- Х-ха! - сказал Гиря, - могу себе вообразить, что сделалось бы с
Сюняевым, сиди он в этом крэсле. А этот ничего - халву трескает... Так,
данный аспект вам понятен. Был бы этот "Голландец" один, мы бы еще вокруг
него попрыгали, но теперь я вижу, что надо переходить к статистическим
методам. Поэтому займемся другим вопросом: под каким флагом они бороздят
просторы вселенной. Только, - Гиря поморщился, - не суйте сюда пришельцев и
братьев по разуму. Дело серьезное. В связи со всеми этими делами, я
постоянно вспоминаю приснопамятную "Межпланетную Лигу"... Впрочем, мы что-то
засиделись. Давайте-ка сейчас закруглимся, разойдемся, и все тщательно
обдумаем. А через пару дней продолжим совещание на свежую голову.
Мы откланялись.
В коридоре Вася поинтересовался, что за лига такая, но я отмахнулся,
сказав, что дело это прошлое, и все уже давно быльем поросло. У меня эта
лига тоже вертелась в голове, но я решил Васю пока не возбуждать, а
попытаться, для начала, самому навести справки и понять, не могло ли усохшее
древо дать новые ростки...
"Межпланетная Лига" была создана лет пятнадцать назад группой
астрофизиков и планетологов как независимая международная общественная
ассоциация ученых и энтузиастов освоения космоса, собравшихся под флагом
борьбы с ГУКом. Сначала они просто гудели на своих конференциях и семинарах,
а спустя пару-тройку лет, собрав под знамена всех сочувствующих и обиженных
потребовали пресечь безобразия в организации экспедиций к планетам
Внеземелья. Их поддержали "Независимые ученые" и группа "Прогресс". ГУК
реагировал неадекватно, то есть вообще никак. Поднялся шум. Кончилось тем,
что заправилы лиги предъявили ультиматум и призвали к бойкоту ГУКа все
научное сообщество. Суть обвинений состояла в том, что чиновники ГУК и
околокосмическое лобби в Ассамблее ООН узурпировали полномочия на принятие
решений в области планирования исследований, а серьезные ученые не принимают
в этом никакого участия. Чиновники на это не отреагировали, полагая, что
пошумят и разойдутся. Но это было только начало. Лига быстро росла, и
функционеры ГУКа почувствовали, что почва под ногами стала зыбкой.
Последствия могли быть очень неприятными. На своем конгрессе Лига
потребовала объявить суверенитет Внеземелья, а себя объявила гарантом этого
суверинетета в том смысле, что без ее вердикта ни один КК не должен
пересекать орбиту Юпитера. Самое смешное, что все это было вполне серьезно.
Пошли разговоры о том, что ГУК втихушку тратит гигантские средства на то,
чтобы начать разработку каких-то полезных ископаемых на спутниках
планет-гигантов. Что это, якобы, разрушит экологический баланс на
планетоидах, что там возможны внеземные формы жизни, что Нептун - это
местный Солярис. Что ученые, и только они, имеют право решать, какие
исследования проводить, а какие нет, что ГУК - насквозь прогнившая система,
которая в угоду амбициям своих начальников бесконтрольно тратит ресурсы
человечества, и так далее, и тому подобное. Дело дошло до того, что группа
депутатов вынесла вопрос на обсуждение Ассамблеи ООН. Руководство ГУКа
очнулось, пригласило всех заинтересованных к диалогу, круглому столу и
поискам консенсуса, но было поздно - оппозиция уже закусила удила и перла
напролом.
Кончилось все довольно печально. Лозунги подействовали, нашлись крутые
ребята, которые решили не ждать консенсусов, а действовать. На марсианской
базе был захвачен рейсовый лайнер, который под флагом Лиги стартовал к
границам Приземелья. Шок был настолько сильным, что верхушка ГУК в это
просто не поверила. Пока разбирались и сочиняли приказы, пока снаряжали в
погоню два крейсера противокометной защиты, ребята проскочили за орбиту
Юпитера, и потерялись. Полгода ушло на то, чтобы их обнаружить и догнать.
Два месяца ушло на переговоры, пока, наконец, лихие космопроходцы решили не
погибнуть с честью, взорвав реактор, а вернуться на Землю и все спокойно
обсудить с соблюдением этикета и правил хорошего тона. За это время
начальники ГУКа успели так закрутить гайки, что чуть ли не все суда были
поставлены на прикол из-за невозможности уйти в рейс, не нарушив правил и
уложений. Машина освоения космоса встала. Тут уже возмутились навигаторы и
предъявили Коллегии свой ультиматум. Коллегия пошла на беспрецедентный шаг:
отменила все решения по обеспечению безопасности всех должностных лиц (и
свои собственные!), утвержденные впопыхах в течение упомянутого периода
погони.
Меня тогда еще не было в секторе, но, по рассказам старших коллег,
единственным членом Коллегии, сохранившим самообладание в тот период, был
Петр Янович Гиря. Предложение об отмене всех решений выдвинул кто-то из
членов в качестве черного юмора, но Гиря его подхватил, развил, обосновал и
оно было принято двумя третями. В дальнейшем Гиря стал стеной на защиту
экстремистов-космопроходцев, захвативших лайнер, и не дал их растерзать,
используя отсутствие в международном законодательстве соответствующих
правовых норм и всякие юридические тонкости. При этом рассорился вдрызг с
прокурорами ООН, поскольку доказал, что в деле отсутствует уголовный состав,
и намекнул, что если прокуроры не успокоятся, то он, Гиря, лично будет
ходатайствовать о привлечении к суду Коллегии ГУК в полном составе за
халатность. Такой поворот, естественно, никого не устраивал, и дело плавно
замяли. С тех пор Гиря прослыл миротворцем и пользовался всеобщим уважением
как таковой.
Позже я, набравшись храбрости, спросил у Петра Яновича, почему он занял
такую, на первый взгляд, странную позицию. Он мне ответил примерно
следующее.
"Видишь ли, Глеб, у меня есть сын. И этот сын целиком и полностью на
стороне Лиги. Волей-неволей мне пришлось думать, и я понял, что в этом деле
нет ни правых, ни виноватых. Кое в чем их можно понять, а кое в чем - нет.
Но даже и не это главное. Усади мы гавриков за решетку, они немедленно стали
бы гордым знаменем, вокруг них сплотились бы другие идиоты, и дело,
возможно, кончилось бы очередной "революцией". А так оно со временем все
утихло, и у всех есть возможность сделать правильные выводы. Понимаешь,
нельзя бить по голове за идеалы. Надо, поелику возможно, способствовать их
превращению в идеи, причем, желательно, конструктивные. Согласись, ведь наше
Управление всего лишь организация, созданная для определенных целей. А ведь
за пределами земной атмосферы оно пытается осуществлять функции государства
для своих членов. Пока это - необходимость. Но так будет не всегда. И идей,
как сделать иначе, не густо. Что касается правильных выводов, то важно их
сделать. К сожалению, наше ведомство предпочло иной вариант. И последствия
этого нам еще предстоит испытать на собственной шкуре - помяни мое слово.
Бывшие активисты Лиги будут вести себя по-разному. Те, что поумнее,
успокоятся и начнут искать пути реализации своих идей и возможностей в
рамках этических норм. Другая часть вообще рассосется. А вот те, кто
помоложе и поглупее - эти займутся конспирацией. И когда в процессе ее
повзрослеют, с ними будет очень трудно. Они уже привыкнут не искать новые
пути, а ломать старые барьеры. И хорошо, если не забудут, чего ради".
"Ну, это вы преувеличиваете, - заметил я. - Вряд ли в наше время
возможны тайные организации подрывного типа".
Гиря хмыкнул и похлопал меня по плечу.
"А причем тут наше время? - сказал он, рассеяно улыбаясь. - Времена
сами по себе, а тайные организации - сами по себе. Без тайных организаций
жизнь на Земле невозможна. Любой пацан начинает свой жизненный путь с того,
что вступает в тайную организацию на чердаке, и дает страшную клятву на
крови из пальца. Я, например, член двух тайных организаций, а ты?"
"Я?.. Да, вроде бы, нет".
"Ну, это ты погорячился. - сказал он. - При первой же возможности
вступишь. Я дам рекомендацию".
Глава 12
Вопреки нашей договоренности, совещание через два дня продолжить не
удалось.
Петр Янович исчез на следующий день после обеда, а на его месте
оказался Валерий Алексеевич. Одновременно с этим в секторе началось
мельтешение народа. Появлялись ребята, которых я не видел уже полгода, но
рассмотреть их и обменяться впечатлениями я не успевал - они исчезали
бесследно, как их шеф. Что-то видимо произошло, и принимались адекватные
меры, но нас с Куропаткиным Петр Янович решил оставить в полном неведении. Я
обратился к Сюняеву с вопросом, что нам делать. Худшего вопроса задать было
нельзя. Валерий Алексеевич с минуту на меня изумленно таращился, а потом
ядовито осведомился, не оставил ли Петр Янович для него, Сюняева, каких либо
инструкций через наше посредство. Я сказал, что нет.
- Но, надеюсь, вы до этого были чем-нибудь озадачены? - поинтересовался
он.
- Ну.., - я смутился, - в общем и целом. Было дано указание заниматься
базой данных по отчетам.
- Так в чем же дело?
- Но.., - я пожал плечами. - У нас есть вопросы.
- И вы полагаете, я смогу на них ответить?
- Но тогда, поскольку Петр Янович отсутствует, и нет указаний, есть
смысл привлечь нас для оперативных мероприятий. Я вижу, что обстановка
напряженная...
- Нет, - отрезал Валерий Алексеевич. - Напротив, было указание
стимулировать вас к продолжению архивной деятельности. Вот я бы и хотел
понять, в чем, собственно, оная заключается?
- Я могу доложить.
- Нет уж! Петр Янович не велели вас терроризировать. Они обещали по
приезде устроить расширенное совещание и расставить точки над "и". Так что
работайте согласно ранее полученным указаниям... Впрочем, - он сбавил тон, -
ближе к вечеру я заскочу в архив... Как там Валентина?
- Все в порядке, Валерий Алексеевич. Они закончили перестановку мебели
и передают приветы.
- Ну... Ты все же войди в мое положение, - извиняющимся тоном произнес
он. - Смылся, понимаешь ли, навешал кучу всего, а я сиди, разгребай...
Ладно, ближе к вечеру... А то тут меня уже домогаются на связь...
Ближе к вечеру Сюняев действительно появился в архиве. Мы с Васей уже
обсудили положение и решили, что покров таинственности в этом деле ни к чему
хорошему не приведет. Поэтому я кратко и в деловом ключе доложил Сюняеву о
полученных результатах в исследовании орбит аварийных КК, и о том, что
хотелось бы получить, по возможности, точную и, главное, официальную
информацию от навигационных служб.
- "Точную и официальную", - ядовито процитировал Валерий Алексеевич. -
Вот ведь свинья! Он что же и словом не заикнулся? Я, понимаешь, информацию
несу ему в горстях, а он тут устроил... Тень на плетень... Таккакацу c ним
уже обсуждали?
- Частично. Мы, как и положено, доложили предварительные результаты. А
потом полдня сидели, обсуждали, даже чай с халвой пили.
- Просто нет слов! Всю халву, поди, слопали... Нет, это свинство, да и
только. Меня-то почему не позвали?
- Да вас, Валерий Алексеевич, наверное, не было поблизости, -
предположил Куропаткин.
- Но Петр Янович поручил Василию исполнять ваши обязанности, - успокоил
я.
- В части халвы? - живо поинтересовался он.
- Нет, так, вообще...
- И как Куропаткин, соответствовал?
- В целом, весьма посредственно.
- Почему посредственно. Я оппонировал, как умел, - обиделся Вася.
- Ну-ну.., - Валерий Алексеевич развеселился. - А что, правильно. Пора
готовиться к обновлению кадрового состава. Вот и господин Таккакацу на это
намекал.
- Разве? Что-то мы не припоминаем, да Василий?
- А вы мой кристалл слушали?
- Так по этому поводу и было объявлено совещание. Наши данные
столкнулись с вашими, Петр Янович обеспокоился.
- Так-так... Вот, значит, как... Ну, я ему это припомню!.. Весь
прослушали, до конца?
- Нет, Петр Янович не дал. Сказал, что там дальше лирика, - наябедничал
Куропаткин.
- И на каком пункте вы закончили?
- Да вот как раз на Юпитере и траекториях. Это и толкли.
- В каком ключе?
- Пытались придумать гипотезу методом мозгового штурма.
- Ясно, - Сюняев махнул рукой. - Петр Янович в своем репертуаре.
Делается все возможное для воспитания смены. Он у вас нюх вырабатывает. На
меня натравливал, а вы не поняли.
- Чего мы не поняли? - не понял я.
- Того, что он хотел, чтобы вы догадались, что на кристалле есть часть,
которую вы должны были прослушать с моими комментариями, ибо в чистом виде
она может быть недопонята или.., скажем, э-э... понята не вполне.
- Мы совершенно не в курсе, правда, Глеб? - Васина физиономия
изобразила крайнюю степень наивности. - Вы бы нас осведомили, что там еще
было, тогда на очередном заседании мы не ударим в грязь лицом.
- Хотя, в принципе, Гиря конечно прав, дальше началась лирика, - Сюняев
меланхолично пожевал губами.
- И тем не менее, - сказал я вкрадчиво. - Зачем нам эта секретность?
Ведь гласность - основное оружие в борьбе с нарушителями правил и уложений.
И вы сами не так давно это утверждали.
- Я?! - деланно изумился Сюняев. - Я это утверждал?
- Именно, - подтвердил Василий. - Даже угрожали прибить соответствующий
лозунг в кабинете Петра Яновича.
- Ну... Вероятно, э-э... сгоряча... Да, признаю, я тогда погорячился, -
Валерий Алексеевич рассеянно глянул на монитор, где красовалась таблица с
нашими достижениями. - А вот что касается господина Таккакацу - тут я
лозунги вешать не буду. Господин Таккакацу - очень интересный господин.
Никогда не знаешь заранее, что он тебе преподнесет в очередной раз. Я не
буду дословно, а так, по основным пунктам. Пункт первый. Сей почтенный
господин сообщил мне, что уже лет пятнадцать изучает различные аспекты
возможного посещения нашей планеты представителями внеземного разума. Он так
и сказал: "различные аспекты". А когда я выразил сомнения в целесообразности
этого, он, в свою очередь, выразил убеждение, что таковое имело место в
промежутке от ста до тридцати тысяч лет тому назад.
- Убеждение? - Куропаткин подпрыгнул на месте. - А факты? Чем он это
аргументирует?
- Ну, вы должны понимать, что убежденность не всегда опирается на
факты. С другой стороны, какие-то факты имеются, но их трактовки варьируется
от полного отрицания до криков восторга. Тут вам и пирамиды, и рисунки КК на
скалах, и отпечатки подошв скафандров в горных породах... Все это, в общем,
банально, о чем меня уведомил господин Таккакацу, и с чем я согласился без
комментариев. Но дело в том, что пришельцы, с точки зрения Таккакацу,
никаких материальных следов оставить не могли именно в силу того, что это
было для них одной из главных задач. Никаких следов здесь, на Земле и в ее
ближайших окрестностях! Но он вполне допускает, что где-то, возможно, в
Поясе астероидов, а возможно, за границей Приземелья есть некий объект,
весьма похожий на естественный, но, на самом деле, изготовленный или,
скажем, э-э... обустроенный для выполнения неких функций. Я, естественно,
выразил удивление, на что Господин Таккакацу, предложил оставить сам факт
гипотетического посещения на растерзание писателям-фантастам и прочим
романтически настроенным личностям, а самим задаться следующим
гипотетическим вопросом: что здесь могли делать пришельцы, и какого рода
функцию может исполнять упомянутый объект?.. Кстати, с идеями Петра Яновича
по этому поводу я знаком, и не выражая своего личного к ним отношения,
замечу, что возникли они независимо от Таккакацу, но оформились, так сказать
э-э... структурировались в его голове именно под воздействием прослушивания
кристалла с нашим разговором. И потом, эта история с Шатиловым...
- Выходит, все уже в курсе, - с ноткой разочарования в голосе произнес
Куропаткин.
- Да, - Сюняев хмыкнул. - Надо знать Петра Яновича, чтобы в этом не
усомниться ни на секунду. Если в его поле зрения оказываются явления или
даже косвенные факты, свидетельствующие о назревании какой-то проблемы, он
немедленно ставит об этом в известность всех, кто может предложить что-то
дельное и конкретное. Всех прочих он постарается успокоить, и попросит не
беспокоиться. Как я понял, основной целью господина Таккакацу было перевести
Петра Яновича именно в такое состояние...
Так вот, объект... Господин Таккакацу предложил мне тут же, не сходя с
места, попытаться ответить на его вопрос. Я слегка напрягся и предложил
несколько вариантов ответа. Среди прочих фигурировал и такой: пришельцы
оставили нам, например, под видом одного из малых спутников планет,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг