химическую морфологию твоей крови, показав, что подобные
случаи сопровождаются резким повышением концентрации адрена-
лина и его производных. Недаром мы заговорили с тобой о мас-
калине. Ты ведь знаешь...
Оттого, что Альб знал, и оттого, что они знали, и оттого,
что знали несколько десятков студентов университета, ему
стало противно, как человеку, которого вывели голым для де-
монстрации перед огромной аудиторией любопытных. Он сделал
нетерпеливый жест, и его друзья умолкли. Несколько секунд
они молчали, подыскивая другую тему для разговоров. Наконец
Виктор, как всегда с грубоватым цинизмом, заявил:
- Пока ты здесь валялся, мы расшифровали молекулярную
структуру Х- и У-хромосом,
- Вот как. Ну и что же?
- Теперь родители могут иметь уравновешенную структуру
семьи, а правительства - в любом случае, даже во время вой-
ны, - уравновешенную структуру народонаселения. Здорово,
правда?
Альберт пожал плечами. В конце концов это было ничтожное
открытие по сравнению с тем, о котором ему стало известно.
Он почувствовал, что за внешней небрежностью, с которой его
друзья сообщили о своем открытии, скрывались гордость и
тщеславие ученых, сделавших еще один шаг по пути в неизвест-
ное.
"Вот так начинается соучастие в преступлении, - подумал
Альб. - Когда нужно судить меня и моих сотрудников за прес-
тупление против человечества, до расшифровки Х- и У-хромосом
или после? Или тогда, когда правительство получит возмож-
ность иметь уравновешенное народонаселение во время войны?
Или тогда, когда война начнется и будет поздно чтолибо изме-
нить?"
- Зачем все это нужно, Виктор, Антуан? Мне кажется, что
исследования в области молекулярной генетики человека, копа-
ние в скрытых механизмах его некогда таинственной сущности
приведут к тому, что, когда знания станут достоянием школь-
ных учебников, жизнь для людей потеряет все свое обаяние,
всю свою невыразимую красоту. Люди предстанут перед самими
собой и друг перед другом лишенными кожного покрова, как
анатомические фигуры; хуже - как сосуды, слепленные из пуч-
ков белковых молекул известного состава, в которых разыгры-
ваются известные биохимические реакции и биофизические про-
цессы.
Альберт чувствовал, что говорит не то, что следует. Ко-
нечно, результаты работы его отца и Хорша рано или поздно
будут воспроизведены в лабораториях всего мира. Но что пос-
ледует за этим? Здравомыслящее человечество не станет созда-
вать химические комбинаты, выпускающие людей по заказанным
формулам. Нет, этого никогда не случится. И тем не менее та-
кие комбинаты могут возникнуть, втайне от всех, под землей,
с одной и той же кровожадной целью. Он вдруг отчетливо
представил энергичного, или, как у нас теперь любят гово-
рить, эффективного, человека в мундире, который четко докла-
дывает министру, как хорошо на комбинате идут дела, и ему
захотелось во весь голос закричать своим друзьям:
"Остановитесь! Прекратите! Шире откройте глаза и предс-
тавьте, что будет, если..."
"Не сделать открытие - это подвиг в квадрате", - вспомнил
он фразу, оброненную отцом перед кончиной. Он до крови заку-
сил губу.
- Что же ты предлагаешь? Остановиться? Закрыть науку?
Вернуться к первобытному незнанию? Пока что мы слышали толь-
ко негативную позицию. А где же позитивная? Где успехи меди-
цины, где успехи сельского хозяйства, где улучшение адапта-
ции людей к окружающей среде? Где успехи в лечении наследс-
твенных болезней? Где, наконец, генетический аспект решения
проблемы рака?
- Это все так... Но я боюсь, что скоро исчезнет волнение
родителей, ожидающих ребенка, потому что детей будут выращи-
вать в колбах по заранее составленной программе...
- Не исключено. Право, не исключено, Альб. Я, например,
не вижу в этом ничего плохого, А опыты в этом направлении
весьма обнадеживающи... Что с тобой, Альб? Ты побледнел? Ты
устал?
Клемпер и Густ встали. Альберту так хотелось рассказать
им все... Но он этого не сделал, потому что был уверен, что
скоро, очень скоро они воспроизведут установку Хорша и в
институте, начнут, как одержимые, как средневековые Фаусты,
изготавливать людей искусственным путем. Кажется, только
сейчас он понял, как прав был отец, говоря о'б ответствен-
ности ученого за судьбу своего открытия.
Альберт совершенно оправился и дни напролет сидел в каби-
нете отца и читал книги по философии. Он никогда не обращал
внимания на то, как много книг по философии было в библиоте-
ке, как много исследований прочитал отец по вопросам смерти
и бессмертия. Теперь, читая одну книгу за другой, он как бы
шел его дорогой.
В это-то время и появился Хорш. Он вошел, постаревший,
сгорбившийся. На какое-то мгновение Альбу даже стало жалко
его. Хорш стоял перед ним с опущенными, как плети, руками, в
старом выцветшем плаще, с бесцветным лицом, выражающим бес-
конечную усталость и еще большую вину.
- Садитесь, - сказал Альберт.
Хорш кивнул головой и сел. Некоторое время они молчали.
- Я слушаю вас, Хорш.
Он поднял голову.
- Зачем вы это сделали, Альб? - наконец спросил он.
- Что?
- Вы уничтожили труд всей моей жизни, и не только моей,
но и труд вашего отца.
Альберт усмехнулся. В нем заговорило недоброе чувство
мести.
- Какое вы имели право ставить такой бесчеловечный опыт?
Какое вы имели право таким путем давать жизнь человеку?
Хорш иронически улыбнулся.
- Какое право, какое право... Какое право имели люди соз-
давать порох? Какое право они имели создавать атомные и во-
дородные бомбы? Какое, Альб? А самолеты? А ракеты? А смерто-
носные вирусы? И это все смерть, Альб, смерть... Какое пра-
во... Если хотите знать, то наше право - я имею в виду не
только себя, но и вашего отца, - наше право основывалось на
непреодолимом желании нейтрализовать безумное стремление на-
уки в направлении разработки средств уничтожения всего живо-
го.
Альберт поднял на него удивленные глаза. Такого поворота
он не ожидал.
- Да, да, Альб, не удивляйтесь. Если вас интересуют мо-
ральные мотивы наших исследований, то они были именно таки-
ми. Много лет назад мы с вашим отцом поклялись сделать чело-
века бессмертным назло всем ухищрениям человеконенавистников
и безумцев.
- Как?
- Вы, конечно, знаете историю рукописей Мертвого моря.
Один иорданский пастух нашел свитки кожи, которые пролежали
в пещере более двух тысяч лет. На свитках сохранились записи
древних преданий, легенд, законов. Современные ученые их
расшифровали, и мы теперь имеем возможность взглянуть на да-
лекое прошлое глазами людей, живших в те времена. Над землей
проносились войны, стихийные бедствия, катастрофы, одна ци-
вилизация сменяла другую, а свитки ждали своего часа. И
письмена народов майи и шумерские глиняные таблички...
- Какое это имеет отношение к вашим работам?
- О Альб, самое непосредственное. Мы с вашим отцом, когда
он был помоложе, решили оставить после себя бесценные запи-
си, самые сакраментальные письмена для истории, какие только
может сделать человек. Мы поклялись создать золотую книгу и
записать в нее результаты нашего труда.
- Что же вы хотели в эту книгу вписать?
- Что? Конечно, Формулу Человека.
- Формулу Человека?
- Да. Ту самую, которую вы видели в моей лаборатории. И
описание той самой установки, в которой эту формулу можно
синтезировать. Разве, Альб, это не решение проблемы бессмер-
тия? Кроме самой формулы, в книге должно было содержаться
подробное описание установки, в которой может быть осущест-
влен синтез. Там должны были содержаться все инструкции, как
и что нужно начинать, когда кончать, что делать с новорож-
денным дальше. В конце концов, придя к точной химической
формуле вещества наследственности человека, мы даже начали
помышлять о том, что синтез можно будет автоматизировать от
начала до конца, поручив его кибернетической машине. Конс-
трукцию такой машины легко разработать. Мы хотели это сде-
лать и тоже записать в золотую книгу. Представляете, что это
значит? Это бессмертие в полном смысле слова. Книгу можно
вложить в космический снаряд и отправить во вселенную. Она
может путешествовать миллионы лет и попасть в руки не похо-
жих на нас разумных существ. И они легко смогут воссоздать
человека! И здесь, на Земле! Тебя, Альб, меня, любого чело-
века можно обессмертить так, что он будет вновь и вновь по-
являться на Земле, наблюдая вечную эволюцию нашей планеты...
Усталое и безразличное лицо Хорша оживилось, он начал го-
ворить с упоением, не обращая на Альберта внимания, расска-
зывая о фантастических возможностях, которые открывает перед
человечеством Формула Человека. Альб вдруг почувствовал, что
перед ним ненормальный человек.
- Это красивый, но абсолютно бессмысленный замысел, - по-
пытался остановить он этот безумный бред.
- После того как твой отец женился на Сольвейг и родился
ты, он сказал эти же слова...
При имени матери Альб вздрогнул.
Тем временем Хорш продолжал.
- Природа устроена значительно проще, чем мы думаем. Все
дело в небольшой группе веществ, которые являются инициато-
рами циклических реакций. Это вещества, которые начинают
замкнутую последовательность химических реакций, конечным
этапом которых является синтез опять молекулы-инициатора. Вы
знаете, Альб, что это за вещества. Это прежде всего вещество
наследственности: дезоксирибонуклеиновые кислоты, ДНК... Вот
и все.
- А дальше?
- А дальше мы проанализировали и синтезировали вещество
наследственности человека.
- Ну...
- Нам удалось вырастить по одной и той же формуле нес-
кольких детей... Сольвейг была пятой по счету.
- А остальные?
- Умерли либо в эмбриональном состоянии, либо вскоре пос-
ле... после рождения.
- Почему?
- Вот на это "почему" нам до конца и не удалось ответить.
Дело в том, что какая-то группа молекул ДНК определяет живу-
честь особи. Мы нащупали эту группу и всячески переставляли
в ней азотистые основания... Нам удалось добиться, что Соль-
вейг жила двадцать один год. Но это так мало... В золотую
книгу мы хотели вписать формулу очень долговечного человека.
- Что было дальше?
- Сольвейг выросла очень красивой девушкой. Она воспиты-
валась в семье Шаули...
- Там же, где и Миджея?
Хорш кивнул.
- Твой отец в нее влюбился. Я был категорически против их
брака. Но он был неумолим. Сольвейг тоже его любила. И
вот...
- Боже! - не выдержав, воскликнул Альберт.
Хорш поморщился. Совсем разбитым голосом он сказал:
- Это необычно, и поэтому кажется противоестественным. Но
вскоре к этому привыкнут.
- Когда синтез людей будет описан в школьных учебниках?
- Да. Рано или поздно так будет.
- Хорошо, продолжайте. Что же было дальше?
- После женитьбы твой отец совершенно оставил работу в
этой области. Он перешел в институт генетики и цитологии. Он
заявил, что никакая золотая книга не нужна и что за бессмер-
тие человека нужно бороться другими методами. Ты знаешь ка-
кими. Он был членом всех существующих на земле комитетов за-
щиты человечества от ядерной войны. Не думаю, чтобы это было
очень умно...
Альб подошел к Хоршу.
- Послушайте, я вам запрещаю говорить так о моем отце. В
конце концов вы всего лишь его ученик. И не вам судить, что
умно, а что не умно. Я думаю, что он был совершенно прав,
отказавшись от этой идиотской затеи. И вообще зачем вы ко
мне пришли?
Он посмотрел на Альберта молящими глазами.
- Альб, только ради бога не сердитесь... Дайте слово, что
вы будете вести себя благоразумно.
- Что вам нужно?
- Две вещи... Постарайтесь разыскать хотя бы обрывки тет-
ради, которую вы у меня взяли, и затем... капельку вашей
крови для анализа.
Альб протянул ему правую руку и с гадливостью наблюдал,
как дрожащие руки Хорша торопливо шарили в карманах, как он
извлек ватный тампон, пузырек с эфиром и инструмент. Легкий
прокол, на пальце появилась красная капля.
Хорш приставил к ней змеевидную трубку и стал быстро вса-
сывать кровь в баллончик.
- Зачем вам?
- Теперь я буду знать, проживете ли вы дольше вашей мате-
ри. Любопытно, что произошло в структуре ДНК, определяющей
летальность... А теперь тетрадь.
Альб позвонил, и в кабинет вошла экономка.
Пожилая женщина кивнула головой и удалилась. Они остались
вдвоем. В голове Альберта вертелся страшный вопрос, который
он боялся задать. Была еще одна тайна, которая требовала
разгадки, но чем больше он вникал в ее сущность, тем больше
страшился спросить о ней Хорша. Тот тоже молчал, как бы до-
гадываясь о том, что мучило Альберта.
Через несколько секунд экономка принесла большую папку с
ворохом бумаги.
- Вот, господин Альберт, все, что осталось...
Хорш вырвал коробку из ее рук и начал торопливо расправ-
лять клочья скомканной бумаги, исписанные рядами цифр.
- Есть. Кое-что есть... Главное осталось, а остальное
можно восстановить. Вот, вот самое главное. Летальность...
Теперь мы попробуем иначе...
По мере того как он углублялся в восстановление записей,
его лицо все больше и больше принимало то выражение, как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг