очи прикрой, ежели согласен, а уж ножик-то у меня найдется, чтобы в пенек
воткнуть...
Волколак, каждая мышца которого была так напряжена, что казалась
вот-вот лопнет, взревел, глядя на монаха безумными глазами и обмяк. Хвост
опустился вниз, шерсть на загривке улеглась. Волколак закрыл глаза и опустил
морду до самого снега.
Монах, не мешкая, извлек из своей сумы простой монашеский нож с
деревянной рукоятью, воткнул в пень и проворно отошел в сторонку.
Волколак прыгнул без разбега, кувыркнулся над ножом и в воздухе
превратился в человека, чьи босые ступни впечатались в сугроб у пня.
- Это не мой нож! - таковы были первые слова Всеслава. Голос его был
хриплым. Он запустил руку в полость под пнем, но извлек оттуда лишь простое
полотенце. Князь выпрямился, держа его обеими руками и разглядывая, как
будто глазам своим не мог поверить.
- Где моя одежда!? - взревел он. - Говори, чернец, а не то знаешь - у
меня терпения не столько, сколько у твоего Бога.
- Не ведаю, княже, - спокойно ответил монах,- у меня их нет, ни одеяний
твоих, ни ножа. Да как он выглядел, нож тот?
- Варяжской работы клинок, а на рукояти серебряная голова рыси с
изумрудами вместо глаз...
На лице брата Евстохия отразилось умное деяние.
- Припоминаю, - молвил он раздумчиво, - видел я такой нож у одного
доброго человека. Может и остальные твои вещи у него же. Коли поспешишь,
князь, то найдешь этого человека в корчме Павилы...
Князь к этому времени препоясал чресла полотенцем и стоял, обхватив
плечи руками и переминаясь босыми ступнями на снегу. Мороз давал о себе
знать.
- У Павилы, говоришь!? - выкрикнул Всеслав. - Ладно же!..
Он бросился прочь с поляны.
- Князь! - крикнул ему вслед монах. - Так как насчет пожертвования?
- Завтра, - крикнул Чародей на мгновение приостанавливаясь и
оборачиваясь назад, - после службы приходи в детинец, потолкуем...
И изо всех сил рванул прочь, спеша скорее добраться до корчмы Павилы.
ЭПИЛОГ.
Брат Евстохий возвращался в родную обитель и на душе его было покойно и
светло. Он предвкушал предстоящую службу и праздничную трапезу с братией и
отцом настоятелем, который по такому случаю расщедрится и позволит пригубить
толику хмельного меда. И с выполнением обета, кажется, все ладно сложилось.
Однако более всего душу монаха грела мысль о том, что сделает не
отличающийся кротостью нрава князь с человеком, который в рождественский
мороз заставил его бежать несколько верст по глубокому снегу босым и почти
голым. Брат Евстохий, а в миру сирота Тапейка, поспешал в обитель и глаза
его светились неземной радостью - и левый, голубой, и правый, зеленый.
1999
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.02.2008 23:03
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг