Необъятный величественный закат продемонстрировал положенную гамму
красок и растворился на горизонте. Застывшее в невероятном крене по
отношению к "Святой Марии" облачко поймало последний луч и превратилось в
перламутровую летящую блестку. Но скоро и его проглотила ночь. Зато залитый
светом лайнер скользил по черному лаку океана, как "Летучий голландец" в
день юбилейного карнавала утопленников. Впрочем, убогим грешникам морей даже
не снилось такое веселье.
На всех палубах гремели оркестры. Танцевали под открытым небом. Прямо
под Южным Крестом, точным подобием того, который трепетал в фиолетовом ромбе
на кормовом флаге.
Серф, шейк, халли-галли, фраг, мэдисон и бассанова сменяли друг друга
без перерыва. Временами рокот барабанов и рев труб заглушали раскаты смеха.
Привлеченные голубоватым огнем "Святой Марии", на головы танцующих шлепались
ошалевшие летучки. И каждый раз это вызывало бешеный восторг. Все было
именно так, как обещали туристские проспекты.
Он и она не принимали участия в общем веселье. Им было немного грустно.
Кроме того, его развитие по части танцев остановилось на рок-н-ролле. Они
стояли рядышком и, свесившись за борт, следили за призрачным отражением
корабля. Светящаяся тень застыла в мазутном зеркале, и далеко-далеко в небе
смутно блестела другая тень. В этом была загадка, которую не стоило
разгадывать, и грусть, и южная пряная тишина.
Еле ощутимо вибрировали перила. Прогудел обозначенный красными и
зелеными огнями встречный лихтер.
"Святая Мария" шла, как говорится, в галфвинд, и упоительный ветер бил
прямо в лицо. Вращающийся прожектор обрушивал дымный меловой свет на
согнувшиеся фигурки и сразу же уносился к танцующим.
А "Святая Мария" шла строго намеченным курсом NON[18], и каждый оборот
гребных валов приближал ее к цели. Меньше суток оставалось до конца
путешествия.
Евгений, естественно, думал о неизбежном расставании, сосредоточенно
следя за светлыми струями внизу, бьющими из шпигатов. Лоис, наверное, думала
о том же, хотя часто оборачивалась и подолгу глядела на танцевальное
неистовство.
- Разве это танцы? - вдруг сказала она. - Вот коко бамбело и замбе -
совсем другое дело! Поглядел бы ты, рыжий, как их отплясывают кариоки-негры.
Женя согласно кивнул, хотя вряд ли понял, что она сказала.
В этот момент неизвестно как оказавшаяся в открытом море бабочка
нимфалида бессильно опустилась прямо на голову Лоис. Раскрыв крылышки, она
затрепетала сверкающей диадемой, отчаянно цепляясь лапками за мятущиеся на
ветру черные пряди.
"Сам океан венчал царицу ночи, эту femme fatale[19]", - как сказал бы в
этом случае Питер Ик.
Женя оценил всю важность момента, весь его, так сказать, неожиданный
лирический подтекст, но ничего не сказал.
Разговор явно не клеился.
"Значит, завтра мы прибываем"."Si!"[20] "И расстаемся"."Si!" - "Хорошо,
что мы все же встретились, а то, что расстаемся, это не беда. Ведь
правда?" - "Nao importa..."[21] - "Ты очень хорошая, Лоис! Ты удивительно
хорошая..." - "Оrigado"[22].
Нет, разговора явно не получалось. Каждый думал о своем и на своем
языке. Чудовищные английские фразы, с помощью которых они обычно
обменивались самой минимальной информацией, никак не вязались с этой ночью.
- Boo noite, senhores![23] - послышалось у них за спиной.
Это был Альберт, удивительно способный к языкам. Повторенную несколько
раз про себя фразу он произнес с неподражаемым изяществом и легкостью.
- This is friend of mine, Albert![24] - Евгений сказал точно так, как
это посоветовал совсем недавно Иванов.
Теперь они молчали уже втроем. Но сродство душ было необратимо
нарушено. Внутренний диалог оборвался.
Евгений не то чтобы был этому рад. Но грусть как-то сама собой
развеялась. Он с интересом подумал о дальнейшем своем путешествии и понял
вдруг, что ужасно соскучился по дому.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг