Только тут я заметил несколько человек с рупорами, идущих на равном
расстоянии друг от друга по периметру толпы. Они были чем-то неуловимо
схожи между собой и напоминали сторожевиков, конвоирующих бредущую домой
отару оминотов. И тогда я понял. Это была мирная демонстрация. Люди,
собравшиеся вместе на Разделителе, хотели не только объяснить окружающим,
чего они хотят, но и показать, как их много. Оставалось только выяснить,
чем вызван этот акт публичного устрашения. Именно сейчас это было
необходимо как никогда. Происходящее на поверхности позволяло понять до сих
пор ускользающую от меня суть глубинных процессов.
Я перелез обратно на Разделитель как раз в ту минуту, когда со мной
поравнялись первые ряды демонстрантов. Проходящие мимо пели: "В груди горит
пожар! Мы можем побеждать! Мы только не умеем и не желаем ждать!" Две
девушки, радостно хлопая в ладоши, танцевали на ходу.
Буквально через сто метров колонна стала круто поворачивать и свернула
в парк. Здесь находилась огромная площадка, на которой до войны
устраивались различные представления. На этом месте выступал уличный театр,
бросали факелы и жертвенная фея карнавала принимала мужчин. В центре
площадки до сих пор стоял предназначенный для этого помост. Больше всего
меня интересовало, имеют ли отношение к демонстрации чистильщики. Однако,
даже если они и являлись ее организаторами, внешне это никак не
проявлялось. Я не увидел ни на ком из участников пучков мергса. Да и
мужчина, вылезший на помост, с виду ничем не походил на обычно плохо одетых
чистильщиков. Наоборот, он был завернут в роскошную зеленую с золотым
шитьем накидку и выглядел по местным критериям вполне преуспевающим
господином.
- Люди! - завопил этот субъект, едва успев выпрямиться. - Сограждане!
До каких же пор наше нерешительное правительство будет испытывать терпение
созидающего народа?! В то время, когда сотни тысяч тружеников, непокладая
рук...
Он ораторствовал достаточно долго, призывая собравшихся "разбудить
засевших в правительстве консерваторов" и убеждая, что "не за горами то
светлое время, когда мы наконец увидим плоды своего самоотверженного
труда". Это было достаточно интересно, тем более что я впервые попал на
подобное мероприятие. В речи выступающего то и дело мелькали выражения типа
"народный суд истории", "интересы безграничного большинства" и
"испепеляющая энергия Восстановления". Толпа поддерживала его громкими
выкриками, нестройным топаньем и мелодичными ударами в маленькие гонги.
Насколько я понял, смысл выступления сводился к следующему.
Захваченные идеями Восстановления жители Керста хотят строить. Но строить
нечего.
Правительство занято бесплодными обсуждениями, а по всем начатым
проектам сокращено или полностью прекращено финансирование, Люди готовы
работать почти за бесплатно, в долг, но все-таки зарабатывать какой-то
минимум на еду они должны. Тем не менее огромное число людей лишилось
сегодня последних средств к существованию. Благодатная земля, колыбель всей
цивилизации, не может про кормить население, сократившееся, кстати, за годы
войны в полтора раза. Отсюда следует вывод. После долгих лет тирании кланов
граждане Керста все как один гордились возможностью выбрать главу
государства. Но если он и возглавляемое им правительство не справляются,
придется выбирать нового Принцепса...
Это был неожиданный для меня вывод. Я думал, Принцепсу достанется за
то, что он вовремя не затормозил. Оказывается, собравшиеся требовали
увеличить скорость. Если Принцепс, рассказывая о положении дел, не врал, то
это требование граничило с абсурдом. В полном недоумении я огляделся по
сторонам. Площадка была заполнена до краев. Более того, на ней уместились
далеко не все пришедшие в колонне. Я видел лица, белеющие в просветах между
деревьями. Здесь собралось не менее пяти тысяч человек. Митинг по местным
масштабам получился громадным, и я никак не мог понять причины этого
коллективного безумия. Похоже, рой не остановился и перед массовой
гипнообработкой, что переводило их деяния из экономического преступления
планетарного масштаба в преступление уголовное.
Я толкался в толпе больше часа, но так и не нашел ответа на свои
вопросы. Поскольку никто из сменяющих друг друга на помосте ораторов не
сказал за это время ничего нового, я ушел, не дожидаясь конца. Но всю
дорогу от парка до Желтого дворца я пытался понять людей, оставшихся на
площадке. Они не могли не видеть, что их труд превращается в труху. Более
того, положение, как правило, ухудшалось прямо на глазах. И тем не менее
они без всякого принуждения пришли сюда, требуя более решительного
продвижения по пути, ведущему в тупик.
Молоденький солдат охраны дворца, которого я повстречал по дороге,
объяснил, как пройти к зоне стоянок и гаражей. Однако войдя под высокий
купол главного ангара, я еще добрых полчаса искал секцию, где разместились
новые серебристые машины. Когда я появился, шоферы электромобилей стояли
небольшим полукругом возле одного из лимузинов, хозяин которого молча
копался в моторе. Здесь были одни мужчины, что, на мой взгляд, осложняло
ситуацию. Заметив меня, все они сделали вид, что не видят чужака, однако
разговор все-таки прервался. От этого молчания под ложечкой на мгновение
возник неприятный холодок, но отступать было некуда.
- Приветствую электриков, - сказал я, уважительно отделяя местную
элиту от возниц экипажей и водителей перевозок. - Я - Тера, советник
Принцепса.
- Привет, - ответило мне несколько угрюмых голосов, но большинство
предпочло отмолчаться.
Я был несколько обескуражен таким приемом, но повернуться и уйти я не
мог.
- Кто вчера ночью ездил по дороге на Лайлес? - деловито продолжал я,
надеясь, что в моем голосе отчетливо звучит возможность заработать.
Однако шоферы молчали, спокойно разглядывая меня почти в упор.
- Жалко, - сказал я, делая вид, что собираюсь уходить. - Думал
застать.
- Хотелось бы знать, что стоит за этим интересом? - произнес ближайший
ко мне мужчина в аккуратной разлетайке, вышитой сложным орнаментом.
- О-хо! - обрадовался я. - Вот и встретились...
- Нет, - мужчина скорчил презрительную гримасу. - Я вчера не работал.
Я сейчас вообще не работаю - руку отбил. Однако хочу разобраться: может, и
я для чего сгожусь?
- Стоявшие рядом с ним шоферы дружно заржали, и я понял, что в
дальнейшем разговоре нет смысла. Они еще не переиграли меня, но, если наша
беседа затянется, это обязательно произойдет. Видно было, что каждый из них
готов держаться до конца. Может быть, поступая на работу, они взяли
определенные обязательства, а может, просто ненавидели окружение Принцепса,
кто знает. Но искать здесь мне было абсолютно нечего, и оставалось только
засчитать себе поражение и постараться достойно отступить.
- Я скажу ему самому, - сообщил я, делая шаг назад и собираясь
уходить. - Когда разыщу.
- Удачи и счастья, - пожелал мне вслед ехидный голос.
- Всем нам, - ответствовал я, не поворачивая головы.
"Плохо-то как начинается, - думал я, возвращаясь домой. - Зря я сюда
пришел. Конечно, я дилетант. И у меня мало времени. Но только кому ты все
это собираешься объяснять? Нечего тогда было лезть к ним. Ты что, не
понимаешь, что если в результате сегодняшней ошибки тебе однажды ночью
проломят череп, то проиграешь не только ты. Жалко, что нельзя вешать
"маячки"! Я бы давно уже знал, кто по ночам мотается в поселок. Хотя даже
если б я мог узнать, кто ездит в поселок, это бы не решало главной
проблемы. Рою вовсе не обязательно иметь дело с правительством напрямую.
Точно так же они могут действовать и через "чистильщиков". Однако с
поселком все равно надо разобраться. Я обязательно дотянусь! Сяду на хвост
лимузину, залягу в кустах у въезда, повисну над поселком - придумаю
что-нибудь! Не может быть, чтобы при моих возможностях я не взял такой
простой информации. Не расстраивайся, три нашивки, будут и у тебя удачи!"
Я вошел в гостиницу и почти пересек холл, когда меня окликнули. Я
недоуменно огляделся. Над конторкой торчала расплывшаяся в улыбке голова
клоуна.
- Удачи и счастья! - сказал я, улыбаясь в ответ.
Я чувствовал к нему странную для меня самого симпатию. Может быть, она
была связана с тем, что он, как и я, тоже был неудачником.
- А я тебя давно жду!
- Случилось что? - поинтересовался я, подходя ближе.
- Нет, что ты! Все в порядке. А вот вчера - да. Вчера я мог умереть.
Но ты меня спас...
Я понял, что клоун пришел благодарить за вчерашнее, и испугался. На
Керсте существовала древняя форма благодарности, когда благодарящий дарил
себя на определенный период тому, кому был обязан. Отказаться от этого было
невозможно. Я понял, что у меня осталось меньше минуты, и, не раздумывая,
бросился вперед.
- Что-то я этого не заметил.
- Ну как же! Я даже пошевелиться не мог. А ты дал мне лекарство, и я
проснулся здоровым.
- А, - сказал я. - Ты вот о чем. Так это было всего лишь снотворное.
Тебе просто надо было выспаться, старина. Кстати, за полдня в гостинице с
тебя причитается тринадцать жетонов.
Последней фразой я наконец добил его.
- Но... у меня сейчас нет... - забормотал клоун. - С собой... -
добавил он едва слышно.
- Ерунда, - я успокаивающе похлопал его по плечу, - отдашь потом. А
пока пойдем ко мне, выпьем скруша. Мне поставляют отличный скруш. Гордость
гостиницы, можно сказать.
Следующий час я слушал сперва трезвые, а потом все более пьяные
излияния клоуна, поддакивал ему и наливал еще, все время пытаясь
сообразить, как от него избавиться. Сначала клоун держался прилично,
рассказывал мне о своей прошлой работе и о том, какой я хороший друг, но
потом, когда его голова перестала с ним советоваться, пустился в бессвязные
воспоминания о Беш, с занудной восторженностью повествуя о своей великой
любви и о том, какая она несравненная фея, особенно в постели. В конце
концов я не выдержал и сказал ему, что должен уходить.
Чтобы не обидеть Улоуна, я действительно вышел, прошел с ним несколько
блоков и только после этого распрощался и, сделав круг, вернулся обратно в
гостиницу.
Базука с Протазаном не подавали признаков жизни, хотя я видел по
индикации, что они заняли ближайший к выходу двухкомнатный номер. Оклахома
тоже болтался где-то, видно, шустрил по сиделкам, выискивая очередных жертв
своей необузданной сексуальности. На улице я обнаружил, что уже темнеет, и
удивился, как быстро прошел день. Через несколько часов мне предстояло
снова лететь к камерам, а до этого я должен был успеть подготовить
очередное послание Давантари. Однако не успел я надиктовать и двадцати
строк, как услышал сигнал алярма.
Чертыхнувшись, я отключил компьютер и, затягивая шнурки разлетайки,
вышел к контроллеру. То, что я увидел на втором экране, заставило меня
вцепиться в стол. По коридору гостиницы, озираясь по сторонам, медленно шла
Таш.
Этого не могло случиться даже во сне! С минуту я торчал перед
монитором, не в силах оторваться от ее озабоченного и вместе с тем
бесконечно милого лица, красиво обрамленного черными как смоль волосами.
Потом я пришел в себя и со всех ног бросился к переходу. К счастью, Таш еще
плохо ориентировалась в гостинице и вынуждена была читать указатели.
Благодаря этому я успел выскочить во внешнюю часть и встретить ее
неподалеку от Лугового зала.
Теперь мы стояли вплотную друг к другу, я держал ее за руки и с
отчаянием ждал, когда наконец выяснится, что я срочно понадобился Принцепсу
или что завтрашний Совет переносится на два дня. Пауза затягивалась, пора
было начинать разговор, но я никак не мог найти подходящих слов. Специально
Для таких случаев любая цивилизация изобретает ни к чему не обязывающие
шаблоны. Были они и на Керсте, но почему-то именно сейчас эти безликие
фразы отказывались срываться с моих губ.
И тут я почувствовал, что Таш дрожит. Это была особая дрожь, и в
мгновенной вспышке озарения я получил ответы на все незаданные вопросы,
после чего слова стали уже не нужны. Этот разговор гораздо лучше вели руки,
еще лучше губы, а точки наивысшего понимания он достигал, когда
переплетались тела. Сегодня все было не так, как в прошлый раз, когда,
казалось, над нашей постелью ревел торнадо. Словно открылись какие-то
тайники, где за долгие месяцы одиночества скопились огромные запасы
неизрасходованной нежности, ласки и тоски.
Я входил в Таш так медленно и сладко, как будто погружался в теплый,
пронизанный солнцем водоворот возле Большого барьерного рифа. Я неторопливо
плыл над волнисто колышущимся подо мной дном, осторожно продвигаясь все
дальше и дальше в доверчиво и жадно распахивающиеся мне навстречу глубины.
Каждое движение было полно невыразимой неги, и я стискивал челюсти,
удерживая в себе похожий на завывание стон.
Я вслушивался в Таш так же тщательно, как радисты подбитого штурмовика
слушают после боя окружающий эфир. Все мое внимание было сконцентрировано
сейчас на головке моего члена, как сосредоточивается внимание взломщика на
кончике его электронного щупа. Я понимал, почему Зевс выбрал форму дождя,
просачиваясь к Данае. Стыковка могла считаться произведенной, только если
все выступы вошли в положенные пазы и штекеры кабелей попали в
предназначенные для них разъемы. Я очень хотел достичь полного слияния если
не душ, то хотя бы тел, и Таш благодарно отозвалась на мои усилия, гибко
обвив меня и вобрав в себя вместе со всем моим барахлом, воспоминаниями и
официальным послужным списком.
В какую-то минуту, в самом начале моего проникновения в Таш, я вдруг
испугался ее абсолютного могущества и бесконечного превосходства. Мне
почему-то почудилось, что я теряю себя и гибну в разросшейся до размеров
космоса черной дыре, бесследно поглощающей даже кванты света. И
действительно, Таш всосала меня жадно и быстро, с влажным утробным
чмоканьем, как всасывает неосторожного путника болото или зыбучий песок.
Однако через некоторое время, когда я смог осмотреться, я понял, что страхи
мои нелепы. Под тонким слоем песчинок оказался спрятан подземный дворец с
роскошными залами, висячими садами, крытыми переходами и уютными будуарами.
Аристократически чувственное влагалище Таш обхватывало меня теплыми
нежными ладошками, ласково терло, посасывало и, быстро выполнив положенный
ритуал, взрывалось долго истекающей из загадочных глубин многоступенчатой
волной оргазма. Я оказался в залитой теплым светом свечей дворцовой зале,
где чарующе звучал клавесин, пела флейта и прекрасные пары с тихим шорохом
легко кружились вокруг меня в подчеркнуто техничном менуэте. Больше всего
чудесное слияние с Таш напоминало танец эльфов на фейерической планете
Лориен. Я видел его всего один раз, но запомнил на всю жизнь.
Мне очень хотелось, чтобы это никогда не кончалось. С каждой минутой
мое одиночество отступало, растворялось и таяло. Все происходящее сейчас
было так сладостно, что я готов был на все ради продления этих
фантастических минут. Я смотрел на тонкое, невыразимо прекрасное лицо Таш,
на нежные, влажно блестящие губы, на пушистые тени от ресниц и чувствовал,
как плавится мое сердце в ослепительном пламени наконец пришедшего ко мне
счастья. Я долго ждал эту женщину, может быть, всю жизнь, и вот наконец
дождался.
Бескрайний мир, простирающийся от переливающейся всеми красками
ойкумены до мрачных и темных лабиринтов втирален Керста, сжался сейчас до
размеров принявшего меня женского тела, и из него исчезли рой и "Трезубец",
Марта и Стефан, патруль и Давантари - все, что мучило и жгло меня
бессонными кошмарными ночами, оглушало днем, постоянно стонало и ныло под
сердцем, уводя до срока к Последнему Причалу. Таш, даже не подозревая об
этом, спасала меня от самого себя, и я был безмерно благодарен ей за ее
бескорыстный подвиг.
Потом мы лежали, вытянувшись, тесно прижимаясь друг к другу. Одну ногу
Таш забросила мне на бедро, а ее голова покоилась у меня на плече - так,
что она не могла видеть моего потрясенного лица.
- Ты нарушила свое правило, - сказал я, целуя ее волосы.
- Да. Впервые.
- Спасибо тебе.
- Не на чем. Я сама этого хотела.
- Мне ни с кем еще не было так хорошо.
- Мне тоже.
Я погладил ее свободной рукой по груди, вычертил на плече замысловатую
виньетку.
- Я очень устал от одиночества.
- От одиночества? - Таш хмыкнула. - Насколько я знаю, у тебя хватает
контактов. Мне рассказывали о Распоротом.
- Это не так. - Я хотел привстать на локте, чтоб лучше видеть ее, но
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг