- Не кричи на меня, - сказала она тихо.
Губы ее задрожали, и я проклял тот день, когда был зачат идиотом в
материнской утробе.
Но было уже поздно, и горькие безутешные слезы полились из глаз моей
прекрасной Валентины. Я их вытирал полотенцем, потом целовал, потом опять
вытирал, и так до бесконечности. При этом, я старался закрыть ей рот, потому
что она все время пыталась мне что-то объяснить.
Дело кончилось тем, что кофе вскипел. Когда я его поборол, Валентина
уже успокоилась.
- Ты - дурак, - констатировала она. - Неужели ты думаешь, что можешь
заставить меня не сказать то, что я хочу сказать?
- Хорошо, - согласился я. - Говори.
- Я должна оказаться для тебя лучше тех женщин. Иначе, зачем я тебе
нужна? И ты удерешь к ним. Я же знаю, почему мужчина уходит к другой
женщине. Мне мама все объяснила.
- Все?
- Все. Она сказала...
- Она поступила опрометчиво, без учета твоих дарований. Хотя, известная
логика в этом есть. Это раньше до брака - ни Боже ты мой! Оно и к лучшему.
Нет предыстории, не с чем и сравнивать. Все жили счастливо. Теперь времена
иные, и твоя мама это понимает. Но если бы я знал, что встречу тебя - я бы
скорей удавился!.. Понимаешь, о чем я говорю? Судя по темпераменту, твой
сексуальный потенциал вообще неисчерпаем! Но ему надо дать срок для полной
реализации. Скажу больше, у меня даже есть опасения на свой счет. Но это мои
проблемы. Поступим так: с каждым разом у нас будет все лучше и лучше, пока
мы не достигнем гармонии, уже мною достигнутой с теми самыми пресловутыми
женщинами, которые меня покинули, и которых покинул я. Дальше все пойдет по
нарастающей, в пределе которой полное блаженство и "восторг упоения",
который ты изучала в школе, когда проходили Пушкина.
Валентина, слушая мой монолог, только хлопала глазами. Я не дал ей
опомниться и продолжил:
- Я тебя умоляю, Валентина: не задавай мне больше никаких вопросов. Ты
что же, хочешь лишить меня моего мужского достоинства? Ведь каждый твой
вопрос повергает меня в пучину стресса. А стресс - лютый враг секса. Скажу
прямо, никогда доселе мне, в беседах с дамами, не приходилось касаться столь
деликатных аспектов во взаимоотношениях полов. Куда мы катимся, и куда
придем?! Я даже начал себя уважать, ибо выяснилось, что могу с
двадцатилетней девицей в неглиже разговаривать на кухне о самом сокровенном.
При этом варить кофе, спрягать глаголы во множественном числе, и все это -
голым по пояс. История мировой любви не знает подобных примеров! И это -
только твоя заслуга. Чего же ты хочешь еще? Ведь если твоя мама похожа на
тебя хотя бы наполовину, то папа твой станет для меня недосягаемой вершиной.
Ибо они прожили вместе как минимум двадцать лет, и породили такое чудо!
- Ты, наверное, издеваешься, да? - осведомилась Валентина. - Ну, я тебе
это припомню!
Я пал на колени у ее ног.
- Нет. Я на это сейчас просто не способен. И потом, я физиологически не
способен издеваться над дамой в нижнем белье, будь я трижды проклят во веки
веков!
Уж не знаю почему, но мой ответ ее убедил и смягчил. Вопросов больше не
последовало, равно как и осложнений. Мы выпили кофе, потом выпили немного
вина, но уже в спальне.
Потом была ночь. И было утро, и был вечер - день первый.
В промежутке я связался с Гирей и затребовал отгул по семейным
обстоятельствам, каковой он мне предоставил без лишних вопросов.
Глава 7
С Валерием Алексеевичем я столкнулся нос к носу у главного входа. Он
очень естественно вышел из-за противоположного угла корпуса и даже не
смотрел в мою сторону. То есть, внешне это выглядело как непреднамеренное
столкновение двух абсолютно броуновских частиц. Он решил заметить меня
только тогда, когда не заметить было совершенно невозможно. Но я уже был
учен. С членами этой семьи случайных встреч не бывает.
Я вежливо раскланялся, и уже сунулся было в дверь, но Валерий
Алексеевич меня остановил, поманил и, заговорщицки подмигнув, увлек за
колонну. Фасад нашего корпуса предусмотрительно снабжен колоннами, за
которыми очень удобно прорабатывать вопросы и утрясать разные мелкие
делишки.
Когда мы оказались вне пределов досягаемости любопытных взоров, Валерий
Алексеевич расстегнул пиджак, ослабил галстук, достал из кармана платок,
вытер потный лоб и только после этого решился начать.
- Глеб, - произнес он, пододвигаясь ко мне вплотную, - обстоятельства
сложились так, что я вынужден перед тобой извиниться.
- Вы? Передо мной? Но помилуйте! За что?
- А разве Валентина ночевала не у тебя? - обеспокоился он.
- У меня.
- Ну вот, я и... Дело, видишь ли, в том, что моя дочь... Она как раз в
таком возрасте, когда... Ну, в общем, ты меня понимаешь?..
Он снова вынул платок, вытер лицо и затравленно оглянулся по сторонам.
Я тоже оглянулся по сторонам, не понимая, кого следует опасаться.
- Частично, - сказал я.
- Ломка характера! У нее наступил период, когда не терпится начать
самостоятельную жизнь.
- Да, она мне уже об этом доложила.
- Вот как? Прекрасно! Но, видишь ли, дело в том, что я... Разумеется,
если бы я мог хотя бы на минуту предположить, что она так негативно
воспримет... э-э-э... мой тезис.., и прочие, как бы это выразиться
поточнее... Я, безусловно, ни в коем случае не допустил бы подобного...
э-э-э... варианта развития событий, избежав тем самым причинения вам, Глеб
Сергеевич, всяческих неудобств, связанных, м-м-м... с пребыванием у вас
Валентины.
Монолог был хорош, но длинноват. Валерий Алексеевич незаметно для себя
перешел на "вы", я, соответственно, решил перейти на великосветский тон:
- Но позвольте, Валентина отнюдь не причинила мне неудобств, а,
напротив, я бы сказал, скрасила холостяцкий быт.
- Ну, это-то вряд ли, - понимающе заметил он. - Тем не менее, смею
надеяться, дело обошлось без эксцессов?
- Абсолютно без, - заверил я.
- Ага.., - Сюняев покрутил носом. - Ну, как говорится, дай-то Бог. Тем
не менее, я должен перед вами еще раз извиниться, и раскрыть кое-какие
семейные секреты. Вы ведь знаете, что я женился довольно поздно, уже в
зрелом возрасте, и моя жена... Хотя, вряд ли вы способны понять, в каком
роде эта женщина. Ну, и сам я - тоже отнюдь не подарок... Так вот, моя
единственная дочь воплотила в себе довольно противоречивую комбинацию
родительских качеств.
Валерий Алексеевич выразительно пошевелил пальцами и продолжил:
- Не так давно, месяца три тому назад, у меня с ней, то есть с
Валентиной, состоялся разговор. Не буду вас утомлять подробностями, но я
заявил, в конечном итоге, что при ее вздорном характере вести
самостоятельную жизнь очень трудно. И все ее шансы связаны с тем, сумеет ли
она зацепиться за приличного человека. Ну, вы понимаете, что разговор был...
э-э... многоаспектный, и подобное заявление я сделал отчасти в сердцах. Она
меня довела до точки своими рассуждениями о выборе жизненной стези, и прочей
ерунде. Я ей прямо сказал, что дарований у нее - кот наплакал, амбиции
высоки, а подобное сочетание никогда ни к чему хорошему не приводило. Тогда
Валентина в довольно вызывающей форме обвинила меня в том, что я создал
невыносимую атмосферу в семье, исключив любые совместные мероприятия с
лицами противоположного пола. Имелось в виду, что я, после очередного шабаша
с однокурсниками у нас дома, категорически запретил устраивать нечто
подобное впредь. Она заявила, что у нее нет никакой возможности сделать
правильный выбор. Я, в ответ, заметил, что правильный выбор у нее в далекой
перспективе, а пока следует поднабраться ума и получить минимальное
образование. Она, в свою очередь, заявила, мол, для того, чтобы набраться
ума, нужен источник, а его-то она и не наблюдает ни в какой своей
окрестности.
Согласитесь, Глеб Сергеевич, форма была весьма вызывающей и даже, я бы
сказал, оскорбительной. И я попался на эту удочку! Валентина предложила мне
познакомить ее с каким-нибудь приличным молодым человеком из числа знакомых,
не причисляемых мною к шалопаям, и содержащих упомянутый источник.
Согласитесь, Глеб, в числе моих знакомых достаточно мало лиц, возраст
которых... э-э-э... не столь резко контрастировал бы с возрастом Валентины.
Но я согласился, имея в виду вас, или, скажем, того же Куропаткина...
- Я обязательно информирую об этом Василия.
- Возможно, этого не стоит делать из педагогических соображений. -
усомнился Валерий Алексеевич.
- В соответствующей форме, - я улыбнулся.
- На ваше усмотрение. Василия я считаю достаточно... э-э... способным и
толковым молодым человеком, но ему не хватает целеустремленности. Кроме
того, он еще очень молод, и неизвестно, какое влияние на него оказала бы
Валентина. А на той вечеринке у Петра Яновича, вы были представлены, и позже
я характеризовал вас как э-э... в высшей степени положительного молодого
человека, подающего большие надежды. Она осведомилась, действительно ли
подающего, и так ли уж большие? Я, безусловно, подтвердил вашу репутацию,
ибо оцениваю ваши перспективы весьма высоко.
- Благодарю, - я церемонно поклонился.
- Нет, Глеб, я не такой осел, как ты думаешь, - Валерий Алексеевич
опять перешел на "ты". - Просто я имел в виду, что Валентине было бы полезно
расширить круг общения. Возраст, возраст - вот проблема! Ну что за
компания - двадцатилетние мальчишки? Студентики, несмышленыши! Что они знают
о жизни? Что у них на уме, кроме сексуальных фантазий? Вы себя помните в
двадцать лет?
- Смутно, - я подавил улыбку.
- А вот я - помню. Одно гигантское, необъятное самолюбие. Желание стать
великим человеком и утереть нос имяреку из параллельной группы. Им, кстати,
был Петр Янович. Мы оба - лингвисты.
- Так вы знакомы с ним со студенческой скамьи?
- И даже более того. Вечные друзья-соперники... Славное было время,
славное!.. Вся жизнь впереди, не то что теперь... М-мда... А после
вечеринки, ты знаешь, моя жена взяла тебя на заметку.
- Может быть в вас говорит ревность? - как бы в шутку заметил я.
- Х-ха! - Сюняев хлопнул меня по плечу. - Ревность? А что, вполне! Ведь
ей всего-то пятьдесят три. Известны исторические прецеденты... Нет, мой юный
друг, нет. Скажу больше, если бы кто-то за ней приударил, в разумных,
конечно, пределах, я бы и пальцем не пошевелил. Нет лучшего способа
умиротворить женщину, как предоставить ей свободу, а потом прищучить и
оставить с комплексом вины... Но это - пройденный этап, - заметил он
туманно.
- А вы философ, Валерий Алексеевич! Снимаю перед вами шляпу.
- Положение обязывает!.. - Он задумался. - Не знаю, Глеб, как к тебе..
э-э... подъехать. Условности, условности... Давай так. Буду откровенен, вот
эта самая Валентина вселилась в твою квартиру. И мы с тобой вступили в
отношения. Мы теперь как бы соседи, во всяком случае, люди не чужие. У нас
общая проблема - Валентина. Она способна на многое, и черт его знает, что
она завтра выкинет! Ты одинок, возможно, у тебя какие-то свои планы, скажем,
женщина или что-то в этом роде. Она этого не понимает - девица абсолютно
беспардонная. Ты же интеллигентный человек, не можешь ее просто взять и
выставить. Надо искать предлог... Ну, над этим мы совместно еще подумаем. А
пока меня волнует только одно: я должен быть в курсе событий. Чтобы, в
случае чего, можно было бы успеть повлиять на их ход. А то ведь она, шельма,
завтра рванет на Венеру, и никто знать не будет. Ты успел что-то понять в ее
характере?
- Кое-что - да. Проблема в том, что вы хотите успеть повлиять, а вот
она, как раз, хочет обрести свободу от вашего влияния, и начать
самостоятельную жизнь.
- Хм.., - Сюняев нервно потеребил кончик носа. - Пожалуй, в этом есть
некое противоречие.
- Именно, - подтвердил я.
- А, допустим, я напрошусь к тебе в гости - как она себя поведет?
- По моему, вполне лояльно.
- Думаешь? - в голосе Валерия Алексеевича превалировали нотки сомнения.
- Я в этом убежден.
- Ага... Она с тобой делилась? Я имею в виду...
- Да, кое о чем мы поговорили.
- И как она?
- Вполне.
- А что вообще поделывает?
- Пока планирует переставить мебель, а в ближайшей перспективе, как мне
кажется, начнет реконструировать жилой фонд.
- Быть этого не может! Она должна целый день лежать на диване с
книжкой, либо пялиться на экран.
- Думаю, это уже в прошлом.
- Фантастика! - заявил потрясенный Валерий Алексеевич. - Но ведь эти ее
планы... Как следует их трактовать? Сколько она еще собирается э-э-э...
обременять тебя своим присутствием?
Я подавил вздох и приступил к самому трудному.
- Валерий Алексеевич, - сказал я проникновенно, - я с сожалением
вынужден констатировать, что вам придется обвыкнуться в новой ситуации.
- Какой ситуации? Обрисуй!
- Предыстория следующая. Валентина явилась ко мне, и, практически с
порога заявила, что якобы, я подчеркиваю, ЯКОБЫ выходит за меня замуж.
На Валерия Алексеевича жалко было смотреть. Он мгновенно вспотел, начал
шарить по карманам в поисках платка, не нашел и вытер лоб галстуком. Потом
таки взял себя в руки.
- А ты? - поинтересовался он.
- Я, разумеется, возражал и настаивал на сохранении статус-кво хотя бы
временно.
- А она?
- Она настаивала на своем.
- И что же ты?
- Я потребовал объяснений.
- И?!
- В ответ она предприняла ряд демаршей.
- То есть?!
- То есть, разделась до нижнего белья и разбила вазу.
- В каком смысле?
- Без всякого смысла. Случайно, а быть может, в сердцах. Я при этом не
присутствовал.
- Понимаю.., - пролепетал сбитый с толку Валерий Алексеевич, ничего,
как я понял, не понимавший. - Но что же дальше!
- Дальше - больше. Я варил кофе, она излагала свои взгляды на жизнь.
- В нижнем белье?
- Увы. Но что я мог поделать. Не одевать же ее силком!
- Действительно.., - пробормотал он. - Но, надеюсь, это тебя не сильно
э-э... шокировало?
- К этому моменту я уже вполне оправился. Да и сам был в одних домашних
брюках. Рубашку она измазала кровью, добытой из пальца с помощью осколка
вазы. Мне пришлось извлекать из ее пятки другой осколок.
- Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! - заявил возмущенный до
глубины души Валерий Алексеевич. - Кошмар какой-то...
- Нет, все выглядело вполне благопристойно и в рамках приличия. Палец и
пятку я забинтовал. Но это бы полбеды...
- Что, были и еще какие-то э-э... обстоятельства?
Я вздохнул.
- Были, Валерий Алексеевич.
- Какие же?
- Слезы. Мне пришлось ее утешать.
- Так-так...
Мне показалось, что до него начало что-то доходить.
- Валерий Алексеевич, поймите меня правильно, - я опять вздохнул. - Я
мог поддерживать имидж старшего товарища и умудренного опытом наставника
только до определенной стадии. Я исчерпал все методы и способы, но... У
меня, правда, был выбор - я мог связать ее и доставить в родительский дом.
Но я на это не пошел в силу ряда причин.
На лице Валерия Алексеевича наконец-то отразилось прозрение.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг