зале Совета, а на кафедре в студенческой аудитории. - Когда стало ясно, что
она терпит провал, указанные члены правительства, забыв присягу, решили
нарушить закон и ввергнуть страну в кровавый хаос гражданской войны. Не
имея никакой поддержки в народе, они связались с заклятыми врагами власти,
сторонниками кланов, перешедшими на нелегальный образ жизни в горах. В
последнее время было многое сделано для того, чтобы уничтожить их остатки,
но довести до конца эту работу мы не успели. В результате на сегодня был
намечен антиправительственный переворот, но четкие действия сил, верных
идее Восстановления, сорвали их замыслы...
На какое-то время я отвлекся, вспомнив допрос Коры и его голос,
просивший пожалеть мух, а когда вернулся к разговору, Принцепс уже говорил
о первоочередных задачах, стоящих перед властью.
- Следует точно оценить свободные человеческие ресурсы и направить их
в отрасли, способные дать наиболее быструю отдачу. Для этих отраслей
следует предусмотреть дополнительное финансирование и государственный
контроль. В связи с отсутствием денег предстоит сделать ряд государственных
займов, обратившись в первую очередь к патриотически настроенным банкирам и
промышленникам. Не позже чем через месяц люди должны начать получать
зарплату или обрести возможность устроиться на оплачиваемую работу. Таким
образом, в течение ближайшей декады нам предстоит определить наиболее
перспективные отрасли и принять неотложные меры по выправлению положения в
них.
"Как это в течение декады?" - хотел спросить я, но только облизал
внезапно пересохшие губы и продолжал слушать.
- Нам предстоит большая и тяжелая работа. Но я уверен, мы справимся с
ней. Каждый должен оказаться на уровне встающих перед правительством задач.
Объединенные общей, завещанной нам Скитальцем целью, мы в состоянии быстро
продвигаться вперед, опираясь на невиданный в истории Керста энтузиазм
масс. Благосостояние нации в наших руках, и мы должны оправдать оказанное
нам доверие. Мы не можем останавливаться на достигнутом, иначе все
принесенные народом жертвы окажутся напрасны. У нас нет времени на сомнения
и колебания. Нам никто не простит длительных размышлений. Поэтому я
призываю всех немедленно приступить к работе, пока солдаты продолжают
выполнять свой священный долг...
Растерявшись, я слушал Принцепса и не верил своим ушам. Принцепс не
мог говорить на языке Чары. Что-то здесь было не так. До сих пор Принцепс
являлся сторонником размышлений.
Дальнейшая дискуссия была краткой. Выступивший следом за Принцепсом
Кетабар Мора рассказал о наметившемся кризисе добывающей промышленности. А
поднявшийся после него Лара заявил, что долг казны частным инвесторам вырос
за последние два месяца в три раза. Я так и не понял, чего они хотели
добиться своими выступлениями, но объяснять мне это сегодня было некому.
Обсуждение, на которое я рассчитывал, не состоялось. Посуровевший Принцепс
быстро распустил Совет и, ни секунды не задержавшись в зале, вышел через
боковую дверь вместе с говорящим ему что-то Морей.
Я понимал, что встретиться с Принцепсом мне сейчас не удастся; в этой
ситуации ему не до меня. Поэтому я решил посмотреть, что происходит в
городе, а заодно зайти в гостиницу и отдать клоуну обещанные деньги. Мне
тоже надо было время, чтобы осмыслить происходящее. В толпе советников и
помощников я двинулся к выходу, ловя обрывки разговоров.
- Тут можно не сомневаться: Принцепс зол, что не удалось заменить весь
Совет вместе с Морой и Ларой...
- Говорят, у Чары при обыске нашли пятьсот тысяч жетонов и архив клана
Сотру...
- Теперь дело пойдет быстрее. Хорошо бы пораньше узнать приоритетные
отрасли. Брат как раз собрался купить плантацию водорослей. Надо сказать,
чтоб обождал...
- И так достал свою помощницу, что она сбежала. Помнишь, такая
ясноглазая. Я ее как-то пробовал. Ничего. Мне понравилось...
Я сжал зубы и сунул кулаки в карманы шорт.
"Что тебе с этого? - сказал я себе. - От тебя же не убыло. Ты остался
при своих. Так что успокойся! Тем более ты отошел в сторону. Вот и шагай
себе. Ты - Тера. Владелец гостиницы. Ничего кроме".
Я вышел из дворца и медленно побрел по аллее к Синим воротам. В
городе, должно быть, уже вовсю П1Ли аресты и звучали выстрелы, но здесь, в
административном квартале, царили тишина и покой. Видимо, уже после того,
как я пересек Разделитель, министр обороны догадался оцепить квартал
караулами.
Речь Принцепса сильно озадачила меня. В основном он был, несомненно,
прав. Политика, предлагаемая Чарой и всеми, кто стоял за ним, была для
экономики Керста просто убийственна. Но это, однако, не означало, что новую
политику надо спешно вырабатывать за десять ударных дней. И уж тем более
непонятны были призывы реализовывать эту новую политику, не щадя живота
исполненных энтузиазма масс.
В Синих воротах действительно стоял недавно образованный пост. Солдаты
с чугунными лицами молча смотрели в сторону Разделителя, держа в руках
пистолеты. Изнутри к ограде было прислонено заряженное бомбовое ружье. За
Разделителем стреляли, и слышно было, что стреляют в нескольких местах. Я
показал солдатам свой новенький пропуск и спросил, где идут бои.
- У Птичьего рынка... - сказал один прислушиваясь. - В районе
грузового порта... Еще, кажется, на Каркадане. И в Нижнем городе.
До Птичьего рынка было ближе всего. И кроме того, я знал, как оттуда
галереями быстро пройти к гостинице.
- Сегодня лучше быть осторожным, - негромко сказал солдат мне в спину.
Я благодарно кивнул головой и стал переходить Разделитель. За
последние дни со мной случилось столько всякого, что теперь, когда я мог
ничего не делать и ни за что не отвечать, я чувствовал себя, словно турист
в постороннем для меня мире. Я был зрителем, а зрителю происходящее на
сцене ничем не угрожает. Ощущение отстраненности поддерживалось абсолютной
пустотой улиц, по которым я шел. Впечатление было, что город посетила
космическая чума. Я слышал о таких поселениях, время от времени открываемых
поисковиками на затерянных планетах.
Однако, добравшись до Птичьего рынка, я с удивлением обнаружил там
великое множество зевак. Оживленно переговариваясь, они толпились перед
небольшой железной оградой, куда, вероятно, не долетали пули. Наиболее
рисковые проникли за ограду и устроились на перевернутых ящиках, метрах в
двадцати от остальной публики. В основном это были подростки, которые,
изображая бесстрашие, громко смеялись, хлопали друг друга по плечам и ухали
хором при каждом выстреле.
Я поискал глазами и нашел в ограде отогнутый прут. Радуясь, что
догадался отдать накидку клоуну, я пролез в щель и стал позади мальчишек,
не обративших на меня никакого внимания. Отсюда хорошо были видны солдаты,
залегшие полукольцом вокруг большого старинного дома на самом углу рынка.
Два верхних этажа его правого крыла горели. В одном из окон на ветру бились
тлеющие остатки занавесок.
- Кого берут? - поинтересовался я, разглядывая открывшуюся панораму.
- Чистильщиков! - крикнул один из мальчишек не оборачиваясь.
- Тут у них штаб-квартира, - пояснил другой.
- А давно началось?
- Да уже с полпериода.
Кто-то из сидящих впереди сжал "хлопок". Я услышал отчетливый треск, и
над головами медленно поползло розовое облако. Словно по команде, лежавшие
солдаты поднялись и бросились вперед. И почти сразу же по площадке знакомо
рассыпалась сухая дробь одиночных выстрелов. Стреляли из чердачного люнета.
Я увидел зеленоватые вспышки в полукруглом окошке под самой крышей.
Откуда-то отчетливо потянуло порохом. Атакующие солдаты, выпалив по разу,
повернулись и бросились назад. Место перед домом было совсем голым, и я
понимал, что, если защитников не выкурит с чердака пожар, дом могут брать
до самого вечера.
Кто-то, ругаясь, бежал в нашу сторону. Я всмотрелся и увидел офицера,
потрясающего на ходу пистолетом.
- Уроды! - кричал он. - Немедленно разойтись! Кто дал сигнал?!
Я понял, что сжатый кем-то из мальчишек "хлопок" был ошибочно понят
солдатами как начало атаки.
На щеке у офицера была нарисована черная стрела - знак того, что он
имеет право стрелять без предупреждения. Мальчишек с ящиков словно ветром
сдуло. Они взлетели пестрой стайкой и растворились в окружавших площадку
дощатых постройках. Толпа за решеткой притихла. Но я не тронулся с места. Я
знал, как надо себя держать, и потому не боялся. Когда офицер добежал до
меня, выкатив налитые бешенством глаза, я наконец оторвался от горящих
этажей и, слегка повернув голову, важно кивнул.
- Можно продолжать, штандартер, - сказал я разрешающим тоном.
Несколько секунд офицер стоял передо мной, покачиваясь с пятки на
носок и оценивая мои права, а потом взревел и бросился к забору. Я
продолжал рассматривать люнет, понимая, что защитники дома обречены и,
поскольку терять им нечего, будут сопротивляться до последнего. Больше
всего меня интересовало, где сейчас Хвара со Стурой.
На площади перед домом обозначилось какое-то движение, вызвавшее
энтузиазм нападавших. Я присмотрелся и увидел, что, хоронясь за небольшим
щитком, четверо солдат пытаются подтянуть как можно ближе к дому
стационарный бомбомет. Станина бомбомета выглядела неважно. Видно, его в
спешке снимали с одного из укрытых где-то броневиков, дыхательные щели
которых были уязвимы для огня сверху.
На чердаке наконец спохватились и стали выцеливать бомбометчиков.
Однако те уже добрались до мертвой зоны и теперь, опустив бомбомет на
землю, пытались закрепить его искореженную станину. Офицер вернулся к
солдатам и, пригибаясь, побежал вдоль цепи, что-то крича в затылки.
Бомбомет наконец с гулким звуком выстрелил. Я поймал глазами черный мячик
гранаты, летящий точно по направлению к люнету. Потом на чердаке рвануло, и
оттуда повалил густой дым. Солдаты закричали ликующими голосами: "Хохой!" -
и ринулись в дом. Я осторожно направился следом за ними.
После стука выстрелов и грохота последнего взрыва все казалось
окутанным тишиной, которую нарушали лишь хруст стекла под ногами, треск
затихающего пожара да слабые стоны женщины, сидящей, разбросав ноги, за
углом у стены. Чуть дальше видны были сорванные ворота Птичьего рынка,
чадящая перевозка и несколько трупов, лежащих в ряд на пятнистом брезенте.
Остро пахло гарью, расплавленной смолой, свежим соком из расщепленных
стволов деревьев и разлитым где-то оружейным маслом. Медленно проплыл на
расстоянии вытянутой руки крупный кусок пепла.
Поскольку я не спешил, боясь схлопотать шальную пулю, я дошел до дома
как раз в ту минуту, когда из него начали выбираться солдаты, только что
очистившие чердак от последних чистильщиков. Мимо меня под конвоем провели
четверых пленных. Ни Хвары, ни Стуры среди них не было. Я заметил
руководившего операцией офицера со стрелой и направился к нему.
- Удачи и счастья! - пожелал я, доставая пропуск. - Пара вопросов,
штандартер.
- Да что ж ты делаешь! - рявкнул офицер, глядя куда-то через мое
плечо. - Заноси! Заноси, дуры та! Вот так!
Он устало вытер грязной ладонью лоб и повернулся ко мне.
- Стура и Хвара, - сказал я, стараясь поймать его взгляд.
- Стура и Хвара, - повторил офицер, словно пробуя эти имена на вкус. -
Стура пока не найден. Сейчас будем обыскивать здание. Хвара убит этой ночью
у себя дома.
- Убит?!
- Повешен. Все бумаги исчезли.
Я на секунду прикрыл глаза. Судя по всему, Ракш выполнила свое
обещание. Правда, и за мной не заржавело.
- Жаль, не обошлось без крови.
- Мне тоже. Но они сразу начали стрелять.
- Чистые сердца... - сказал я задумчиво. - И ясный путь!
- Мерзоты! - Офицер сплюнул. - Снимать людей с наиболее важных
производств! Подкармливать хайси! Гноить собранные водоросли! Клановые
подстилки!
- Подкармливать хайси? - поразился я.
- Нам зачитали призыв. - Офицер подозрительно взглянул на меня, словно
пытаясь понять, тот ли я, за кого себя выдаю.
- Я опоздал на Совет, - поспешил я исправить ошибку. - Принцепс уже
начал говорить.
- Сознательная диверсионная деятельность, препятствующая
Восстановлению, - сухо сказал офицер, принимая мое объяснение. - Только
главы такой нет. Надо менять Кодекс.
- Давно пора!
- Чтобы под крышку! А то - как сейчас. Вредительство. Диверсии.
Саботаж. И на все семьдесят седьмая - "Умышленная порча имущества". До пяти
лет.
- Согласен, - кивнул я, потрясенно пытаясь переварить услышанное.
Оказывается, экономика развалилась от диверсий, а диверсантами были
чистильщики.
- В то время, когда народ тратил все свои силы на строительство лучшей
жизни, эти отсосы уничтожали плоды нашего труда, подрывали веру в будущее.
Если бы их не раскрыли, страну могли ждать серьезные потрясения!
- Да, - сказал я. - Это верно. Зато теперь все будет хорошо.
Раскрепощенная энергия масс...
- ...может творить чудеса! - подхватил офицер. - Сейчас главное - не
останавливаться, После того как мы вычистим эту заразу, надо наконец
начинать работать!
- Главная задача правительства сейчас в том, чтобы вдохновлять людей
на великие свершения.
- Именно так, - сказал офицер и поднял пальцы в прощальном салюте. -
Дела, - объяснил он. - Надо еще искать Стуру.
Я смотрел, как он идет к подъезду, и чувствовал себя потерявшимся в
подземных лабиринтах втирален. Все перевернулось, и последние стали
первыми. Но Навь так и осталась Навью, а сказочное царство Яви по-прежнему
начиналось за тонкой зеркальной амальгамой, пряталось в ином измерении,
мелькало на горизонте призрачной фата-морганой. Путч был сорван, его
руководители погибли, но ничего не изменилось. Снова бегом, вперед, не
разбирая дороги, падая и поднимаясь, поддерживая больных и подстегивая
отстающих, но, главное, все вместе и как можно быстрее, с разгону - в
очередной тупик. Все было, как вчера.
Только теперь Принцепс, а не Чара отстаивал необходимость продолжения
старой политики, едва не приведшей только что страну к катастрофе.
Площадка постепенно заполнялась народом. Мальчишки, окружив бомбомет,
пихали друг друга локтями и громко о чем-то спорили. Солдаты выносили на
циновках из дома накрытые камуфляжкой трупы. Что-то, пока еще не
осознанное, кольнуло мне глаз. Я сморгнул и всмотрелся. Из-под лежащего
неподалеку брезента выбивалась, разметавшись на мостовой, знакомая медная
прядь. Я подошел ближе и, приподняв край, увидел, что не ошибся. Лиш Бер
Дарда из квартала Абалмей так и не повела свою платформу в село.
- До последнего отстреливались, - виновато сказал стоящий рядом
молоденький солдат. - Мы трижды предлагали им сдаться.
"Что же случилось? - думал я, пробираясь крытыми переходами сквозь
квартал, прилегающий к площади Семерых. - Как же я это прохлопал? Выходит,
рой охватил всех, в том числе и самого Принцепса. Неужели у них так было
рассчитано с самого начала? На любой поворот событий! Чара и путч были
генеральной линией. А Принцепс оставался в резерве. Не вышло с переворотом,
подключили Принцепса. Получается, я недооценил рой. Все гораздо сложнее. И
несоизмеримо опаснее. Надо срочно известить Амалазунту. Пусть наконец
принимает решение!"
На площади Семерых стоял пост, но я предъявил пропуск и благополучно
добрался до гостиницы. Входя в холл, я подумал, что если клоун не пошел в
гостиницу сразу, то сейчас он уже вряд ли сможет попасть ко мне. Однако
клоун пошел сразу. Я понял это, едва сдвинул дверь в кабинет.
Клоун сидел за столом и спал. Голова его склонилась набок, руки
повисли вдоль тела. На шее неудобно
топорщилось какое-то дешевое костяное украшение. Накидка, которую я
отдал ему в магазине, канареечным пятном выделялась на полу возле ближнего
ко мне кресла. Видимо, клоун небрежно бросил ее на спинку и промахнулся. Я
сделал шаг, нагибаясь, чтобы поднять накидку. И вдруг понял, что то, что я
видел над вырезом разлетайки, вовсе не украшение.
Я выпрямился, чувствуя, как меня охватывает ужас.
Из шеи клоуна торчала рукоятка ножа.
Поскольку нож остался в горле, крови вытекло немного. Да и стекала она
с другой стороны, той, куда свешивалась голова. Именно поэтому мне
показалось с первого взгляда, что клоун спит. Однако на самом деле он был
безнадежно мертв. И мертв достаточно давно. Тело клоуна успело остыть и
закоченеть. Рука, которую я приподнял, упав, глухо ударилась о его бедро.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг