Я почувствовал, как горло затыкает ком. Еще чуть-чуть и я начну задыхаться.
- А некоторые умельцы еще и определяют его местоположение, продолжал он.
Представляете, с завязанными глазами безошибочно называют, в какой коробочке,
что спрятано. Вообще-то, я давал подписку о неразглашении, но вы ведь меня
сами сюда устроили.
- Конечно, - ответила Ольга, - именно для этого мы здесь.
Я потянул ее за рукав и стал прощаться.
- Оль, похоже, инженера я уже не выдержу.
- Ну, хочешь, я поговорю с ней сама? - предложила она. Разбитый, я, как в
тумане, борясь с накатывающими волнами удушья, спустился к машине. Через
пятнадцать минут вернулась и Оля. - Остался, еще шофер из Чувашии, не знаю,
найдем ли мы его сегодня, но это уже и не так важно, теперь очевидно, что
шофером он уже точно работать никогда не будет. Знаешь, какую должность наш
инженер здесь занимает? Ты не поверишь, она работает полиграфом! Детектором
лжи. Она мгновенно раскусила, что я вру, и мне пришлось сказать правду. Ну,
не всю конечно, но то, что мы ищем причины твоего заболевания - я ей сказала.
Она хорошо помнит твой приступ. Так вот, ее вывозят на переговоры, как
<сопровождающую леди> и она <подсматривает> мысли говорящих!
В общем, надо думать, здесь вся контора таких и, что важно, она тоже
давала подписку о неразглашении, да оно, собственно и понятно, раз так. -
Выходит, я тоже детектор. Только не лжи. Я детектор этих! Вот, на что у меня
аллергия! Вот, на что! На аномалии разные у людей. Ты представляешь - я
индикатор!
- Как ты себя чувствуешь, индикатор?
- Похоже, твой супрастин, или что там у тебя, мне помог все-таки.
Мы ехали домой, и я размышлял над тем, как они меня нашли, и почему все
скрывается. Ну, положим, скрывать у них есть причины. Это ж, какие деньги они
этими людьми делают. В таком случае, я для них просто находка. Даром, что
капиталисты. И, что интересно, скрывают от всех, и от общественности, и от
самих работников. Ну, кто-то врубается рано или поздно, что ими манипулируют,
а контракт-то хитро составлен - не изменишь уже. И подписка о неразглашении
опять же. Так, а что если нарушаешь контракт?! На этот вопрос я ответить не
мог. И очень не хотел, а точнее боялся, и признаться себе в том, что боюсь,
тоже боялся. Оставалось еще непонятным, как они меня нашли. Но это уже второй
вопрос.
Наутро ко мне в кабинет зашла Ольга.
- Меня вызывали на ковер.
- Подожди, это что, из-за вчерашней поездки?!
- Надо полагать. Оперативно, верно? Тебя-то еще не трясли?
Действительно вызова шефа долго ждать не пришлось.
- Вы, Антон Геннадьевич, должны понимать, что возможности нашей компании
почти безграничны, - начал низким голосом мистер Брук. Вы у нас работаете
всего две недели, а уже суете нос, куда вам не следует, говорил он, медленно
произнося каждое слово. Зачем вы вчера ездили в подведомственную нам
компанию? Что вы там забыли? С кем встречались? Почему не поставили в
известность? Кто дал вам разрешение? - неожиданно зачастил он.
Выдержав паузу, и не дождавшись ответа, он продолжил опять медленно и
вполголоса. Хочу вас предупредить, что у вас есть свое рабочее место, свои
должностные обязанности и лезть туда, куда вам не следует - действительно не
следует. Будьте уверены, что повторного разговора с вами не будет, так что
идите и работайте и выкиньте из головы все лишнее. Вы меня поняли?
Я был потрясен. К счастью в этот день никаких экстрасенсов не было, и я
отсидел его без астматических приступов. Вечером я позвонил Оле, но трубку
никто не снял. Смутные опасения стали забираться мне в душу. Я оделся и
побрел к ней. Окна ее квартиры были темными, на звонки в дверь никто не
ответил. Ничего не оставалось, как возвращаться и ждать, что она
объявится.
Нет, отказываюсь думать о плохом. Пошла прогуляться, или в магазин
какой-нибудь. Булочную. Хотя какая сейчас булочная. Нет, может, к подружке
ушла. Есть у нее подружки? Я у нее сейчас подружка. Я шел назад, погруженный
в тревожные мысли. Уже стемнело, и запреты, выставленные себе на отчаяние, не
приживались. Мой собственный темный подъезд нагнал на меня такой ужас, что на
свой этаж я поднимался крадучись и старался даже не дышать громко. Аккуратно,
как спецназовец перед прыжком за угол, заглянув с лестничной клетки в свой
пролет, я увидел человека, сидящего на полу, на коврике для ног у моей двери.
Вид у него был настолько усталый, что я сразу успокоился, почувствовав себя
явно сильнее. Неожиданная симпатия к этому уставшему молодому человеку
накатилась на меня, и я присел к нему на корточки.
- Ты Антон? - отрешенно спросил он. - Вляпался уже, братишка? Это я тебе
из Бостона звонил.
- Водки хочешь? - спросил я.
- Давай.
Мы вошли ко мне и, не разуваясь, прошли на кухню. Я открыл холодильник,
достал бутылку, консервы и кое-что из закуски.
- Я Марк,- представился он - это мое настоящее имя. Вылетел как смог. С
документами туго было. А ты как-то по телефону не настроен был говорить. Я
такой же, понимаешь? Мы с тобой одной крови. Он налил себе пол стакана и
залпом выпил. Потом встал, порылся у меня в серванте, достал винный бокал и
налил и мне.
- Как тебе сказать, - начал он без переходов - есть интервал нормы. Все
что за ним - отклонение. У нас это каким-то непостижимым образом совмещается.
Сами мы в пределах нормы, но любые отклонения в других чувствуем - организм
выдает аллергическую реакцию. Он воспринимает действительно это, как
чужеродное воздействие и возможными способами начинает бороться с ним.
Разница с аллергией только в том, что обычно должен быть аллерген какой-то:
запах, инородное тело в организме, мороз, наконец. А мы реагируем на
психические аномалии. Не патологии, а именно аномалии
экстрасенсорные.
Таких, как мы аллергиков не много было. Понарождалось в течение месяца
несколько десятков, но детишки того замеса слабенькие были какие-то, мерли
все. Роддом, мать говорила, на ушах стоял, у них же статистика там,
отчетность. Думали вирус какой занесли. К тому же, не все еще и
<аллергиками>, как мы с тобой были. Из тех, кого нашла твоя контора, и тех,
кого я еще нашел, реальных оставалось всего несколько человек. Основная часть
там же умерла, часть рожениц, похоже, привозные были, а часть - месяц тот, а
проявлений никаких - нормальные дети. Хрен его, знает. Может авария
какая-нибудь химическая в районе у нас была, а те, кто нормальными родился не
здесь делался, а, может, еще какой катаклизм. Черт его знает, времена сам
помнишь какие были, разве кто скажет.
Их интересовала только дата твоего рождения, земляк. Ну и место,
разумеется. Ты думаешь, че я в Америке делаю, да еще и живу на колесах?
Прячусь я. Прячусь! Поэтому и звонил тебе за твой счет, так звонящего
вычислить тяжелее. А какого черта ты правду написал в резюме про свой
возраст. У тебя ж в паспорте написан другой, и писал бы везде, как в
паспорте. Что самый честный?
- А что плохого-то?
Если бы родильный дом не сгорел потом со всей документацией, эти архаровцы
заморские быстро бы нас, как зайцев переловили без всяких паспортных данных.
Наверное, ошибочная дата твоего рождения и появилась только после пожара, а
может и в Загсе напутали. Сейчас уже трудно понять в нашей бюрократии, откуда
ноги растут.
- Да, мы восстанавливали свидетельство о рождении. А как же ты меня нашел?
- Да также как и они. Из базы данных. Существует несколько баз данных
вакансий и соискателей. Месяц назад их слили и перевели в электронный вид.
Доступ к ним имеют только кадровые агентства, вошедшие в общий холдинг, а это
почти 80% всех фирм, занимающихся персоналом, решивших создать общую базу.
Ну, ты ж программист, сам понимаешь, что и сидя в Америке мне много времени
не понадобилось, чтобы туда залезть. Я, конечно не хакер, но в деле в этом
тоже чуть-чуть смыслю, немножко незаконно, но зато при определенной сноровке
и если не сильно наглеть можно и на месте одном не засиживаться и с голоду
совсем не опухнуть. - А чего <беги> сразу? Ты пробовал бегать через черный
ход на восьмом этаже в московском блочном доме?
- Да на нервах я был, ты ж пойми, я уже второй год в Америке. Всех наших
по паспортам уже к прошлому году переловили, и, когда я на тебя в базе данных
нарвался - глазам не поверил. Сразу же звонить тебе кинулся, даже на время не
глянул, у нас же разница какая! Ясное дело, они тебя тут же сами вычислили.
Где они еще индикаторов найдут? Мы же для них идеальная лакмусовая бумажка.
Находка, можно сказать.
- Постой, а что с теми, кого они нашли, случилось?
- В том-то и дело, двое у них от анафилактического шока умерли, один
работать отказался, наплевав на все их подписки и контракты, а через пару
дней был сбит машиной около дома, еще одного дома нашли - вроде инфаркт, тоже
уйти хотел, и судиться с ними. А судиться как? Только по медицинским
показаниям бы могли в его пользу решить, тут бы все и полезло про этих из
агентства. Сам я в бегах, как видишь, и кое-кого успел предупредить.
- Подожди, раз мы оба с тобой - того, то почему у меня на тебя реакции
нет?
- Да, ты что, мы ж как братья! Я твое резюме читал, так если б там моя
фамилия стояла - разницы б большой не было. Наши все вообще здорово похожи,
интересы, там, вкусы. Даже бабы одни нравятся.
- Бабы? Оля! Что, они и ее?
- Это кто? Жена?
- Да нет, работали мы вместе она там у них :.
Вдруг, еще не понимая, что происходит, а, только обращая на это внимание,
и продолжая говорить, я увидел, как у моего друга на лице и руках стали
проступать пятна, которые на глазах наливались из бледно розовых в ярко
красные. Видно, что с ним происходит что-то неладное.
- Здесь кто-то есть! Услышал я его голос. И в эту минуту в дверь
позвонили.
- Это они! Бежим.
- Через черный ход как всегда?
- В окно! Третий этаж все-таки.
- Да, ладно. Это, наверняка, Ольга! Я поднялся и пошел к двери. Под
истошные ругательства сзади, выкрикиваемые отчаянным шепотом я подошел к
двери и потянулся к замку. В этот момент я услышал, как с той стороны кто-то
скребет ключом в замочной скважине, и на моих глазах ручка дверного замка
медленно повернулась. Не дожидаясь, когда эта же участь постигнет и второй
замок, я ринулся к окну, которое уже было распахнуто и, где, перевесившись,
висел Марк.
- Ну, давай же! Давай! - крикнул я. Руки предательски уже начали чесаться.
К горлу подкрадывался комок удушья. И зажмурившись, я нырнул в трех метровый
куст сирени, растущий прямо под окном. В ажиотаже мы вскочили и кинулись в
темноту. Из окна раздались мужские и женский голоса. Я обернулся и увидел в
проеме окна женскую фигуру, озаренную нимбом света от сияющей из глубины
комнаты люстры. Фигура мене показалась знакомой, но времени на размышления не
было.
Пока я вертел головой в темноте, с размаху налетел на что-то, лежащее на
земле и, споткнувшись, кубарем полетел вниз. Встав на колени и обернувшись, я
разглядел грузно лежащее на земле тело мужчины. Вскочил и кинулся за Марком.
- Что это было? - сбиваясь на шаг, выдохнул я.
- Не останавливайся.
- Не могу, я задыхаюсь.
- Сейчас пройдет. Не переживай.
Мы удалялись от дома и шли уже быстрым шагом вдоль дороги. Марк шел не
оглядываясь, выставив, голосуя, руку, и только, когда ночной бомбила,
взвизгнув тормозами, остановил около нас свою колымагу, я отдышался и пришел
в себя.
- Понимаешь, страшно об этом даже думать, - говорил Марк вполголоса, сидя
на заднем сидении отчаянно ревущего авто, - но во всей этой заварухе виноват
я. Лет семь назад до меня дошло, на что аллергия. Меня экстрасенсу одному
показать решили. Я в чудеса всякие не верил, а он-то настоящим оказался, меня
при нем так скрутило! И, что любопытно, чем больше он напрягался, тем хуже
мне становилось. После этого попытки моего лечения раз и навсегда были
прекращены, зато я стал присматриваться к себе. А народишко вокруг не ахти
какого ума, знают о себе мало, да и не шибко интересуются, ведь способности
эти, как знания, память или сила воли - развивать надо. Сам подумай, ты ж не
становишься через пару дней после рождения интеллектуальным гением или
силачом - Гераклом? А мозги и мышцы есть, но чтоб пользоваться этим -
качаться надо или книжки умные читать. А народ темный, преимущественно, так,
только аллергеном вокруг брызжет, от которого мы мучаемся, а до применения ни
мозги, ни руки не доходят. Вот и пришел я к ним в лондонское эниологическое
общество на рассвете дикого капитализма в России. Они смекнули быстро так все
и раскрутились, видишь как. Только я в дураках остался. Какой из меня
бизнесмен: Да и для здоровья это опасно, как-никак.
- А почему у меня дома, когда это все началось, тебя первого скрутило?
- Видно, я просто чувствительней. Это уж к дару нашему никак не относится.
Мы ж по определению разные. Что-то у тебя лучше выходит, что-то у меня. И он
невесело улыбнулся.
- Чего ж они от меня хотят?
- Известно чего. Ты ж для них курица, несущая золотые яйца. Сколько они
уже ребят наших сгноили! Мы, похоже, последние остались с тобой. Но я этого
так не оставлю. Поедем со мной, дадим этим гаврикам прикурить. У меня знаешь,
какие мысли есть? Собственно чего мысли? Я тебе так скажу. Мы их - их же
оружием. У меня здесь пару знакомых есть, там они нас не найдут. Сейчас
приедем, я тебя введу в курс дела.
Папаша был человеком осанистым, я бы даже сказал хорошо и ладно сложенным.
Несмотря на возраст, а ему, похоже, было лет под шестьдесят, походка и вид
выдавали в нем человека военного. Как я и предполагал Папаша оказался
отставным полковником служб <деликатного характера>, но встретил Марка как
генерала - с большим уважением и даже пиететом.
- Это наши молодые кадры, - весело пошутил Марк, непонятно к кому из нас
обращаясь. - Можешь быть с ним полностью откровенным. - Это уже точно было
про меня и обращалось к полковнику, а обращение Марка к полковнику на <ты>
сильно диссонировало с их разницей в возрасте и солидностью Папаши.
- Папаша у нас, можно сказать самый главный человек, и моя аптечка
параллельно. Он блокирует мою аллергическую реакцию даже на него самого на
клеточном уровне. Представляешь, что он с мозгами может делать?
- Давай, Папаш, что у тебя есть?
- Про тебя знали, когда ты еще только прилетел. Причем я так и не понял,
на тебя наводку из Штатов прислали или тут уже сработали. Но мои люди
сказали, что здесь точно с таможни в порту информация о тебе уже была.
- Значит, они меня вели прямо до твоего дома, Антон.
- Послушайте, я вообще ничего не понимаю. Кто они-то?
- Как кто? У них знаешь, какая служба безопасности. А ты думал эта
британская контора что? СП? Совместная она-то конечно, только вот, с чем
совместная? Ты подумай, там этих странных сколько работает. Вдумайся, какие
возможности у этой организации. А нити, вслух и не говори, куда тянуться.
Бабки и влияние, Антон, там такие, что когда они наберут силу, а это может
произойти в любой момент, в мире так рванет, что мало никому не покажется. Я
уж молчу про тех, что просто материалы чувствует, ну, в принципе, к каждому
материалу, теоретически может быть парадоксальная чувствительность, вплоть до
металлов или пластмасс, естественно, чем чаще материал встречается, тем
больше вероятность, что к нему будет чувствительный человек. С этими ладно -
отслеживают что-нибудь вроде перемещения радиоактивных элементов. А вот как
насчет тех, кто в голову лезет. И он покосился на Папашу. Есть ведь и такие,
кто мысли читает, и такие, кто их создает. Причем очень, я тебе скажу,
убедительно создает. Представь себе, что ты босс крупной компании, или очень
влиятельный человек в политике, приходит к тебе господин прилично одетый, вы
беседуете о чем-то не обязывающем, а потом ты спешно продаешь компанию с
миллиардными активами другой компании, причем без всякого тендера, причем
совершенно конкретной и за бесценок. Или вдруг происходит слияние, и твоя
компания из миллиардера, превращается в огромный холдинг - мультимиллиардер и
подгребает под себя весь рынок - сечешь, чем это пахнет? А теперь давай
дальше двигаться: ты политик, достаточно крупный, может даже министр: дальше
продолжать?
- Армагеддон какой-то.
- Я тебе, о чем и толкую.
- И что же с этим всем делать?
- Ну, кое-кто работает на нас. Может, я тебя еще с некоторыми познакомлю,
один так вообще чувствует электронные коды. Представляешь, подходит к любому
замку электронному и сразу шифр набирает. Уважаемый у нас человек. Хотя таких
мало. Я когда их чувствую, обычно, просто на карандаш беру, а к нам избранные
только попадают. Да и пообщаться толком не удается, меня сразу скручивает,
разве что при Папаше, спасибо ему большое.
- В общем, обезвреживать их надо.
- Как?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг