накладными усами, бородами и многим другим; фальшивые, а отчасти и
подлинные документы - паспорта, удостоверения, справки в непромокаемых
карманах костюмов; наконец, те средства защиты от людей и собак - химикаты
и боевое оружие, - которые могли понадобиться в первые же минуты после
выхода на берег, - все это было собрано, сложено и помечено соответственно
номерам, проставленным химическим карандашом прямо на теле разведчиков, "на
загривках", "за шиворотом", - как говорили веселые и заинтригованные этим
происшествием бойцы-пограничники.
Неудавшихся десантников связали, перенесли вниз, в одну из кают, и
оставили под конвоем. Экипаж судна во главе с капитаном-штурманом Эрвином
был весь сосредоточен в кубрике.
"Китами" в кают-компании занялись майор и другой капитан - опытные
следователи. Обыск дал богатый "УЛОВ". Организаторы антисоветской разведки,
видимо, чувствовали себя на этом, внешне невзрачном "рыборазведывательном"
судне, как дома.
Тут, пользуясь всеми преимуществами изоляции и неприкосновенности
судна в нейтральных водах, они спокойно жили сколько было нужно, отсюда
продолжали руководить по радио уже ранее проникшими в Эстонию агентами. Ни
ампул с ядом, ни оружия, кроме тех пистолетов, которые они выхватили,
разоблачив "Юхо", у них не оказалось. Нет, касаться опасности они не
собирались. Поэтому и держали в своих карманах планы операций, расписания
радиосвязи, адреса, имена, даты встреч, явки и многое такое, что привело в
восторг следователей. Пожалуй, тут было все, что давало им возможность
уничтожить даже самые корни вражеской разведки, предусмотрительно
насаженные еще до недавнего установления в Эстонии Советской власти.
Вернулся второй капитан и доложил майору, что "уборка" на судне
закончена.
Всем спящим, кроме Ганса, надели наручники и оставили их на своих
местах. Взоры офицеров устремились к человеку в штатском, по-прежнему молча
наблюдавшему за их работой.
- Будить? - понял он. - Тогда свяжите меня с маяком... И если это
возможно - отсюда.
После недолгих переговоров с радистом, который теперь орудовал в
радиорубке шхуны, связь была налажена.
Передавая телефонную трубку штатскому, майор спросил его:
- Нам что же... придется перейти на катер?
- Нет, не надо. Нам это не принесет вреда. И даже не коснется нас. Так
что располагайтесь, как вам удобнее... Алло! Маяк Стеншер? Мне нужен
инженер. Это вы? Николай Арсентьевич, немедленно давайте следующую волну,
как мы условились... Да, тут все готово... Все до единого! Не забудьте
зафиксировать расстояние. Итак, действуйте.
Он отошел к стене, так, чтобы видеть сразу всех спящих.
- Как долго придется ждать? - спросил майор.
- Ждать не придется. Смотрите!
В первый момент то, что произошло сразу за этим возгласом "смотрите",
было воспринято всеми как нечто колдовское, страшное и исходящее от этого
спокойного, неторопливого человека.
Между тем ничего особенного не случилось. Началось пробуждение.
Прекратился клокочущий храп "шефа", неподвижные раньше тела обнаружили
слабое движение; оно проскользнуло по глазам, ртам, пальцам, плечам...
Впечатление страшного, колдовского шло от одновременности этих признаков
пробуждения, говорящей о том, что тут действовала какая-то могучая внешняя
сила, непонятная и непреодолимая.
Дальше картина резко изменилась. Они стали открывать глаза и уже
различно, каждый по-своему, входить в реальную обстановку. Общим для всех
было только молчаливое остолбенение и ужас в глазах, нараставший по мере
того, как они начинали понимать свое положение. Все молчали.
Одного только Ганса не коснулась эта эволюция. Едва открыв глаза, он
поднял голову и сразу же увидел знакомые, и такие желанные лица майора и
двух капитанов - единственных пока настоящих друзей в этой новой его жизни.
В нем еще жили чувства, с которыми он погрузился в сон: провал,
гибель, полная невозможность оправдать доверие этих друзей... И вот теперь,
каким-то непонятным чудом они появились, чтобы спасти его... Он увидел
наручники у запястий тех рук, которые только что направляли на него дуло
пистолета... у шефа, и того третьего - тоже. Его руки - он посмотрел на
них, пошевелил ими - были свободны!
Он снова повернул голову туда, где стояли друзья, встретил дружелюбный
взгляд майора... Это было уже слишком много для него.
Не зная, можно ли встать, нужно ли продолжать роль разведчика, - как
вести себя вообще в этой непонятной, еще не разгаданной им обстановке, он
опустил голову и закрыл лицо руками, не будучи в состоянии сдержать
счастливых, облегчающих слез.
Около полудня шведское рыборазведочное судно "Эрвалла", нарушившее
территориальные воды Эстонской Советской республики, и, согласно
международным правилам, арестованное пограничной охраной, под конвоем
сторожевого катера вошло в бухту Кунда, затем пришвартовалось в порту.
Второй катер, принимавший участие в поимке судна, еще утром подошел к
маленькому островку Стеншер, где возвышался один из многих советских маяков
Финского залива, и, приняв на борт одного человека, после минутной
остановки, взял курс на Таллин.
* * *
Ридан и Николай сидели рядом.
Глаза у обоих были красные, лица серые, утомленные.
Неудивительно: за эти двое суток после внезапного вызова по телефону и
затем вылета из Москвы им удалось поспать, в общей сложности, не более трех
часов. А сколько произошло событий, перемещений из одной обстановки в
другую, сколько необычных впечатлений за это время!
На таллинском аэродроме перед вылетом они подремали минут двадцать, а
вот теперь, когда можно было спать верных два часа, сон улетучился.
Ридан осторожно, сбоку заглянул в лицо Николая, увидел, что тот тоже
не спит, и легонько толкнул его локтем.
- Здорово, все-таки, получилось, - сказал он. - Сколько, вы говорите?
Тридцать один километр?.. Маловато, конечно... Но вы теперь понимаете, что
я был прав?
- Вероятно так.
- Вероятно! Не вероятно, а так точно!.. Ведь ни одной осечки, все
двадцать восемь человек, как миленькие...
Некоторое время оба молчали. Потом снова заговорил профессор.
- Во всей этой фантасмагории мне непонятно одно... Нас вызвали в
Наркомат государственной безопасности позавчера вечером. Они только
познакомились с нашим предложением об испытании аппарата, с его
возможностями... Помните, о чем нас расспрашивали? Можем ли мы пустить в
ход аппарат в море, ночью, в туман; а что, если объектом будут люди на
судне, не помешает ли "обшивка", и так далее. Понимаете? А вчера вечером
нас буквально в пожарном порядке, перебросили на этот маяк с локатором.
Никакого тумана тогда еще не было, так ведь? Как же они могли знать
заранее, что именно в эту ночь внезапно нахлынет туман, и какой-то шведский
корабль пожалует к нашему берегу, и именно в этом месте?!
- Да, непонятно... У них - своя наука... мы ее не знаем... Но как
остроумно они решили задачу испытания "ГЧ"... Правда?..
Николай говорил медленнее обычного, глухим, беззвучным голосом. Сквозь
гул самолета его почти не было слышно. Ридан снова покосился на него,
немного подумал, встрепенулся.
- Слушайте, Николай Арсентьевич, - заговорил он решительно, твердо,
будто нарочно противопоставляя свой звонкий баритон его бледному голосу. -
Через... два часа мы будем дома. Вот какая будет программа жизни. Вы тотчас
же идете в ванну, потом за стол, плотно ужинаете, и - спать. Никакой
болтовни, тем более, что мы и не можем ничего рассказать нашим. Спать
будете до отказа. Об этом уж я позабочусь... Я сегодня даю распоряжение
девчатам срочно собираться на Уфу. Звоню Федору Ивановичу. Через два дня вы
должны выехать.
- Но... ведь теперь... "ГЧ" уже знают. В любой момент нас могут...
- Да, знаю, что "нас могут", - резко перебил Ридан. - Но вас не
смогут! Я знаю наверняка, что если вы останетесь в Москве, вам не дадут
покоя и это плохо кончится. Уж, если я сам то и дело нарушаю ваш отдых,
чего же ждать от тех, кто ничего о вас не знает! Сейчас я беру всю
ответственность на себя, и поверьте, ни одна живая душа не будет знать, где
вы находитесь!
- Ну... х-хорошо, - ответил Николай.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ТАКИЕ ЛЮДИ ЕСТЬ
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
"ПЛАВУЧИЙ ДОМ"
В яркий томительный полдень на одной из улиц древнего уральского
городка Красноуфимска появилась группа тяжело нагруженных туристов. Они
только что вышли из ворот "гостиницы" - деревянного одноэтажного домика -
и, несмотря на солидный груз и жару, быстро шагали по узкому дощатому
тротуару, видимо, торопясь перетащить свой багаж куда-то недалеко.
Через несколько минут они достигли конца улицы; она обрывалась крутым
спуском. Внизу извивалась прозрачная лента река Уфы. Противоположный низкий
берег открывал широкую панораму лугов и синеющих вдали лесистых отрогов
Уральского хребта.
Однако величественный ландшафт не привлек внимания пришедших. Едва
сложив на землю тюки, чемоданы и ящики, они устремили взоры вниз: там к
берегу была причалена лодка.
Лица туристов сияли радостью. Все, что было сделано до сих пор -
закупки провианта и необходимых вещей, переезд по железной дороге из Москвы
в Красноуфимск и три дня жизни в этом живописном городке, пока Федор с
Николаем разыскивали подходящую лодку, - все это было лишь подготовкой к
путешествию, которое теперь только начиналось. Еще несколько минут - и они
станут обладателями несметных богатств: чистого воздуха, прозрачной воды,
свободы, солнца, дикой природы.
По крутой тропинке туристы осторожно снесли вещи к берегу и уложили их
в лодку, потом, не мешкая, заняли места по указаниям Федора, давно уже
признанного капитаном команды. Сам он стал на корму за рулевое весло, Анна
и Виклинг сели грести.
- Отдать концы! - весело скомандовал Федор. По-морскому, небрежно
растягивая слова, Николай ответил:
- Есть отдать концы! - и, столкнув лодку, вскочил на нее. Путешествие
началось. Несколько взмахов весел, и, выйдя на середину реки, туристы
повернули вниз по течению.
Погода стояла чудесная. Солнце продолжало палить с безоблачного неба,
но на воде было нежарко. Река манила прохладой. В любую минуту можно было
сбросить с себя надоевшую и уже просто ненужную городскую одежду, броситься
в воду и плыть по течению вровень с лодкой, пока не надоест...
Как и подобает настоящему опытному капитану, Федор внешне сохранял
хладнокровие. Но то и дело он самодовольно поглядывал на друзей, - как
автор на зрителей, покоренных его блестящим произведением.
Вскоре город исчез из виду. Правый берег понизился. Вдали у подножья
невысокой гряды холмов еще некоторое время мелькали телеграфные столбы
вдоль железной дороги, прополз длинный товарный поезд, и его сильный
свисток был последним звуком городской жизни...
Туристы отдыхали после беготни по городу и переноски тяжелых вещей.
Пораженные внезапно наступившими тишиной и покоем, они молча следили за
проплывавшими мимо берегами. Гребцы направили лодку на основную струю
довольно быстрого течения. Однако капитан не дал команде долго
бездельничать.
- Ну, довольно отдыхать, друзья! - сказал он. - У нас еще много дел
сегодня.
- Как, опять дела?
- Конечно, и очень важные. Мы еще не закончили подготовки. Нам ведь
предстоит не только греться на солнышке, но и жить - готовить пищу, спать,
укрываться от непогоды. Все это надо подготовить. Нельзя же перед каждой
едой и каждым ночлегом распаковывать тюки, доставать все необходимое, потом
снова все это укладывать! В таком случае нам не хватило бы и двух месяцев,
чтобы пройти весь маршрут.
- Что же делать? Приказывайте, капитан!
- Альфред и Анна, беритесь за весла и гребите как следует! Николай,
следи за прибрежной растительностью и сигнализируй, как только увидишь
заросли лозняка или сухое сено где-нибудь на лугу. Наташа, достаньте наш
инструментальный ящик и распакуйте его. Пока все.
- Есть, капитан!
Не прошло и часа, как на левом, низком берегу был обнаружен лозняк.
Туристы пристали в мелком заливе, сняли с себя все лишнее, вышли на берег и
принялись за работу. Девушки стали готовить завтрак. Все уже достаточно
проголодались. Альфред заведовал топливом и костром. Федор с Николаем
занялись оборудованием лодки.
- Разве ночевать мы будем не на берегу, в палатке? - интересовался
Николай, видя, как Федор что-то рассчитывает в лодке, сообразно своему
росту.
- Нет, Коля, лодка будет нашим плавучим домом, хорошо защищенным от
росы и дождя. Нет смысла каждый день ставить палатку, устраивать постели.
Это отняло бы у нас ежедневно часа два драгоценного времени и было бы менее
удобно. А в лодке... вот увидишь, как мы устроимся.
Лодка была большая - восемь метров длиной и около двух шириной в
средней части. Носовое и кормовое сиденья откидывались и обнаруживали
помещения для вещей. Лодочный мастер, у которого была приобретена лодка,
устроил их по указаниям Федора. Через отверстие в средней банке можно было
вставить мачту в крепкое гнездо на дне и при попутном ветре идти с парусом.
Вдоль бортов Федор прибил несколько железных скоб, заготовленных им
еще в Москве. Потом вставил в них длинные прутья, нарезанные из лозняка, -
над лодкой с борта на борт протянулись довольно высокие дуги образовав
остов для покрышки.
- Ну вот. Теперь остается приспособить крышу - и плавучий дом будет
готов, - говорил Федор, развертывая палаточный тюк.
Два больших полотнища, натянутые на дуги и прикрепленные колечками к
гвоздям, вбитым по краю боргов, наглухо закрыли лодку и сделали ее похожей
на дирижабль, севший на воду. Николай оказался внутри.
- Замечательно, Федя! - кричал он оттуда. - Тут прямо кают-компания!
- А как же выходить? - спросила Анна с берега. Николай просунул руку в
щель между двумя полотнищами, снял одно кольцо с гвоздя и, откинув угол
парусины, вышел прямо в воду через треугольную "дверь".
- Пожалуйте смотреть квартиру, - сказал он, подтаскивая лодку к
берегу.
Девушки влезли внутрь и пришли в восторг, там оказалось просторно,
уютно и светло: тонкая парусина "крыши" пропускала достаточно света, на
средних банках можно было свободно сидеть не сгибаясь.
- Теперь нам не страшна непогода, - говорил Федор. - Остается только
добыть сена, и мы будем окончательно готовы к путешествию.
- А тут сена сколько угодно, - сообщил Альфред, только что вернувшийся
из небольшой экскурсии "в глубь страны". Он обнаружил сенокос совсем
недалеко от места стоянки.
Однако завтрак был готов, и работу пришлось прервать. Путешественники
собрались вокруг паруса, разостланного на траве, в тени высоких кустов, и
принялись есть. Яичница с салом и помидорами оказалась необычайно вкусной.
Вареный картофель, по общему признанию, ничем не отличался от каштанов.
Даже хлеб, обыкновенный черный хлеб с чаем и сахаром вприкуску, был похож
на торт, и если б не он, завтрак, пожалуй, оказался бы недостаточным.
Словом, воздух и обстановка уже действовали.
- Ну-ну! - удивлялась Наташа. - Если так будем питаться полтора
месяца, что же с нами станет?
- Так и будем, Наташа, - уверенно подтвердил Федор. - А что станет:
окрепнем, поздоровеем, повеселеем!
После завтрака парусиновая крыша была снята с лодки. Мужчины принесли
три огромные охапки сена и уложили его на дно. Тем временем девушки
ликвидировали походную кухню, вымыли посуду. Все кухонные принадлежности
были сложены в носовой "трюм", основные запасы продуктов - в кормовой.
Мягкое сено скрылось под новыми парусиновыми полотнищами. В "плавучем доме"
стало мягко и чисто, пол превратился в большую постель. Ясно определились
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг