системы. Но вряд ли кто из экипажа мог предположить, что отныне эти пределы
расширяются если и не до пределов Галактики, то уж, во всяком случае, очень
существенно. Расширение было неофициальным и не подлежало широкой огласке.
Ибо указание о расширении пределов пока еще не было оформленно
соответствующим документом с печатью, знакомство с которым под роспись
вменялось в обязанность летному составу и обслуживающему персоналу.
Наша встреча с Асеевым состоялась в центральной рубке. Кроме нас
присутствовали капитан и Бодун. Первый был, как я и предполагал, в форме, а
второй в повседневной одежде. Форма на Асееве смотрелась даже эффектней,
нежели на капитане, несмотря на то, что отсутствие силы тяжести в рубке
стремилось этому воспрепятствовать. Миновав люк, Асеев подошел ко мне почти
нормальной походкой, хотя в его распоряжении были только магнитные подошвы.
Я встал, капитан церемонно нас представил, Асеев энергичным жестом бросил
руку к козырьку, я не замедлил повторить то же самое, после чего мы впервые
обменялись рукопожатиями и разместились в креслах. Судя по всему, и форма на
Асееве, и жест приветствия были инспирированы капитаном. И можно было
предположить, что это не его личная инициатива, а часть общего плана
"официализации" всей кампании, разработанного кем-то - не исключено, что по
указанию самого Гири. Но истиную суть этого плана я понял несколько позже.
Асеев сидел в кресле и молчал, разглядывая меня. Бодун с интересом
ждал, что же будет дальше. На его лице явственно проступало какое-то едкое
выражение. Я понял, что инициатива в моих руках, и соображал, что с ней
делать. И глядя на Бодуна, вдруг сообразил!
- Капитан Асеев, - произнес я официальным тоном, - примите мои
поздравления по поводу успешной реализации первой фазы плана вашего полета.
Я рад, что все обошлось без эксцессов и нарушений правил безопасности.
Надеюсь, что дополнительные меры, предпринятые по инициативе руководства
Главного Управления Космонавигации существенно улучшат условия существования
экипажей при выполнении поставленной задачи.
Сам не понимаю, откуда в моей голове появились эти обтекаемые формы с
плавными обводами. Но именно они оказались и к месту и ко времени.
Асеев, не поднимаясь, приосанился и ответил не менее официально:
- От имени коллег и от себя лично выражаю признательность руководству
за своевременно оказанное содействие. Хочу заверить, что мы приложим все
усилия к тому, чтобы выполнить поставленную задачу. - После этого он сделал
паузу, скосил глаза на Бодуна и четко артикулируя, добавил: - В сроки,
установленные планом полета.
Бодун хмыкнул и устремил взор в потолок.
- Сообщите мне готовность вашего экипажа к приему лайнера под
управление, - сказал я сухо.
- Экипаж к приему готов, - отрывисто бросил Асеев. - Ваше решение?
- Приступайте, - сказал я.
Капитан поднялся из кресла. Он все понимал, этот мудрый капитан. И
сделал все от него зависящее, чтобы упаковать новацию в рамки традиций,
Зачем? Были тому причины. Например, чтобы не возбуждать непричастных и
осадить слишком ретивых...
- Прошу вашего разрешения удалиться, - обратился капитан ко мне. -
Необходимо отдать кое-какие распоряжения, - и кивнул Асееву.
Тот кивнул в ответ и сказал:
- С вашего разрешения, я ненадолго задержусь. Капитаном лайнера мной
назначен Гессенберг - вы с ним уже знакомы. Он уполномочен решать все
технические вопросы в соответствии с штатной процедурой смены экипажей и
уладить все формальности.
Бодун опять хмыкнул. В процессе обмена любезностями он очень несолидно
вертел головой и таращился по сторонам. В центральной рубке он бывал и
раньше, но делал вид, что все тут для него внове. Асеев тоже исподволь
осматривался, видимо, привыкая к обстановке.
Я подумал, что он мог бы с этим и не торопиться. Сроки-то установлены
необъятные - у всех будет время привыкнуть. И будет время отвыкнуть от
всего, чем они жили до сих пор. Время - это как раз то, чего у них всех
будет больше чем достаточно. Примерно, вечность... С несущественными
оговорками...
Когда капитан удалился, Бодун зябко передернул плечами и сказал:
- Ну, теперь, вероятно, можно расслабиться... Что-то тут у вас как-то
прохладно...
- Не у нас, а у вас, - сказал я. - У нас все было в полном порядке.
- Приношу свои извинения, - сказал Асеев. - Прошу учесть, что идет
передача оборудования. Вероятно, тестируют систему климатконтроля.
- Очень кстати, - перебил Бодун. - Я тут специально на этот случай
припас кое что согревающее. Санкционируешь нарушение уложений?
- М-м..., - Асеев сощурил один глаз и сделал жест рукой в мою
сторону. - На борту старший по должности, так что ты обратился не по адресу.
- Санкционирую, - сказал я официальным тоном.
- Тогда я сейчас!
Бодун вскочил и, чмокая магнитными подошвами, исчез в люке.
- Н-да, контингент.., - сказал Асеев, как бы в сторону.
Мы помолчали. Потом он, видимо, понял, что с моей стороны инициативы в
затыкании пауз ожидать не следует, оживился и произнес:
- Мы с вами раньше не встречались, но заочно знакомы.
- Еще бы, - я усмехнулся, - ведь именно я расследовал столновение туера
с "Челленжером" на лунной орбите. Я и теперь, хм.., в некотором недоумении.
Любопытно было бы узнать подробности.
Асеев улыбнулся и мягко произнес.
- Вообще-то я имел в виду рекомендации Владимира Корнеевича Сомова. Что
же касается того эпизода... Зачем нам ворошить прошлое? Ведь, как сказал
один великий римлянин: "Случившееся уже нельзя более неслучившимся сделать".
Ход времени необратим, в его пучину погружаясь следствия становятся
причинами других причин, а те, стираясь о года, полнятся слухами и сгинут
навсегда.
- Неужели и вы тоже лингвист! - я улыбнулся.
- Нет, я профессиональный навигатор, - Асеев скромно опустил взор и
бросил косой взгляд на свой рукав, где на предплечье красовалась нашивка с
золотой Андромедой. - В полете нередки ситуации, в которых скапливается
значительное количество свободного времени. Приходится их заполнять
размышлениями, и тут невольно обращаешься к опыту предков. А вот кто
истинный лингвист, так это господин Сюняев. Виртуоз художественного слова.
"В беседах с ним я проводил часы и опускался в бездны смыслов
безвозвратно", - процитировал он нараспев. - Кстати, ведь он ваш тесть. И
кстати, поздравляю вас с рождением сына и дочери. И склоняю голову. Кроме
шуток: разнополая двойня - такое удается не каждому!
Я не нашелся что ответить. И, кажется, покраснел.
- Серьезно, - сказал он без тени улыбки на лице. - Разумеется, это
биология, но ведь можно усмотреть в этом избыток тяги к жизни, заложенный
уже на генетическом уровне. А источник - вы. Да и вообще, Валерий Алексеевич
характеризовал вас как в высшей степени...
- Понятно, - перебил я, вспомнив наш давний разговор с Сюняевым у
колонн главного корпуса. - Валерий Алексеевич предостерегал меня, но таки
сам пренебрег педагогическими соображениями. - И где он это умудрился
сделать?
- Валерий Алексеевич Сюняев в сопровождении Владимира Корнеевича Сомова
посетил несколько судов соединения, которым я имею честь командовать. Он
проинспектировал суда на предмет безопасности, сделал ряд очень полезных
замечаний и лично проинструктировал экипажи. Я передал господину Сюняеву
полную копию научного наследия Калуци - оригиналы, с вашего позволения,
оставляю себе.
- И где же Генеральный Инспектор находится сейчас? - осведомился я.
- В настоящий момент Генеральный Инпектор отбывает на Землю
вспомогательным рейдером вместе с экипажами переданных крейсеров. Вы в
курсе, что крейсеры и остальные суда уже переданы в наше распоряжение?
- И более того. Мне аккуратно докладывали о готовности и предлагали
санкционировать мероприятие по каждому судну в отдельности. В отношении
крейсеров я это сделал с большим облегчением. Все же крейсеры - не игрушки.
Губы Асеева тронула улыбка.
- Да, - сказал он. - Наличие здесь крейсеров вносило известную
неопределенность в ситуацию, и я тоже испытал некоторое облегчение.
- Сколько это еще будет продолжаться! - послышался рев из коридора, и в
люке возник Бодун.
Асеев обернулся, удивленно поднял глаза и сказал:
- Ты что, белены объелся?
- Я ждал конца официоза. Теперь совсем другое дело, - пробурчал тот
удовлетворенно. - А то аж в конце коридора слышно: "глубочайшую",
"санкционировал", "отбыл"... Мне по секрету рассказали, что Валерий
Алексеевич шнырял тут по всем нашим судам, совал нос во все дырки и вел
провокационные разговоры. Он бы и дальше тут фигурировал, если бы не
заполучил творческое наследие Калуци. А когда заполучил - только его и
видели! На первом же подвернувшемся люггере удрал, даже скафандр по размеру
не удосужился подобрать. И на все Внеземелье вещал в эфире, что ему везде
жмет, а кое-где и колет.
Неожиданно в рубку, улыбаясь во весь рот и, по обыкновению, заполняя
собой все доступное пространство, ввалился Эндрю Джонович. Увидев Асеева, он
церемонно испросил у меня разрешение присутствовать, хотя, в сущности, уже и
без всякого разрешения присутствовал с избытком. Я разрешил и представил его
Асееву как своего помощника по безопасности.
- Ну и как у нас обстоят дела с безопасностью? - официально-насмешливо
осведомился Асеев.
Он как-то весь подобрался, и я уловил в его лице некоторое напряжение.
"Рефлекс!", - подумал я. Наверняка Асеев знал, что именно Карпентер
безуспешно искал его по всему Приземелью. И наверняка между ними и раньше
случались недоразумения. Наличие Эндрю Джоновича на борту всегда и везде
настораживало членов экипажа. Хуже был только Сюняев - но последний был
обычным стихийным бедствием, а Карпентер являлся верным признаком того, что
начальство что-то пронюхало...
- Блестяще! - провозгласил Эндрю Джонович. - Ни одной подозрительной
личности! Все лояльны, имеют подлинные документы и незапятнанные репутации.
Сейчас принимают душ и переодеваются. Я собирался развлекать ваших дам, но
мне доложили, что здесь предпринимают яд. Я тоже хочу принять участие в
предприятии. И разделить участь.
Асеев расслабился и откинулся на спинку кресла.
"Еще один лингвист, черт бы их всех побрал! У этого иностранный со
словарем...", - подумал я обреченно, и поинтересовался:
- А кто доложил?
- Вот он, - Эндрю Джонович ткнул пальцем в Бодуна. - Я его только что
завербовал, и он мне сразу передал секретные данные по дислокации
ядохимикатов.
Русские слова "лояльный", "яд" и "ядохимикаты" Карпентер любил,
употребляя к месту и не к месту. Чем ему они так нравились, я понять был не
в силах!
- Напротив, господин Карпентер, это я вас завербовал, - сладчайшим
голосом пропел Бодун. - И как! Элементарный подкуп. И чем! Микроклизмами.
- No, no... It's unposible, - запротестовал Карпентер, втягиваясь в
кресло. - Это была двойная игра - ловкий ход. Я прибыл.., как это говорят
по-русски.., искоренять. Давайте начнем искоренять.
- Искоренять, так искоренять. Та-ак.., - Бодун деловито потер руки,
открыл одну из принесенных плоских коробочек и показал присутствующим.
Внутри, каждая в своем отделении, лежали маленькие прозрачные колбочки,
наполненные золотистой жидкостью и закрытые колпачками. - Вино собственной
лозы этого года в оригинальной упаковке!
- В самом деле? - заинтересовался я.
- Почти. Новейшая технология, ускоренный процес созревания.., - пояснил
он туманно. - Но вино натуральное. И, кстати, упаковка - это закуска. А
виноград произрастает в нашей оранжерее.
- Виноград-то вы прихватили, а вот где вы найдете солнце? - сказал я.
- Пошукаем, - меланхолично ответил Бодун. - Где-нибудь да отыщется...
Вот этот комплект, - он протянул мне другую коробку, - я прошу передать
Петру Яновичу лично. Маленький презент. Это, между прочим, коньяк, и Валерий
Алексеевич его уже одобрил от имени Петра Яновича. А это, - он протянул
третью, - такой же комплект для вашего капитана в знак признательности.
Думаю, когда вы переместитесь на свой рейдер, ему будет приятно выпить за
наше здоровье.
- Всенепременно передам ему ваше пожелание, - заверил я светским
тоном. - Тем более, что он первым сообщил мне о рождении сына и дочери, и я
ему обязан.
На лице Бодуна промелькнуло выражение озадаченности.
- Сына и дочери... Ты что же.., - он выразительно повел рукой из
стороны в сторону, - на два фронта работал?
Я изобразил на лице смущение. Асеев сощурился, поскреб подбородок и
бросил:
- У него близнецы. Он не разбрасывается, как некоторые, но
концентрирует усилия на главном направлении. Зато и результат налицо.
- Да, - подтвердил я. - И крашеным блондинкам предпочитаю натуральных
шатенок.
- Намек понял! - сказал Бодун. - Меня, конечно, засекли в
вычислительном центре... Признаю, я, порой, был излишне неразборчив в
связях. Теперь придется несколько остепениться. Возможно, оно и к лучшему...
Все же возраст...
- Давно пора, - буркнул Асеев.
- Что ж, мои поздравления. - Бодун почему-то вздохнул и взял колбочку
из коробки. - Предлагаю поднять бокалы за следующее поколение сотрудников
славного сектора безопасности ГУКа.
Мы последовали его примеру.
- Однако! - произнес Эндрю Джонович смакуя вино. - Вы там у себя совсем
неплохо устроились.
- Мы ведь тоже хотим жить полнокровной жизнью, - Бодун выдавил остатки
вина себе в рот и подождав немного засунул туда же и колбочку.
- А кровь Александра Македонского вам не понадобится?
- А у вас она есть?
- Есть, - Карпентер бросил в рот колбочку, пожевал, удовлетворенно
кивнул и начал деловито засучивать рукав.
- Эндрю Джонович, мы вашей крови не жаждем. А вот личность вашего
масштаба нам бы не помешала, - Бодун бросил быстрый взгляд на Асеева, - как
ты полагаешь?
- Я? - Асеев пожал плечами. - Личностями у нас заведуешь ты. Я же, со
своей стороны, теперь полагаю, что чем больше личностей окажется в нашем
распоряжении, тем будет лучше. Помпезных мероприятий ты избегаешь, одет как
босяк, и твое присутствие на церемонии не вызывает у меня восторга - можешь
скомкать всю программу.
- Ну почему же, я могу потерпеть, если это необходимо, - запротестовал
Бодун.
- Ты даже не представляешь, насколько кислая у тебя физиономия, когда
ты вынужден что-то терпеть. Так что займись лучше своими делами. Глеб
Сергеевич, - обратился он ко мне, - если вы не возражаете, я вас покину на
время - мне нужно переговорить с капитаном, провести беглый осмотр и утрясти
кое-какие дела. С вашего позволения, я уведомлю Гирю радиограммой, что
принял "Челленджер". А то он последнее время нервничает и наполняет эфир
разными сложными указаниями... Да, вот еще что: мы с капитаном,
предварительно, решили провести церемонию в спортотсеке - там и места
побольше, и существенно более комфортные условия в смысле ускорения
свободного падения. У вас нет возражений?
- На ваше усмотрение.
- Тогда я вас покидаю.
- Сколько у меня времени до вашей церемонии? - спросил Бодун
недовольно.
- Часа три-четыре. Думаю, управишься. А господина Карпентера обслужишь
потом, уже во время мероприятия. иначе, опасаюсь, он своими любезностями
слишком отвлечет наших дам от соблюдения церемониала. - Асеев упруго
поднялся и ловко выскользнул в люк.
- Ну вот, - сказал Карпентер недовольно, - опять мне не дают
развертется!
- Развернуться, Эндрю Джонович, вам не дают развернуться, - сварливо
поправил его Бодун, когда Асеев удалился. - Так что, Глеб, двинулись?
Только, пожалуйста, не артачься. Андрю Джоновича, кстати, я уже уломал.
Верно, Эндрю Джонович?
- Yes, - произнес Карпентер меланхолично. - Обещал три коробки и
райских гурий под пальмами.
Создавалось впечатление, что "яд" на него подействовал усыпляюще.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг