где что, сделаю отчет. Тогда и спрашивайте.
- А как у тебя с транспортом?
- С Асеевым договорюсь.
- Так-так, - сказал Сомов. - Это надо сформулировать. Вот есть
Галактика. В ней, разумеется, есть теплые места. Но где - неизвестно.
Имеется некоторый Василий. Он хочет их найти. Но у него нет транспорта. Но
транспорт уже есть у Асеева. Василий идет к Асееву, и Асеев везет Василия
искать теплые места в Галактике... Я ничего не пропустил? То есть, целью
являются не сами места, а, собственно, их поиск. Что ж, цель благородная. Ты
согласен, Глеб?
- Насколько я понял, цель не лететь куда-то конкретно, а лететь на
поиск теплых мест со "свежими мулатками"? Думаю, человечество возражать не
будет.
И тут Сомов торжествующе задрал вверх палец:
- Нет, Глеб, нет! - сказал он проникновенно. - В том то и дело, что
мулаток можно и нужно взять с собой! Понимаешь? Берем мулаток здесь, на
месте, в нужном количестве и хорошего качества. Берем, и летим на поиск
теплых мест. А как найдем, так и... Ты меня понимаешь?
- Ну... В общем и целом. А какая собственно, разница?
- Да такая, что теплых мест с мулатками существенно меньше, нежели
таковых без мулаток!
- Ну... В общем, да. Предположительно.
- Дальше. Таких мулаток, как у нас, надо еще поискать! Это - одно.
Теперь другое. Ведь против наших местных мулаток человечество ничего не
имеет, верно? А они, мулатки, тоже являются частью человечества, то есть,
частью того самого электората, за голосами которого будет гоняться наш
доблестный Вася, когда он явится к Асееву со своим предложением, а тот ему
предложит урну для голосования. И я уверен в том, что если кто-то соберется
в теплые места без мулаток, последние будут против. Все ложится одно в одно!
И в этот момент торжества логики из соседней комнаты послышалось
бурдение видеофона. Сомов встал и пошел отвечать. Я машинально посмотрел на
часы - было уже два с четвертью пополуночи.
Глава 18
- Глеб, иди сюда, тут тебя Гиря вызывает, - крикнул Сомов.
- Легок на помине! - буркнул Вася недовольно. - Ему-то чего не
спится...
Я встал, промочил горло чайком и отправился на рандеву.
Гиря сидел в своем кабинете. Вид у него был несколько потерянный.
- Это хорошо, что я тебя нашел, - сказал он. - А то меня тут Валентина
затерроризировала. Первый раз звонила час назад. Сказала, что все ее
бросили, сидит одна-одинешенька. Еще сказала, что ей одновременно хочется
соленого и сладкого. С первым все в порядке, поскольку она глотает горькие
слезы, а вот сладкого ничего нет - все горькое, даже сахар и судьба.
- Понятно. Синдром беременности.
Я старался быть предельно лаконичным, но Гиря не унялся:
- Второй раз звонила только что. Заявила, что брошена на произвол
судьбы, умирает от скуки. Ну и это, сакраментальное: "мой муж подлец,
верните мне мужа!".
- Вы ей сказали, что я занят оперативной работой, пусть ложится спать?
- Нет. Рука не поднялась.
- А зачем вам рука? Вы что, онемели?
- Онемеешь тут... Чуяло мое сердце!.. Я между прочим, неоднократно
предупреждал, но вы не реагировали. Такого человека не уберегли...
Я, грешным делом, подумал, уж не Шатилов ли помер?
- А что такое стряслось?
- Случилось страшное, - произнес Гиря гробовым голосом.
- Это я уже понял. Что именно?
- Меня ментоскопировали.
Я подумал, что таким тоном должно преподноситься сообщение о том, что
кого-то оскопили. Например, муж говорит это своей жене. Шутник, однако, наш
шеф!
- Не вы первый, Петр Янович, не вы первый... Ерунда. Плюньте и
разотрите.
- Ты это... Давай-ка подскакивай сюда ко мне. Надо кое-что обсудить. Ну
и, разумеется, наметим план мероприятий в связи с этим делом.
- Побойтесь бога, Петр Янович! Третий час ночи, Валентина ждет. У нас
ведь есть завтра и послезавтра. Да и потом можно будет время выкроить.
- Мне что, здесь до завтра так сидеть? - разозлился Гиря. - Я жажду
умственной деятельности!
- И кто вам мешает?
- Мне нужен оппонет.
- Хорошо. Куропаткина брать?
- Нет, он еще с утра сонный был, а теперь, наверное, и вовсе невменяем.
Пусть отправляется спать.
- А кто гипотезы будет сочинять?
- Сами сочиним, - отрезал Гиря. - Все, конец связи.
Он отключился. Я вернулся к столу. Сомов и Вася очень живо что-то
обсуждали, но сразу умолкли и сочувственно на меня уставились.
- Я убываю на срочное совещание, - сказал я строго, - Куропаткину
приказ: спать.
- Что там такое стряслось у Гири? - поинтересовался Сомов.
- Ничего особенного. Его ментоскопировали.
Сомов как-то сразу поскучнел.
- Если это шутка, то крайне неудачная, - произнес он деревянным
голосом. - Это шутка?
- Не знаю. Если это шутка, то пошутил ее Петр Янович.
- С чего это ему брякнуло в голову так шутить? - Сомов в задумчивости
покивал головой. - Обычно удача ему в шутках сопутствует, а тут почему-то
изменила... Знаете, парни, у меня такое ощущение, что мы не все
договорили... Ладно... Василия я оставляю спать у себя - куда он сейчас
попрется на ночь глядя. Утром верну. А тебе, Глеб, деваться некуда - труба
зовет. Петру Яновичу передай, что в ближайшее время я никуда не собираюсь,
то есть буду весь к его услугам.
- Хорошо, - сказал я. И ушел в ночь.
Гиря сидел за столом и глядел в потолок, откинувшись на спинку стула и
забросив руки за голову. Я рефлекторно отметил, что такая поза для него
нетипична. Обычно он сидит, положив локти на стол и подперев подбородок
большими пальцами рук. Если раздражен - смотрит в стол. Если доволен - на
собеседника. Если деловит, или дает указания - смотрит вбок. Если в кабинете
Сюняев - на него, вне зависимости от настроения.
На меня он почти не отреагировал. Я взял стул, подсел к столу и начал
деловито:
- Петр Янович, выяснились кое-какие интересные обстоятельства. Мы с
Василием...
Гиря убрал одну руку с затылка и сделал жест, который я
проинтерпретировал так: "Да погоди ты, не до тебя!". При этом он состроил на
лице мину, которую я однозначно проинтерпретировать не смог. Что-то вроде:
"Господи! Ну вот только тебя здесь сейчас и не хватало. Провались ты со
всеми своими обстоятельствами!.."
- Ночь на дворе. Все спят. А мы тут сидим, - сказал он наконец. - Вот
жизнь! Кому все это надо, спрашивается... Ладно, Глеб, раз уж ты пришел,
давай кое-что обсудим. Как тебе Сомов?
- В каком смысле?
- Ну, так, вообще. Нашли вы с ним общий язык?
- Да, и притом без особых усилий.
- Никаких отклонений, странностей?
- Никаких. А почему вы спрашиваете?
- На всякий случай. Вдруг я что-то проглядел. Тут такие дела...
- А какие дела?
- Я же тебе говорил. С меня сняли ментокопию.
Он повернул голову и стал смотреть в окно. За окном была ночь.
- Я.., - я сглотнул. - Я думал, это шутка.
- Нет, - сказал он. - Это не шутка, хотя, конечно, полностью исключить
такую версию я не могу. И уж, во всяком случае, не я ее автор. Собственно, я
и притащил тебя сюда в три часа ночи, чтобы ты засвидетельствовал мое
состояние. А то мало ли... Может быть у меня галлюцинации, видения... Ты,
например, не фантом?
- Ну... Вроде бы пока нет, - произнес я не очень уверенно.
- А вообще, на твой взгляд, как бы я мог в аналогичной ситуации
получить твердую уверенность, что все происходящее вокруг меня, не плод
моего воспаленного воображения?
- Например, позвонить кому-нибудь. Завтра можно будет выяснить, видел
ли он меня здесь с вами.
- Это мысль! - Гиря повернулся к экрану и начал тыкать на кнопки.
Он делал это долго и старательно, пока, на экране не появилась
заспанная физиономия Куропаткина, безмерно удивившая Гирю.
- О! - сказал Гиря. - Ты откуда взялся? Я куда попал?
- К Сомовым, - У Васи плохо открылся один глаз, он потер его кулаком и
потряс головой. - Что случилось?
- Ничего. Ты там спишь? Все правильно... Ты-то нам и нужен! Значит,
смотри - меня видишь?
- Вижу.
- Глеб, иди сюда! Сунь личность в экран. Глеба видишь?
- Вижу.
- Запоминай, сколько нас тут, и кто... Запомнил?.. Все, спи дальше,
родной!
Гиря отключился и повернулся ко мне. Однако, он и рта не успел открыть,
как видеофон забурчал. На экране появился все тот же сонный Куропаткин.
- Петр Янович, вы мне звонили?
- Звонил. Иди спи.
- Я думал, мне приснилось. Что случилось?
- Ничего. Все идет как по маслу. Ты проснулся? Слушай меня внимательно.
Иди, ложись, и спи. И больше мне не звони. Это приказ, ты понял?
"Вряд ли", - сочувственно подумал я. И чисто рефлекторно отметил, что
чувство сострадания мне не чуждо.
Гиря отключил видеофон и буркнул:
- Вот тебе яркий пример. Завтра он проснется, и будет соображать, наяву
я ему звонил, или во сне. Так что все это мы проделали не зря. Звонки
зафиксированы, свидетели в наличии...
- Я не думал, что вы поймете меня буквально, - сказал я. - И звонок и
свидетели уже были. Вы ведь меня вызвали.
- Верно... Тупею! - пожаловался он. - Заполитиковался.
За-по-ли-ти-ко-вал-ся, - повторил Гиря по слогам, стукнул ладонью по столу и
опять уставился в окно.
Я тоже начал смотреть в окно. Ничего там не было. Ночь.
- Так. Все, - буркнул он, спустя какое-то время. И неожиданно
улыбнулся. - В конце концов, ничего страшного не случилось - все мы живы и
здоровы. Можно политиковать дальше. Тебя интересуют подробности?
- Вообще-то да, потому что...
- Тогда слушай, - перебил он. - Мы тут с Сюняевым засиделись в архиве -
обсуждали кое-что, спорили... Потом навек рассорились, и он исчез. А я
почему-то остался. Пришел сюда, сел, сижу. Думаю. Часов в девять до меня
доходит, что вот это дреньканье, которое меня раздражает - вызов.
Подключаюсь. И вижу на экране физиономию того самого Бодуна, который уже три
с половиной месяца как покойник. Ну, то, что он никакой не покойник, я
вычислил еще позавчера, когда его фото сличал с результатами экспертизы. И
вот этот Бодун, вежливо сообщает, что звонил мне два раза домой, но никто не
ответил. Тогда он решился - так и сказал: "решился" - побеспокоить меня по
рабочему номеру. Я ответил в том смысле, что его решение было абсолютно
правильным - я здесь. Он ухмыльнулся еще вежливее, и сказал, что хотел бы
встретиться со мной, я цитирую: "как только возможно скорее, а лучше прямо
сейчас". Представляешь, рыжий, да еще и нахал! Я решил, как бы это
сказать.., сбить с него спесь. Хочет сейчас - пусть приходит сюда. Мне будет
приятно встретиться с покойным в моем служебном кабинете. Он осведомился,
удобно ли это, не помешает ли он, и нет ли у меня каких-либо более срочных
дел. Я заверил, что все в полном порядке. Он сказал, что будет через
полчаса.
Сижу, жду. Заходит здоровенный рыжий молодец типа "кудри вьются у
лица - люблю Ваню молодца". С порога изображает на роже смущение и вежливо
озирается по сторонам. Показываю на стул, берет, двигает к столу, снимает с
плеча сумку, вешает на спинку, садится. Очень рад, говорит, Петр Янович, с
вами лично познакомиться. И вежливо умолкает. Я сообщаю, что тоже испытываю
некоторый душевный подъем в его присутствии, и плотно закрываю рот. Тогда
он, видя что я не проявляю никакого желания выяснять, зачем он явился, ни
говоря ни слова, расстегивает молнию на сумке, достает оттуда серый такой
кирпич и ставит его мне на стол. Сверху из кирпича торчат трубочки, а на
конце - пипочки.
"Петр Янович, - говорит он, - давайте, если возможно, обойдемся без
преамбул и околичностей. Вы, безусловно, в курсе, что это такое. Аналогичный
прибор использовался для ментоскопирования Шатилова и Сомова. Я предлагаю
вам пройти ту же процедуру".
И вот, Глеб, я сижу и пялюсь на этот кирпич. И лихорадочно соображаю,
как же мне поступить. Случай - не первый. Кирпич - непонятный. Детина -
здоровый. Что делать? Сам я у него этот кирпич отобрать не могу, а никого
под рукой нет. Ну, а если бы кто и был - что дальше-то? Допустим, пошлю я
его на три буквы, он уйдет, я подниму оперативников, молодца скрутят, кирпич
отнимут. Я не говорю о том, что это абсолютно противозаконно. Но что я буду
делать с этим молодцем - пытать? А, главное, что буду делать с кирпичом?
Если он изготовлен здесь - а это весьма маловероятно - то какие у меня
основания им вообще заниматься? А если не здесь, а там, - Гиря ткнул пальцем
в потолок и возвел очи горе, - то какие шансы разобраться в том, как он
устроен? Ну, пусть даже так - разобрались. Скажи, Глеб, кому-нибудь на Земле
этот кирпич нужен? Вон, Калуца всю жизнь пластался, изучал подкорку - и что?
Никому особенно это не понадобилось. А для меня важно не то, КАК этот кирпич
сделан и ЧТО он делает, а то, ДЛЯ ЧЕГО нужно то, что он делает. Но наличие
этого кирпича никак не прольет свет на эту проблему. И будем мы на него
таращиться, ковыряться в его кишочках, если они имеются, или, наоборот,
удивляться тому, что никаких кишочков нет. И что? Нам полегчает?.. Меня
интересует, что ты лично думаешь по этому поводу?
- Петр Янович, давайте мои мнения оставим на потом. Что мы сейчас
философские проблемы будем решать - в четвертом-то часу ночи?
- А когда мы их будем решать?
- Как и положено, утром, на свежую голову. Сначала дайте информацию.
- Ладно. До утра недолго ждать. Ловлю тебя за язык... То есть я сижу
весь в лихорадочных размышлениях. Время тянуть бессмысленно - впереди ночь.
Этот рыжий тип смотрит на меня и вежливо ухмыляется. Надо либо гнать его в
шею, либо соглашаться. В такой ситуации одна единственная здравая мысль
решает дело. Она и появилась. Что, в сущности, я теряю? Ничего. А проверить
ящик на себе - не помешает.
"Скажите, - говорю, - у Шатилова тоже были вы?" - "Нет" - "Но могли
быть вы?" - Он пожал плечами. - "Тому, кто идет с таким прибором к
конкретному лицу, становятся известны некоторые сведения личного характера,
которые могут быть использованы для того, чтобы убедить лицо дать свое
согласие на снятие ментокопии. Вы, вероятно, в курсе. Сведения сообщаются с
помощью этого же прибора. При этом стараются, насколько возможно, не
выходить за рамки этических норм. Я для Шатилова - человек совершенно
посторонний, и... Надеюсь, вы понимаете?" - "Более или менее. Но вы и мне -
человек посторонний. А вас, надо полагать, снабдили соответствующими
сведениями" - "Не совсем так. Я ими уже обладал. Помните, когда
расследовалось дело по "Вавилову", там в вашей окрестности мелькал некий
"рыжий ирландец". Это был я" - "Но это было двадцать лет назад!" - "Мне
тогда было двадцать четыре" - "Сейчас, стало быть уже за сорок. Вы неплохо
сохранились" - Молодец осклабился: "Диета, размеренный образ жизни,
гимнастика по утрам... Решайте: "да", или "нет". Мы ведь с вами
профессионалы - зачем осложнять друг другу жизнь разговорами". - Каков
нахал! - "Ладно, валяйте. Но при одном условии: вы меня будете развлекать
именно разговорами. Что надо делать?" - "Хорошо. Разговоры на языке какой
страны вы предпочитаете в это время суток?" - "На вашем родном" - Он
хмыкнул: "К сожалению, я родился на Луне. Там говорят на разных языках" -
"Так вы подпольщик с большим стажем!" - Он развел руками: "Куда же мне было
деваться, если я даже родился нелегально"
Короче, он встал, не особенно церемонясь прилепил мне к вискам пипочки,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг