
салютовали тем, кто практически осуществил и их вековую мечту.
     А спустя несколько лет советский космонавт Георгий Гречко,  отправляясь
в месячный полет, взял с собой на борт орбитальной станции "Салют-4" книги -
то были первые книги, побывавшие вне Земли.  Конструкторы  экономили  каждый
килограмм выводимого на орбиту веса, и Гречко жестко  ограничили  в  выборе:
одну-две книги, самое  необходимое.  Он  выбрал  фантастику,  два  томика  с
произведениями братьев Стругацких и Ольги Ларионовой...
     Космонавты не остались в  долгу  перед  воспитавшей  их  литературой  и
отдали долг по-своему.
     Символично, что на пыльных тропинках далеких планет  остались  следы  и
тех, кто в далекие времена грезил об этих далеких планетах. В 1961 году один
из лунных кратеров был назван именем Циолковского, другой, примыкающий,  как
нарочно, к Морю Мечты, - именем Жюля Верна. А десятилетие спустя  на  лунных
картах были помечены кратеры "Уэллс", "Сирано", "Эро" (все-таки вспомнили!),
"Гернсбек". Потом пришла очередь Марса - и теперь  уже  марсианские  кратеры
Международный астронавтический  союз  окрестил  именами  фантастов:  Уэллса,
Кэмпбелла...
     Нельзя отказать себе в удовольствии пофантазировать  и  дальше.  Первые
города на Марсе -  Брэдбери  и  Толстой,  и  марсианский  рукотворный  канал
Аэлита, и звездолет "Иван Ефремов", стартующий в направлении ближайшей к нам
галактики МЗЗ - Туманности Андромеды... Всех  их  будут  помнить  в  далеком
будущем, когда нашим  потомкам  окажется  по  плечу  осуществить  задуманное
давным-давно.
     Мы уже живем в космической эре. Освоение даже околоземного пространства
принесло с собой столько  открытий  и  забот,  что  вопрос  о  необходимости
адаптироваться к  новому  окружению,  о  выработке  во  всех  жителях  Земли
"космического сознания" перешел из  абстрактно-философских  в  практический,
стоящий буквально на повестке дня. Хотим мы того или нет, но нам  в  космосе
жить, быть постоянно причастными ко всему во Вселенной. А раз  так  -  самая
пора готовиться к этой долгой звездной вахте.
     Мир,  куда  мы  выходим,  будет  не   только   гигантской   мастерской,
лабораторией и житницей будущих поколений. Космос - это прежде всего  мощный
фактор, определяющий мироощущение поколения нынешнего. Космос, по безбрежным
просторам которого мы делаем лишь первые  робкие  шаги,  нужен  нам  сейчас,
сегодня. Нужен, как новая реальность, система отсчета,  позволяющая  оценить
свое собственное  место  в  системе  мироздания,  лучше  почувствовать  свои
возможности и глубже задуматься над существующими пределами.
     Да просто взглянуть на себя со стороны. Пришла наконец пора  сделать  и
это...


                                   * * *

     Последнее можно понимать буквально.
     Известно, что количественный "пик" литературы  на  экологические  темы,
как и большинство  практических  мероприятий  по  охране  окружающей  среды,
предпринятых в разных странах  мира,  довольно  точно  приходится  на  конец
шестидесятых  -  начало  семидесятых  годов.  То  есть   на   время,   когда
человечество уже познакомилось  -  и  только-только  свыклось  -  с  первыми
фотографиями земного шара, снятыми из космоса.
     До того момента Земля оставалась твердью, опорой, незыблемой константой
человеческого существования. Она казалась такой огромной и  устойчивой,  что
подсознательно из поколения в поколение закреплялась вера в  то,  что  Земля
была, есть и будет. Как были, есть и  пребудут  вовеки  ее  океаны  и  леса,
животные и птицы, тепло и свежий воздух над головой. Были, есть  и  будут...
что бы там ни вытворял человек.
     И вот  все  сместилось.  Как  мало  нужно  было  для  свершения  целого
переворота  в  общественном  сознании:  на  фотографии  гигантская   планета
выглядела  небольшим,  удивительно  хрупким  голубым  шариком,  висящим  над
безжизненно-серой лунной поверхностью.  А  потом  пришли  новые  фотографии:
ледяная каменистая пустыня на Марсе, потрескавшаяся от  адской  жары  другая
пустыня - венерианская,  невообразимое  атмосферное  варево  Юпитера...  все
мертвое и мертвенностью своей лишь оттеняющее полную жизни Землю.
     Выдающийся английский астрофизик и писатель-фантаст Фред Хойл  убежден,
что  "взрыв"  экологической  ответственности  впрямую   связан   с   широкой

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг