напрасно он прожил последние десять лет. Вы научили его многому. Возможно, и
он вас научил чему-то, показал, какими люди могут быть добрыми и ласковыми.
Помнишь, Пират, как играли в открытом море и ты не ушел с вольными
дельфинами?..
У дельфинов хорошая память. Хорошая память. Больше двадцати лет Пилорус
Джек служил лоцманом в проливе Кука, он был любовью и гордостью острова
Дюрвиля, но ни разу за многие годы не подошел к "Пингвину", судну, с
которого в него однажды стреляли. Те, в кого стреляли, помнят об этом. Но
разве хорошее запоминается хуже? Сколько их, бывших вольерных дельфинов,
которые все идут и идут к людям, ищут с ними контактов, играют с детьми у
побережий... Или - сколько их было?
Гиви поднялся, принес с берега ведро рыбы, оставленной для вечернего
кормления, и стал бросать ее дельфинам. Покончив с рыбой, он прошел по
настилу к калитке, спрыгнул в воду и распустил завязки. Дельфины наблюдали
за ним. Открыв калитку, Гиви выплыл из вольеры. Хлопнул ладонью по воде. Он
видел, что дельфины стоят перед отворенной калиткой. Отплыл мористее и снова
хлопнул ладонью. Животные будто растерялись, сомневались.
Потом Пират выскользнул из вольеры и медленно поплыл тудасюда у сети
снаружи. Затем, сделав стремительный круг, исчез в море. И тут Эльма так же
стремительно последовала за ним.
Гиви вылез на настил, долго вглядывался в воды бухточки, в даль. Море
синело и сверкало под лучами садящегося солнца, катило к вольере спокойные
волны. Он отвернулся и пошел по мосткам на берег.
Солнце садилось в море. Оранжевый полукруг в дымке, висевшей над
горизонтом, казался неестественно громадным. И небо было неземным - желтым,
зеленым, непрозрачным,- и недвижимый влажный воздух, в котором застыла
настораживающая густая тишина. Все было нереальным, но не сказочным, а
угрожающим.
Будто оранжевый полушар готов вот-вот взорваться, море источало
ядовитую дымку, двигавшуюся от горизонта к берегу, а воздух все загустевал,
превращаясь постепенно в пластмассу.
Гиви судорожно, глубоко вздохнул, закрыл глаза и, подобрав повыше
колени, сложил на них руки и голову. Теперь он услышал привычный шум наката
недалеко внизу, биение крови в голове, почувствовал тепло разогретой за день
гальки.
Всё как обычно в этом мире. Нет ничего угрожающего, страшного.
Наоборот - красиво, прекрасно. И закаты не похожи один на другой. Так
хорошо, что осознающий себя центром своего мира человек не может
пожертвовать ни единой малостью. Все как обычно. Люди вычерпывают этот свой
мир, век их ведь так короток!
Черпают и черпают лихорадочно...
Гиви положил подбородок на руки и стал смотреть вниз на испятнанную
зеленью водорослей прибрежную полоску галечника, на белесый валик наката,
мостки и пустую вольеру. Отвязанная сетевая калитка медленно шевелилась под
водой, подчеркивала эту пустоту. Выпуская дельфинов, Гиви не закрепил
калитку, а просто закинул ее на трос. За несколько часов волна стащила ее в
воду.
Солнце утонуло. Темнота упала сразу. От яркого огромного неба осталось
лишь несколько светлых полос - оранжевая, желтая, зеленая.
Часа в два ночи он пошел в "хижину". Этот деревянный однокомнатный
домишко, 'выстроенный на берегу у вольер лет двенадцать назад, в последние
годы заселялся редко.
Гиви зажег свечу на столе, разыскал старое солдатское одеяло и лег на
продавленный кожаный диван, стоявший когда-то в директорском кабинете. Долго
не мог согреться. Лежал и смотрел на чуть колеблющийся огненный язычок
свечи. Потом от этого живого огонька, от запаха деревянных стен и грубой
теплой шерсти, от негромкого мерного шума моря в темноте ему стало вдруг
спокойно. Он думал о чем-то смутно, словно Засыпая. Но сон не шел.
Потрескивала свеча, негромко било в берег море. :Что с нами станет,
вдруг четко всплыло в мозгу Гиви, если друзей мы превратим во врагов?.. Что
будет, если китообразные, объединившись, станут вытеснять людей из Мирового
океана? Пока не найдется средства для полного уничтожения животных
(противоестественная тотальная война!), захиреет рыболовство, морекультуры,
разразится голод в районах и странах, зависящих во многом от моря, - Японии,
Индонезии, Океании, Скандинавии, Исландии, множестве других островных и
прибрежных стран, сотни миллионов людей...
А может быть, все это действительно бред? Много лет, очень много, он
шел и шел, твердо, уверенно, все было ясно и просто.
И вдруг стало зыбко, расплывчато. Этот последний месяц, расстрел у
Тетешимы. Два года без отпуска. Напряженная подготовка к эксперименту.
Возможно, все от этого? Безвыходность ситуации, расходившиеся нервы...
Под утро он все же заснул. Проснулся поздно. Сквозь пыльное окно в
"хижину" заглядывал безоблачный день. Свеча превратилась в застывшее на
блюдце озерцо стеарина.
Гиви сбежал .к морю и искупался. Проплывая мимо вольеры, тщательно
подвязал калитку к верхнему тросу. И понял, что надеется на возвращение
дельфинов. Они эмоциональны. Они ближе всех стоят по разуму к людям. У них
хорошая память. Может быть, не все еще потеряно. Если люди в ближайшее время
не совершат очередного преступления по отношению к дельфинам, очередной
"ответной акции".
Вот выход: сказать о случившемся, кричать о случившемся!
Предостеречь. И ждать. Ах, как необходимо, чтобы люди поняли, что они
вышли в своих отношениях с природой на критическую грань!
Гиви уже оделся, когда пришла бортовая машина из дельфинария с
размороженной рыбой. Приехала куча народу - Хоттабыч, лаборант, еще кто-то.
Стали разгружаться у "хижины".
- Не разгружайтесь! - крикнул им Гиви.
Все недоуменно уставились на него.
- Привет, Гиви,- сказал Хоттабыч.- У нас мало времени. Давай без
загадок.
- Дельфины ушли,- сказал Гиви, подходя к машине. Так что поехали.
- Как ушли?..
- Очень просто. Поехали, поехали...-- Он полез в кузов.
- Да как ушли?!
Директору он рассказал все. Пожилой человек с дежурной улыбкой был
непоспешен. Он не стал кричать "как, как?". Правда, без улыбки, но спокойно,
он выслушал Гиви, весь его короткий сказ, начиная с поступления в
дельфинарий "дикарей", кончая гипотезой противостояния дельфинов человеку и
освобождением Пирата и Эльмы. Он долго и грустно смотрел на Гиви, и в тишину
кабинета стали отчетливо просачиваться голоса из приемной. Директор поиграл
пальцами на столе и произнес: т- Вы просто больны.
- Да нет же!..- Гиви стал убеждать его, приводить какие-то доводы.
Директор молча слушал.
- Ладно. Оставим это.- Доводы его не убедили. Он твердо знал, как и
Николай Гук, что дельфины просто звери, а этот человек, отличный работник, к
сожалению, психопат и два года без отпуска. Среди замкнутых, внешне
спокойных людей, психопатов больше, чем среди явно эмоциональных...
- Запомните, Гиви, вы никого не выпускали. Животные ушли по вашей
халатности, за которую вы получите строгий выговор с предупреждением. Нигде
никаких разговоров...
- Нужно...
- Можете писать о своей гипотезе статьи, письма, не знаю, что еще. Но
это ваше действие должно остаться между нами. Иначе вы подведете меня, и не
только меня. Считаю, что и Гуку вы не должны...- Директор, опустив голову,
постучал пальцами по столу.- У вас, по-моему, не использован отпуск за
прошлый год?
- Я не хотел бы...- неожиданно горячо возразил Гиви.Я не теряю надежды
на то, что в ближайшие недели дельфины могут возвратиться к вольере.
Понимаете, мне необходимо...
- Ладно. Возьмите одного из "дикарей" и работайте с ним в вольере на
поднятом дне. Я скажу Гуку: для подготовки замены Пирату и Эльме. Только не
вздумайте и его выпустить!..- Директор встал.- Кстати, напишите докладную о
случившемся и укажите в ней, что запланированный эксперимент в открытом море
состояться не может.- И неожиданно он улыбнулся, возможно, ободряя Гиви. Но
тот вдруг подумал, что это исчезновение Пирата и Эльмы для директора лучше,
чем возможный срыв эксперимента.
Дома никого не было. Гиви завалился на диван, как был, в своих старых
любимых джинсах и темной рубахе, и сразу заснул.
Разбудил его Николай, бесцеремонно растормошив: - Почему ты не доложил
мне?
- Я не нашел тебя...
- Ты и не искал. Ты их выпустил, Гиви!
- Откуда ты взял?..
- Я знаю. Я тебя знаю!..- Не в силах больше сдерживать себя, Николай
схватил Гиви за руки.- Ты их выпустил, ненормальный романтик! Из-за каких-то
своих бредней сорвал эксперимент... Я буду требовать, чтобы тебя отчислили.
Или ты, или я! Все!..
Гиви не отчислили. Или Николай так и не потребовал этого, или директор
не захотел скандала. Ограничились выговором. Но Гук долго еще не
разговаривал с Гиви.
Гиви же вскоре перебрался в "хижину". Он проводил там целые дни,
нередко отпускал ночных лаборантов, которых и без вольерных работ не
хватало, и оставался ночевать. Погода установилась отличная, море прогрелось
совсем по-летнему. Уже через неделю новый подопечный Гиви брал рыбу из рук,
шел к нему по сигналу, таскал кольца. Это был игривый, очень милый
светло-серый самец, совсем еще молодой. Работа шла удивительно споро.
Вечерами Гиви сидел на теплом галечнике и смотрел, как солнце уходит в
море. Это было время отвлеченных раздумий. Давно уже не имел он этого
времени. Пожалуй, с отрочества. Дела, какие-то дела, спешка отвлекали его от
этого самого главного занятия человеческого-раздумий.
Он смотрел на постепенно переливающееся из цвета в цвет небо, на
катящееся и катящееся море, на безучастное сверкание садящегося солнца и
думал, что человек слишком увлечен своими технологическими возможностями.
Ему необходимо твердо усвоить, что он - лишь часть природы, зависимая от
этого целого.
Через неделю у сетевой вольеры появились Пират и Эльма. Гиви ждал их.
Он кормил их размороженной ставридой днем, потом вечером, затем утром. Он
плавал с ними в открытом море. Они надолго не уходили от него. В середине
второго дня он позвонил в дельфинарий и попросил освободить вольеру.
Гиви жил в "хижине" рядом с Пиратом и Эльмой две недели.
Дельфины вели себя с ним так, будто ничего между ними не произошло. И
они снова стали готовиться к эксперименту.
Страсти улеглись. Однако Гиви остался при мнении, что происходившее с
дельфинами все же было связано с расстрелом у острова Тетешима. Письма
дельфинологам отправить он, правда, не успел и был рад своей неторопливости.
...Гиви видел сон. В светлом зеленоватом мире, непроницаемо ч
загустевавшем где-то вдали, медленно плыл дельфин. Потом сквозь густоту
проступили стройные колонны, излучавшая тепло подводная колоннада!.. Потом
кто-то схватил его за плечо, он испуганно повернул голову и увидел
Обнаженного темного человека. В мочках его ушей светились белые раковины, из
густых курчавых волос торчали иглы украшений. Человек улыбался, кивал ему,
но при этом крепко держал за плечо и встряхивал...
- Гиви, вставай!..
Он ошалело открыл глаза, увидел над собой лицо Вахтанга Гогия и понял,
что это был сон.
-...вставай! Бора... Сети затягивает под винт...- Вахтанг кричал, но
Гиви едва слышал его от страшного гула и воя, заполнявших каюту. Первая же
мысль связала бору и дельфинов. Как искра, в сознании Гиви промелькнуло
воспоминание о том шторме, во время которого погибли все дельфины в
вольерах, за исключением одного. Рассказ о панике дельфинов, разбившихся о
металлические сетевые заграждения, промелькнул мгновенно, и в следующее
мгновение Гиви уже натягивал на себя гидрокостюм. Качка была не очень
сильной, но судно ощутимо давало крен на правый борт. Вокруг угрожающе
трещало и скрипело, что-то каталось по полу каюты в блеклом свете
электролампочки. Гиви, ничего не видя и не слыша, застегивал гидрокостюм.
Единственным дельфином, спасшимся в тот шторм, была Лариса, десять лет
прожившая в вольерах. На ее боку осталась страшная отметина - большое белое
пятно, на месте, где была, вероятно, содрана кожа. Одна старая мудрая Лариса
не поддалась панике и старалась держаться в центре своей маленькой вольеры
6X4 метра. А здесь - 6X6, и их там двое...
Ветер едва не сбросил его вниз, назад в лабораторию. Цепляясь за
поручни рубки, Гиви двинулся, волоча ласты по палубе, к правому борту. Шквал
отдирал от поручней. Стояла кромешная тьма, наполненная бешено несущимися
мельчайшими брызгами и воем.
Выл и свистел каждый предмет, сопротивлявшийся ветру, каждая снасть.
Свет прожекторов пробивался метров на десять. За углом рубки ветер был
значительно меньше. У борта, под защитой корабельных надстроек, стояло
несколько человек.
- Запаникуют - все!..- заорал Гиви.
Море у борта было белесым, словно вскипевшее молоко в темноте, и
удивительно высоким - почти у фальшборта. Ниже едва угадывался край плавучей
клети, но иногда он стремительно подходил к самому судну, а затем исчезал. В
какую-то секунду за этим Краем Гиви увидел сквозь, пену голову дельфина и,
перевалившись через борт, прыгнул в воду. Его сразу же оглушил град
мельчайших камней. Откуда?.. Они били по лицу, по рукам, которыми он пытался
защититься. Гиви занырнул, и только когда снова вынырнул, понял, что это
вовсе не камни, а брызги, несшиеся на громадной скорости над поверхностью
воды. Ураганный ветер, падавший с гор на море, словно бритвой срезал волну,
дробил ее на мельчайшие части, превращая в брызги, пену, и все это гнал по
бухте с северо-востока на юго-запад.
Вода вокруг Гиви кипела белым, пронизывающе холодным кипением. Густой
морозный пар не давал вдохнуть. Ничего, нужно подставлять ветру затылок...
Но где же дельфины? Он хлопнул ладонью по воде, как делал это обычно в
бассейне, подзывая животных, и сам не услышал хлопка. Глупость... Но в
следующую секунду он почувствовал у своего правого бока тело дельфина. Такое
привычное, прекрасное ощущение! Еще мгновение, и слева от него стоял второй
дельфин. Они пришли четко, как на тренировке, стали по бокам, готовые к
работе. Пират - справа, Эльма - слева. Он похлопал животных по спинам и
прошептал счастливый, стискивая зубы:
- Молодцы... ребята...- Потом взялся за их спинные плавники, и они
понесли его по периметру клети. Они буксировали его по всем правилам
преподанного им искусства, легко и стремительно, как на тренировке в
бассейне. Словно море не кипело вокруг и падавший с, гор бора не искал их
смерти.
С корнем выворачивало и ломало деревья где-то на земле, срывало крыши
домов, где-то недалеко выбрасывало на берег корабли, а два дельфина весело
несли избиваемого камнями-брызгами Гиви по кругу в смертельной загородке 6X6
метров. И он орал что-то, захлебываясь холодной пеной, будто шампанским. Он
словно сошел с ума.
"Вечный поиск" разворачивало и несло на берег, якоря не удерживали его.
Сети плавучей клети оказались у кормы, в опасной близости от винтов. В этой
отчаянной обстановке Вахтанг Гогия принял решение рубить канаты к клети.
Машина работала на "полный вперед", выбрали якоря, и судно медленно
стало отходить от мелководья, с трудом преодолевая ветер. А за кормой, в
бушующей предрассветной мгле, исчезла плавучая клеть с человеком и двумя
дельфинами. И все тринадцать оставшихся на борту с ужасом думали о них.
Ветер усилился. Может быть, от того, что исчезла последняя защита от
него - борт "Вечного поиска". Гиви видел, как меркнут в несущейся водной
пелене корабельные огни.
Нижняя рама клети била уже о дно. Доску настила, одну из четырех,
сорвало и унесло. Вторая прыгала на растянутых завязках, словно рвущееся на
свободу связанное животное. Крепления понтонов заметно разболтались. Даже
сквозь шум бури до Гиви временами доносился скрежет болтов, соединявших
сварные "уголки" рамы с трубами. Клеть кидало вверх-вниз, швыряло из стороны
в сторону, скручивало. Боковины сетей, оторванные во многих местах от нижней
рамы, и высвободившаяся часть сетевого дна захлестывались вовнутрь клети, и
Гиви со страхом думал, что станет с дельфином, который запутается в них.
Животные вели себя спокойно. Возможно, потому что он был рядом? Гиви
старался постоянно держаться в центре клети и периодически хлопал ладонью по
воде, подзывая их. Дельфины выставлялись вертикально из воды, все внимание
их было устремлено на него, они ждали его команд. Но Гиви боялся теперь
из-за сетей плыть с ними по клети и просто гладил их, ласкал, успокаивал.
Гиви не думал о том, что со всеми ими, сведенными случаем в сетевой
мешок среди разъярившейся стихии, будет дальше. У него не было на это ни
времени, ни душевных сил. Ему только было ясно, что эти дельфины, ставшие за
два с половиной года близкими ему, как друзья, должны остаться жить. И он,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг