Олег Дивов.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Олег Дивов
Email: olegdivov@mail.ru
Date: 30 Jan 2004
---------------------------------------------------------------
К-10
Рыжики оказались порченые. Все.
Стоило, конечно, сразу насторожиться. Ох, неспроста у "десятки" вылез
дефект по дизайну и неправильно прирос корректировочный чип. Но Павлов тогда
лишь хмыкнул: десять процентов брака для опытной серии не трагедия, а
достижение. Да и чип криво встал из-за внешнего сбоя, потому что в последний
момент систему повело и режим упал. Может, так надо было. В удачной серии
заключительный образец непременно выходит косой. Примета.
И вот. И здрасте, пожалуйста.
Завлаб Павлов вывел данные тестов на бумагу, уложил в красную папку с
тисненой надписью "На доклад", и пошел к директору сдаваться.
Шефу, разумеется, уже накапали - мол, сколько возилась "тема К-10" с
непрофилем, а тот возьми и сыпанись на выходных тестах. При таком раскладе
надо вовремя падать на спину и задирать лапы кверху. Не ждать, пока вызовут,
а самому предстать - вот он я, тупой-бездарный, жрите. Рвите когтями и
поглощайте кусок за куском, довольно урча, хвостом подергивая от
возбуждения, облизывая усы...
Год работы - коту ректально.
А еще фонды. А еще моральный ущерб: и репутация целой лаборатории
подмокла, и личное самолюбие пострадало у всех по отдельности, вплоть до
последнего лаборанта - старались ведь, переживали.
А если до военных информация дойдет, тут вообще начнется... Самая
эротичная часть балета. Приедут грузные дяди на черных длинных машинах,
снимут огромные фуражки, почешут единственную свою извилину, четко
отпечатавшуюся на лбу, и спросят - это как понимать, товарищи? Что за мину
замедленного действия вы подсунули войскам? Как нам теперь к боевым изделиям
относиться, коли у вас в гражданской серии такой опасный брак вылез? А вдруг
эти, с позволения сказать, изделия в самый ответственный момент по швам
затрещат? Мы вроде бы оружие для русского солдата заказывали, а вы ему -
чего?!.. Свинью?!
Ну, допустим, на свинью оно совсем не похоже.
Павлов решил идти через территорию. Так получалось дольше.
Четверть века назад, когда будущий завлаб угодил в НИИПБ, территория
выглядела скромно: чахлые кустики, мелкие деревца. Зато сам Павлов был
высок, широкоплеч, пышноволос и жизнерадостен. Территория с тех пор
облагородилась, превратилась в ухоженный парк, особенно приятный сейчас,
золотой осенью. А вот Павлов, напротив, с годами поплохел, стал грузным
шкафообразным дядькой при намечающейся лысине и невосторженном - вне
зависимости от времени года - образе мыслей.
Павлов шел, вдыхая полной грудью вкусный загородный воздух, и думал,
какие это на самом деле глупости - старый, толстый, лысеющий, занудливый...
Просто он так по-дурацки себя воспринимает. Особенно если встанет не с той
ноги. Или когда чего-нибудь заболит в организме прямо с раннего утра. И
сразу отражение в зеркале наводит тоску, одышка при ходьбе по лестницам
приводит в ужас, а малейший сбой в программе вызывает желание топать ногами
и орать на подчиненных... Ой, зря. На самом-то деле он еще хоть куда
мужчина. И голова получше, чем у некоторых. Вообще, обрить ее надо будет,
эту голову. Раз уж лысеет - не начесывать три волосины поперек, и тем более,
не наращивать заново лохмы, а собраться с духом - и под ноль. Соответственно
возрасту и статусу. А что, мощная получится внешность. При такой-то солидной
туше...
Павлову еще долго предстояло идти, и он массу глубоких мыслей успел бы
отшлифовать до состояния концепций - лишь бы не думать о провале с рыжиками
и предстоящем унижении - но тут ему на умную и пока не обритую голову
нагадили.
Капитально.
Кто другой на месте Павлова, да в его обстоятельствах, выдал бы
полноценную истерику, с поросячьим визгом и пусканием слюней. Но Павлов был
- мужик. И биотехнолог с громадным стажем. Поэтому он секунду-другую
постоял, осознавая произошедшее, затем громко выругался, погрозил небу
кулачищем, повернулся кругом и зашагал обратно.
Ворона - здоровенная, сволочь - ехидно каркая, улетела к
административному корпусу. Где-то у нее там было гнездо.
Поймать бы заразу, да поставить над ней серию опытов! Или просто
раскрасить под попугая - и отпустить. Хотя это уже жестоко...
В отдалении чуть покачнулись кусты, потом еще раз, подальше - словно
вслед за вороной бросился скрытный, но крупноватый для местного ландшафта
зверь. Павлов шевеления растительности не заметил. Ему было не до того.
"Нет худа без добра, лишний раз приму душ, - успокаивал себя завлаб. -
И в виварий загляну, хотел ведь, а зачем, позабыл - может, вспомню...".
Если бы на Павлова нынче не ворона, а какая-нибудь лошадь с крыльями
нагадила, он бы и этому обрадовался. Бессознательно, конечно. Неосознанно.
До того ему не хотелось к директору идти.
Хотя от лошади, да когда она высоко летит, наверное, сотрясение мозга
схлопотать можно.
*****
В виварии оказалось непривычно тихо. Павлов, настроенный после мытья
благодушно-расслабленно, ощутил неприятный укол в груди.
- Почем местечко у вас на кладбище? - спросил он дежурного лаборанта,
стараясь не выказывать беспокойства и выдерживать давно натренированный для
общения с подчиненными брюзгливо-ироничный тон. - Что происходит? Спят
усталые игрушки?
- Нас посетил уважаемый коллега Шаронов. Вон стоит, двойку
гипнотизирует. Я пытался его задержать, но вы же понимаете...
- А-а... - Павлову сразу полегчало. - Ладно, ты не виноват.
- Как они вчера котов душили, душили... - пробормотал лаборант. -
Душили, душили...
Павлов в ответ только хмыкнул.
Завлаб Шаронов, орденоносец и лауреат, без пяти минут
член-корреспондент, стоял перед второй клеткой, придирчиво изучая рыжика
Бориса. Борис, в свою очередь, хмуро глядел на Шаронова. Чувствовалось: дай
этой парочке сойтись во чистом поле, они подерутся. И не факт, что Шаронов
не перегрызет "двойке" горло. При всей разнице в ловкости и физической мощи.
Даже с учетом того, что "двойка" - гражданский вариант боевой модели.
Борис был самый яркий из рыжиков, почти оранжевый, в едва заметную
желтоватую полоску. С очень приятной интеллигентной мордой.
Восемьдесят пять сантиметров в холке.
Чудный декоративный котик. Ну, здоровый вымахал, да.
А Шаронов насквозь пропах собачьей болью и кровью. У него и
физиономия-то стала бульдожья от многолетних кинологических трудов. И фразы
он не произносил - вылаивал.
- Что за дизайн задних лап? - спросил Шаронов вместо приветствия. -
Зачем столько шерсти вокруг голени? Как от мамонта подставки. Жуть.
При виде Павлова "двойка" слегка оживилась и подошла к решетке ближе.
Завлаб Борису приветственно махнул.
- И в целом у него корма слишком тяжелая, - заявил Шаронов. - Брак?
- Здравствуй, вообще-то, уважаемый коллега. Как жизнь собачья?
- Привет, привет. Жизнь, уважаемый коллега, полосатая. По четным
продольно, по нечетным поперечно. Спасибо, что спросил. Давай, не увиливай,
а обоснуй свои лапы. Толстые.
- Ты чего явился? Издеваться надо мной пришел?
Шаронов одарил Павлова насмешливым взглядом.
- Слышал, у вас серия идет на мясо. Ну, я и... Пока не... Ладно,
колись, на сколько процентов эта штука - "Клинок"?
- Физически на все сто. С телом мы не работали. Только слегка вправили
мозги и сменили окрас. Так что конечности, столь возбуждающие тебя - родные,
от базы.
- И чего там прячется? В шерсти.
- Этот красавец уже нагулял восемьдесят кило, а если раскачать мышцы
по-боевому, имеет право до девяноста. Представляешь, какая нужна серьезная
конструкция, чтобы удержать его, когда он висит головой вниз?
- Зачем висит? Где?!
- Да где угодно. На дереве, на столбе... Где можно зацепиться когтями
задних лап. А передними врага за глотку - хвать! Или по голове - бац! Ну и
вообще, так спускаться удобнее.
- О-па... - восхитился Шаронов. - А я и не знал. То есть, не
интересовался. Тогда да. В целом одобряю. На уровне идеи. Но это ты не сам
придумал. Есть такой у кого-то из виверровых. Прибамбас.
- Угадал. Мы подсмотрели сустав у гинеты, стопа выворачивается на сто
восемьдесят градусов. Только гинета-то - крохотулька, а тут целый кошачий
Терминатор. Сочленения выглядят мощно, но страшновато. Вот я и решил
прикрыть их шерстью. Эти перья - для отвода глаз.
- Разумно. И все равно - не дизайн, - ввернул Шаронов.
- Я не могу переделать лапы, - сказал Павлов твердо. - Это же
вмешательство в платформу. Сам понимать должен, такие серьезные изменения в
опорно-двигательном сразу потянут за собой психику. А мы и без того
умучились ее балансировать. Сбалансировали, ага... Нет, лапы - не буду.
Ничего уже не буду...
- Тоже правильно, уважаемый коллега. Все равно кирдык.
- Это кто говорит? Шеф? Поэтому ты здесь? Явился, так сказать, донести
точку зрения? Сердечно благодарен! А то непонятно, что кирдык! Вот ведь
угораздило! У них там, наверху, семь пятниц на неделе. Сначала требовали,
чтобы к осени кровь из носу была гражданская версия "Клинка", а теперь им
как бы и не надо. Передумали. Но я-то серию - что? Запорол! Слил! Хочешь
сказать, меня погладят по головке? Как же! Не в той системе трудимся...
Спасибо, уважаемый коллега, что прибыл вестником грядущих наслаждений!
- Не рычи, - попросил Шаронов. - Я от себя лично. Мне и вправду
интересно, чего ты тут. Нам вообще надо как-то... Плотнее. Ведь по работе,
считай, почти год уже не виделись. Нет, я следил, конечно, за твоими делами.
Так что осведомлен. В общих чертах... А меня, гляжу, подзабыли в "кошкином
доме"! Какие у твоих подчиненных были рожи! Когда я зашел!
- Гордись, - посоветовал Павлов.
- И буду! - сказал Шаронов с чувством. - Кошатники, блин. Думаешь, не
знаю, что меня твоя мелюзга Шариковым зовет? Юмористы! Ну какой я Шариков?!
А?
"Вот заело беднягу", - подумал Павлов. В отличие от многих коллег, он к
Шаронову относился ровно. Может, потому что тот был ему совершенный антипод:
энергичный пробивной дядька с установкой все делать по максимуму. Такой
подход к работе сказывался на результатах - не раз и не два шароновская
лаборатория плодила совершенно жутких выродков, от которых шарахались даже
самые отчаянные проводники. Тем не менее, когда пошло в серию изделие
"Капкан" для охраны спецобъектов, Шаронов отхватил Госпремию. Крошечная
зверушка, собранная на платформе фокстерьера, гарантированно с одного укуса
гробила вражеского диверсанта. А потом из института случилась утечка. И
когда за рубежом оказались данные по "Капкану", на вооружение натовского
спецназа тут же поступили кевларовые гульфики.
У Павлова тогда слетела с разработки очень интересная разведывательная
модель. Вероятный противник, убоявшись русского военного зверья, начал
отгонять от своих баз все, что размерами превышало клопа. И милые кошечки
безобидной внешности - каждая по цене вертолета - стали нерентабельны.
Павлов с горя чуть не запил.
Шаронов, напротив, даже глазом не моргнул. И выложил на бочку
документацию по проекту "Рубанок" - до того зубастому, что его у завлаба
отняли и страшным образом засекретили. А действующую модель изделия усыпили
от греха подальше. Слишком она лихо рубала направо и налево. Самого же
Шаронова представили к ордену и попытались сделать замдиректора. Шаронов
заявил, что должность сучья, а у него на подходе уникальный
охранно-заградительный комплекс "Тиски" - готовьте еще Госпремию, ребята.
Поговаривали, что вояки тогда заметно сбледнули с лица. Им и "Рубанка"
хватило по самое не могу. Плохо он выглядел.
Именно Шаронов подбросил коллеге Павлову дельную мысль завязать с
кисками и заняться кошками. "Бросай свою мелочевку, - сказал он. - А то ведь
помрешь в безвестности. Нужно учитывать конъюнктуру. Сейчас подходящее время
спроектировать бойца. Универсального солдата. Вырасти здоровенную тварь.
Закамуфлируй. Оснасти всякими прибамбасами. И главное - научи ее человека
слушаться. Конечно, если это в принципе возможно. И будет тебе госзаказище.
И цацки всякие, прямо как у меня. Потому что кошка твоя окажется в бою
круче, а по жизни удобнее собаки. Это даже военные сразу поймут".
"А как же ты?", - пробормотал ошалевший от напора Павлов.
"А я честный, - заявил Шаронов, надуваясь от гордости. - Есть во мне
такая фигня. До чего додумался, то и говорю. Вот, докладываю: по моим
прикидкам боец переднего края, рядовой солдат, из кошки выйдет лучше, чем из
собаки. Гибче. Чисто принципиально. Твоя задача это реализовать на натуре,
хе-хе... Поэтому не щелкай челюстью - считай проект и заявку подавай. А если
ты про творческое самолюбие, так я окончательно на защитно-караульные
изделия свернул. У меня скоро "Тиски" в серию пойдут. Они тигра задавят.
Амурского с трудом, бенгальского с гарантией. Но ты-то будешь работать
против кого? Против че-ло-ве-ка. Значит, справятся твои... Пуфики с
лапками".
Много позже, сдавая опытную партию "Клинков", Павлов вспомнил тот
разговор, и понял, что годами отгонял от себя мысль - а ведь придумал-то все
Шаронов! Одна брошенная вскользь фраза "оснасти всякими прибамбасами" задала
изделиям столько важнейших тактических характеристик... И сустав тот самый
подсмотрели, конечно, у гинеты - но кто сказал, что вообще надо искать,
смотреть, выдумывать? Без такого направления конструкторской мысли
полосатики выросли бы просто большими сильными кошками. И пресловутые
"Тиски" давили бы их как котят. Давили и ели.
Полосатики в серию пошли. Их уже опытный завод наклепал почти тысячу.
А рыжикам - опять Шаронов угадал - кирдык!
- Ты не Шариков, - сказал Павлов. - Утешься. Ты хороший.
- Да. Есть во мне такая фигня, - согласился Шаронов, снова рассматривая
Бориса. Тот с демонстративным - чересчур - безразличием мыл себе за ушами. -
У-у, пуфик с лапками... Спустить бы на тебя моего бабайчика... Посмотреть.
У Шаронова дома жил молодой туркменский алабай. Звали его в рифму -
Бабаем. Шаронов уверял, что туркмен на самом деле не пес, а тот самый
Пкарный Бабай, только пока еще в начальной фазе развития - вы погодите, он
вас научит родину любить. На прошлой неделе Бабай приступил. Чуть не загрыз
соседского немца, который его маленького несколько раз бил. Припомнив
детские обиды, здорово отдубасил матерого зверя и погнал. Овчар на ходу
обкакался, и это его спасло - от двух-трех кусков дерьма Бабай увернулся, но
потом схлопотал увесистый шмат прямо в нос, сбился с курса, врезался в
хозяйский "Мерседес" и помял крыло. Страховщикам Шаронов честно доложил:
машину ударила собака. Те не поверили.
- Рыжик драку выиграет, - сказал Павлов. - Когда его собьют и
перевернут, он спокойно даст себя подмять и распорет нападающему брюхо. Теми
самыми толстыми задними лапами. Типичный кошачий прием, только мы довели его
до совершенства.
- Типичный? Кошачий? - переспросил Шаронов.
Павлову стало неловко.
- Ну да, я помню, это ведь ты идею подбросил. Слушай, придумай теперь
чего-нибудь, а? Я тебе... Эх, была не была! - Павлов оглянулся на дежурного
лаборанта, ухватил Шаронова поперек туловища и поволок вдоль ряда клеток, от
входа подальше.
Рыжики провожали завлаба и его гостя равнодушными взглядами. Они уже
освоились с присутствием чужака, и теперь вели себя вполне естественно.
Кто-то вылизывался, кто-то нагуливал перед обедом аппетит, снуя по клетке
туда-сюда. Виварий наполнился шорохами и легким топотом.
- Я дам тебе целый диск материалов по рыжикам! - громко шептал Павлов.
- Они провалили тест на эмоциональный ответ, понимаешь? А у меня, кажется,
окончательно замылился глаз. И я не вижу, где ошибка. Мы пытались решить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг