мало мальски незаурядного и... И так далее.
Ожидаемого вопроса я не дождался. Вместо этого я был принужден
мучительно искать ответ на вопрос о том, что мы будем есть на ужин: пельмени
по-сибирски, или плов по-узбекски.
О времена, о нравы!
В конце концов, я вспомнил, что пропустил обед, и ответил, что и то и
другое. И отвернулся к стенке. Пусть мир рухнет под собственной тяжестью - я
и пальцем не пошевелю! А если он таки испытает во мне необходимость, пусть
вызывает по видеофону.
Я принципиально игнорировал мир сутки.
В процессе игнорирования я разговаривал с Валентиной на разные темы и
узнал массу интересного. Живот у нее основательно округлился. Помимо всего
прочего, она заявила, что решила не мелочиться и сразу родить двойню. Я
опешил:
- Откуда ты знаешь, кто родится?
- Из компетентных источников, - был ответ.
Теперь я уже озадачился. И поинтересовался:
- Что еще за источники такие?
- Глеб, ты совсем обалдел со своей беготней, - возмутилась Валентина. -
Источники самые обычные: врач гинеколог да врач терапевт. Мне сказали, что у
меня будут близнецы, причем разнополые.
- Как это - разнополые?! - изумился я. - Откуда бы им взяться,
разнополым? Что ты меня морочишь!
Валентина хихикнула.
- Сам виноват. Должно быть, перестарался. Кстати, могут быть
осложнения - меня предупредили. Перехлестнутся пуповины - придется рожать
кесаревым.
- Послушай, Валентина, ты хоть понимаешь, что говоришь?!
- Мне ли не понимать - сама так рожалась.
- У вас это что, семейная традиция?
- Не знаю... Просто мужики такие попадаются.
- А мужики-то тут при чем?! - возопил я.
- А кто же тогда при чем? - парировала она. - Ладно, не трепыхайся. Ты
свое дело сделал, теперь моя очередь.
- Но ты хоть понимаешь, что тебя будут резать? - не унимался я. - Может
быть что-то можно предпринять?
- Ну, совсем-то не зарежут, - сказала Валентина рассудительно. - Потом
зашьют - оно и срастется, - она была сама невозмутимость. - А что касается
"предпринять" - попробуй. Только папу не трогай - он ведь и сам с ума
сойдет, и всех вокруг сделает психопатами.
- А матери сказать можно?
- Она в курсе. Собственно, ей врачи первой и сказали, чтобы меня не
нервировать.
- И что же она?
- А она сказала мне.
- И что же ты?
- Я чуть-чуть понервничала, но потом поняла, что нервничать в моем
положении очень вредно. И перестала. А ты можешь продолжать, если хочешь.
Мир проявил ко мне интерес в вызывающей форме через посредство Гири.
Собственно, никаких иных внешних воздействий я и не ожидал. Мое одиночество
мог прервать еще Валерий Алексеевич, или, на худой конец, все тот же Бодун.
Для всех прочих я не представлял никакого интереса. Все были заняты своими
делами, а я... Я так, отработанный материал... Так сказать, мавр, сделавший
свое дело.
- Так, - сказал Петр Янович, появившись на экране, - ты мне нужен. Где
ты болтаешься?
На лице шефа отражалось намерение взять быка за рога и немедленно вести
на убой.
- Укрепляю супружеские узы, - сказал я кисло. - Что-нибудь стряслось?
Валентина, сидевшая рядом, показала мне кулак и тактично удалилась на
кухню.
- Ничего не стряслось, - сказал Гиря. - Меняем стратегию на тактику.
- А именно?
- Шатилов потерял ориентацию и утрачивает самообладание. Он впервые за
последние полгода вдруг проявил интерес к тому, что вообще просходит в нашей
конторе. Потребовал какую-то "отчетность". Какую-то отчетность ему нашли, но
он заявил, что это "липа" и потребовал "настоящую". Личный состав
нервничает, участились сердечные приступы и нервные припадки. Придется шефа
стабилизировать, иначе, боюсь, начнет ломать дрова. Будем его вводить в
курс. Дальше тянуть некуда - нужны кое-какие принципиальные решения.
- А при чем тут я?
- Как это при чем?! - возмутился Гиря. - Ты женат на его внучке. Будешь
стабилизирующим фактором. Я не мог этот разговор вести в его кабинете - мало
ли что он мог выкинуть, имея под рукой все средства связи. Да и лишних ушей
там избыток. Договорились, что мы будем его брать на дому. Готовься -
вечером идем.
- Мне кажется, Валерий Алексеевич больше подходит на роль
стабилизатора. Все же, как-никак...
Гиря скривился и изобразил на лице страдание:
- Послушай, ну хотя бы ты можешь мне не действовать на нервы, - буркнул
он. - Или вы думаете, что они у меня железные? Я ведь могу и вспылить!
Я неприлично хихикнул. Даже и представить себе невозможно, что Петр
Янович может вспылить по такому ничтожному поводу. Вот если что-то взорвется
на какой-нибудь орбите...
- Хорошо, - сказал я. - А предлог?
- Что? - изумился Гиря. - Ты о чем?
- Ну что же мы, вот так придем и вывалим на старика...
- А-а..., - Гиря повертел головой, как будто искал что-то на рабочем
столе, хотя, разумеется, сам стол я не видел, ибо он в объектив видеофона он
не попадал. - Нет, - буркнул он озабоченно. - Какую-то работу я уже провел,
допустил в его сторону утечку необходимой информации, потом написал
докладную... Слушай, ты мне надоел! Я его должен уговаривать... Через час
чтобы был на рабочем месте! Ты меня понял?
- Есть! - рявкнул я.
Валентина выглянула из кухни, показала мне язык и исчезла.
- Тут ты прав, - совершенно спокойно продолжил Гиря. - Именно, есть.
Есть кое-какая новая информация к размышлению. Все обсудим и обговорим.
Предварительно согласуем жесты, интонации, и все такое... Так что передавай
Валентине привет и вали сюда. Как она там, кстати?
- Ждет двойню.
- Двойню - это хорошо, - пробормотал он, утыкаясь, видимо, в бумаги, и
отключился.
По-моему, Петр Янович даже и не понял, что я ему сказал...
Разумеется, Гиря провел инструктаж по всей форме. В обязанность мне
вменялось молчать, следить за состоянием "деда", а буде он, Гиря, начнет
нести ахинею, немедленно одернуть. Никаких новых фактов Петр Янович сообщить
мне не пожелал, а вместо этого послал в канцелярию Коллегии отнести какие-то
бумажки, и взамен принести другие. Мотивация была лаконичная: "Куропаткин на
задании, а больше некому".
Когда мы явились к Шатилову, стол был уже накрыт. Олег Олегович был
одет, не сказать чтобы официально, но галстук на нем имелся.
- А бутылка-то зачем? - кисло поинтересовался Гиря, уставясь на
галстук.
- Ну, как же..., - Шатилов вальяжно усмехнулся. - Сам ведь сказал, что
визит будет официальный, а разговор - конфиденциальный. Ты ведь каяться
обещал, а без бутылки какое же покаяние.
Гиря тяжело вздохнул.
- Олег Олегович, - сказал он веско, - если бы ты знал...
Шатилов тоже вздохнул.
- Вот что, Петя, давай без инициалов и отчеств. Разница возрастов у нас
подстерлась - чего уж там... Давай-ка поговорим просто, по-человечески. Вот
ты написал эту докладную, а я ее прочитал. И знаешь что я подумал? Вот,
думаю, досиделся, старый дурак, уже все над тобой потешаются, а ты все
сидишь и делаешь вид, что осуществляешь руководство. А ведь ты уже ни
ч-черта не понимаешь в том, что происходит, - он пристукнул ладонью по
подлокотнику кресла. - Тобой манипулируют, а ты сидишь и подписываешь
бумажки, которые тебе подсовывают. Уходить тебе надо, уходить немедленно!..
Но потом я подумал о другом. Я, Петя, подумал, что ты ничего не делаешь
просто так. И твоя докладная что-то означает. Означает?
Гиря усмехнулся:
- Означает, Олегович, еще как означает.
- Вот именно! - Шатилов нервно поиграл желваками. - Ведь сама по себе
бумажка эта - сборник анекдотов. Но у меня хорошая память. Я вспомнил другую
бумажку, которую когда-то мне подсунул Спиридонов. Она тоже казалась
сборником, а потом выяснилось, что это всего лишь предисловие, но зато к
целой эпопее... Так вот, я хочу знать все. Все, что ты знаешь, я хочу знать.
И то, о чем догадываешься - тоже. И что только предполагаешь. Короче, я не
хочу умирать дураком... Кстати, а его ты зачем сюда приволок? - Шатилов
ткнул в меня пальцем.
- Опасался, что ты меня побъешь, когда расколешь, - буркнул Гиря.
- Я что же, по твоему, хулиган?! - возмутился Олег Олегович. - Ну,
хорошо, пусть сидит. Рассказывай.
И Гиря начал рассказывать. Пока он рассказывал, - Шатилов сидел,
откинувшись в кресле и полуприкрыв глаза. Казалось, он дремал. А когда Гиря
кончил, он рывком приподнялся, схватил бутылку, налил себе полрюмки и залпом
выпил. И замер, уставясь прямо перед собой.
Мы с Петром Яновичем переглянулись. Пауза затягивалась. Я уже было
решил, что пора искать таблетки или даже вызывать врача, но Олег Олегович
вдруг очнулся и очень внятно произнес:
- Черт меня побери!
У меня отлегло от сердца. Гиря испустил тяжкий вздох, тоже схватил
бутылку, налил и выпил. Потом искоса на меня глянул и сказал:
- Присоединяйтесь, граф!
- Правильно, - сказал Шатилов, - давайте по второй.
И взялся за бутылку.
- Минуточку! - сказал я официальным тоном. - Олег Олегович, Петр Янович
предоставил вам полный отчет. Теперь, как мне кажется, необходим обмен
мнениями и выработка трезвого взгляда на события, - прилагательное я
подчеркнул интонационно и бросил выразительный взгляд на бутылку. - Иначе мы
рискуем так и не перейти из описательной плоскости в пространство принятия
решений.
- А может завтра перейдем? - как-то жалобно и даже с некоторой
просительной ноткой в голосе произнес Шатилов. - Ведь это же - с ума сойти!
- Нет, - сказал я твердо. - Инсульт, Олег Олегович, у вас с ходу не
получился, так что давайте подумаем о будущем. Мы с Петром Яновичем не можем
вас оставить наедине с этой грудой негативных фактов. Иначе я до завтра не
доживу - меня Валентина съест.
Гиря крякнул, но не счел нужным что-то добавить.
- Строга? - поинтересовался Шатилов.
- Страсть! - подтвердил я.
- Знай наших!.. Как она там? Не звонит, не заходит...
- Двойню рожать собирается. Девочку и мальчика.
- Это что, еще одна байка? - сказал он подозрительно.
- Чистая правда, - сказал я.
- Черт меня побери! - снова воскликнул Шатилов. И стукнул по
подлокотнику теперь уже кулаком.
- Олег, ты, кажется, начал повторяться, - осторожно заметил Гиря. - Я
понимаю, что помощь нечистой силы нам не помешает, но все же... Надо как-то
сосредоточиться
- Погоди, не гони! - отмахнулся Шатилов. - Все это у меня в башке не
укладывается. Я ведь помню Асеева... Того. Да и этого знаю неплохо. Он не
сумасшедший. Значит и комета и ящики - все это реальность.
- Ну, уж ящики-то - реальнее некуда. Валера у Бодуна торчит
непрерывно, - усмехнулся Гиря. - Да ты и сам имел удовольствие один из них
лицезреть.
- Звенья одной дьявольской цепи! - зловеще просипел Шатилов. А потом,
словно бы только что осознал, что происходит, как-то совсем по детски
спросил:
- Неужели они и взаправду улетят?
- По всему выходит что так, - Гиря отвел взгляд. - А иначе чего все это
ради?
- И сколько у них всего судов?
- Думаю, от сотни до полутора сотен.
- Полутора чего?!... Господи!.. А личный сос... Людей, людей сколько?!
- Точно не известно. Но не меньше шести на каждое судно. Два пилота,
штурман-навигатор, двигателист, приборист-кибернетик, врач. Это самый
минимум, а Асеев летал достаточно, чтобы это понимать. Но, думаю, их
существенно больше.
- Сколько, на твой взгляд?
- Тысячи две с лишком. Примерно треть - женщины.
- И они... не вернутся?
- Нет, - коротко и жестко сказал Гиря.
- Чепуха какая-то.., - растерянно сказал Шатилов. - Неужели нельзя
остановить?
- Ну, почему.., - Гиря почесал нос. - Что-то можно. Например, послать
крейсеры на перехват. Можно задействовать лайнеры - вот, например, у
"Челленджера" специально усиленное противометеоритное вооружение...
Сколько-то перехватить можно - думаю, с десяток-другой.
- И ты полагаешь, они испугаются крейсеров? Их что же из лазерных пушек
обстреливать? Или на абордаж брать?!
- Да нет, я так... Ты спросил - я ответил.
Шатилов молча уставился в какую-то точку прямо перед собой. Гиря
смотрел в сторону с деревянным лицом.
- И что теперь? - сказал Шатилов. - Что будем делать?
- Думать, - буркнул Гиря.
Оба они молчали довольно долго. Шатилов сидел опустив голову и кусая
губы.
"Взбешен старик, - подумал я. - Кары изобретает..."
И тут я вдруг увидел, что из глаз Олега Олеговича выползли две капли.
Сначала я не понял, что это такое. Но когда эти капли, прочертив две дорожки
на щеках, докатились до губ, и Шатилов облизнул одну из них языком, до меня
дошло: он плачет! И это плачет тот самый человек, который несет на себе груз
ответственности "за перемещение любого живого существа в пределах Солнечной
системы хотя бы на дециметр".
- Ты понимаешь, что произошло? Ты понимаешь?! - вдруг взорвался он. -
Ведь это же наши дети - ты это понимаешь? И они нам не поверили! Ты
понимаешь, до чего мы дошли? Они не поверили, что мы их поймем и поможем
сделать то, что они считают нужным? А на хрена тогда мы жили?! Ведь мы
когда-то сдохнем, а они останутся, и все равно сделают то, что посчитают
нужным... А мы все сидели...
- Ну, положим, не все... Мы с тобой, во всяком случае, не сидели. Они
же таки сделали, что посчитали нужным. А если бы мы сидели, то.., - Гиря
ухмыльнулся, - Асеева бы и на выстрел не подпустили к космосу!.. Если бы
сидели все, то... Ведь эти аварийные железяки не из вакуума
сконденсировались. Мы работали, думали, куда-то стремились. Просто они нашли
себе другую цель. И нашли средства для ее достижения. А то, что не поверили,
что мы их поддержим, это... Это всегда так. Это жизнь... Так что ты себя
особенно не казни, береги эмоции. Не волнуйся, и судьи, и палачи найдутся -
в этих никогда недостатка не будет. Вот что путное сделать - это нет, а уж
как дело доходит до разборок - тут охотников препираться лозунгами хоть
отбавляй!
Вероятно, проникновенные слова Петра Яновича возымели свое обычное
действие. Шатилов пришел в себя, звучно высморкался и произнес сварливо.
- Ладно, утешил... Умеешь ты, Петя, бальзамы замешивать... Смотришь на
себя в зеркало - дурак дураком. А тебя послушаешь - и хоть сейчас самому
себе памятник ваяй!.. - Он помолчал и добавил: - Вот что я думаю. Ведь это
же часть нас всех, всей нашей цивилизации от нас отпочковалась. И что?
Неужели же оставшейся части это безразлично? Ну, хорошо, удержать не можем,
но как-то помочь, облегчить что-то... Я не знаю!.. Тебе такие мысли в голову
не приходили?
- Да почему же не приходили - обязательно приходили... Но я как посижу
на Коллегии, так они сразу уходят. И без того сплошные свары и склоки, а тут
еще это, да какое!..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг