за скобы...
- На батисфере есть радио?
- Есть, но, очевидно, не работает. Питание было только от кабеля.
- По вашим расчетам, у них воздуха еще на двенадцать часов?
- На двенадцатъ-пятнадпатъ при самой жесткой экономии.
- Да... Положение серьезное. Что вы думаете делать дальше?
- Продолжать поиски теми же средствами... В бухту Макдональда на Агатту
прилетят два самолета. Утром они будут здесь. Они привезут
усовершенствованные захватные приспособления. В день катастрофы по радио
вызвано военное судно, оборудованное тралом-индикатором для отыскания
батисферы электромагниитным способом. Оно идет со всей возможной скоростью и
может быть здесь завтра. Это, собственно, наша последняя надежда, - сказал
капитан Пенланд, понижая голос, - Вместе с нами тралили еще два военных
судна, пришедшие на помощь; сейчас они ушли в бухту Макдональд...
- Благодарю вас, капитан. Надеюсь, нам удастся помочь вам. Будьте
любезны показать ваши лебедке и подъемные приспособления.
Ганешин и Пенланд спустились на обширную палубу, загроможденную бухтами
тросов, с огромной лебедкой в центре.
- Мне кажется, положение безнадежно, сэр! - быстро оказал капитан
Пенланд, едва они удалились от мостика. - Посудите сами: чудовищная глубина,
открытое море, никакой возможности ни пеленговать, ни бросить буек... Я
делаю, что могу. Двое суток не уходил с палубы... Там, на мостике, жена
Миллса - гидрохимик нашей экспедиции. Она держится молодцом... Я не хотел
при ней высказывать свое мнение...
Ганешин вспомнил торопливый вопрос, заданный ему на мостике, и пожалел
о резкости, с которой оборвал спрашивавшего.
- Еще вопрос, капитан, - помолчав, сказал Ганешин: - зачем вашим
исследователям понадобилось спускаться здесь, в открытом море? Есть более
удобные места...
- Здесь одно из редких мест, оно изобилует крупными скалами, и коренные
породы здесь совершенно обнажены от наносов. Одной иэ задач наших
исследований является изучение коренных пород в глубинах океана...
- Вот как? - Ганешин легко взбежал по ступенькам. - Будем искать:
поставим буек...
- Как буек? - послышалось несколько голосов.
Ганешин улыбнулся. Кто-то притронулся к его рукаву. Моряк обернулся и
увидел большие блестящие глаза, в глубине которых чувствовалось сдержанное
напряжение.
- Сэр, скажите мне прямо: есть надежда спасти их?
- Если батисфера цела, надежда есть, - ответил Ганешин. - Простите
меня, время не ждет... - Ои обратился ко всем стоявшим на мостике: -
Советское гидрографическое судно "Аметист" немедленно примет меры для
спасения. Это, разумеется, не исключает вашей работы, но сейчас, если вы
согласны довериться нам, я прошу на время отойти от места погружений
батисферы. Я располагаю приборами, крайне важными для настоящего случая,
однако основной аппарат находится во Владивостоке. Я вызову скоростной
самолет, но раньше, чем через пять-шесть часов, он не сможет прибыть. За это
время попытаемся найти батисферу и отметить ее местоположение буйком.
Поднимать батисферу придется вам: у нас нет таких мощных лебедок и тросов.
Дайте сигнал нашему судну, чтобы погасили прожектор, и зажгите свой. Я
возвращаюсь на корабль.
В луче прожектора "Риковери" невидимый раньше "Аметист" вдруг показался
во всем своем белоснежном великолепии. Острый очерк корпуса, легкость
надстроек сочетались с мощью отогнутых назад труб - признаком силы машины.
- Это гидрографическое судно?! - вскричал капитан Пенланд. - Да это
лебедь!
Действительно, белый, блестевший огнями корабль был похож на громадного
лебедя, распростершегося на воде перед взлетом.
Вернувшись на "Аметист", Ганешин, не теряя на минуты, направился в
радиорубку. Взвыл умформер, замелькали огоньки неоновых ламп, Над тысячами
километров океана понеслись условные позывные. Долго-долго стучал ключ, пока
радист не повернул к Ганешину вспотевшее лицо: "Владивосток отвечает"... Но
в штабе сообщили, что адмирал в море, на своем корабле. Опять в безмерную
даль полетели позывные мощного нового линкора. Где-то в пространстве они
нашли антенны могучего корабля. "Маршал отвечает", сообщил радист, привычно
сокращая название линкора. "Наконец-то!" облегченно вздохнул Ганешин. Ключ
коротко, точно и ясно простучал просьбу. Несколько минут напряженного
ожидания - и в треске тире и точек моряки услышали: "Даю распоряжение, желаю
успеха..."
Щитов повел "Аметист" на противоположный край района предполагаемого
нахождения батисферы.
- Приготовить глубоководный буй, две тысячи семьсот метров, -
скомандовал помощник.
Мгновенно эацепили гак и вывалили за борт тускло блестевший снаряд
похожий на авиационную бомбу. Матрос дернул линь, гак выложился, и бомба
почти без всплеска исчезла в зеленоватой черноте воды. Через четверть часа и
пятьдесят секунд, по секундомеру помощника, из волн в свете прожектора
"Аметиста" выскочил слегка дымящийся предмет и раскрылся подобно зонту.
Маленький белый купол лег на воду и заколебался в волнах. Советский корабль
просигналил американцам просьбу держаться на пловучем якоре и застопорнтъ
машину.
- Я хочу. избежать малейшего резонанса их винтов, - пояснил Ганешик
мичману, становясь сам у эхолота и неторопливо поворачивая различные
верньеры регулировки.
- Разрешите спросить, - робко начал мичман и, ободренный дружеским
взглядом Ганешина, закончил: - неужели вы думаете эхолотом нащупать
батисферу?
- Конечно! Разве вы не знаете, что еще довоенные чувствительные эхолоты
обна-руживали потонувшие корабли? Например, Хьюзовсхий эхолот вычертил
эхографом контур "Лузитании", даже вышло расположение надстроек. И это на
глубине в пятьдесят фатомов!.. Размеры батисферы, сообщенные мне
американцами, конечно, несравнимы с "Лузитанией": шар три метра в диаметре,
сверху - грибовидный поплавок двухметровой высоты, но ведь и наш эхолот
несравненно чувствительнее.
Американцы, непрерывно следившие эа советским кораблем, видели, как
"Аметист" то появлялся в полосе света, то снова исчезал, показывая то
красный, то зеленый огонь.
[Image004]
Вдруг едва слышный шум машины советского корабля прекратился. В
безмолвии ночи было слышно, как прозвенел телеграф. Донесся громкий голос
капитана, отдающего какую-то команду. В незнакомой плавности русской речи
было понятно одно слово: "буй".
- Нашли, они нашли! - вскрикнула жена инженера.
На судне поднялся шум спорящих голосов, в то время как "Аметист"
разворачивался правым бортом. С него послышался спокойный голос, сообщивший
в мегафон, что батисфера найдена. Полсотни человек с палубы "Риковери"
ответил" радостным криком.
В штурманской рубке "Аметиста" Ганешин набивал трубку, полузакрыв
усталые глаза.
В отворенную дверь заглянул помощник.
- Американцы спрашивают, "можно ли им попытаться зацепить батисферу
сейчас же?
Ганешин, не открывая глаз, ответил:
- Конечно, пусть работают. В таком положении нельзя пренебрегать и
одним шансом.
"Аметист" уступил свое место у буя американскому судну. Отойдя на
несколько кабельтовых, он плавно покачивался, словно отдыхая после работы.
Со стороны американского судна доносились лязг лебедок, свист пара и скрежет
тросов: люди бодрствовали и упорно работали, зараженные удачей советских
моряков.
Туманное утро сулило хорошую погоду. Ганешин и Щитов проснулись в рубке
одновременно от шума самолетов.
- Нет, не наши, - определил Щитов. Когда, они вышли на мостик, у
бортов.
"Риковери" качались на волнах два гидросамолета, а немного поодаль
стояло два военных судна:
[Image005]
длинный, серый, высоконосый крейсер и приземистый сторожевой корабль
Ганешин взял шлюпку и поехал к американцам.
При подходе шлюпки с борта "Риковери" раздались приветственные крики.
Лица встретивших Ганешина людей были измучены и невеселы.
- За трехчасовую работу нам ни разу не удалось даже задеть батисферу
тросом, - сказал Ганешину капитан Пенланд. - Да и как захватить батисферу из
этой проклятой немыслимой глубины? Тросы, должно быть, отклоняются, - ведь
возможно какое-нибудь течение в глубоких слоях воды...
- Да и буек не дает абсолютно точного места, - заметил Ганешяя,
покосившись на подходившую к нему жену Миллса.
- Мы работали все это время! - Слезы и боль звучали в голосе молодой
женщины. - Но ужасная глубина сильнее нас. Теперь я надеюсь только на ваше
вмешательство, - Она с трудом перевела дыхание. - Когда вы ждете ваш
самолет?
- Самолет? - Ганешин прислушался и вдруг громко и весело сказал: - Он
здесь!
Все подняли вверх головы. Самолет, вначале неслышный за грохотом
работавшей лебедки, снижался, потрясая ревом небо и море.
- Пикирует для скорости! - сказал Ганешин, гордясь лихими
соотечественниками.
Узкое рыбообразное тело самолета, несшее высокие крылья, взбило водяную
пыль, повернулось и вскоре, смирное и безмолвное, покачивалось возле
"Аметиста"...
Ганешин, улыбаясь, сказал американцам:
- Ну, теперь мы вскоре увидим батисферу.
Американка, подавив радостное восклицание, невольно сделала шаг к
Ганешину. Тот, угадывая ее мысли, предложил:
- Если хотите, поедемте к нам... Посоветовавшись с капитаном Пенландом,
который хотел опускать усовершенствованные захваты, доставленные
американскими самолетами, Ганешин попросил его подождать с этой работой до
установки телевизора,
В это время на "Аметисте" старший механик держал короткую речь к
машинистам и монтерам.
- От скорости установки привезенного аппарата, - говорил он, - -зависит
спасение людей, у которых осталось кислорода на шесть часов. Если мы их
спасем, это будет чудо - чудо, сделанное руками советских моряков!
Капитан Щитов не удивился появлению гостьи на борту "Аметиста". Он
провел ее в рубку и прикомандировал к ней мичмана, хорошо владевшего
английским языком. Жена инженера рассеянно слушала объяснения хода работ и
то и дело смотрела в окно рубки. Из него была видна кипевшая на корабле
работа: свинчивали какие-то станины, тянули провода, выгружали из самолета
ящики...
Когда в рубку заглянул Ганешин, молодая женщина бросилась к нему:
- О, простите, но мне кажется, что ваш прибор очень сложен. Его могут
не успеть собрать! - И она выразительно взглянула на большие часы,
ввинченные в переборку.
- Еще шесть с половиной часов в нашем распоряжении, - спокойно ответил
Ганешин. - Прибор действительно сложен, но наши моряки сделают эту, не
скрою, трудную работу. Вы можете им довериться, миссис Миллс!
И для молодой женщины снова потянулись часы ожидания, еще более
мучительного от вынужденного бездействания. Если бы она могла помогать
русским в установке их таинственного аппарата, участвовать в борьбе за жизнь
любимого человека!.. Ей стало казаться, что она задыхается в рубке, как,
наверное, задыхаются там, в батисфере... Внезапно раздался низкий громкий
гудок.
- Боже мой, что это? - воскликнула она.
- Это "Аметист" дает сигнал, что аппарат готов и поиски начинаются, -
пояснил мичман.
В рубку вошел Щитов к предложил миссис Миллс спуститься вниз. Телевизор
был установлен в темной лаборатории, с левого борта судна. Глубоководная
часть аппарата раскачивалась на вынесенной за борт стреле. Огромная катушка
троса и кабеля была вставлена в лебедку. Белый корабль медленно шел к буйку,
обозначавшему место нахождения батисферы.
- Опускать? - обратился Щитов к вышедшему на палубу Ганешину.
- Пожалуй, пора...
- А ты не боишься?
- Нет, не боюсь, - спокойно ответил Ганешин.
Телевизор быстро скрылся в волнах, а кабель н трос еще долго бежали
через счетчик катушки, пока чудесный глаз не достиг наконец нужной глубины.
Трос присоединился к амортизатору, смягчавшему качку судна, и в тот же
момент в темноте лаборатории Ганешин включил ток. Жена американского
инженера, вне себя от волнения, смотрела на овальную пластинку экрана,
которая вдруг из черной стала светлой, пронизанной голубоватым сиянием.
Ганешин бросал не понятные ей отрывистые слова Щитову, от того команда
передавалась на палубу, к лебедке. Как только телевизор был установлен на
высоте пятнадцати метров над поверхностью дна, Ганешин нажал две белые
кнопки справа от экрана. Там, внизу, в страшной глубине заработали маленькие
винты, поворачивая аппарат. В голубом свете показалась черная тень, н сразу
стало ясно, что светящаяся голубизна - прозрачная глубинная вода, в которой
тончайшая муть осадка носилась роем крошечных серебристых точек. Вид
океанского дна в экране телевизора был настолько непривычным,
необыкновенным, что смотревшим на него людям все казалось призрачным и
непонятным. Один Ганешин, освоившийся с видом пучин при прежних пробах
своего "глаза", понимал все, что видел на экране. Черный, слегка клубящийся
от мути горб слева был плоским выступом скалистого дна. Дальше к северу дно
чуть-чуть понижалось.
Манипулируя разными рычажками, Ганешин менял границу резкого
изображения. В глубине экрана показались туманные острые зубцы подводной
каменной гряды. Они смотрели грозно н мрачно, едва выделяясь среди вечной
тьмы и холода подводного мира.
Батисферы нигде не было видно.
"Неужели так сильно промахнулись буи? - подумал Ганешин. - На
полкилометра!.. Если нет, то она должна лежать в этой впадине..."
Ганешин стал наклонять объективы аппарата вниз. Смутное темное пятно
появилось у края рамки. Ганешин вздрогнул, быстро повернул рычажок. Пятно
передвинулось в середину, приблизилось и вытянулось. Неясные края его стали
резкими, и молодая женщина за спиной Ганешина слабо вскрикнула. В центре
рамки стоял яйцеобразный аппарат. Четкость изображения была настолько
велика, что смотревшие на экран отчетливо видели свисавший сверху кусок
оборванного троса, толстые петли спасательных скоб и отсвет на круглом
иллюминаторе, смотревшем на моряков, как блестящий загадочный глаз,
гра-натово-красный и прозрачный.
- Иллюминаторы батисферы со всех четырех сторон, значит они уже видят
наш аппарат, - сказал Ганешин. - Сейчас узнаем, живы ли... - Ганешин
поспешно поправился: - попробуем поговорить с ними..
Изобретатель положим пальцы на кнопку. Соответственно их движениям
экран гас и вспыхивал снова. Все присутствующие сразу поняли, что, гася в
вновь зажигая осветитель, Ганешин посылал в окно батисферы световые сигналы
Морзе. Много раз повторив один н тот же вопрос, Ганешин выключил свет в
замер в ожидании перед глубокой чернотой погасшего экрана. Все собравшиеся в
тесной каюте затаили дыхание. Прошла минута - экран оставался черным... И
вдруг в черном экране возник яркий, бирюзовый огонек, исчез, вспыхнул ярче и
разлился широким синим кругом: безмолвный ответ, принесенный светом со дна
пучины.
- Они живы! - В голосе Ганешина звучала радость победы. - Передайте на
"Ри-ковери": пусть подходит зацеплять батисферу.
В это время синий свет замигал подобно сигнальному фонарю.
- Они говорят... - обернулся Ганешин к миссис Миллс, но услышал в
темноте тихий вздох и затем мягкое падение тела...
- Отнесите ее в рубку, вызовите врача, - приказал Щитов подбежавшим
людям. - Не выдержала, бедняжка!.. Ну, что там? - обратился он к Ганешину.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг