других, и в том жизнь свою полагал. Явилось рабство, явилось даже
добровольное рабство: слабые подчинялись охотно сильнейшим, с тем только,
чтобы те помогали им давить еще слабейших, чем они сами. Явились праведники,
которые приходили к этим людям со слезами и говорили им об их гордости, о
потере меры и гармонии, об утрате ими стыда. Над ними смеялись или побивали
их каменьями. Святая кровь лилась на порогах храмов. Зато стали появляться
люди, которые начали придумывать: как бы всем вновь так соединиться, чтобы
каждому, не переставая любить себя больше всех, в то же время не мешать
никому другому, и жить таким образом всем вместе как бы и в согласном
обществе. Целые войны поднялись из-за этой идеи. Все воюющие твердо верили в
то же время, что наука, премудрость и чувство самосохранения заставят
наконец человека соединиться в согласное и разумное общество, а потому пока,
для ускорения дела, "премудрые" старались поскорее истребить всех
"непремудрых" и не понимающих их идею, чтоб они не мешали торжеству ее. Но
чувство самосохранения стало быстро ослабевать, явились гордецы и
сладострастники, которые прямо потребовали всего иль ничего. Для
приобретения всего прибегалось к злодейству, а если оно не удавалось - к
самоубийству. Явились религии с культом небытия и саморазрушения ради
вечного успокоения в ничтожестве. Наконец эти люди устали в бессмысленном
труде, и на их лицах появилось страдание, и эти люди провозгласили, что
страдание есть красота, ибо в страдании лишь мысль. Они воспели страдание в
песнях своих. Я ходил между ними, ломая руки, и плакал над ними, но любил
их, может быть, еще больше, чем прежде, когда на лицах их еще не было
страдания и когда они были невинны и столь прекрасны. Я полюбил их
оскверненную ими землю еще больше, чем когда она была раем, за то лишь, что
на ней явилось горе. Увы, я всегда любил горе и скорбь, но лишь для себя,
для себя, а об них я плакал, жалея их. Я простирал к ним руки, в отчаянии
обвиняя, проклиная и презирая себя. Я говорил им, что все это сделал я, я
один, что это я им принес разврат, заразу и ложь! Я умолял их, чтоб они
распяли меня на кресте, я учил их, как сделать крест Я не мог, не в силах
был убить себя сам, но я хотел принять от них муки, я жаждал мук, жаждал,
чтоб в этих муках пролита была моя кровь до капли. Но они лишь смеялись надо
мной и стали меня считать под конец за юродивого. Они оправдывали меня, они
говорили, что получили лишь то, чего сами желали, и что все то, что есть
теперь, не могло не быть. Наконец, они объявили мне, что я становлюсь им
опасен и что они посадят меня в сумасшедший дом, если я не замолчу. Тогда
скорбь вошла в мою душу с такою силой, что сердце мое стеснилось, и я
почувствовал, что умру, и тут... ну, вот тут я и проснулся.
----------
Было уже утро, то есть еще не рассвело, но было около шестого часу. Я
очнулся в тех же креслах, свечка моя догорела вся, у капитана спали, и
кругом была редкая в нашей квартире тишина. Первым делом я вскочил в
чрезвычайном удивлении; никогда со мной не случалось ничего подобного, даже
до пустяков и мелочей: никогда еще не засыпал я, например, так в моих
креслах. Тут вдруг, пока я стоял и приходил в себя, - вдруг мелькнул передо
мной мой револьвер, готовый, заряженный, - но я в один миг оттолкнул его от
себя! О, теперь жизни и жизни! Я поднял руки и воззвал к вечной истине; не
воззвал, а заплакал; восторг, неизмеримый восторг поднимал все существо мое.
Да, жизнь, и - проповедь! О проповеди я порешил в ту же минуту и, уж
конечно, на всю жизнь! Я иду проповедовать, я хочу проповедовать, - что?
Истину, ибо я видел ее, видел своими глазами, видел всю ее славу!
И вот с тех пор я и проповедую! Кроме того - люблю всех, которые надо
мной смеются, больше всех остальных. Почему это так - не знаю и не могу
объяснить, но пусть так и будет. Они говорят, что я уж п теперь сбиваюсь, то
есть коль уж и теперь сбился так, что ж дальше-то будет? Правда истинная: я
сбиваюсь, и, может быть, дальше пойдет еще хуже. И, уж конечно, собьюсь
несколько раз, пока отыщу, как проповедовать, то есть какими словами и
какими делами, потому что это очень трудно исполнить. Я ведь и теперь все
это как день вижу, но послушайте: кто же не сбивается! А между тем ведь все
идут к одному и тому же, по крайней мере все стремятся к одному и тому же,
от мудреца до последнего разбойника, только разными дорогами. Старая это
истина, но вот что тут новое: я и сбиться-то очень не могу. Потому что я
видел истину, я видел и знаю, что люди могут быть прекрасны и счастливы, не
потеряв способности жить на земле. Я не хочу и не могу верить, чтобы зло
было нормальным состоянием людей. А ведь они все только над этой верой-то
моей и смеются. Но как мне не веровать: я видел истину, - не то что изобрел
умом, а видел, видел, и живой образ ее наполнил душу мою навеки. Я видел ее
в такой восполненной целости, что не могу поверить, чтоб ее не могло быть у
людей. Итак, как же я собьюсь? Уклонюсь, конечно, даже несколько раз, и буду
говорить даже, может быть, чужими словами, но ненадолго: живой образ того,
что я видел, будет всегда со мной и всегда меня поправит и направит. О, я
бодр, я свеж, я иду, иду, и хотя бы на тысячу лет. Знаете, я хотел даже
скрыть вначале, что я развратил их всех, но это была ошибка, - вот уже
первая ошибка! Но истина шепнула мне, что я лгу, и охранила меня и
направила. Но как устроить рай - я не знаю, потому что не умею передать
словами. После сна моего потерял слова. По крайней мере, все главные слова,
самые нужные. Но пусть: я пойду и все буду говорить, неустанно, потому что я
все-таки видел воочию, хотя и не умею пересказать, что я видел. Но вот этого
насмешники и не понимают: "Сон, дескать, видел, бред, галлюцинацию". Эх!
Неужто это премудро? А они так гордятся! Сон? что такое сон? А наша-то жизнь
не сон? Больше скажу: пусть, пусть это никогда не сбудется и не бывать раю
(ведь уже это-то я понимаю!),-ну, а я все-таки буду проповедовать. А между
тем так это просто: в один бы день, в один бы час - все бы сразу устроилось!
Главное - люби других как себя, вот что главное, и это все, больше ровно
ничего не надо: тотчас найдешь как устроиться. А между тем ведь это только -
старая истина, которую биллион раз повторяли и читали, да ведь не ужилась
же! "Сознание жизни выше жизни, знание законов счастья-выше счастья" - вот с
чем бороться надо! И буду. Если только все захотят, то сейчас все устроится.
--------
А ту маленькую девочку я отыскал... И пойду! И пойду!
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 28.08.2006 14:41
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг