Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
пуститься, экспедиции, как правило, не возвращаются.
      - Ты прав, Логвин, но это нас не остановит.
      - Вы слишком самонадеянны, отец, и в том ваша слабость. На моей  Земле
безотчетное самоотречение осуждается.
      - Значит, вы слабы и трусливы!
      - Мы осмотрительны. Я хочу задать тебе несколько вопросов.
      - Готов ответить.
      - Первый вопрос: сколько времени вы здесь?
      - По вашему исчислению, триста пятьдесят.
      - Вопрос второй; почему болезнь не тронула тебя?
      - На  это  я  не  могу  пока  ответить  достаточно  ясно,  но  надеюсь
ответить, когда ты извлечешь меня из камеры.
      - Вопрос третий; как вы связаны с местной цивилизацией?
      - Никак. Сперва мы брали их женщин, потом же,  когда  выяснилось,  что
дети, рожденные здесь, тоже умирают, всякие связи были прерваны.
      - Вопрос четвертый; кто писал Истины на камне?
      - Жрецы племени. У них есть письменность. Мы тут ни при чем.
      - Вопрос пятый: почему вы не отдали аборигенам хотя бы часть знаний?
      - Это не совпадает с нашей главной целью.
      - Вопрос шестой: знакомо ли вам сочувствие к себе подобным?
      - В нашем языке нет такого понятия.
      - Ясно. Но вы прекрасно  видели  и  видите,  что  здешняя  цивилизация
вырождается, задавленная обстоятельствами и невежеством,  почему  же  вы  не
вмешались в ход событий?
      - Ты повторяешься, мальчик. Это за пределами Цели.
      Я слежу за тобой пристально, с первого  дня  пребывания  здесь,  и  не
могу, признаться, объяснить многие  твои  поступки.  И  вообще  -  зачем  ты
здесь?
      - Мои поступки не ложатся в схему, не так ли?
      - Так. У нас мало времени, Логвин!
      - Я продолжаю. Кто такие стрекотухи?
      - У нас мало времени!
      - Ты позвал меня на помощь, потому что обойтись без меня почему-то  не
можешь, да?
      - Да. Я не надеюсь на автоматику, кое-что у нас разладилось.
      - Так вот. Я могу сказать: это не отвечает моей Цели
      Могу сказать?
      - Можешь.
      - И вы не в силах заставить меня делать того, что я не хочу?
      - Пожалуй, не в силах. Ты оснащен неплохо. Кое  в  чем  вы  даже  выше
нас. Кое в чем, не больше.
      - Я не шевельну и пальцем до тех пор, пока ты не ответишь мне  на  все
вопросы. Итак, кто же такие стрекотухи?
      Старик поворотился вместе с креслом спиной к  огню  потрескивающему  в
нише, ожег меня опять страшным  своими  глазами,  недвижными,  как  у  совы,
покачал огромной своей головой. Волосы его, ниспадавшие на  плечи,  блестели
туго и глубоко, подобно старому серебру.
      - Я принимаю твои условия, Логвин. Но, торопись.
      - Ничего другого тебе не остается!
      - Ты спрашиваешь, мальчик, о стрекотухах.  Предмет  достоин  изучения.
Видишь ли, космос способен на сюрпризы. Эта популяция насекомых,  получивших
интеллект в  виде  нежданного  подарка.  Речь  идет  об  излучении,  которое
возникло как следствие катастрофы в масштабах звезд. В  частности,  и  таким
путем распространяется в космосе разум. Это трудно представить себе, но  это
так; интеллект в виде нежданного подарка, потому-то стрекотухи,  как  ты  их
назвал, ищут  свое  предназначение,  свою  роль  в  мире.  Видишь  ли,  идет
бескомпромиссная  и  довольно  сложная   борьба   между   злым   инстинктом,
заложенным изначала  в  эти  существа,  и  разумом,  доброй  волей.  Кстати,
стрекотухи не знают еще до конца своих возможностей, они,  как  ты  мог  уже
догадаться, экспериментируют. Чем ты можешь объяснить, в частности, что  они
погубили твоего робота и  пробовали  нейтрализовать  защиту  гондолы,  чтобы
общаться с тобой напрямую? Они в  смятении,  перемежая  радость  познания  с
тоской, вызванной тем, что ряд проблем, возникших вдруг  перед  ними,  имеет
начало, но не имеет конца. Они не могут привыкнуть еще к своему  ослеплению.
Большую часть времени, кстати, стрекотухи проводят в космосе, в  межзвездном
пространстве,  в  момент  катаклизма  не  совсем  понятной  природы  они   и
приобрели разум, подобно тому как мы получили  свою  болезнь.  Космос  полон
тайн, чарующих и жутких. Стрекотухи метались от  планеты  к  планете,  чтобы
множить свой  род,  теперь,  считай,  будет  множиться  во  Вселенной  новая
странная цивилизация. Вот так, мальчик мой. Если тебя  заинтересуют  детали,
ты их получишь от моих автоматов. Удовлетворен? - Пожалуй, да.
      - Что еще?
      - Где Пророк и старики племени?
      - Это - проще,  они  -  рядом,  в  пещере,  окутываются  дымом,  чтобы
уснуть.
      - Зачем им спать?
      - Чтобы переждать беду.
      - В чем же их беда?
      - Они надеются, что ты покинешь планету. Беда - это ты.
      - Я им мешаю?
      - Да, они элита, те же, кто наверху, - в сущности рабы.
      - Значит, зло теперь дремлет, чтобы  дождаться  своего  часа...  И  вы
терпели такое положение вещей: нижние - элита, верхние - рабы?
      Старик опять покачал головой с выражением досады.  Заметно  было,  как
тепло покидает его мощное тело, - он кутался в плед и все  глубже  оседал  в
кресле, все  ниже  клонился  к  коленям.  Я  не  мог  дальше  мучить  его  -
последнего из расы Высокомерных. Они носятся в холодных глубинах  вселенной,
лишенные доброты, и никому, в  сущности,  не  нужны,  даже  самим  себе.  Их
болезнь-плод душевной усталости, они высохли и  окаменели,  подобно  дереву,
лишенному воды.
      - У меня все, старик Карри!
      Он кивнул вяло и не поднял головы: ему надо было собраться  с  силами.
Я ждал.
      Брат мой Скала метнулся  к  моим  ногам,  прихватив  мешок  на  всякий
случай, потому  что  стена  за  его  спиной  начала  раздвигаться  с  легким
скрипом. В проеме был сперва мрак, следом свет над  нами  притух  и  зажегся
где-то за стеной, мы увидели  прозрачные  квадратные  коробки,  поставленные
одна на другую, словно книжные полки. Внутри коробок пенилась,  вздымаясь  и
опадая, жидкость, напоминающая тесто или сосновую смолу, сквозь  вязкую  эту
пасту просматривались контуры человеческих тел. У меня меж лопаток  пробежал
морозец-зрелище было жутковатое, если добавить, что тела  шевелились  вместе
с  жидкостью,  -  они  то  поднимались  в   коробках,   ложились   на   дно,
поворачивались то лицами к нам, то спинами.
      - Я близок к разгадке! - сказал старик. - Они будут спасены.
      Я почувствовал себя в ту минуту  маленьким,  никчемным  и  слабым,  но
сразу мысли мои побежали по другому кругу. Великая цель нужна, наверно,  для
тех, кто наделён способностью мыслить  и  полезно  действовать,  но  гордыня
заносит человека иногда так высоко, что он лишается  способности  удивляться
самому чуду жизни. Эти желтые люди из  далеких  далей  не  вызывали  во  мне
сострадания- скорее вызывали досаду. Они кочуют от звезды к звезде в  погоне
за ускользающей истиной, как  за  солнечным  зайчиком,  который  не  накрыть
ладонью. Желтые люди никогда не изловят солнечный  зайчик,  их  ждет  тоска,
отчаяние и бесплодность духа.
      - Мне пора, Логвин. Ты положишь меня в пустую камеру.
      Я подошел к старику, встал рядом с креслом.
      - Ты будешь жить здесь, Логвин?
      - Нет. У меня есть  неотложные  дела  там,  -  я  показал  пальцем  на
овальный потолок комнаты. - И я не люблю темноты, старик.
      - Тогда возьми вот это. - Карри вынул откуда-то из недр  своего  пледа
шарик величиной с голубиное яйцо и протянул его  мне  на  вытянутой  ладони.
Матовый шарик был тяжел и скользок. - Он даст сигнал, когда  я  проснусь.  И
ты придешь?
      - Я приду.
      - Не медли! Теперь подними меня.
      Скала кинулся помогать мне, он поддержал ноги желтого старика,  вдвоем
мы еле  затолкнули  расслабленное  тело  в  камеру  и  задвинули  крышку.  Я
расслышал последние слова старика, произнесенные шепотом;
      - Го - моя дочь, Логвин, рожденная здесь. Она не захотела класть  меня
в камеру. Попытайся спасти ее, она тоже любит солнце.
      ...Паста ползла через отверстие в торце прозрачной  клетки,  окутывала
ноги скитальца, накрывала их тонкой .пленкой и  толчками  двигалась  дальше.
Старик еще дышал, ресницы его  вздрагивали,  несколько  раз  он  приподнимал
голову на жестком своем ложе и наблюдал за  тем,  как  тело  его  затягивает
словно илом.
      Вот и все!
      Тело Карри закачалось и начало  вращаться,  как  на  вертеле.  Зрелище
было не из приятных. Я приказал автоматам:
      - Закрыть хранилище.
      Стена задвинулась мягко, светильники пригасли.
      - В путь, брат мой!
      - Мне тут не нравится, Хозяин!
      - Мне тоже не нравится эта нора. В путь, брат мой! Наверх.


      ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

      1

      И опять я стою на бугорке перед деревней, опять толпа смотрит на  меня
с настороженным ожиданием. Какие слова нужны им, чем утешу я их,  как  вселю
в них веру, что они вольны распоряжаться  судьбой,  что  жизнь  прекрасна  и
лишь раскованным  трудом  можно  добыть  благополучие  и  процветание?  Черт
возьми, совсем непросто говорить о простых вещах убедительно!
      Совсем непросто!
      - Ты сядь, Хозяин, и отдохни, - посоветовал мне Скала. - Отдохни: я  с
ними потолкую - ты не умеешь. Сядь!
      Я послушно сел на теплый песок.
      Скала выгнул грудь колесом, постоял некоторое время  в  позе  оратора,
которого должны и обязаны слушать: он снисходил до толпы.
      - Пусть язык мой распухнет, пусть волосы мои упадут  с  головы,  пусть
ноги мои врастут в землю по колено, если я  еще  раз  буду  тратить  на  вас
слова. Мой старший брат замкнул свои уста, потому  что  недоволен  вами.  Он
велел передать: "У твоего народа, Сын Скалы, воин и потомок  вождей,  темные
головы, у них большие уши. Головы им даны для  того  только,  чтобы  глотать
пищу, а уши даны для того, чтобы ловить звук ветра". Когда мой старший  брат
сказал так, я заплакал от обиды за вас. Я долго ходил один и  плакал,  но  я
воин, и слезы мои высохли.
      Несгибаемый Червяк  Нгу  ринулся  на  Скалу,  оскорбленный,  с  копьем
наперевес, но звонкой оплеухой был повержен ниц и  отполз  стеная.  Воистину
мой друг и брат - великий воин и умеет за себя  постоять.  Мне  понравилось,
как он, вроде бы между  прочим,  сшиб  наглеца.  Нгу  вяло  побили  внизу  и
отбросили в сторону, чтобы, значит, не мешал. Добрый знак!
      - Я продолжаю. И прошу не мешать. Мы с Хозяином были  внизу,  -  Скала
ткнул кулаком  под  ноги  себе.  -  Мы  видели  Пророка.  Он  спит,  Пророк,
окруженный голыми бабами, и он нам не нужен, потому что ел  много,  а  вещал
всего-навсего одну Истину. Но давайте вспомним, какую Истину  он  кричал  из
башни. Давайте вспомним!
      Из толпы редко и недружно прокричали:
      - Помогай слабым. Слабые - в яме.
      - Верно! - подхватил Скала. - Это вы запомнили даже  при  хилом  вашем
рассудке. Мы видели Пророка, он лопается от жира, и у него много еды,  много
женщин, готовых ублажать, они там едят сушеное мясо, коренья и плоды -  вашу
добычу, которую вы кидали в яму и  оставались  голодными  сами.  Вы  кормили
стариков. Они тоже спят, окутавшись дымом грез. Они встанут,  когда  захотят
жрать, и снова заставят работать вас - темных,  неумытых,  унылых.  С  одной
Истиной жить скучно, с одной Истиной жить нельзя -  так  велит  нам  старший
брат мой, Пришелец и Хозяин. Поглядите на меня; я здоров, бодр, я  на  ваших
глазах сшиб Червя Нгу, как гнилой пень. А почему  я  сшиб  его?  Потому  что
сыт, кожа моя блестит,  подобно  коже  великого  киня.  И  опять  почему?  Я
научился мыться с мылом. От меня хорошо пахнет, Я никогда не буду болеть,  и
любая девственница приманится здоровьем и благословенным запахом,  исходящим
от меня, подобно тому, как все живое приманивается Белым Цветком. Я  многому
научился  у  Старшего  Брата  и  буду  учиться  у  него  вечно  -  мой  брат
неисчерпаем, как Большая Вода, и я счастлив, что  Вездесущий  и  Неизмеримый
свел меня с ним. Я озарился и вспомнил песни предков.  Вам  нравится,  когда
льстивые старики и жирный Пророк называют вас сильными, вы  из  кожи  лезете
вон, чтобы кидать в яму больше еды. Там, внизу, смеются над вашей  глупостью
и  набивают  животы  мясом,  поджаренным  на  ваших  кострах.  Старший  брат
говорит: "Я скатился с неба, чтобы помочь слабым". Но он не садится  вам  на
шею, а учит: делите добычу справедливо, ничего не кидайте в яму,  мойтесь  с
мылом, ступайте к морю и живите там, ведь эта земля  -  ваша.  Старший  брат
сказал стрекотухам: "Уходите!" - и они уходят, потому  что  боятся  Старшего
Брата, они  улетают  к  себе  домой.  Это  -  добрая  весть.  Почему  же  вы
хмуритесь, глупые, и направляете копья в того, кто готов вас спасти?  Почему
вы не направляете свои копья в жирную грудь Пророка, объедающего вас? Или  у
вас нет крови, нет сердца, и по вашим жилам течет грязь?  Старший  мой  Брат
не станет больше ждать, когда вы поумнеете -  ему  некогда  ждать!  И  каким
будет ваш ответ?
      Прирожденный трибун, однако, Скала, властитель  дум  -  не  меньше!  И
врать здоров, плут. Речь его тем не менее  мне  очень  понравилась:  молодец
парень!
      Племя безмолвствовало, озадаченное:  я  ведь  обращался  с  ними  куда
деликатней,  и  они,  вероятней  всего,  чувствовали  мою  неуверенность   и
растолковали ее по-своему;  дескать,  вежлив,  даже  заискивает,  значит,  и
слаб.
      А выходит, не слаб? И  потом,  ведь  есть  у  них  свой  резон:  этот,
который Пришелец, взовьется однажды в небо, вознесется  так  же  неожиданно,
как и упал, а Пророк останется, останутся  мстительные  старики  и  старухи,
наделенные не совсем понятной силой.
      - Настала пора решать, люди! - крикнул Скала  и  сел  рядом  со  мной,
отдуваясь, по его лбу катился пот. - Ну, как, Хозяин?
      - Хорошо сказал, правильно все, только ведь ты  не  видел  Пророка?  И
стариков не видел?
      - Зачем на них глядеть - пусть спят и не просыпаются.
      Воины с робостью подступали ближе, ведомые все  тем  же  Нгу,  который
опять воспрял и приосанился.
      Скала с вялым пренебрежением спросил тихих мужчин:
      - Что вам?
      - Мы хотим сказать, что согласны переселиться к Большой Воде.
      - Вы  побежите  к  Большой  Воде  -  Хозяин  вас  заставит  бежать   с
высунутыми языками!
      - Ты заносишься, Сын Скалы! - сказал во  гневе  Червяк  Нгу  и  ударил
копьем оземь. - Ты забыл. Сын Скалы, что еще совсем недавно  был  таким  же,
как мы, и кожа твоя была в струпьях. Ты был слаб и жалок.
      - Никогда я не был слаб и жалок!
      - Память твоя шибко коротка, Сын Скалы!
      - Что еще у тебя. Червяк Нгу?
      - Мы не сдвинемся с места, если твой Хозяин лишит нас Истины.
      - Он напустит на вас пламя, и вы сгорите, как сухие сучья в костре!
      - Мы готовы сгореть. Все сгорим с песней предков на устах.
      - Глупей слов я не слыхивал за свою жизнь, Червяк Нгу!
      - Умным я не видел тебя со дня твоего рождения, Сын Скалы!
      Брат мой засопел носом и двинулся на Червя Нгу,  естественно,  не  для
объятий. Нгу приставил конец копья к труди Скалы и  тоже  задышал,  будто  в
лихорадке; Где-то в недрах его неширокой груди зарождался свистящий звук.
      - Эй! - сказал я. - Разойтись!
      Они меня не слышали. Скала ловко отвел копье локтем  и  ребром  ладони
навернул  вечного  своего  супротивника  по  уху,  тот   закрутил   головой,
оглушенный, и попятился, не согнутый  и  всегда  готовый  ответить  на  удар
ударом, пригнулся и с поросячьим  визгом  кинулся  на  брата  моего,  норовя
попасть тому в живот острой  своей  макушкой.  Брат  мой  успел  увернуться,
голова проскочила скользом по бедру, и тощий Нгу с  немалой  силой  ударился
плечом о кривое деревце, растущее неподалеку, и упал плашмя,  тело  его  при
этом издало звук сухой лесины.
      - Прекратить! - закричал я. Воины  угрюмо  отступили.  Червяк  Нгу  со
стоном поднялся, держась за плечо, одна его рука висела плетью  вдоль  тела,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг