настроился. Сперва я не ощущал ничего, кроме обычного шума. Но вот привычно
кольнуло за левым ухом, дыхание на секунду замерло - и мгновенное
постижение истины заставило меня вздрогнуть, как от удара.
Беда зарождалась на склоне горы. Там, на похожей на застывший каменный
поток осыпи, медленно, по микрону в секунду, двигались, нарушая давно
сложившееся равновесие, нагревшиеся за день камни. Еще немного - и
невидимые глазу процессы скачком усилятся и перерастут в сокрушительной
силы обвал.
Укрывшись под валунами, я видел эту осыпь, начинающуюся недалеко от
гребня и сползающую вниз почти до самой дорожной ленты. Вероятно, с тех
пор, как была построена эта трасса, обвалы никогда еще не захлестывали
полотно шоссе. Однако на этот раз накопленный потенциал был исключительно
велик, и я не сомневался, что сорвавшаяся лавина не только накроет верхние
петли серпантина, но и ринется дальше, сметая хрупкое ограждение вплоть до
того уровня, на котором находился я. Собственно, сам я мог не волноваться,
поскольку понимал, что все это случится в стороне от моего убежища. Беда
была в том, что кортеж Принцепса двигался как раз туда.
Броневики с электромобилем пыхтели уже совсем близко, и я знал, что
должен выползти из-под камней и, выбежав на середину шоссе, остановить
кортеж. Знал - и не мог даже пошевелиться, ощущая во всем теле ту самую
слабость, которую не так давно испытал в коридоре перед рубкой "Горностая".
Мой собственный мир был расколот вдребезги, и чужое несчастье теперь не
задевало меня.
Лежа на спине, я глядел на мутные облака в щели над головой и пытался
оправдать свою вялость. Конечно, земная этика требовала, чтобы я остановил
Принцепса. Но в то же время закон запрещал серьезное вмешательство в дела
неприсоединившихся миров. Кроме того, доктор Егоров запретил мне любые
эмоциональные встряски. Следовало также учесть, что гостиницу, если я
засвечусь, придется бросить, а это для меня означало остаться без всяких
средств к существованию.
С трудом оторвавшись от темно-зеленого кусочка неба, я скосил глаза
вниз, собираясь сесть, насколько это позволяло узкое пространство между
камнями, и вдруг увидел свои безвольно вытянутые вперед тонкие ноги. По
какой-то непонятной мне сразу причине - может быть, из-за больших и грубых
ботинок, а может, из-за тонкого манжета над коленом - они выглядели
бесконечно жалкими, и, следовательно, таким же жалким был и я сам. Я вдруг
увидел себя, бывшего капитана уничтоженного рейдера, со стороны, а точнее,
сверху, с той самой высоты, с которой уходящая в информационный континуум
биоплазма шепчет последнее прости покинутому телу. Забившегося в щель,
растоптанного нравственно и искалеченного физически, постыдно радующегося,
что на этот раз его не должно задеть.
И тогда я испытал ужас. Происходящее как бы подводило черту под моей
прошлой жизнью, в которой я был нормальным человеком со всеми присущими
нормальным людям человеческими чувствами, моралью и принципами. Я вдруг
понял, что от прежнего меня осталась только старая оболочка, под которой
пряталось призрачное существо, утратившее способность действовать и
сопереживать. Этот ужас нисколько не походил на мгновенно парализующий
страх смерти. Наоборот, перемешанный с острым чувством стыда, он заставил
болезненно забиться мое сердце, отчаянно напряг мышцы рук и ног, скрутил
скулы и сделал прерывистым дыхание.
Обдирая плечи, я протиснулся в щель и стал слепо карабкаться вверх по
склону к дороге. При этом происходящее никак не складывалось в цельную
картину. Я стремился куда-то, воспринимая окружающее разорванными
фрагментами. Сперва я ударился о валун плечом, потом из-под ноги у меня
выскользнул камень, потом я оказался на дороге и пошел навстречу гудящему
за изгибом кортежу.
Мне было трудно сосредоточиться на том, что я делаю, внутри у меня
плескалась горечь, я думал о Марте и о том, что мне теперь все равно. Я
шел, сводя и разводя над головой руки, и плохо понимал, зачем я влез в это
дело, и не лучше ли было бы, если б вывернувшийся наконец из-за поворота
головной броневик ехал себе спокойно дальше.
Из-за большой массы он проехал достаточно далеко и замер, выпуская с
шипением клубы пара, лишь в нескольких метрах от меня. Однако еще до этого
в верхней его части прорезалась горизонтальная щель, откуда в сторону
склона выставилось широкое дуло бомбомета, а из раскрывшейся задней двери
выскочило несколько человек, почти бегом устремившихся ко мне.
Я стоял и ждал, будучи не в силах даже сосчитать, сколько же их на
самом деле, понимая, что наконец вляпался, и чувствуя одновременно полное
безразличие к своей судьбе. Ощущение было таким, словно я наблюдаю за
событиями из-за толстого пуленепробиваемого стекла, обеспечивающего мне
полную безопасность. Несмотря на то что угрюмое лицо переднего не оставляло
никаких сомнений в его намерениях, я был абсолютно спокоен. На фоне
пережитого мной ранее все происходящее сейчас на дороге казалось игрой,
которую в любую минуту можно прервать.
Понятно было, что сейчас я получу пару раз по ребрам, после чего меня
положат на землю и обыщут. Это была обычная, выверенная временем и в
общем-то абсолютно оправданная процедура. Ни один человек, прошедший школу
патруля, не усомнился бы в этом. Тем более что в труднодоступных районах до
сих пор скрывались остатки уничтоженных в гражданской войне кланов -
сбившиеся в стаи "волчата", а место здесь идеально подходило для засады.
Конечно, мне следовало хорошо подумать, прежде чем принимать решение.
Теперь придется наесться пыли.
Однако выскочившие из броневика не собирались приближаться ко мне
вплотную. Они остановились в нескольких метрах, расположившись зловещим
полукругом - ноги на ширине плеч, ладони на рукоятках кнопочных пистолетов.
И только шагавший впереди них невысокий, коренастый и некрасивый офицер в
черно-желтой форме полевого конвоя направился ко мне. Взгляд мой задержался
на бугристых мышцах подбородка и остановился на серых колючих глазах, сразу
же отбивающих у собеседника охоту спорить или улыбаться. Он смерил меня с
ног до головы мрачным взглядом, однако не отдал при этом никакой команды, а
вместо этого резко спросил;
- В чем дело?
На мгновение я замялся. Этому человеку бессмысленно было говорить о
предчувствиях. Если через несколько минут на дороге ничего не произойдет,
он заставит меня сесть в броневик и повезет вместе с собой навстречу если
не обвалу, то по крайней мере весьма неприятному допросу. Однако отступать
было поздно.
- Опасность! - сказал я. - Стойте! Дальше нельзя...
- Кто такой? - перебил меня офицер, не дав договорить.
- Тера, - сказал я озадаченно. - Владелец гостиницы...
У него была хорошая хватка. Если человека удается сбить, то
вероятность услышать правду резко возрастает. Главное - перехватить
инициативу, а потом быстро и правильно задавать вопросы. Я часто сам
применял этот прием. А теперь почему-то растерялся.
- Куда направляешься? - продолжал конвойный, сверля меня глазами.
- Никуда. Просто гуляю...
- Не лучшее место для прогулок. Ты один?
Мне очень не нравился этот взгляд - в упор и немного исподлобья. Но я
совершил ошибку, выбежав на дорогу, и теперь приходилось терпеть. Впрочем,
когда ни к кому не спешишь и никуда не опаздываешь, терпеть нетрудно. Разве
что очень хочется поскорее остаться одному.
"Какого черта, - думал я, - меня сюда понесло? Чтобы стоять, как
мальчишка перед наставником? Так всегда бывает, когда лезешь с добрыми
делами. Как только все это кончится, пойду обратно и там усну. Где же
наконец этот обвал?"
- Один, - сказал я устало. - Послушай, конвой, я не зря остановил
вас. Сейчас что-то произойдет. Я это чувствую, понимаешь. Только доказать
не могу. Задержись, пожалуйста, я не вру. Опасность вполне реальна.
- Что?! - раздраженно сказал офицер, и я понял, что он не захотел
склонить свое ухо. - Какая еще опасность?
Едва заметно дрогнула земля, и возник пока еще слабо ощутимый гул.
Стоящий передо мной штандартер не обратил на это никакого внимания,
продолжая что-то говорить. Однако через мгновение земля дрогнула сильнее, и
он замер с открытым ртом, слушая, как высоко наверху трогаются и, медленно
набирая скорость, начинают свое грозное движение вниз, к шоссе, тонны
несущего смерть гранита. Прошло еще несколько секунд, гул перешел в
грохот - и я наконец увидел, как метрах в трехстах от нас пронеслись,
высоко подскакивая, первые камни, а затем весь в облаке пыли с грозным
ревом пошел основной поток. При той скорости движения, что была у кортежа,
он сейчас находился бы как раз на пути камнепада. Осознав это, офицер
побледнел.
Сколько это продолжалось, сказать трудно. Думаю, что недолго. Однако
этого времени хватило, чтобы дорога перестала существовать. Камнепад накрыл
по меньшей мере три витка серпантина. На расчистку их от валунов бригаде
рабочих потребовалось бы несколько дней.
- Интересно... - услышал я позади себя и обернулся.
Полный невысокий человек с живым лицом и редкими фиолетовыми волосами
стоял позади нас, задумчиво озирая, словно полководец после боя,
открывшуюся нашему взору картину разрушений. Я понял, что это сам Принцепс.
Он был достаточно молод, точнее, я знал, что он достаточно молод, но из-за
полноты он не производил впечатления молодого человека. Естественно, у
Давантари было на него подробное досье, однако меня до этого дня Принцепс
не интересовал. Я вдруг со стыдом осознал, что не знаю даже, как его зовут.
Конвойный офицер наконец пришел в себя и вытянулся, ожидая приказаний.
Но увидев, что Принцепс молчит, начал рассказывать сам.
- Вовремя остановились, - сказал он. - Вот этот человек, - он показал
на меня, - предупредил нас. Если бы мы продолжали ехать, нас бы как раз
накрыло.
Принцепс внимательно посмотрел на меня.
- Тера, - представился я, - владелец гостиницы.
- А что, - поинтересовался Принцепс, - об этом было известно заранее?
Злая воля "волчат"?
- Нет... - Я поискал слова. - Дело в том, что мне иногда удается
почувствовать приближение опасности. Не могу объяснить как, но удается.
- Отличное качество, - сказал Принцепс задумчиво. Видно было, что он
думает о чем-то другом. - Нам всем очень повезло. Как же теперь
спускаться? - обратился он к офицеру.
Я понял, что во мне больше не нуждаются, и отошел в сторону.
Собственно говоря, склон здесь был не очень крутой, и, поскольку я
передвигался на своих двоих, добраться до уцелевших петель серпантина не
составляло труда. Однако прямо сейчас я не мог уйти. Во-первых, меня могли
задержать, и это было бы не совсем приятно, а во-вторых, мне казалось, что
уход через две минуты после знакомства с Принцепсом может быть воспринят
как нарушение приличий.
Поэтому я сел на обочине дороги, лицом к морю, слушая вполуха, о чем
говорят на шоссе. Тучи над головой несколько поредели, как это бывало
всегда после полудня, и обнаженные куски неба цвета бутылочного стекла
стали гораздо больше. Эта планета была очень красива, может быть, даже
красивее Земли, но только красота эта меня не грела. Мерз я здесь, словно в
глубоком космосе, и мерз изнутри.
Броневик за моей спиной фыркнул, разворачиваясь поперек шоссе. Я
оглянулся. Охрана Принцепса пыталась вывернуть и втащить на шоссе один из
валунов, под которыми я прятался полчаса назад. На этой планете до сих пор
не изобрели радио, и, не имея возможности вызвать помощь из города, они
приняли абсолютно разумное решение: укрепив один из броневиков, спустить с
помощью его лебедки второй броневик без прицепа на тот уровень шоссе, до
которого не достал обвал. Принцепс стоял в стороне и внимательно слушал
начальника охраны, Вздохнув, я поднялся и, приседая на пятках, стал
спускаться вниз.
Через полчаса я уже шел по дороге. С моря на город наползал обычный
вечерний туман, но здесь еще было ясно, хотя тучи над головой снова стали
тяжелыми, скрыв за собой пронзительную зелень атмосферы. Дул легкий,
приятно освежающий тело ветерок. Отчаяние и чувство безнадежности на время
исчезли, оставив давно позабытое ощущение спокойной усталости, похожее на
то, что испытываешь, возвращаясь без потерь из рейда на базу.
Знакомое пыхтение за спиной заставило меня обернуться. Меня догонял
броневик. Задуманная операция удалась, и теперь Принцепс торопился в город,
стараясь наверстать упущенное. Чтобы пропустить броневик, я стал на
обочину. Однако, едва миновав меня, броневик выпустил клубы пара и,
противно скрипя металлом, остановился. Оказавшаяся прямо передо мной задняя
дверца открылась, и голос начальника охраны Принцепса позвал из темноты:
- Эй, владелец... Давай залезай. Я не стал спорить. Во-первых, мне не
хотелось тащиться до самого низа пешком, тем более что я уже основательно
проголодался, а во-вторых, это было просто небезопасно. Поэтому я уцепился
за специальную скобу внутри броневика и, протиснувшись между двух
конвойных, кидающих в топку высококалорийные брикеты из опилок со смолой,
примостился на крохотном кусочке обитой кожей скамейки.
Гремя и присвистывая, броневик покатил вниз, а я сидел и ждал, пока
мои глаза привыкнут к темноте. Я никогда еще не был внутри местного
броневика. Собственно, он воспроизводил поиск военной мысли на многих
планетах. Та же теснота, те же наклонные плоскости, выполненные под нужными
углами отражения летящего со всех сторон металла. Рядом с водителем я
заметил аккуратно завитый темно-фиолетовый затылок Принцепса. Принцепс
молча глядел на дорогу. Я вдруг вспомнил, что еще полтора года назад
Принцепс был третьестепенным работником Командного Центра, отвечающим за
снабжение армии. То, что он сумел так быстро преодолеть десяток ступеней,
отделявших его от верхушки пирамиды, свидетельствовало в его пользу.
- Ты где живешь? - дружелюбно спросил сидевший напротив меня начальник
охраны.
От его былой враждебности не осталось и следа. В общем-то это можно
было понять. Он, как и все остальные, был обязан мне жизнью. Однако думаю,
что главную роль в смене его отношения сыграла какая-нибудь фраза,
брошенная Принцепсом.
- Пятый уровень, - сообщил я. - К востоку от Разделителя... Но это не
важно. Я дойду...
- Ничего, ничего. - Начальник охраны даже подался вперед, чтобы
похлопать меня по колену. - Доставим в лучшем виде. Ты сегодня заслужил.
Я хотел сказать, что не служу никому, но не стал этого делать, а
только улыбнулся в ответ и посмотрел через плечо Принцепса на дорогу. Мы
уже въезжали в город. Пошли брошенные сады, следом должны были начаться
карантинные бараки для беженцев, потом фабрики промышленного пояса, а там
до административного центра было уже рукой подать. Я вдруг понял, что
смертельно устал и очень хочу домой.
- Дом, - сказал я себе. - Быстро же эта гостиница стала тебе домом! Ты
ведь всегда считал своим домом "Трезубец". Вспомни, что кричала тебе Марта
при расставании. И она, очевидно, была права. Но вот прошло три месяца, и
ты уже позабыл его. Впрочем, это неудивительно. "Трезубца" давно нет.
Туман к этому времени заметно сгустился, и мелкие капельки покрывали
переднее стекло. Я подумал, что сегодня я опять без накидки, а идти от
административного центра до моей гостиницы никак не меньше двадцати минут.
И как только я вспомнил о гостинице, вновь навалилась забытая на время
тоска. Ничего хорошего меня впереди не ожидало. Только пустые комнаты и
очередной бессмысленный вечер наедине с компьютером. Конечно, сейчас еще не
поздно было найти себе девушку. Но за девушкой предстояло идти в харчевню
или в сиделку, а на такое усилие я был просто не способен. Я даже есть не
хотел - так я устал.
Когда мы наконец въехали на главную площадь, стало совсем темно.
Броневик затормозил у входа в Желтый дворец, и я уже собрался
поблагодарить, что меня подвезли, но тут Принцепс повернулся, и я отчетливо
увидел его улыбающееся в сумерках лицо, а потом услышал тихий и мягкий
голос.
- Не зайдешь ли сейчас ко мне? - сказал Принцепс.
Словно во сне, я поднялся в сопровождении начальника охраны по
лестнице дворца. Принцепс мелькал где-то далеко впереди, но я не спешил
догонять его. И действовал я так вовсе не от усталости.
Я никак не мог решить, насколько опасно для меня это приглашение и не
стоит ли мне попытаться удрать. Поэтому я почти не воспринимал
многочисленных служащих, которые, согласно ритуалу, выбегали из боковых
коридоров, спеша приветствовать вернувшегося из путешествия главу
государства.
- Сюда, - сказал начальник охраны, услужливо распахивая дверь и
пропуская меня вперед.
Первое, что я увидел, были глаза. Абсолютно прозрачные, наглые,
безумно красивые. На какое-то мгновение они остановились на мне,
завораживая своим гибельным разрезом, а потом равнодушно скользнули в
сторону. Обладательница глаз сидела перед дверью, за которой угадывался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг