яйце, - это ядро. Оно заключает в себе какие-то скомканные обрывки нитей,
плавающие в прозрачной жидкости. Это - атомы тела. Все спокойно.
Но вот в клетке возникает движение. Странную эволюцию проделывают эти
обрывки нитей в ядре: они вдруг соединяются кончиками, один за другим, в
одну смятую в комок нить. Потом снова нить разрывается на кусочки уже
большего размера. Потом каждый кусочек расщепляется продольно. Так они и
плавают парами. А оболочка, заключавшая их, тает и исчезает.
Ридан заглядывает в глаза Тунгусова и видит, как жадно они следят за
этими движениями, как бы стараясь увидеть где-то тут же, за нитями, в мути
протоплазмы, спрятавшийся смысл процесса.
- Вот... начинается главное, - говорит профессор. Он ставит
указательные пальцы на противоположные концы клеточного тела. - Смотрите...
Видите эти места? Тут, собственно, ничего нет. Пожалуй, можно рассмотреть
только небольшое сгущение мути вокруг них. Смотрите дальше. Муть начинает
располагаться по радиусам от этих двух центров. Это полюсы. Клетка
поляризуется. Радиусы встречаются, соединяются, будто притягиваются один к
другому...
- Силовые линии электрического поля, - медленно произносит Николай.
- Ну, конечно! Смотрите дальше. Полюсы притягивают этот комок нитей
каждый к себе. Каждая пара кусочков ядра под влиянием этого притяжения
располагается в середине междуполюсного пространства, в плоскости экватора,
и, как только это произошло, пары расстаются, две равные группы ниточек
отходят к полюсам, превращаются в новые ядра, а вся клетка разрывается
пополам по экватору. Полюсы, сделав свое дело, исчезают. Из одной клетки
стало две. Ну, что скажете, Николай Арсентьевич? Разве не похоже на
электрический процесс?
Тунгусов поднял удивленный взгляд на профессора.
- А разве можно сомневаться в этом? Есть для этого какие-нибудь
данные? - спросил он.
Ридан взволновался.
- Никаких данных нет. Да я не сомневаюсь. Но что я знаю? Только то,
что тут действуют электрические силы. А как они действуют, откуда берутся,
этого я со своими скудными знаниями физики выяснить не могу. Даже не могу
как следует понять, как происходит это притяжение, отталкивание частиц,
поляризация.
- Скажите, Константин Александрович, а вот в промежутке между двумя
делениями происходит что-нибудь в клетке?
- Принято думать, что ничего. Она сначала немного растет,
увеличивается до нормального размера, потом "покоится". А почему вас
интересует этот период?
- Видите ли, то, что вы мне сейчас показали, очевидно, уже результат
какого-то процесса, приводящего к возникновению внутри клетки двух
одноименных электрических зарядов. Остальное более или менее понятно:
заряды одного знака отталкиваются один от другого и потому располагаются в
противоположных концах клеточного пространства. В ядре, находящемся между
ними, вследствие индукции возникает заряд противоположного знака. И как
только это произошло, между полюсами и ядром возникают силы взаимного
притяжения, ибо разноименные заряды всегда стремятся соединиться. Вот
полюсы и разрывают ядро на две половины. Это, конечно, общая схема
процесса, и в ней еще много неизвестных. Но прежде всего, мне кажется,
следовало бы выяснить, как возникли заряды. Тут должно быть какое-то
движение, вызывающее их.
- Вот видите, у вас уже намечается путь исследования, - с некоторой
завистью сказал Ридан, собирая снимки. - Итак, уже в клетке начинается
электрическая жизнь. Ее потенциалы здесь, очевидно, ничтожны. Но их
количество бесконечно велико, они складываются, растут. Нет такого органа,
где бы я, с помощью усилителя, не находил электрических биений, которые уже
сравнительно легко поддаются измерению гальванометром. А в некоторых
случаях организм обнаруживает исключительную способность мобилизовать
мощные запасы электроэнергии. Электрический скат, например, может
производить такие разряды, которые убивают даже крупных животных на
расстоянии нескольких метров. В подобных случаях электрическая система
животного проявляется и, очевидно, развивается, как специфическое орудие
борьбы за существование. И животное управляет им какими-то органами, в
зависимости от внешних воздействий - появления добычи, угрозы нападения.
Такой же способностью обладает электрический угорь.
Это лишь наиболее яркие примеры проявления электрической деятельности
животного.
Изучая нервную систему, я убедился в том, что это и есть та система,
по которой льется электроэнергия. Вместе с нервами она пронизывает весь
организм, приводит в действие каждый мускул, каждый орган.
Потоки этой энергии бесконечно разнообразны по частоте: каждый мускул
приводится в движение только одной определенной группой волн, посылаемых
мозгом. Каждый нерв способен проводить только определенную гамму частот,
каждая из которых определяет степень сокращения мускула, степень любой
реакции.
Ридан изложил Николаю свою теорию, рассказал о знаменитом опыте с
кроликами.
- Если импульсы, возникающие в мозгу, есть не что иное, как колебания
высокой частоты, подобные радиоволнам, - добавил он, - то это значит, что,
создав искусственный генератор таких волн, мы, наконец, впервые сможем
полностью овладеть всеми функциями организма, управлять ими...
- На основе резонанса?
- Конечно. Камертон начинает вибрировать, когда до него доходит
определенная звуковая волна. В мозгу - миллиарды электрических
"камертонов". Направляя на мозг электромагнитный луч нашего генератора, мы
сможем, меняя настройку, возбуждать любой из этих "камертонов", то есть
приводить в действие любую функцию в организме,
- Вы правы, - медленно промолвил Николай, стараясь привести в
соответствие с привычными представлениями из радиотехники новый для него
круг явлений. - Выходит, что физика мозга заключается главным образом в
приеме и возбуждении электромагнитных волн разной частоты. Я совершенно
незнаком с микроструктурой мозга и вообще нервного аппарата, но, судя по
тому, что вы говорите, явления электрического резонанса лежат, очевидно, в
основе его работы. А в таком случае в нервном аппарате непременно должны
быть какие-то очень подвижные органы настройки. Найти их было бы
чрезвычайно важно и для физики: может быть, мы обнаружили бы здесь
какой-нибудь новый принцип высокочастотного резонанса, кроме единственного
известного нам "колебательного контура", на котором основана вся наша
радиотехника. А для создания генератора "мозговых волн", о котором вы
говорите, это, пожалуй, и необходимо. Надо же знать, каким образом мозг
отправляет по нерву именно данную частоту, чтобы привести в действие
определенный орган. Оба собеседника волновались. Николай входил в страну,
открытую Риданом, с трепетом ожидая увидеть в ней новые формы уже знакомых
ему явлений. Ридан чувствовал, что Тунгусов может приблизить осуществление
его идеи. Он готов был объяснять, показывать бесконечно.
- Органы настройки... - говорил он - Как же их найти? Вот вам
фотографии микроструктур мозга. Вот еще... Их можно привести бесчисленное
множество. Вот клетки мозга... Вот их волокна Ну, что тут может быть
органом настройки? Уж если мы не знаем принципа, по которому здесь
осуществляется настройка, то ведь каждая клетка, каждое волоконце могут
оказаться этим органом.
- Да... - задумался инженер, рассматривая фотографии тонких срезов
мозга. - Очевидно, тут трудно что-нибудь сообразить. Тогда, значит, нужно
иначе подойти к вопросу. Скажите, Константин Александрович, все ли органы
животного связаны непосредственно с мозгом? Нет ли таких, которые хотя и
приходят в действие от мозговых импульсов, но в то же время не связаны с
мозгом непрерывным нервным путем?
- Видите ли... Когда мы говорим, что все без исключения органы связаны
с мозгом нервами, то этим мы только констатируем, что определенная волна
раздражения из мозга всегда попадает к определенному органу. Значит, связь
бесспорна. Но это совсем не значит, что волна идет по непрерывному пути.
Наоборот, путь ее всегда прерывается, и это в свое время вызвало целую
эпопею исследований и споров среди физиологов на тему о том, как
перескакивает возбуждение через эти перерывы нервного пути. Но когда я
убедился в электромагнитной природе нервного тока и даже поймал его волну
на некотором расстоянии от мозга, мне стало ясно, что ничего удивительного
в этих "перескоках" нет...
- Позвольте, позвольте! - заинтересовался Тунгусов. - А что это за
перерывы в нервах?
- А вот что. Всякий нерв представляет собою цепочку из ряда
расположенных одна за другой нервных клеток, так называемых нейронов.
Каждый нейрон состоит из ядра с маленьким ядрышком внутри. От ядра отходит
разное количество отростков, имеющих форму волокон, извивающихся нитей,
ветвей со многими отростками и т. д. Но один из отростков всегда длиннее
других, он переходит в нервное волокно, которое по своей структуре
чрезвычайно напоминает хорошо изолированный провод, скорее. Даже кабель,
заключенный в несколько изолирующих оболочек. Вот из таких нейронов и
состоит нерв; причем два соседних нейрона никогда не срастаются между
собой, но тончайшие волоконца, отходящие от одного из них, располагаются
вокруг ядра другого на некотором, весьма малом расстоянии, не прикасаясь к
его поверхности. Это так называемый синапс. Тут-то "волна возбуждения" и
перескакивает с нейрона на нейрон...
- А в мозгу тоже нейроны? - спросил Тунгусов.
- Тоже. Они везде, где есть нервная ткань.
- Ну, так тут, в месте сближения нейронов, и нужно искать органы
настройки.
- Почему? - недоумевал Ридан.
- Ну, конечно. Вы же сами говорили, что каждый нерв может проводить
определенную гамму частот. Значит, он должен быть настроен в резонанс с
приходящей из мозга волной. А как бы иначе волна перескочила на другой
нейрон, если бы не было какого-то приспособления для настройки следующего
нейрона в резонанс? Это то же самое, что в радиоприемнике: волна из антенны
идет, но она не приводит в действие репродуктор до тех пор, пока вы не
настроите приемник в резонанс с приходящей волной. И в приемнике ведь тоже
делается такой "синапс" - перерыв на пути волн, идущих из антенны в землю.
Но там настраивает человек, вращая пластинки конденсатора, а нейрон,
очевидно, обладает способностью сам настраиваться под действием приходящей
к нему волны.
- Блестяще! - восхитился Ридан. - Вот что значит владеть предметом!
Знаете что? Вы сейчас опровергли одно из основных возражений моих
противников. Они рассуждают так: электромагнитные волны распространяются со
скоростью триста миллионов метров в секунду, а нервное возбуждение - со
скоростью всею нескольких десятков метров, значит, нервное возбуждение не
может быть электрическим явлением. Но теперь понятно, почему происходит
замедление: на настройку каждого звена нерва требуется время! О-о, это
очень важное открытие, уверяю вас! Значит, в синапсах нужно искать органы
настройки... Постойте, что же это я! Ведь у нас есть снимки нейронов! И как
раз сегодня должны были заснять препараты, окрашенные новым способом. Дело
в том, что эти тончайшие волоконца, окружающие тело нервной клетки,
чрезвычайно плохо поддаются окраске и потому в большинстве случаев почти не
видны. - Он бросился к бюро и стал рыться в его ящиках. - Что за черт! Нет
этих снимков. Придется позвонить Муттеру.
Мамаша среди других многочисленных обязанностей ведал всем
фотографическим делом в институте. В его распоряжении была фотолаборатория
и фототеки всех исследовательских лабораторий. Изящные бюро с множеством
ящичков, пронумерованных и снабженных надписями в алфавитном порядке,
содержали в себе тысячи снимков, тщательно рассортированных по конвертам.
Строгая система, удобный порядок появлялись во всем, к чему прикасался этот
великий артист организационных дел. Муттер жил в том же переулке, напротив
института.
- Нет сегодняшних снимков? - ответил он Ридану. - Понятно, они сохнут
в фотолаборатории. Ключ у меня, сейчас приду и разыщу.
Осмотр института был прекращен. Собеседники, возбужденные интересным
разговором, вернулись в квартиру профессора.
- Ну, девчата, - радостно воскликнул Ридан, входя в столовую, -
кажется, мои дела поправляются! Николай Арсентьевич на ходу делает одно
открытие за другим и скоро уже наверняка изобретет генератор биолучей! Я
думаю, что для этого ему стоит только напиться чаю, закусить...
Девушки смеялись, убирая со стола книги и тетради.
- Что это вы изучаете? - спросил Николай.
- Немецкий язык, - сокрушенно вздохнула Наташа. - Ужасно трудный! Если
бы не Аня, ничего бы не усвоила.
Новая мысль вдруг возникла в голове Николая
- А вы знаете немецкий, Анна Константиновна?
- Она свободно говорит по-немецки, - с завистью ответила за нее
Наташа, выходя с книгами из комнаты.
Ридан в кабинете говорил с кем-то по телефону.
- У меня есть серьезная просьба к вам, - тихо сказал Николай Анне.
Та молча вскинула на него несколько удивленные глаза, и Николай едва
не смешался под этим взглядом. Он вынул блокнот.
- Сейчас я напишу вам семь букв латинским шрифтом. Это ключ к шифру,
который необходимо разгадать... - Он вкратце рассказал историю таинственных
букв. - Может быть, вам поможет знание немецкого языка, хотя это
сомнительно. Мой корреспондент - вероятнее всего, друг, а не враг, -
сказал, что это нечто "всем вам хорошо знакомое". Я понял так, что для
расшифровки никаких специальных знаний не надо, нужно только догадаться.
- Понимаю, - серьезно ответила Анна. - Давайте, подумаю. Николай
написал на листке мучившие его буквы и передал Анне. В это время в кабинете
послышались голоса.
- Это Мамаша, папин помощник. Мы его так прозвали: его фамилия Муттер.
Я думаю, особенно прятать эту надпись не стоит?
- Конечно. Наоборот, пусть угадывает, кто хочет. Не нужно только
говорить, в чем дело.
Анна положила бумажку на стол.
Ридан влетел в столовую, размахивая пачкой фотографий. За ним, как
шарик, вкатился Мамаша.
- Вот, Николай Арсентьевич, познакомьтесь. - Он предсгавил их друг
другу. - Смотрите, какие прекрасные результаты. Вот это окраска! Вышли
волокна, которых я раньше не видел. Теперь в их расположении как-будто есть
какая-то закономерность...
Николай внимательно рассматривал одну фотографию за другой. Тут были
изображены в увеличенном виде нейроны разных форм, их сплетения между
собой.
- Очевидно, вот это - ядро нейрона, а эти опутавшие его нити -
волоконца другого нейрона?
- Да, соседнего. Это как раз место, где происходит перескок волны
возбуждения, синапс...
- А что это за кружочки, вот тут, около самого основания главного
отростка?
- Это диски, назначение которых неизвестно. Видите, они расположены
попарно - один против другого. Ими оканчиваются тончайшие волоконца,
выходящие из тела нейрона. Вначале их находили только в периферических
нервных окончаниях, и потому считалось, что это осязательные аппараты
нервов. Но тут как раз нейрон из среза мозга.
Некоторое время все молчали. Ридан напряженно ожидал, что скажет
инженер. Наконец тот поднял голову.
- По-моему, все ясно, - просто сказал он.
- Что, органы настройки?!
- Да... Константин Александрович, вы помните схему колебательного
контура? Это простая комбинация емкости и самоиндукции, то есть
конденсатора и катушки.
Николай взял бумажку и нарисовал на ней схему.
- Вот видите, слева - две пластинки конденсатора, справа - катушка.
Переменный ток, который может заключать в себе сколько угодно разных
частот, идет из антенны сверху, но через этот контур пройдет только та
частота, в резонанс с которой контур настроен. А настройка его зависит от
расстояния между пластинками конденсатора и от количества витков в катушке.
Такой контур - основа всякого приемника и всякого генератора
электромагнитных волн.
Теперь смотрите, что тут, на ваших снимках. Видите, этот длинный
отросток одного нейрона спиралью оборачивается вокруг ядра другого. Это и
есть катушка самоиндукции. А диски, о которых вы только что говорили, -
микроскопические конденсаторы.
Это же несомненно! А кроме того, в самом ядре я вижу тоже едва
заметные волоконца, расположенные спиралеобразно, и это, очевидно то что в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг