- Вожди кланов смогут вернуться из-за моря и войти в правительство?
- Зачем вам это? Кланы распущены.
Откуда-то из-за спин выскользнул человек с кнопочным пистолетом у
пояса и склонился к уху Хвары. Краем сознания я уловил сигнал о деформации
информационной среды. Но понять, чем нам это грозит, не успел.
- Мы вряд ли сможем объяснить своим солдатам...
Хвара поднял глаза, и взгляд его уперся прямо в меня.
- Кто эти трое? - громко вопросил он, вытягивая вперед заскорузлый
палец. - Это ваши люди, Гура?
- Бежим! - бросил мне Базука и вскочил, опрокидывая стул.
В два прыжка он очутился у двери, где сгрудилась опешившая охрана, и
вдруг неожиданно бросился в ноги передним, перекрывавшим выход. Наступая на
шевелящиеся спины и головы, мы с Протазаном перемахнули через
образовавшуюся кучу и выскочили в ведущий на лестницу коридор. Сзади над
нашими головами бухнул выстрел. Не помня себя, мы скатились по лестнице,
но, вылетев наружу, Протазан внезапно остановился.
- Хорошее место, - сказал он, вытаскивая пистолет. - Беги, Распоротый,
я их задержу.
- Нет! - Я протестующе схватил его за рукав. - Бежим вместе!
- Не болтай! Нас выцелят на пустыре! Наверху хлопнула дверь, и
посыпался громкий топот.
- Беги, я тебе сказал. Уноси услышанное!
Прощально сжав его предплечье, я бросился к забору. Протазан был прав,
но легче от этого не становилось. Словно во сне, я бежал через пустырь,
слыша, как трещат позади меня выстрелы и кричат взбешенные голоса.
Перепрыгнув через забор, я на минуту остановился и прислушался. Выстрелы
уже стихли, но через щель были видны мелькающие над бурьяном головы и плечи
бегущих за мной людей. Отряхнув руки от ржавчины, я обогнул ближайший Дом
и, сдерживая злые слезы, пустился быстрым шагом вверх по улице, время от
времени оглядываясь, нет ли за мной хвоста.
Мирный город лежал вокруг меня. Тихо дул с гор теплый ветер, играли на
керамических плитах мальчишки, и мужчина в пронзительно голубых штанах
красил оградку возле сиделки. Никто из идущих мне навстречу даже не
догадывался, что всего лишь в двухстах метрах отсюда, возле заброшенного
склада, плавал в луже собственной крови Протазан и озверевшие чистильщики
насмерть забивали ногами связанного Базуку. Кусая губы, я шел по улице и
чувствовал, как меня знобит. Три месяца я мечтал умереть, а вот теперь,
когда дошло до дела, подставил вместо себя других. В отчаянии я заскрипел
зубами и ускорил шаг.
"Суки! - хрипело во мне, пока я петлял переулками, стараясь отвязаться
от возможной слежки. - Самоебы! Отсосы гнойные! Отплачется вам Базука. И
Протазан отплачется. Мы еще встретимся, суки! У нас все впереди. Отбойное
дело вы затеяли, твари. Когда рванет, своих не узнаете. Но я вас найду. Я
вас всех найду, чтобы рассчитаться. Можете на меня положиться, отсосы.
Внакладе никто не будет. Вы еще пожалеете, что упустили меня!"
Теперь, когда я знал весь замысел чистильщиков, я мог представить
масштаб катастрофы, спровоцированной роем. Страшнее всего будет вторая фаза
мятежа, когда недавние союзники начнут резать друг друга, походя грабя и
уничтожая мечущееся в панике население. Судьба, конечно, разберется с
каждым, развязавшим эту войну. Большинство из них скорее всего погибнет в
запущенной ими же мясорубке, а у оставшихся после смерти будет разрушен
информационный носитель. Но ждать, пока этот праведный суд свершится, я не
мог.
Я должен был как можно быстрее разобраться в сложившейся головоломке.
Чистильщики были связаны с Чарой. Но чистильщики были связаны и с
"волчатами" - злейшими врагами Чары. Знал ли Чара об этом? И кто все-таки
направлялся роем? Чара? Хвара?
"Волчата"? Или, может быть, все-таки Принцепс? Теперь было понятно, к
кому в горах ездил Хвара в тот день, когда его взяла моя камера. Но ведь
контакты с "волчатами" вовсе не мешали контактам с роем и не выводили Хвару
из числа подозреваемых. С другой стороны, Принцепс меньше всего подходил на
роль креатуры роя. Но кто тогда был его "владельцем"? И что делал Чара в
Драном Углу?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов. События явно обгоняли меня.
Захват базы роя уже ничего не мог изменить в развитии ситуации. До начала
мятежа оставались считанные дни, а я никак не мог понять, что же я должен
делать. Хуже всего было то, что мне не с кем было даже посоветоваться.
Давайтари мгновенно изъял бы меня с Керста, если бы узнал, как глубоко я
влез в происходящее. Законы ойкумены запрещали вмешиваться в дела
неприсоединенных планет. Я мог еще на свой страх и риск разыскивать базу
роя. Но мятеж не должен был становиться моим делом. Однако, случайно узнав
о нем, я никак не мог теперь остаться в стороне.
Если бы я был на месте Принцепса, я бы незамедлительно арестовал
верхушку чистильщиков и все руководство министерства полиции. Конечно,
многие из этих людей могли и не знать о планах своих руководителей, в этом
потом можно было бы не спеша разобраться. Но лишенные лидеров чистильщики в
любом случае не посмели бы тронуть впервые избранного главу государства, да
и "волчата" за хребтом попрятались бы после этого по норам. Кроме того, я
мобилизовал бы на всякий случай армию и сделал тем самым мятеж просто
невозможным.
Но это если бы я был на месте Принцепса. В реальности я ничего не мог
предложить ему, не располагая убедительными доказательствами. Он не поверил
бы мне и был бы при этом прав. Глава государства не может арестовывать
высших руководителей страны, полагаясь на безответственный бред человека,
которого он впервые увидел несколько дней назад. Конечно, я мог прибегнуть
к гипнозу. Я достаточно владел им, чтобы заложить в неподготовленного
человека простейшие импульсы. Но в отношении арестов результат
представлялся мне крайне сомнительным. Слишком серьезны должны были быть
принимаемые решения, и слишком твердым орешком мог оказаться Принцепс.
В полном отчаянии я добрался до втиральни ачи и, миновав атрий,
торопливо зашагал вниз, от самых дверей выкликая Высокую Мать.
Ракш ждала меня в том же самом кресле, в котором сидела около часа
назад. Когда Высокая Мать ввела меня в комнату, Ракш сразу поняла все. Лицо
ее, обращенное ко мне в ожидании рассказа, казалось спокойным, но я видел,
как побелели костяшки ее пальцев, впившихся в обитые мехом подлокотники.
- Вас опознали, - угадывающе сказала она. - Да, - ответил я, переводя
дух. - Но это была не сходка чистильщиков, Ракш.
Сердце после быстрой ходьбы колотилось как сумасшедшее. Я давно не
бегал и теперь тщетно пытался отдышаться, прислушиваясь к гулким ударам у
себя в груди. Совсем недавно мы стояли здесь втроем, полные надежд и
планов, и слушали напутственные советы Ракш. Теперь в маленькой комнатке
оставалось слишком много пустого места, и от этого мне было холодно и
неуютно.
Я рассказывал Ракш о случившемся, а перед глазами, словно в тумане,
качалось жабье лицо Хвары и звенел над ним отчаянный крик Протазана:
"Уходи! Уноси услышанное!"
Вот я ушел и унес. И что теперь делать с этим? Как можно предотвратить
ставший уже неизбежным путч?
- Значит, они связались с "волчатами", - задумчиво произнесла Ракш,
когда я умолк. - Ах, ты ж, Хвара, мерзот вонючий. Зря я тогда отпустила
тебя. Говорили ведь мне...
Глядя на погрузившуюся в молчание Ракш, я думал о том, что не имел
права привлекать ее к этому делу. Вначале я пришел просто за советом, а
потом увидел, что могу взять больше, и, не задумываясь, использовал ее в
своих целях. Тогда меня волновали только препятствия, которые мне предстоит
преодолеть, но никак не Ракш. Теперь, когда Базука попал в плен к
"волчатам", над ней нависла вполне реальная угроза. Если она погибнет,
причиной ее смерти буду я.
"Она знала, какой это риск, - сказал я себе, испытывая жгучий стыд. -
Но она любит тебя и потому согласилась. Мужчина не должен был делать этого.
Ты перестал быть мужчиной за эти месяцы, Тера Витварги. Зачем ты полез в
то, что тебя не касалось, и еще втянул в это других людей? Протазан уже
заплатил за твое любопытство. И Базука скоро заплатит. Расскажи теперь
Ракш, что ей делать, когда за ней придут".
Ракш нужно было выводить из-под удара любой ценой.
- Тебе надо немедленно уходить, - сказал я вслух. - Ты можешь
где-нибудь отсидеться?
- С какой это стати? - удивилась Ракш.
- Всех твоих сил не хватит, чтобы защитить тебя от "волчат" с
чистильщиками.
- Меня? - возмутилась Ракш. - Меня не надо защищать! В лабиринт легко
лишь войти. Это они должны испытывать страх! И они мне заплатят за
Протазана с Базукой. Лично Хвара! Тебя волнует, как остановить путч? Надо
срезать головку. Я беру на себя Хвару, у меня свои счеты. Убей Чару - и
Дело сделано! "Волчата" без них ничего не смогут.
- Чару? - Я почувствовал, как внутри меня сработали невидимые
ограничители, впаянные в мозг за многие годы работы в патруле. - А ты
уверена что это необходимо?
Сощурясь, Ракш внимательно изучала мое лицо.
- У тебя есть другое предложение?
- Можно убить и Хвару, и Чару, - попробовал защититься я, - но в
заговоре задействованы сотни и даже тысячи человек. На место этих придут
другие.
Губы Ракш презрительно скривились.
- А ты трус, Тера, - объявила она. - Если бы я знала, то не стала бы
жертвовать ради тебя своими людьми. Конечно, мои люди - не твои люди, ты им
ничем не обязан.
Я вспыхнул от обиды, но постарался сдержать себя.
- Ты несправедлива, Ракш. Я ненавижу их всех не меньше тебя. Но у меня
своя война.
- Своя война? - Глаза Ракш стали пустыми, словно она глядела сквозь
меня. - Ну тогда иди. Иди делай свою войну. Только ко мне больше не
приходи. Я для тебя кончилась.
У меня было такое ощущение, словно я получил пощечину. Слова, которые
я хотел сказать в свое оправдание, застряли у меня в горле. Я непроизвольно
дернулся и, промедлив несколько секунд, молча повернулся и вышел.
"Конечно, Ракш по-своему права, - угрюмо думал я, шагая по бесконечным
коридорам втиральни к светлому пятну выхода. - Если убрать вожаков, мятеж
временно захлебнется. Но корни проблемы не в этом. И даже не в том, что
вместо убитого Чары придет Кора, а после Хвары "волчатами" займется Стура.
Суть в том, что огромное число жителей Керста крайне раздражено тем, что
творится. Они полностью отдали себя восстановлению разрушенной страны. А
что получили взамен? Голод, нищету и отсутствие каких бы то ни было
понятных перспектив. Эти люди поддержат любого, кто пообещает им радикально
изменить положение дел. И так будет до тех пор, пока на планете сидит рой.
Можно убить того, этого, разогнать чистильщиков, переловить "волчат". И все
равно возникнут новые чистильщики, а невыловленные старые станут их
"горными друзьями". Пока рой не достигнет своих целей, все будет
повторяться снова и снова в разных вариантах. Так что у меня действительно
своя война. Кто б только подсказал, как ее вести?"
Я миновал атрий и вышел на улицу, чувствуя ярость, смешанную со
стыдом. Я понимал, что никогда больше не увижу Ракш, и по-настоящему
радовался этому. Вчера я был полным дерьмом по отношению к ней, но сегодня
она превзошла меня. Все вышло плохо. Так плохо, что лучше бы я вообще не
приходил сюда. Лицо у меня горело, и уши словно заложило ватой.
Остановившись рядом со входом, я тяжело сглотнул и огляделся. Мне почему-то
казалось, что меня должны ждать чуть ли не у самых ворот, но улица была
пуста, и лишь в отдалении две маленькие девочки играли в мяч.
"Принцепс... - продолжал размышлять я, бесцельно бредя по середине
грязно-розовой мостовой. - Пока у меня нет координат базы, надо работать с
Принцепсом. Нельзя сидеть сложа руки и ждать. И если ничего не остается,
кроме гипноза, значит, гипноз. Ракш права. Надо делать хоть что-то, потому
что, когда рванет, бессмысленно будет что-либо предпринимать. Ураган
уничтожают в момент зарождения, а не когда он начинает сметать поселки. Мне
надо идти к Принцепсу... Великий Дракон!"
Я сунул руку в карман и уставился на часы. Сегодня должен был
состояться Совет, на который меня пригласил лично Принцепс. Я совсем забыл
о нем, захваченный вихрем утренних событий. Неужели я опоздал?!
Однако, взглянув на часы, я облегченно выдохнул и даже рассмеялся. До
начала Совета оставалось почти полпериода - как раз достаточно, чтобы дойти
отсюда до Желтого дворца. Именно там, на Совете, я и начну обрабатывать
главу государства. Может быть, мне в этом повезет.
Полный надежд и замыслов я вошел в зал Совета за несколько минут до
начала. Прннцепс уже сидел за столом, и вокруг него привычно трудились
министры и советники. Встретившись с ним глазами, я вежливо сделал
приветственный жест и уселся на стул у стены. Таш еще не было, она
появилась через несколько минут, впорхнув в зал золотистой молнией. Сегодня
она была блондинкой в коротких бежевых шортах и легкой, расшитой золотыми
драконами разлетайке. Легко проскользнув в дальний угол, Таш уселась,
положив на колени полный зажим табличек. Глядя на ее опущенные вниз
ресницы, я ощутил сильнейшую эрекцию. Первым моим побуждением было встать и
подойти к ней, но я не успел.
- Ну что, начинаем? - спросил Принцепс, отпуская от себя Кетабара
Мору. - Пора, пожалуй.
Пережив два часа назад смертельную опасность, я воспринимал окружающее
очень остро. Может быть, именно поэтому столкновение взглядов на Совете
представлялось мне беспощадной схваткой непримиримых врагов. Я слушал, как
задавали вопросы выступавшему министру финансов Ларе, и за каждой
вежливо-сухой фразой мне чудился блеск опускающегося клинка.
Лара начал с того, что зачитал письма двух директоров предприятий,
сообщавших о том, что половина рабочих с их заводов подалась в деревню и
что предприятия придется останавливать, поскольку свободных людей в городе
уже нет.
- Я думаю, - говорил Лара, - мы должны пересмотреть наши планы по
выпуску удобрений. У нас нет денег платить за эти удобрения, хоть хозяева
биохимических заводов и готовы поставлять их в кредит.
- Выходит, мы должны свернуть программу увеличения полевой
продукции? - тут же спросил его кто-то за столом.
- Нам не нужно столько удобрений. Они лишь вызывают интенсивный рост
хайси.
- Я уверен, что люди справятся с сорняком, поскольку это нужно делу
Восстановления.
- Но это же неэффективно: вносить лишние удобрения, чтобы потом
надрываться, выпалывая сорняк.
- А что же тогда нам делать с людьми, которые выехали уже на поля,
чтобы принять участие в подготовке к севу? Вернуть их обратно?
- Я бы вернул. Ведь получается замкнутый круг: машиностроительные
производства, дававшие основные налоговые поступления в бюджет,
останавливаются из-за ухода людей в село, и нам в результате нечем платить
тем, кто по нашему же призыву уехал туда трудиться.
- Не стоит сомневаться в мужестве наших граждан. Люди готовы работать
бесплатно на благо Восстановления. Мудрость правительства не в том, чтобы
гасить пробудившийся созидательный гений народа, а в том, чтобы продолжать
вдохновлять людей на великие свершения.
Длинный, худой Лара выглядел жалко под градом сыплющихся на него
реплик. Он съежился, лицо его покраснело, но тем не менее он нашел в себе
силы еще одного аргумента.
- Они, конечно, готовы работать бесплатно или только за одну еду. Но
скоро это закончится. Экономически невыгодное поведение не может
продолжаться бесконечно. В конце концов возникнет недовольство, которое
быстро достигнет своего предела. И кто тогда окажется во всем виноват?
- Возмущение достигнет предела, если люди так и не увидят плодов
своего труда! Тот, кто не верит в бескорыстное служение высоким целям, тот
не верит в свой народ!
Последняя реплика принадлежала женщине неопределенных лет с неряшливо
выкрашенными волосами. До сегодняшнего дня я даже не подозревал, что на
Керсте существуют подобные особы.
После ее слов Яалстрак Лара смешался. Он нервно потирал ладони,
пытаясь что-то сказать, но вместо связных речей из него выходило что-то
вроде:
- Да, я, конечно... Однако вполне возможно. И все-таки тем не
менее...
Словно из далекого далека я слушал возникшую дискуссию и испытывал
глухое отчаяние. Взвешенные и, судя по всему, хорошо просчитанные доводы
Лары падали в пустоту. На панический крик о том, что за углом горит школа,
ему отвечали, что в огне рождаются саламандры. Оппоненты Лары говорили и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг