тоже ожидает гибель, и передали нам свои знания, чтобы в трудные времена мы
могли спастись?
- В странном мире мы живем, - задумчиво проговорила У Киу, на которую
рассказ инженера, особенно его предположения, произвели глубокое
впечатление, и она из светской кокетки превратилась в обыкновенную девушку,
может быть, впервые в жизни пытающуюся осмыслить окружающее. - Меня считают
образованной, но я почти ничего не знаю по сравнению с тобой, а ты - по
сравнению со жрецами.
Ум Куанг усмехнулся.
- Жрецы всего лишь хранители знаний. Наукой занимаются люди первого
круга, хотя нередко именно они избираются в число верховных. На ваш круг
возложено управление страной, поэтому у вас свои знания.
- Ну, а третий круг?
- Инженеры сферы практического производства. Каждый из них осведомлен
только в своей отрасли. Четвертый круг ограничен еще более узкими знаниями,
которые передаются из рода в род.
- Идеальное государство, ничего не скажешь! - иронически заметила У
Киу. - А я - то думала... Понятно, почему отец так считается с мнением
жрецов. Стоит им захотеть, и вся промышленность окажется бессмысленным
нагромождением камня и железа. Все остановится! Ведь так?
Ум Куанг не стал ее разубеждать, хотя понимал, что отлаженное
производство может прекрасно обойтись без инженеров, но раскрывать секреты
своего круга, тем более перед дочерью правителя, не считал нужным. Поэтому
он согласно кивнул головой.
- Подлецы! - процедила сквозь зубы У Киу. Только теперь почувствовала
она свою неполноценность и призрачность той власти, которой гордилась. Ее
отец, Великий калхор, был всего лишь куклой в руках всесильных жрецов!
- Так было всегда, - сухо заметил Ум Куанг, отгадав ее тайное
смятение. - В книгах богов есть предостережение, чтобы мы осторожно
обращались с теми знаниями, которые нам переданы, иначе может произойти
большое несчастье. Потому лишь немногие допущены к науке. Благодаря
осторожности мир развивался по заранее продуманной богами программе.
Верховные лишь следят за ее соблюдением. Использование внутренней энергии
вещества для страшного оружия "Гнев богов", предложенное Эр Ваангом, долго
отвергалось Высшим Советом именно потому, что не было предусмотрено богами,
и только наглый захват части земель Аринды Паинтой вынудил их согласиться.
Если сейчас Совет смотрит затылком на продолжающееся наращивание мощности
этого оружия, то это не значит, что он дает согласие на его применение на
нашей планете. Слишком велики запрятанные в нем силы!
У Киу не слушала инженера. Ошарашенная, она сидела в прострации, и лишь
раздувающиеся ноздри выдавали ее гнев. Внезапно она встала и решительно
направилась к дивану, на котором лежал ее отец. Она попыталась привести его
в чувство.
- Да помогите же, наконец! - раздраженно вырвалось у нее.
Ум Куанг подошел к секретеру, выдвинул ящичек и, порывшись, достал
небольшой пластмассовый сосуд. Поднеся его к носу Ур Атана, он нажал кнопку.
Раздалось шипенье, и тончайшая аэрозольная пыль окутала лицо правителя.
Комната наполнилась смолистым запахом карароу... Это было одно из лучших
творений Ай Сианга. При большой концентрации пары сока карароу оказывали
опьяняющее воздействие, при кратковременном воздействии - отрезвляющее.
Куанг редко пользовался соком карароу. Он знал таких бедняг, которые,
привыкнув к нему, тратили на это дорогое удовольствие все свои сбережения.
Калхор глубоко вздохнул, зашевелил губами, дернулся и открыл глаза.
Недоуменно оглядевшись, он попытался подняться.
- Лежите, лежите, - предупреждающе положил руку ему на плечо Ум
Куанг. - Минут через десять вы придете в норму. А чтобы вам не было скучно,
давайте поговорим. Ведь, наверное, вы приехали с какой-то определенной
целью.
- Мне приснился какой-то дурацкий сон. Жаль только, не досмотрел, -
калхор широко улыбнулся, как бы подчеркивая, что и ему не чужды слабости
простых людей. Но как это я умудрился заснуть?
- "Любимец Аукана" слишком крепок, чтобы пить его из чаши, - напомнил
инженер.
- Ах да, припоминаю. Мне показалось, что ты просто жадничаешь!
Великолепная штука! - и он вдруг довольно захихикал, представив, какую шутку
можно сыграть с кем-нибудь из своих советников, предложив ему оглушающую
дозу напитка. - Куанг, дружище! У тебя не найдется полный илон? Мне только
что в голову пришла забавная мысль.
- Здесь, к сожалению, нет. Я прикажу, чтобы вам доставили пару
запечатанных илонов.
- А тебе, дочка?
- Сама достану, - хмуро ответила У Киу.
Ур Атан, наконец, обратил внимание на недовольство дочери, но, взглянув
на часы, тут же забыл об этом и решительно поднялся. Его слегка качнуло, и
он сел на диван, опираясь на спинку.
- Держит, проклятый, - удивился калхор. - А ведь я не из слабых. Так на
чем мы остановились?
Он сдвинул брови к переносице, пытаясь сосредоточиться, но мысли
шевелились мутным клубком в затуманенном мозгу и с трудом приходили в
порядок.
- Я, собственно, хотел узнать вот что. Какой груз способны поднять ваши
космические разведчики, Куанг?
- Не очень большой, но два-три аура поднимут.
- Вполне достаточно. Как ты думаешь, что скажет Высший Совет, если мы
проведем серию испытаний на большой высоте? Вреда для нас никакого, а данные
о мощности нашего нового оружия получим.
- Не знаю, не знаю, - пробормотал Куанг, застигнутый вопросом
врасплох. - Идея как будто не плохая.
- Ага! - обрадовался Ур Атан. - И ты это признаешь! Идея отличная! Там
же пустота. Ну, разгоним немного атмосферу. Так это к лучшему. Будет чуть
прохладнее на Ауэне и больше света...
- Но мы не знаем строения нашей атмосферы, не знаем, к чему может
привести подобное переустройство.
- А что там знать? Воздух - он и есть воздух! Если взрыв будет на
достаточной высоте, то потери атмосферы составят по расчетам Эр Ваанга не
более одной десятой процента. Что такая потеря для нашей атмосферы?
- Вы неплохо подготовлены.
- А как же! - самодовольно заметил калхор. - Пришлось попотеть, но дело
того стоит.
- В таком случае, желаю удачи!
- Надеюсь, ты поддержишь нас в Совете?
- Не могу обещать, - откровенно признался Ум Куанг. - Что-то не по душе
мне эта затея. Но к Совету я постараюсь узнать все, что относится к
последствиям таких испытаний, и изложу свое мнение.
- Ну, ну, Куанг. Стоит ли отвлекаться из-за таких пустяков от главной
работы? То, что делаешь ты, - вершина человеческих знаний, а у нас -
побочный продукт, печальная необходимость. Я думаю, тебе не нужно тратить
драгоценное время на наши земные дела. О твоем корабле ходит много легенд.
Вот дочь и решила с тобой познакомиться... Кстати, через три недели у нее
день рождения. Ты бы заглянул. Люблю поболтать с умными людьми! А на дочку
не обижайся. Она у меня кипяток, но, в общем, добрая душа. Только вот
проказить любит! Ну, этого греха с кем по молодости лет не случалось! Так
придешь?
Ум Куанг вопросительно посмотрел на У Киу.
- Друг моего отца - мой друг! - сказала она, слегка наклонив голову в
знак почтения, и с озорной улыбкой добавила: - Не бойся. Я робких не кушаю.
Они слишком пресны на вкус.
- На таких условиях придется принять приглашение, засмеялся Куанг. -
Хотя я не из робких.
- Вот и прекрасно! Рад, что мы снова увидимся. Так я надеюсь хотя бы на
илон этого... Вот забыл, чем ты меня таким угощал!
- "Любимец Аукана", - напомнил Ум Куанг, дивясь, с какой легкостью Ур
Атан перескакивает с серьезных тем на пустяковые. - Пришлю обязательно.
- Ну, не будем тебе мешать, - калхор покровительственно похлопал Куанга
по спине и двинулся к выходу.
Проводив гостей, Ум Куанг уселся за работу. Но что-то не клеилось.
Где-то в подсознании затаилось ощущение опасности, и это породило непонятную
тревогу и озабоченность. Он вышел в отдел и потребовал несколько справок.
Ему тотчас же принесли с подчеркнутым почтением. Он понял, что личное
посещение калхора неизмеримо возвысило его в глазах подчиненных. Третий круг
не был посвящен в тонкости политики. Ум Куанг презрительно скривил губы. Он
знал, что теперь в домах третьего круга его работники с восторгом будут
рассказывать другим об этом посещении и их с не меньшим восхищением будут
расспрашивать, во что был одет правитель и как он выглядит. Немногие
удостаиваются такой чести - видеть самого Ур Атана! А ведь среди них есть
талантливейшие инженеры, которые по своим знаниям и способностям намного
превосходят калхора. И это при строгой специализации каждой профессии. Даже
среди ученых первого круга не поощряется универсальность. Идеальное
государство, как выразилась У Киу, в котором точно расписано, что подобает и
что не подобает делать не только каждому кругу, но и каждому человеку. Ну
ей-то давно пора бы знать об этом. Хотя, что ей до всего, когда вся сила и
власть в руках отца! Все к ее услугам и прихотям! Разве она испытала хотя бы
десятую долю тех ограничений, которые добровольно приняли и несут на
протяжении стольких веков люди первого круга...
Ум Куанг поймал себя на том, что стоит посреди отдела и теребит
бумаги... Со стороны это, наверное, выглядело крайне нелепо, но никто как
будто не обратил внимания. Он повернулся и быстро ушел в свой кабинет.
Через несколько дней У Киу приехала одна. Выглядела она необычно.
Длинное узкое платье, сверкающее цветами радуги; волосы, собранные
замысловатым узлом, придерживались черным гребнем, в серебряной оправе
которого красными каплями поблескивали зерна граната; на шее колье
темно-фиолетовых аметистов. Она вошла и протянутой вперед рукой плавно
описала полукруг, склонила голову, застыв в этой позе на мгновение, -
традиционный жест приветствия Высшему Совету. Затем, также молча,
повернулась на полоборота и замерла, словно прекрасное творение бессмертного
Боми, белого бога, создавшего необыкновенно живые скульптуры людей племени
анга, которыми теперь украшены все храмы.
Ум Куанг, поднявшийся ей навстречу, с изумлением наблюдал за этими
манипуляциями. Заметив, что эффект произведен, она улыбнулась и подошла к
нему.
- Ну как?
- Довольно странная манера здороваться, - усмехнулся ученый.
- Ничуть Я только с Высшего Совета. И если мы оказываем такие почести
всяким старцам, то почему бы не оказать их молодому, очень умному человеку,
тем более, если он тебе нравится? Ведь так?
И снова, как в прошлый раз, ее тонкие руки легли ему на плечи, а темные
глаза загорелись женским лукавством.
- Но, милая У Киу, - он осторожно взял ее за руки, чувствуя как кровь
приливает к голове и сбивается дыхание. - Во-первых, ты нарушаешь правила
этикета, а во-вторых, явно переоцениваешь мои способности.
Она рывком высвободила руки и отошла.
- Как скучно ты говоришь. Во-первых, во-вторых... Нарушала и буду
нарушать! Всегда делаю то, что нравится.
- А я привык делать то, что необходимо.
- Старичок, - безнадежно махнула она рукой и направилась к креслу. - К
нему приходит женщина. Лучшая женщина мира! А он, как те сморщенные грибы на
том Совете, начинает твердить о различных условностях, на которые давно
никто не обращает внимания.
- Можешь считать, что у меня нет времени на женщин. Впрочем, как у
большинства людей первого круга.
- Бедняжки! И вы не имеете права даже прогуляться с женщиной?
Куанг слегка покраснел: в ее глазах создавался слишком уж
идеализированный образ человека первого круга и его самого. Стоит ей узнать,
что они ничем не отличаются от обыкновенных людей, она решит, что он
умышленно лгал, стараясь представить себя лучше, чем есть на самом деле.
- Глупости! Мы ни в чем не отличаемся от других, в том числе и в
отношениях с женщинами. Просто мы умеем ценить время, и каждый поступает,
как велит ему долг и совесть.
- И что она велит, твоя совесть?
- Послушай, У Киу, я не люблю таких щекотливых тем.
- О боги! Да он совсем еще мальчик! Ты хоть с девушкой когда-нибудь
встречался?
- Пока не вижу в том необходимости.
- Воплощенная святость! Так вот почему жрецы с таким вниманием
выслушали твое мнение на Совете.
- Мое мнение?
- Ну да. Отец сообщил, что разговаривал с тобой по поводу испытаний в
этом... В общем, там, наверху. И ты отнесся одобрительно к этой идее.
- Ты это всерьез? - и, поняв глупость вопроса, схватился за телефон.
- Совет разрешил проводить испытания, а он, как ты знаешь, не меняет
решений, - медленно проговорила она, наслаждаясь его реакцией.
Ум Куанг бросил трубку и распрямился, бледный от гнева. Он подошел к
ней, сжимая кулаки, и впервые за всю жизнь она испытала чувство страха.
- Ты что? - прошептала она, глядя на него расширенными от испуга
глазами.
Кулаки его разжались. Он отошел к стенке, облицованной деревом, и
открыл секретер. Из подвернувшегося под руку керамического илона налил
полчаши и выпил. Невразумительно промычал, налил еще половину... Хотя
напиток подвернулся крепкий, он не сразу почувствовал его действие. Пожалуй,
впервые в жизни он столкнулся с таким вероломством, когда его имя
беззастенчиво использовано для сомнительных целей, хотя он достаточно был
знаком с образом жизни второго круга, люди которого не особенно стесняли
себя в средствах для достижения цели. Совсем недавно первый советник по
делам войны просил у него работников на отделку своего дворца деревом,
вошедшим в моду с недавнего времени. Они договорились разделить
краснодеревщиков поровну, и Ал Парин по-честному забрал себе двенадцать
человек, оставив на корабле тринадцать, а мог бы взять на одного больше:
ведь не станешь его делить! А тот, на которого, казалось, можно положиться,
обвел вокруг пальца! Действие напитка сказывалось все сильнее, и Ум Куанг
почувствовал, как спадает повседневное напряжение и его обида постепенно
глохнет. Оставалось разочарование правителем, а заодно и его дочерью,
сидящей тихо, словно испуганная мышь, не в состоянии вымолвить ни одного
слова. Что же, это пойдет ей на пользу. Женщина должна знать свое место,
даже если она дочь самого калхора... И еще что-то нехорошее есть во всей
этой истории. Вот только что?
Куанг, привычный к самоанализу, напряг память, пытаясь найти другую
причину своего гнева. Ведь сначала возникло ощущение непоправимости...
Только откуда оно? Нет, сейчас не припомнишь. И переутомление последнего
месяца, и эта вспышка гнева, и чаша дорогого напитка затуманили сознание.
Надо отвлечься, отдохнуть... Да и гостью следует привести в чувство... Куанг
поднял голову.
- Ну, ладно. Сделанного не воротишь. Птичка, как говорится, улетела.
Тебе налить что-нибудь?
Голос Куанга звучал спокойно, как будто и не было этой бешеной вспышки.
- Пожалуй, - с облегчением, принимая более выгодную позу, сказала У Киу
и добавила кокетливо: - Только покрепче. Ты меня так напугал!
Приняв из его рук напиток, она глотнула терпкую ароматную жидкость с
запахом кальвы - сочного великана с огромными медоносными цветками,
появляющимися неожиданно в любое время года, но огражденными столь же
великолепными колючками. Посмотрев на свет салатно-зеленую жидкость, У Киу
сказала, размышляя:
- Не понимаю, что тебя так разозлило. Ведь отец сказал правду.
- Правду, да не всю, - Куанг снова нахмурился. Что-то опять забрезжило
в сознании, словно недоделанная работа или нерешенная задача, но он,
настроившись на отдых, отстранился от размышлений, как всегда откладывая
решение до времени, когда почувствует себя к этому подготовленным. - А, да
не в том дело! Пей лучше! У меня такое настроение...
Она оставила чашу, подошла к нему и обняла за плечи.
- Знаешь что? Поедем ко мне.
Он упрямо мотнул головой.
- Нет уж! Если поедем, то ко мне.
И было столько неуступчивости в его словах и интонации, что она тотчас
согласилась, боясь, что он вдруг передумает и займется своими, непонятными
ей делами.
- Как хочешь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг