хозяйке... В комнате приятно попахивало древним самоварным дымком.
- Доброе утро, тетя Паша!.. Неужели все еще спят?
- Мужчины-то, небось, встали давно... А вот чай пить не идут.
Зови-ка... Да и Наталью буди.
Анна позвонила к отцу в лабораторию. Ответа не было. В кабинете его
тоже не оказалось.
Увидев его постель, Анна поняла, что он и не ложился. Встревоженная,
она позвонила вниз, Николаю.
- Отец у вас, Николай Арсентьевич?
- Нет, я его еще не видел сегодня.
- Он не ложился спать!.. Может быть, он уехал ночью?
- Вы, кажется, волнуетесь, Анна Константиновна? Успокойтесь, сейчас я
все выясню и приду.
Спокойный тон удался Николаю, но волнение охватило его мгновенно. Он
быстро сунул руку в карман. Так! Вот ключ от лаборатории, который Ридан
зачем-то дал ему вчера расставаясь. "На всякий случай, у меня есть
другой", - сказал он тогда.
Николай выскочил в коридор и побежал.
Лаборатория профессора была заперта. Он постучал, прислушался; ответа
не было, но слух уловил какое-то движение. Он вставил ключ, распахнул дверь
и на момент застыл на пороге.
Прямо перед "ГЧ" глубоко в кожаном кресле, очевидно принесенном из
кабинета, лежал Ридан. Голова его бессильно склонилась набок, левая рука,
посиневшая и набухшая, безжизненно свисала к полу. Немного правее, в
клетке, отодвинутой вчера Николаем, стоял Симка, высоко охватив руками
прутья решетки, и едва слышно поскуливал
- Папа! - в ужасе крикнула Анна за спиной Николая, бросаясь вперед.
Николай успел схватить ее и удержать.
- Туда нельзя, видите - аппарат работает. И успокойтесь, он спит.
В самом деле, "ГЧ" смотрел на них сбоку большим круглым глазом
светящейся шкалы.
Николай все понял сразу: профессор на себе решил проверить "волну
сна". И вот...
- Что же делать? - тревожно спросила Анна.
- Сейчас сообразим...
Николай подошел к "ГЧ". На листе бумаги, прикрепленном к аппарату,
крупными буквами было написано:
"Осторожно! "ГЧ" включен! Внимание!".
Рядом на столе, куда указывала стрелка, нарисованная внизу листка,
лежала записка, написанная ясным почерком Ридана:
"Ник. Арс.!
У меня что-то не вышло. Но не волнуйтесь, я сплю. Будите так:
1. Выключите "ГЧ" и ждите пять минут. Если не проснусь сам, попробуйте
растолкать.
2. Если и это не поможет, оставьте ту же настройку (проверьте, должно
быть 959,8 - это "легкий сон"), включите снова ток, направьте луч прямо в
голову и сведите настройку назад, до 959,6. Тогда уж обязательно проснусь!
К. Рид."
Николай быстро выключил входной рубильник, взглянул на часы и, подойдя
к Ридану, осторожно поправил ему голову; поднял и уложил удобно его руку,
снял с пальца привязанный к нему обрывок какого-то тонкого шнурка.
Почти в тот же момент профессор вздохнул. По мышцам пробежало
движение, тяжело поднялись и снова опустились веки. Потом улыбка шевельнула
усы. Потянувшись, он сонно пробурчал, почти не раскрывая губ:
- Ч-черт... рука затекла...
Минуты через две он поднялся. Анна бросилась целовать отца. Глаза ее
наполнились слезами. Ридан улыбнулся.
- Ну чего ты, глупырь! Видишь, как все просто?
- Да, просто!.. А ведь все-таки "что-то не вышло"? Еще хорошо, что
так...
- Шнурок подвел? - спросил Николай, догадываясь, какую механику
соорудил профессор.
- Да нет, шнурок достаточно крепкий. Это все Симка, каналья! Вот
послушайте, как было дело. Я привязал один конец шнурка к рычажку
выключателя, а другой - к пальцу. Рассчитал длину так, чтобы можно было
сесть в кресло с вытянутой рукой. Как засну, рука опустится, потянет и
выключит генератор; я и проснусь. Раз десять репетировал без тока. Симка с
интересом следил за мной, я даже обратил внимание на это... Наконец я
пустил ток, включил генератор, нацелился в кресло с вытянутой рукой и
быстро вскочил в зону луча. В тот же момент я увидел, что Симка решив,
очевидно, по моему примеру щелкнуть выключателем, вдруг далеко просунул
руку из клетки и на лету перехватил шнурок около самой моей руки. Я по
инерции дернул, шнурок оборвался, но Симка выпустил его и уж не мог достать
с пола. Я это все сообразил сразу, но уже было поздно. Луч действовал.
Плюхнувшись в кресло, я так захотел спать, что не мог не то, что встать, но
даже принять надлежащую позу...
Ну, друзья мои, это был сон! Самый настоящий, нормальный, но
искусственно вызванный! Я даже видел какие-то сны. Моя прогрессия оказалась
правильной, Николай Арсентьевич, как я и думал. Все оказалось правильным!
Даже сомнение в надежности моей хитрой механики со шнурком, почему я и
написал записку на всякий случай. Вы как будили меня, просто выключили
генератор?
- Только выключил. Через минуту вы уже начали двигаться.
- Так, так. Так и должно быть. Это был градус нормального легкого
сна... Однако, я здорово голоден. Сколько сейчас времени?
- Да мы только что встали и собрались чай пить. Идем скорей!
- Вот и прекрасно. Я только умоюсь. Этого троглодита тоже покормить
надо. Молодец все-таки, он свою миссию выполнил даже с превышением. Пойдем,
Симка, чай пить, давай руку! - добавил Ридан, открывая клетку.
Шимпанзе проворно выкатился и, серьезно взглянув на профессора,
протянул ему свою волосатую лапу.
За столом Николай так уморительно рассказывал о случившемся Наташе и
тете Паше, что все покатывались со смеху. Даже Симка пронзительно пищал и
скалил зубы, подражая людям. Но еще громче смеялся Ридан, будто он впервые
слышал эту удивительную историю.
К концу завтрака Ридан вдруг замолчал, стал серьезным, как в
лаборатории перед опытом. Через несколько минут он встал.
- Теперь слушайте внимательно, друзья мои. Сегодняшний инцидент
случайно, вопреки моим намерениям сделал для вас явным то, что должно было
оставаться тайным. Надеюсь, вы понимаете, что без очень серьезных оснований
мы с Николаем Арсентьевичем не стали бы скрывать что-либо от вас... Итак,
запомните хорошенько: ни одна живая душа не должна знать ничего об этом!
Ну, вот. А теперь - кто куда, а мы - ко мне...
Пропустив Николая в кабинет, Ридан плотно запер за собой дверь.
- Ну, Николай Арсентьевич, давайте руку. Вот так... Теперь, когда не
осталось уже никаких сомнений, мы можем поздравить друг друга. Не будем
скромничать, наша с вами победа... Как вы сказали вчера? "Исторического
значения"? Может быть это слишком торжественно сказано... но по существу,
пожалуй, так и есть. Благодаря вашему удивительному генератору, мы
получили, наконец, власть над собственным, человеческим мозгом, а значит и
организмом! Над человеком, Николай Арсентьевич!.. А кроме того, мы обрели
средство защиты нашей страны от любой военной угрозы.
Ридан сжимал руку инженера, и Николай чувствовал в этом пожатии,
плотном, энергичном, нечто большее, чем только удовлетворение учёного
победой.
Он был смущён. Сегодня он уже не разделял так безоговорочно, как
вчера, этой уверенности Ридана. Вчера, после эпизода с Симкой, поражённый
неожиданной для него идеей профессора о "лучах сна", он весь ушёл в мечты о
могуществе этой новой силы, обретённой советским человеком. Он воевал,
отражал атаки, переходил в наступление, создавал и совершенствовал новую
тактику "боя"; он изобрёл способ насильственной посадки вражеских
самолётов. Для этого служит волна "лёгкого сна": Николай ловит попавшийся
самолёт в окуляр видоискателя и даёт эту волну на две-три секунды, -
столько нужно, чтобы пилот на миг потерял управление машиной. Ручка
настройки "ГЧ" поворачивается, пилот овладевает собой, и выравнивает
самолёт. Он лишь слегка обескуражен. Но тут снова луч бросает его на
несколько секунд в непонятный сон. Пилот убеждается, что он не в состоянии
продолжать полёт: это грозит гибелью. И если он не сажает машину ту же,
Николай повторяет свой манёвр в третий, в четвёртый раз... А когда он сел,
Николай усыпляет его "крепким сном", надолго, до прихода наших... Этот
манёвр годен и для целой эскадрильи, даже если место для посадки вне поля
зрения! Экипажи идут в плен, машины целёхонькими переходят к нам...
Это все было великолепно!
К ночи, однако, боевая фантазия Николая иссякла. Он уже лежал в
постели, когда в мозг его врезалась холодная, как сталь ножа, мысль: а
верно ли, что "ГЧ" обладает такими возможностями?.. В эксперименте, в
лаборатории это было действительно так. Но тут расстояние - всего
каких-нибудь три-четыре метра. Излучение концентрировано. Проверка дала
пока лишь качественный результат, определила частоту волны, настройку.
Ридан думает, что это - все. Но ведь практика потребует иных расстояний - в
километры, в десятки километров. А это уже - Другое. Тут могут сказаться
угол луча, рассеяние, эффект Комптона; максимальная мощность излучения "ГЧ"
окажется недостаточной и действие волны сна сведется к нулю!.. Странно,
однако, что Ридан, вопреки своему обыкновению, считает победу достигнутой,
не проведя этого последнего испытания на дальность... Мысль о дифракции
луча должна была прийти ему в голову.
Сомнения одолевали Николая и утром, с того момента, как он проснулся.
Понемногу они превращались в уверенность в том, что Ридан делает ошибку,
что работа над "ГЧ" еще далеко не завершена. Впрочем, Ридан имеет основания
радоваться и торжествовать победу: для основных его целей, физиологических,
генератор готов вполне. Тут не нужны большие расстояния...
Теперь Николай стоял перед Риданом, держал его руку в своей и мучился,
представляя себе, как огорчит он сейчас профессора своими сомнениями, -
Во-первых, - осторожно начал он, - не называйте "ГЧ" моим аппаратом. Вы
хорошо знаете, что это моя ошибка, что я создавал этот генератор для других
целей. Только ваша замечательная идея превратила его в то, о чем вы
говорите.
- Моя идея осталась бы мертвой, схоластической гипотезой, если бы вы
не нашли способа воспроизводить биологические лучи. Не стоит спорить об
этом, Николай Арсентьевич. Ваш аппарат и моя теория порознь бесплодны, а
соединенные вместе, дают нечто очень ценное. Сойдемся на том, что доли
нашего участия в этой победе равны. А что во-вторых?
- Ну, хорошо, - улыбнулся Николай, продолжая все же считать свою долю
преувеличенной. - Теперь второе: должен сознаться, Константин
Александрович, мне не совсем понятна ваша уверенность в таком высоком
совершенстве "ГЧ". Может быть чего-то я опять не понимаю или не знаю. В
ваших изысканиях всегда была какая-то доля тайны. Особенно - в последних. Я
это чувствовал, но... мог только гадать... и, конечно, ошибаться. Поэтому,
до вчерашнего вечера, до того момента, когда вы объяснили мне свою
"эврику", я думал, что у вас... несколько иные цели.
- Интересно, - встрепенулся Ридан. - Что же вы думали?
- Что вы ищете... а может быть, это так и было?.. Волну смерти.
Ридан рассердился.
- "Лучи смерти"! - зло сказал он. - Психоз военизированной науки
современного капитализма... Вот уж не стал бы заниматься этим бессмысленным
делом!
- Как бессмысленным! Почему?
- Прежде всего потому, что искать среди функций мозга волну смерти
нелепо, ибо ее там не может быть. Вы же знаете мой взгляд на это.
Некробиотическое излучение не есть волна, это поток очень многих и разных
волн. Чтобы его воспроизвести, понадобилась бы одновременная работа, может
быть, тысяч или миллионов генераторов. Кроме того, "лучи смерти", насколько
я понимаю, уже выдуманы и могут в любой час оказаться в руках наших врагов.
Положим, что и мы вооружимся "лучами смерти". Какие же преимущества даст
нам в войне это оружие? Ровнехонько никаких! Нет, дорогой мой, уж если
выдумывать что-то новое, так такое, против чего враг мог бы только ручки
кверху поднять. Что мы и сделали, к вашему сведению.
Николай понял, что наступил момент, когда он должен предложить Ридану
свою горькую пилюлю. Он развел руками.
- Если "ГЧ" окажется сильнее аппаратов Гросса...
- Как? - удивленно перебил Ридан. - Вы еще в этом сомневаетесь?
- Да ведь мы этого еще не знаем! Не знаем, как будет вести себя "ГЧ" в
поле, в военной обстановке. Мощность его ничтожна, даже в сравнении с
любительским радиопередатчиком. На каком расстоянии будет действовать луч?
Насколько быстро?.. - и Николай коротко изложил Ридану все физические
подвохи, какие ждут энергию "ГЧ" на сколько-нибудь большем пути ее в земной
атмосфере.
Ридан откинулся в кресле, слушал, запустив руку в волосы и изумленно
взирая на Николая.
- Так вот что вас смущает! - произнес он, наконец. - Теперь понимаю
ваш скепсис, столь вам несвойственный. Вот уж никак не ожидал, что ваше
физическое зрение так несовершенно, что вы могли прозевать одно из
важнейших свойств наших лучей! Ха-ха, дорогой мой, биология опять берет
верх! Я не знаю ваших "эффектов Комптона", но еще задолго до появления
"ГЧ", до нашего с вами знакомства, Николай Арсентьевич, и даже до того, как
я сам понял природу этого явления, я уже знал, что излучения биологического
генератора - мозга, способны преодолевать огромные, - да, да, огромные по
нашим земным масштабам расстояния, и притом, в обычной, естественной
обстановке - беспрепятственно! Как я мог знать это заранее, - вы спросите?
Очень просто. Я ведь эти лучи не выдумал, Николай Арсентьевич, я их нашел.
Было время, когда я, - как вся наша наука еще и сейчас, - даже не
подозревал об их существовании. Но я видел факты проявления какой-то
таинственной и своеобразной связи между организмами на расстоянии, не
допускающем участия известных нам органов чувств. Я стал искать, собирать и
изучать эти факты, и, естественно, нащупал некоторые основные свойства
моего неизвестного агента. Они-то и привели меня к представлению о лучистой
энергии биологического происхождения, и, наконец, к мозгу-генератору. А
среди этих свойств была и дальность их действия. Теперь вы подвергаете ее
сомнению... Но тогда придется признать, что и вся моя концепция ошибочна,
что я ничего не нашел. Никаких излучений мозга не существует, и мы с вами
просто спим, Николай Арсентьевич, а все чудеса, которые мы сейчас
проделываем над животными перед свинцовым экраном, вся моя "градуировка",
вчерашний сон Симки и сегодняшний - мой собственный - все это нам только
снится!.. С этим довольно трудно согласиться, не правда ли?..
- Все или ничего, - вставил, наконец, Николай. Это должно было
означать, что его удивляет уверенность Ридана. Ошибки, и при том самые
неожиданные всегда возможны!.. К счастью, Ридан пропустил мимо ушей это
замечание. Он продолжал свою мысль.
- Я понимаю, все это - не аргументы для вас. Других, более солидных,
физических, не знаю... Однако, ваши сомнения для меня - неожиданность.
Вчера их не было, и я думал, что вы уже как-то обосновали для себя все
особенности распространения энергии "ГЧ". Оказывается - нет! Это тем более
странно, что вы же сами были одним из редких непосредственных свидетелей
действия лучей мозга на довольно большом расстоянии...
Уверенность Ридана повергла Николая в еще большее уныние. Горькую
"пилюлю" он проглотил сам. Действительно, аргументы профессора не были
убедительны, а последнее замечание его даже напомнило Николаю ехидные
характеристики, которыми награждали Ридана его противники - "столпы"
биологии: "горячий, опрометчивый, увлекающийся человек"...
В самом деле, как мог ученый основывать свою уверенность, строить
столь значительные прогнозы на таких случайных, к тому же экспериментально
не проверенных фактах, как этот знаменитый инцидент в Доме ученых!
- Если иметь в виду оборонное применение "ГЧ", - заговорил он,
наконец, видя, что Ридан ждет ответа на свой прямой упрек, - то нам нужны,
по меньшей мере, десятки километров, Константин Александрович. А не метров!
А там было меньше полукилометра.
- Где это "там"?
- Между моей квартирой и Домом ученых.
- Ах, вот вы о чем! - Ридан усмехнулся, покачал головой. - Как люди
могут забывать такие вещи... "Там", о котором говорю я, было сто
километров! - свирепо закричал он, вскакивая. - Устраивает вас такое
расстояние?!
- Но вы сказали, что я был свидетелем... Я не знаю другого...
- Нет, знаете! Должны знать, или я уличу вас во лжи, дорогой мой!..
Проверим. Вы хорошо помните обстоятельства смерти вашего брата... Никифора,
если не ошибаюсь?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг