- В принципе, ничего не имею против того, чтобы Вы стали апостолом, -
как показалось комдиву, с ехидной иронией в голосе согласился звонивший.
И безо всяких церемоний, даже не поперхнувшись, перешел вдруг на "ты".
- Но тогда я должен напомнить, что занятие, к которому ты в последнее
время так ловко пристрастился, не очень мною приветствуется. Ты же не
глупый мужик и не хуже меня понимаешь, что не бывает на свете греха
отвратительней, нежели истребление душ человеческих. Собственно говоря, я
потому и звоню, об этом и печалюсь, гражданин, или как там у вас, товарищ
Василий. Вот с чистой душой любопытствую, на что ты рассчитываешь, как не
страшишься взваливать на свои плечи этот грех неподъемный? Отвечать ведь
придется серьезно, перед самым неподкупным, неотвратимым как меч палача
трибуналом, когда никакими богатствами, никакой болтовней не прикроешься.
Мне, не скрою, известна напускная беспечность, показушное безразличие к
спасению попавшей в телесное заточение бессловесной души. К сожалению, а
может и к счастью, все это до поры. Многие, очень многие люди при последнем
часе взывали к силам небесным, искали прощения, и не нашли, и не
сподобились.
Василий Иванович без малейшего энтузиазма внимал речам непрошенного
телефониста и начал от скуки сдирать с коряги сухую кору, чтобы прицельно
поразить вылупившую на него глазища зеленую жабу. Только с третьего заряда
комдив не смертельно подранил живую мишень в левую заднюю лапу. Подбитая
мерзость еще наглее округлила гляделки, громко квакнула что-то явно
обидное, прозвучавшее на подобие слова "дурак" и отчалила, как молодая
курсистка, брасом по мелкой водице.
Представившийся Всевышним телефонный штукарь, принялся подбрасывать
красному командиру набившие всем оскомину ребусы относительно смысла жизни,
даже пустился разглагольствовать о высоком предназначении человека в этом
прекрасном до ярости мире. Откровенно говоря, вся эта заумная тряхомудия
была комдиву глубоко до булды, то есть примерно по середине, между "до
лампочки" и "по барабану". Даже когда говоривший начинал стращать смертными
муками и для контраста завлекать прелестями райской жизни, Чапаев оставался
безучастен. Он ради приличия продолжал слушать валившуюся на его трижды
раненую голову ахинею, а сам медленно погружался в тревожные догадки - "то
ли я уже допился и дождался самой настоящей похмельной белочки, то ли мир
кувыркнулся кверху пятками, то ли Бог на самом деле существует и тогда дела
мои совсем плохи, поскольку отношение с библейскими заповедями, говоря по
совести, не шибко складывались".
По ходу беседы комдив несколько раз пытался незаметно щипать себя за
филейные прелести, дабы удостовериться в подлинности невероятного
приключения. Однако собеседник сразу же подымал на смех эти невинные
хитрости, даже прикидываясь дураком предлагал сбегать в шалаш за
плоскогубцами, чем определенно доказывал, что видит все, как в японском
телевизоре, и скрываться от него так же бессмысленно, как новобранцу
таиться в самоволке от всевидящего ока товарища Фурманова. Сейчас
невозможно восстановить, как долго длилась беседа, потому как Создатель
несколько раз отвлекался по собственным нуждам и, вежливо испросив
извинения, продолжал свой заковыристый треп. В заключение он предложил, что
называется, поддерживать связь и, в случае необходимости, без всяких
церемоний обращаться в любую минуту за помощью.
Василий Иванович, в соответствии с правилами хорошего тона, выразил
встречную готовность наладить дружеские отношения, а вот касательно
непрошенной помощи, с гордостью сообщил, что привык рассчитывать на
собственные силы.
Звонки стали повторяться с завидной регулярностью и сделались
бесплатным приложением к суровым Чапаевским будням. Справедливости ради
необходимо сказать, что в приятельских отношениях Всевышний не был излишне
предусмотрителен или деликатен, потому что повадился объявляться в режиме
бесконечных сюрпризов, очень густо в самые неподходящие моменты. Положим,
во время исполнения безотлагательных служебных обязанностей, связанных чаще
всего с военной секретностью, или даже в минуты отправления сугубо интимных
мероприятий, включая и самые найинтимнейшие. Так однажды, беспардонный
"Интернационал" возник поперек пути к пылающему страстью, вожделенному
женскому телу, практически у самого порога. Комдиву стоило немалых усилий,
чтобы сдержать свой гнев и не отправить абонента на теплую встречу с
драгоценной мамашенькой.
Постепенно выяснилось, что наверху, в небесной канцелярии, орудуют на
зависть пронырливые ребята, которые полностью осведомлены фактически о
каждом дне прожитой Василием Ивановичем жизни. Более того, там могут
безошибочно определять только еще зарождающиеся намерения и самые потаенные
желания. Знают о поступках, память о которых и для него самого
представлялась запретной. Еще оказалось, что на небесах никто не собирается
менять что-либо в его собственной жизни, никто не настроен нарушать
начертанный порядок грядущих событий. Беседы носили чаще всего дружелюбный,
можно даже говорить, беззаботный характер. Создателю ничего не стоило с
бухты-барахты поинтересоваться первой женщиной, открывшей прелести любви
для Чапая, при этом пару раз умудрился назвать его Адамом. Мог обратиться к
детским воспоминаниям маленького Васи, а однажды, не поверите, позвонил
среди ночи в очень грустном настроении и предложил исполнить дуэтом самую
задушевную песню Чапая - "Черный ворон". Но ничто не укротило боевого духа
комдива, он продолжал воевать также азартно и самозабвенно, как в лучшие
годы своей безвозвратной молодости, не роняя чести полного Георгиевского
кавалера. Лишь однажды, объезжая верхом поля боевых сражений, при виде
поверженных всадников, неожиданная тоска сдавила, стиснула его сердце, и
тогда более всего захотелось пасть на колени и высвободить истошным воплем
угнетенную душу: "Господи, прости меня грешного!".
Итак, управившись с утренним моционом и привычно примостившись на
заветной ольховой коряге, Василий Иванович с наслаждением вдохнул полной
грудью бодрящий воздух, поежился на утреннем холодке и как человек до самых
печенок бесконечно военный, с профессиональным вниманием осмотрелся кругом.
Для начала осмотрелся невооруженным глазом, но затем приставил под брови
командирский бинокль.
За озером, над кромкой дальнего леса, медленно всплывала багровая
макушка еще холодного солнца, отчего вся водная поверхность на озере
заиграла коралловой рябью. Природа дружно озарилась таинственным
преображением, словно в годину исполнения торжественного тронного гимна,
возвещающего приход нового дня. Сколько их было в беспокойной жизни Чапая,
этих роскошных утренних зорь, к которым никогда невозможно привыкнуть.
Может потому, что в них мы черпаем надежду на будущее, лукаво манящее и
влекущее за собою всякого человека. Они, эти жизнетворные зори, даруют нам
новые силы и призывают к преодолению бесконечных невзгод скоротечного
настоящего.
На ранней свежести размышлялось необыкновенно легко и прозрачно, как
после вовремя выпитой чарочки или после получения боевых наград. Поэтому
Чапай в очередной раз принялся взвешивать все за и против, применительно к
предстоящему генеральному сражению. От этой жестокой схватки зависела
дальнейшая судьба всей фронтовой компании. Не случайно комдив до поздних
петухов шаманил вареными картошками на штабной стратегической карте,
выявляя наиболее уязвимые места в боевых порядках противника. И сколько он
ни ловчил, как ни комбинировал, неизменно обнаруживалось, что силенок в
дивизии маловато. Незаметно для себя самого он начал активно
жестикулировать и даже рассуждать вслух:
- Мне бы пулеметов по флангам с десяток, свежих коней, да патронов
побольше, с патронами просто беда. Если верховное командование не подсобит,
вся надежда на саблю, в рукопашном бою завсегда наши шашки бойчей. Будет
трудно - ногу в стремя и сам поведу, мне не впервой, на фронтах и не такое
случалось. Ну, да Бог с ним, Бог с ним, как-то управимся.
Неожиданно в глубоком кармане военных штанов призывно заиграл могучий
"Интернационал". Чапаев по музыкальной заставке безошибочно определил, что
это опять не ко времени беспокоит Создатель.
- Вот не спится ему в такую рань на блаженных своих небесах, - про
себя усмехнулся комдив, - видно не к кому руку под одеялом с душой
приложить. Сейчас опять примется или морали читать, или расспросами
дурацкими заниматься. Не даст перед боем мозгами спокойно раскинуть, но и
не ответить никак не получится.
Между тем Василий Иванович непроизвольно соскочил с ольховой коряги,
выпрямился в полный рост, поправил бинокль, одернул обмундирование и
по-военному четко, как перед строем готовой к атаке кавалерии,
отрекомендовался.
- У аппарата, Отче наш, весь во внимании!
- Слышу, что у аппарата, - недовольным голосом пробурчал Создатель. -
С кем это Бог, ты зачем пустозвонишь Василий, для чего без нужды языком
своим треплешься? - не утруждаясь предисловиями, со старта обрушились
обвинения в трубке.
- Вы, наверное, не совсем меня правильно поняли, - начал торопливо
оправдываться огорошенный Чапай. - Я и в мыслях никогда не держал
доставлять Вам по чем зря огорчений. Не сочтите за наглость, но должен
заметить, что Вас постоянно донимает измена, также невозможно поддерживать
приятельские отношения.
Читателю может показаться неправдоподобным, но комдив отчетливо
слышал, как Всевышний чиркнул запаленной спичкой, еще более явственно
слышал, как Тот затянулся и пустил паровозом струю. По всему выходило, что
в райских садах между нежной клубникой и румяными яблочками, как ни в чем
ни попало спокойно махорку выращивают. Доверяй после этого жарким
проповедям всевозможных священников.
Итак после тройки глубоких затяжек, ну явно же прокуренным голосом,
абонент начал неспешно плести свои вологодские кружева.
- Вечно вы норовите ничего не подозревающего, увлеченного бесконечными
трудами Создателя куда-нибудь взять да пристроить. Обрати внимание, ты
последнее время регулярно говоришь по одному и тому же поводу несовместимые
вещи. - Один раз заявляешь по собственной прихоти "Бог с ним", другой раз
заявляешь "черт с ним". Признаться, меня такая легкомысленная путаница
весьма настораживает. Складывается впечатление, что ты не находишь между
нами никакой существенной разницы, того и гляди рога мне с копытами
небрежно приладишь. От меня не убудет, но ты постепенно утратишь
способность различать хорошие и плохие дела, а это грозит, уверяю, большими
печалями.
Удивительное совпадение - пока Василий Иванович рассеяно внимал
очередным закидонам Создателя, к берегу украдкой причалила здоровенная
зеленая рептилия, по научному "жаба". На первый взгляд может показаться,
что в этом нет ничего особенного, но это если не брать во внимание левую
заднюю лапу мерзотины, кем-то тщательно перемотанную тончайшей зеленой же
водорослью. Перемотанную по всем правилам медицинской науки, с ровненькой
шинкой под плотным жгутом.
- Учти, - продолжал Всевышний, - отсюда сверху видно все, практически
как на ладони, или, как ты удачно заметил, все одно, как по японскому
телевизору. Я даже вижу, что сейчас рядом с тобой, у самого берега, мирно
дрейфует безобидная жаба. Не упускай хорошей возможности проявить для покоя
души благородство, извинись перед трепетной долькой всего мироздания. Плохо
ведь не то, что ты ни в чем неповинную жабу обидел, плохо, что ты ранил
себя и когда-нибудь пожалеешь об этом.
Василий Иванович огляделся и в самом деле увидел, почти что на
расстоянии вытянутого сапога, бесстыже вытаращившую на него лупатые фары
омерзительно зеленую жабу. У него даже под ложечкой засосало, так сделалось
не по себе. А когда рассмотрел перевязанную лапу, ощутил небольшое
головокружение. Благо дело зверюга вовремя включила заднюю и попятилась
восвояси.
А Создатель не унимался, все подбрасывал пургу из нескончаемые своих
упреков и нравоучений.
- Вот ты опять, дорогой друг Василий, почти всю ночь, вместо того,
чтобы спокойно предаваться сну, корячился над секретной картой военных
действий, и до сих пор мучительно ломаешь голову, как бы назавтра побольше
под пулями бойцов ухандохать. Прошу заметить, большинство из обреченных
твоим безумством людей, ты даже в глаза никогда не видел, нюхом не чуял, от
века не знал. Наверняка между ними есть хорошей закваски ребята, заботливые
сыновья, любящие отцы и мужья. Неужели тебе нечем больше в этом мире
заняться, как только детишек чужих сиротить. Никогда не пробовал отворить
для добра свою душу, осмотреться вокруг и познать, сколько мудрости,
сколько божьей любви окружает тебя. Разве истреблением своих
соотечественников ты улучшишь сей мир, сделаешь его хоть на вершочек умнее
и краше? Уж коль так велика порочная страсть к азартной охоте, взял бы
удочки, что ли, рыбалку затеял, или бабочек в коллекцию для красоты
наловил. У меня и самого, между прочим, невероятных расцветок коллекция для
любования собрана. Будешь в гостях, обязательно покажу, завидовать станешь.
Чапай с нескрываемым раздражением огрызнулся:
- Какие гости, Вы на что это намекаете?
А про себя между тем не без страха подумал: "ни хера себе разноцветные
крылышки, совсем оборзел старикан, уже и на
небеса к себе мало по малу подтягивать начинает".
Солнце раскочегарилось и поднялось настолько, что начало чувствительно
прогревать походную бурку, добравшись до взопревшей спины Василия
Ивановича. Он, извинившись, попросил минутку терпения, соскочил с ольховой
коряги и, освободившись от каракулевой накидки, налегке, бряцая
притороченной шашкой, немного прошелся по песчаному берегу. А две пестрые
бабочки, увлеченно облетая друг друга, привязались за ним.
"Разговаривает со мной, как с пацаном, надо давно уже положить конец
этим несерьезным отношениям, - твердо решил для себя комдив. - Сейчас
заберусь на топляк и по мужскому, без утайки предъявлю все наболевшее на
сердце".
Как полагается образцово военному человеку, он без промедления занял
боевую позицию и приставив к правому уху мобильный свой телефон, предпринял
атаку.
- Извините, Отче наш, но Вам Самому не надоело по каждому поводу
заводить свою заунывную песенку? - со старта лихой кавалерией двинул
Чапай. - Я же много раз спокойно и обстоятельно разъяснял, что у нас
революция. В дивизии великие исторические страсти бушуют, под знаменем
октября совершаются грандиозные преобразования. Трудовой народ наконец-то
сбросили со своей шеи ненасытных помещиков и буржуев, в полную грудь
расправили рабоче-крестьянские плечи и осознал себя настоящим хозяином
жизни. Нашим красноармейцам выпала беспримерная честь осуществить заветную
мечту человечества, восстановить полную и окончательную справедливость для
всех народов, от края и до края Земли.
- Насчет хозяев жизни, это ты хватанул сверх меры, - залился здоровым
смехом Создатель.
Что, вообще говоря, звучало обидно для доблестного Чапая.
От души насмеявшись и немного успокоившись, Всевышний добродушно
добавил:
- Не обижайся, но нельзя быть хозяином того, что от тебя ну никак не
зависит. Вот до большого потопа, при стареньком паромщике Ное, люди жили
едва ли не тысячу лет и даже тогда не осмеливались величать себя гордо
хозяевами. А вы так, каких-нибудь шесть или семь десятков годков, но
гонору - на целую вечность. Чудаки вы, совсем как малые дети, придумали
невинную сказку про кощея Бессмертного и мучительно тужитесь дотянуться до
его долголетия. Теперь же, если не возражаешь, выскажусь по существу. И я
ведь не раз объяснял тебе, что положение со справедливостью, тем более
скопом, сразу для всех, складывается довольно не просто. Тебе никогда не
приходило в голову, что любое стадное оформление должно унижать приличного
человека? От века не знаю примеров, чтобы людям удавалось совершить толпой
что-нибудь путное. Все лучшее, чем когда-либо восхищали небеса представители
вашего мира, имеет индивидуальное происхождение. Поэтому нас в упор не
волнует ваше коллективное творчество, пусть и с благородной мечтой
осчастливить все человечество. Только и утешает, что даже среди тараканов
попадаются штучные экземпляры, не желающие шевелить усами в ногу со всеми.
Как обыкновенно случалось, в витиеватой демагогии Создателя
присутствовал некоторый заслуживающий внимания смысл, но Чапая
настораживала подозрительная подзвучка сегодняшней беседы. По ходу
разговора комдив отчетливо слышал в телефонной трубке посторонние сварливые
голоса. Полная иллюзия, будто таинственный небожитель обитает на
коммунальной совдеповской кухне, где происходит деликатная разборка на
предмет пропавшей полу сваренной курицы. Откровенно бранных слов слышно не
было, но звуки дважды бухнувшей о чью-то подвернувшуюся голову сковородки,
прелестно разнообразили райский пейзаж. И это при том, что абонент
несомненно прикрывал предательский микрофон от нежелательной акустики
рукой. Наконец, предварительно извинившись, Он предложил взять короткий
таймаут, обещая чуть-чуть погодя завершить обсуждение поднятых политических
вопросов.
"Ни фига себе, - прозрел в одночасье опешивший Василий Иванович, - мне
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг