производства.
А тут перед ним сверкало изящной композицией частей, блеском отделки
большое, совершенное произведение инженерного искусства. В нем ясно
ощущалась гармония между производственным смыслом машины, где основную
работу совершала сама энергия непосредственно и незримо, без грубых
механических усилий, натужных звуков и что-то сокрушающих инструментов, и -
внешними формами ее компактного тела с его пульсирующей энергией, гибкими
движениями конвейера и нежным журчанием водяных струй.
С минуту нарком стоял молча, слегка прищурив глаза, откровенно любуясь
невиданной машиной.
Он знал уже - ему рассказал по телефону Храпов - о том, что все
расчеты инженера целиком оправдались, знал производственные показатели
работы машины, автоматику - теперь он видел ее!
Вce замолкли. Недвижимый Тунгусов у дальнего конца конвейера следил за
выражением лица наркома. Наконец, взгляды их встретились.
Стремительно и одновременно они направились навстречу друг другу. Сжав
руку инженера, нарком привлек его к себе и крепко поцеловал.
- Я был уверен, что так будет, - сказал он. - Спасибо, товарищ
Тунгусов!
- Нет, это вам спасибо! Если бы не вы, товарищ нарком, нам не удалось
бы ничего сделать. Половина успеха принадлежит вам, а половина - всем
нам...
Разговор прервался, гости знакомились с Тунгусовым, с Решетковым, он
представил им свою бригаду, смущенную оказанным ей вниманием.
Немного спустя появились профессор Ридан с Наташей Девушка незаметно
проскользнула в цех за профессором, но её тотчас же заметил Федор. Анна
познакомила их, и с этого момента внимание главы бригады странным образом
стало двоиться, распределяясь поровну между Наташей и всеми остальными
людьми и событиями.
Все были в сборе, и Тунгусов, вкратце объяснив устройство сушилки,
приступил к демонстрации ее работы. Гости расположились вдоль свободной
стены цеха и затихли.
Снова повторился весь процесс сушки. Но теперь Тунгусов ушел с пульта
и присоединился к зрителям. Никто не управлял машиной, никто не следил за
показаниями приборов.
Автоматика вела процесс.
И когда дверца выходного отверстия захлопнулась за выскользнувшим из
цеха огромным древесным стволом, взоры всех снова устремились к
конструктору, и рукоплескания разорвали тишину.
Почетных гостей пригласили в клуб. К этому времени Вольский кончил
доклад, и был объявлен перерыв. Все сидевшие в зале, разделившись на четыре
группы, осмотрели цех и увидели работу машины.
Минут через сорок заседание возобновилось.
Возбужденная только что увиденным зрелищем, публика заняла места.
Кто-то потребовал, чтобы все участники создания сушилки вышли на сцену, и
собрание дружно поддержало это требование. Они были избраны в почетный
президиум. Тут же взял слово директор.
- Предлагаю, - сказал он, - избрать и товарища наркома, как активного
участника нашей работы, обеспечившего ее успех.
Сопровождаемый овациями, нарком поднялся на сцену и занял место около
директора.
Много слов было сказано в этот вечер. Выступали участники работы,
представители науки, предприятий, заинтересованных в том, чтобы
использовать у себя почин фабрики. Последним вышел на трибуну нарком.
Он говорил о советской технике, освобождающей человека и преображающей
его жизнь, и об освобожденных людях, ведущих эту технику все дальше вперед.
Бодрая, энергичная речь его звала к новым победам, к новым смелым
дерзаниям.
Когда он кончил, все вскочили с мест.
В грохоте оваций стихийно возникли ритмы гимна. Голоса мгновенно
слились в один общий лад, и грянул "Интернационал".
Одна за другой, как отряды в марше, проходили в торжественной
неподвижности зала широкие строфы партийного гимна.
Но вот в переднем ряду возникло движение.
Какая-то женская фигурка вдруг вырвалась вперед, быстро прошла вдоль
рампы направо и исчезла в коридоре. Это была Наташа. "Что-то случилось", -
подумала Анна, увидев ее со сцены и незаметно отступила назад, за кулисы.
Через минуту, взволнованная, она снова вернулась, тихо подошла сзади к
Тунгусову и, тронув его за рукав, увлекла в глубину сцены.
- Идите сюда! Наташа приготовила вам подарок.
- Николай Арсентьевич, - произнесла в полутьме Наташа прерывающимся
шепотом. - Смотрите...
Она повернулась так, что полоса света со сцены упала на мятую бумажку,
трепетавшую в ее руках. Николай увидел знакомые буквы: LMRWWAT.
- Смотрите... - И, прикасаясь кончиком указательного пальца к каждой
букве, она раздельно произнесла... - Лишь... мы... работники...
всемирной... великой...
- ...армии труда! - вне себя почти крикнул Николай. Он запустил обе
пятерни в волосы и, сжав их, дернул так, что на глазах выступили слезы. -
Ну, конечно! Наташа, милая... - он схватил ее за руки и крепко сжал их, -
как я вам благодарен! Вот, действительно, подарок! Это вы сейчас?
- Да, да, вот во время пения "Интернационала".
- Ну, молодец! Вот что, друзья... Немедленно нужно расшифровать
сообщение немца. Едем ко мне сейчас же. Там нам никто не помешает.
Через несколько минут, как только закончилось торжественное собрание,
друзья сели в автомобиль и помчались к центру.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
"ЛУЧИ СМЕРТИ"
Комната в подвальном этаже преобразилась. На одном из столов вместо
чертежных инструментов и груды свёрнутых рулонов бумаги возникли скатерть,
посуда, о происхождении которых Николай не имел ни малейшего представления.
Лишние столы были отодвинуты подальше. Откуда-то появились стулья.
В то время, как Фёдор и тетя Паша, меняя "топографию местности",
энергично налаживали импровизированный ужин, в котором все уже основательно
нуждались, девушки с любопытством разглядывали удивительную обстановку
жилища изобретателя. Николай между тем расчистил половину другого стола и,
не теряя времени, принялся за работу. Девушки присоединились к нему.
- Очень интересно, как вы будете действовать дальше, - заметила
Анна. - Я пока не понимаю, что дает нам разгадка этих букв.
- Да, она дает немного, - ответил Николай. - Только указывает
источник, откуда можно извлечь настоящий ключ к шифру. Но этого достаточно.
Остальное - вопрос времени. Мы перепробуем все возможные комбинации и
найдем ключ... - Он взял лист бумаги и крупным, четким почерком написал на
нем текст гимна. - Ну, давайте рассуждать. Итак, мы теперь знаем, что
цифры, которыми написана вот эта радиограмма, обозначают буквы, взятые в
каком-то порядке из текста "Интернационала". Можно, конечно, придумать
множество разных сложных способов составления цифрового алфавита по данному
тексту. Но в нашем случае, я думаю, способ должен быть очень простой, так
как немец, уже достаточно законспирировал самый источник шифра. К тому же
он не может рассчитывать на то, что мы - опытные криптографы... Поэтому
начнем с одного из простейших приемов. Будем просто обозначать цифрами 1,
2, 3 и так далее по порядку каждую букву, попадающуюся в тексте. Возьмем
первую строку: "Вставай, проклятьем заклейменный"... Она, конечно, даст нам
максимум знаков.
- Начнем с нуля. Смотрите: "в" - это 0, "с" - 1, "т" - 2, "а" - 3,
"в" - уже было, пропускаем, "а" - тоже, "и" - будет 4... Анна
Константиновна, а вы пока напишите отдельно столбиком латинский алфавит,
только прибавьте туда после "с" - "ch" в три смягченных гласных: "д", "ц" и
"ь". Так полагается в радистской азбуке.
- Есть! Интересно только, как вы приведете этот радиолатинский алфавит
в соответствие с русским.
- Ничего не может быть проще.
- Но ведь в латинском алфавите двадцать шесть букв, с вашим
добавлением будет тридцать, а в русском - тридцать две. К тому же таких
букв, как "я", "щ", "ч", "ы", "ь", нет в латинском, а у вас в тексте
"Интернационала" они уже занумерованы. А в латинском есть "j", "q", "х",
"у", "z", которых нет в русском.
- Ничего, Анна Константиновна. Это соответствие уже установлено
международной практикой радистов. Мы всегда записываем принимаемые знаки
Морзе латинскими буквами, независимо от того, на каком языке идет передача.
И прочесть такой текст, зная язык передачи, всегда можно, потому что
некоторые знаки имеют для каждого языка свое определенное значение.
Например, четыре точки означают латинское "h" и русское "х"; два
тире-точка-тире - это латинское "q" или русское "щ"; три
точки-тире-латинское "V" или русское "ж", и так далее.
- Ага, понимаю! Ну, диктуйте ваши цифры, Николай Арсентьевич. "А"?
- Три.
- "А" смягченное?
- Это значит - "я"... десять.
- "В"?
- Двадцать два.
- "С"?
- Двадцать шесть.
Буквы латинского алфавита превратились в цифры. Оказалось что в
"Интернационале" не хватает только одной буквы "ф". Осталось заменить цифры
таинственной радиограммы соответствующими им латинскими буквами и прочесть
сообщение немца.
Николай положил перед собой раскрытый журнал радиоприема, в котором
почти целую страницу занимал принятый им зашифрованный текст
23, 16, 25, 12, 11, 19, 7, 8, 17, 8, 14, 12, 12, 10, 4, 13, 2, 16, 1,
3, 9, 1, 12, 23, 8, 14, 20, 18, 10, 9, 7, 8, 24, 20, 8, 3, 8, 1, 17, 7, 18,
19, 3, 8, 7, 13, 7, 8, 17, 14, 16, 13, 7, 18, 7, 11, 3, 4, 13, 17, 10, 11,
3, 3, 18, 12, 26, 14, 13, 7, 13, 12, 3, 8, 1, 16, 18, 17, 7, 18, 22, 12, 3,
0, 7, 11, 3, 9, 7, 8, 0, 11, 8, 19, 13, 17, 11, 13, 17, 8, 1, 9, 18, 11,
13, 11, 17, 23, 8, 1, 19, 3, 11, 12, 2, 17, 8, 7, 13, 15, 18, 14, 12, 12,
3, 23, 17, 8, 14, 12, 12, 6, 7, 8, 16, 1, 5, 3, 7, 11, 13, 11, 17, 20, 7,
8, 2, 13, 4, 13, 17, 4, 13, 9, 7, 11, 13, 15, 11, 17, 27, 23, 7, 8, 11, 10,
1, 23, 23, 1, 8, 3, 6, 14, 13, 20, 7, 17, 8, 13, 15, 0, 7, 11, 3, 7, 11,
13, 19, 10, 0, 4, 8, 9, 20, 7, 12, 2, 18, 1, 17, 13, 1, 16, 10, 3, 1, 20,
7, 8, 16, 1, 4, 23, 3, 9, 7, 3, 1, 11, 18, 26, 14, 13, 11, 12, 1, 3, 14, 8,
12, 17, 7, 18, 1, 13, 17, 15, 4, 6, 8, 12, 3, 7, 19, 13, 4, 13, 9, 6, 7, 8,
13, 11, 2, 3, 12, 3, 23, 11, 10, 5, 1, 18, 18, 0, 11, 7, 9, 8, 16, 7, 8,
12, 3, 18, 18, 9, 8, 14, 16, 3, 7, 8, 13, 12, 3, 9, 7, 5, 1, 16, 8, 6, 8,
12, 4, 2, 7, 23, 8, 11, 13, 15, 11, 23, 15, 4, 18, 22, 12, 7, 13, 0, 7, 8,
9, 7, 10, 11, 3, 3, 7, 11, 18, 13, 16, 22, 8, 7, 13, 17, 7, 0, 22, 13, 18,
3.
Теперь были заняты все трое. Николай произносил цифру текста. Анна по
составленному алфавиту находила соответствующую букву, Наташа записывала.
Федор исчез куда-то "по хозяйственным делам".
Три пары глаз с нетерпением следили за каждой буквой, появлявшейся
из-под карандаша.
Две... три... четыре...
Это еще мало, конечно. Слова текста, несомненно, сокращены. Кроме
того, они не разделены между собой. Десять, пятнадцать букв уже должны
показать, есть ли тут хотя бы признаки слов.
На первой строке Николай прервал запись.
D k x i g j h k a д v m t o k p j m
Это был бессмысленный набор букв!
Анна одна хорошо знала немецкий язык и могла бы восстановить текст,
если бы оказалось, что этот набор букв действительно имеет смысл. Несколько
минут она напряженно думала, вглядываясь в строку, а Николай подсказывал ей
всевозможные способы искажения текста.
- Текст, конечно, должен быть искажен, - говорил он. - Ведь текст,
состоящий из нормальных слов и зашифрованный примитивно, всегда можно
разобрать, даже не зная ключа. Искажение нужно для того, чтобы уничтожить
характерные для данного языка особенности в сочетании звуков, в
последовательности букв, в количественном преобладании некоторых из них над
другими. Все это дает указания для расшифровки. Но в то же время искажение
не должно, по возможности, затемнять смысл расшифрованного текста.
- Нет, - сказала, наконец, Анна огорченно, - здесь нет никакого
смысла, по-моему.
- Ну что ж, значит, мы ошиблись. Попробуем другой способ. Ничего,
товарищи, теперь найдем. Раз ключ есть, остальное - дело времени
Между тем комната наполнилась аппетитными запахами. На сковороде,
принесенной тетей Пашей, весело шипело поджаренное мясо, дымился картофель,
ярким пятном рдели в глубокой тарелке сочные помидоры и зеленели ароматные
ломтики огурцов; над стопками и рюмками, явно собранными тетей Пашей у
соседей, "колдовал" с бутылкой вина Федор.
"Криптографов" не пришлось долго упрашивать прервать их занятие. Федор
открыл "банкет" коротким тостом в честь друга, главного виновника
торжества.
Ужин проходил оживленно. Тихая, мрачноватая комната Тунгусова впервые
наполнилась веселым молодым шумом, впервые услышала девичьи голоса. Даже
тетя Паша сияла, по-своему оценивая это неожиданное вторжение в скучную и
тяжелую на ее взгляд жизнь своего любимца.
Николай еще никогда не видел Федора в состоянии такого подъема. Тот
действительно переживал завершение строительства сушилки, как свой первый,
по-настоящему значительный шаг в жизни, который не мог не отразиться на его
судьбе. Он уже чувствовал себя энтузиастом нового способа сушки. Теперь -
революция во всей деревообрабатывающей промышленности Союза, и именно он ее
начнет!
Впрочем... не следовало бы возлагать так много на "сушильную
революцию". Не одна она была причиной счастливого возбуждения Федора. Он
уже ясно чувствовал, что его неудержимо разгоравшееся внимание к Наташе
падает на далеко не сухую и каменистую почву...
Лучи, исходившие от Федора, зажигали и Анну и Николая. Но тут все было
иначе. Тут пламя горело глубоко, тихо, пугливо, не прорываясь
сколько-нибудь заметно наружу...
Мысли их то и дело возвращались к загадочному шифру. Оба усиленно
искали ошибку.
- Как вы думаете, Николай Арсентьевич, знает ваш немец русский язык?
Николай покачал головой.
- Нет. Если б знал, он дал бы мне понять это в первом же нашем
разговоре.
- А "Интернационал"?
- Я уверен, что он и "Интернационала" по-русски не знает. Он просто
сообразил, что надо взять возможно более популярный у нас текст, добыл его
где-нибудь, - очевидно, он связан с антифашистски настроенными рабочими, -
и выбрал из него строку для "намека" на гимн.
- Но позвольте, ведь он должен был не только выбрать строку, но и
шифровать свое сообщение, значит, составить эту самую азбуку по тексту
"Интернационала"?
- Ну, конечно.
- Ну, тогда, я думаю, вы ошиблись, - сказала Анна. - Вы смотрите:
чтобы зашифровать сообщение, ему нужно было достать русский текст гимна,
русскую азбуку, установить эти самые соответствия между оригинальными
буквами. Для этого нужно иметь русские обозначения знаков Морзе.
Сомневаюсь, чтобы все это можно было легко достать сейчас в Германии.
Наверное, он избрал другой путь.
- Какой же, вы думаете?
- Единственно, что он должен был достать, это только одну строку из
гимна для "намека", как вы правильно говорите. Ему нужно было намекнуть нам
на "Интернационал". Но, конечно, не на русский его текст...
- А на немецкий?! - перебил быстро Николай. - Ну да! Иначе он едва ли
справился бы с задачей, не зная русского языка.
- Гениально, Анна Константиновна! Вы правы. Нам нужно составить ключ
по немецкому тексту гимна. Но... вы знаете его? Анна смущенно покачала
головой.
- ...Вы понимаете, Наташа, что это значит? - увлеченно говорил, между
тем, Федор. - Мы будем строить такие сушилки не в городах, на фабриках и
заводах, а в лесах, на берегах сплавных рек, там, где добывают лес.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг