обрадовался этому обстоятельству.
- Что ж, беседа и впрямь оказалась очень содержательной. Спасибо.
- Не за что, - ведьма кивнула ему, развернулась и даже подошла к двери, но
у порога остановилась. - Кстати, а что ты собираешься делать?
Бьорн не без усилия рассмеялся.
- Бороться с комплексом неудачника, который ты с успехом пыталась мне
привить.
- А потом?
- Я как раз намеревался подумать над этим, когда ты появилась. В свете
новых веяний уж и не знаю, стоит ли... А может, ты мне скажешь? Все равно
придется поступать так, как предназначено судьбой, или кто там еще у нас
будущим заведует. Хотя нет, передо мной наверняка наиважнейший выбор, и ты
не вправе на него влиять. Так?
- Да нет. Выбора у тебя нет. Пока.
- Чудесненько. Тогда скажи же мне скорее, что я должен делать?
- Лечиться. В первую очередь я бы посоветовала легкое средство, снимающее
раздражительность, но можно и сразу что-нибудь покрепче...
- Слушай, ведьма...
- Нет, это ты послушай! Чего ты ерничаешь? Зло срываешь за то, что слова
мои не по душе пришлись? Ну, извини тогда. Только все это я не придумала
и, представь себе, говорила не за тем, чтобы тебя позлить. Мир в
опасности, в настоящей опасности, и для всех, кому он дорог, было бы очень
неплохо, если бы один волшебник, от которого многое зависит, продрал
наконец глаза и внимательно посмотрел вокруг, а не повторял про себя: "Ах,
опять придется с Черным воевать, вот скука-то какая..." Ты способен это
усвоить, или с тобой вообще бессмысленно разговаривать?
От Бьорна потребовалось значительное усилие, чтобы удержать себя в руках,
но он справился.
- Все я могу усвоить, - проворчал Бьорн. - Даже столь новую информацию,
что ведьмы на голову превосходят волшебников в понимании мироустройства, и
последние должны внимать их словам как откровениям Светлого...
Элинор молча взялась за ручку двери, но уйти не успела.
- Да погоди ты! Ну злюсь я, злюсь, признаю. А что тут, скажи мне,
удивительного? Думаешь, приятно так вот запросто услышать, будто ты идиот,
который не видит дальше собственного носа? И ведь, заметь, в былые-то
времена этот идиот как-то ухитрялся добиваться своих целей без посторонних
подсказок и помощи... Но по большому счету дело не в этом. Я мог бы
тихонько, без злобы и раздражения, наплевать на все твои заявления и лечь
спать в прекрасном настроении, если бы на полном серьезе не чувствовал в
твоих словах правоты. И ты ошибаешься, полагая, будто мне теперь
совершенно необходимо сказать тебе парочку гадостей для восстановления
попранного самолюбия. Отнюдь. Просто если я и раньше не очень-то знал, что
делать, то теперь и подавно. И меня это злит. Злит и пугает, если уж быть
совсем откровенным.
Бьорн ожидал, что ведьма как-то прокомментирует его тираду, однако она
молчала. Правда, и попыток уйти больше не предпринимала.
- Значит, никаких конкретных подсказок так и не будет, - усмехнулся
волшебник. - Но на это, ты опять же права, обижаться просто нелепо. Я не
так уж беспомощен. Или, точнее, не настолько беспомощен, чтобы заламывать
в отчаянии руки и молить о помощи. Бывало, честно говоря, и такое в моей
жизни, но сейчас еще явно не пора.
- Поздно уже, спать пора. Давай ближе к делу.
- Хорошо, - легко согласился Бьорн. - Если я чему-то и научился в прежних
битвах за спасение мира, так это тому, что суетиться и дергаться не надо.
Все запуталось, не знаешь, что предпринять? Так ничего и не делай.
Предоставь инициативу врагу, союзнику - словом, кому-нибудь другому, а
там, глядишь, ситуация начнет проясняться потихоньку... Я ведь,
собственно, и раньше предполагал так действовать, но допустил просчет -
думал, в этой глуши мы сможем затеряться, остаться на время
предоставленными сами себе, и тут на тебе. Враги - а мне трудно поверить,
что мантикор по вашу душу посылают друзья, - чересчур охотно
воспользовались моим приглашением и взялись за нас с такой активностью,
какой в былые времена не наблюдалось... Ладно, сыпанем пару щепоток пепла
на голову, ну а дальше? Принципиально ничего не изменилось, и
по-настоящему мне нужно лишь безопасное место, где тактика выжидания не
будет наказана. Самый лучший и, пожалуй даже, единственный вариант - это
укрыться в одном из эльфийских анклавов. Там ждут тысячелетиями, делают
это качественно, и проникнуть во владения эльфов не смогут ни прислужники
Черного, ни люди Ордена - никто. Конечно, с остроухими бывает нелегко
договориться, но во времена возрождения Черного они не откажутся принять у
себя героя... Есть только одна небольшая проблема - эльфы живут далеко на
западе, за горами, и как туда добраться, я пока не представляю.
- Правда? - Ирония в тоне ведьмы была столь явной, что в душе Бьорна вдруг
закопошилось нехорошее подозрение, будто она не только умеет видеть
будущее, но заодно и читать чужие мысли. Причем без помощи магии - такое
он сразу бы заметил, - а интуитивно или, в чем ведьму никогда бы не
заподозрил, используя чистую логику...
- Правда, дьявол забери, неправда... Чтобы попасть отсюда к эльфам, нужно
уметь летать, никак не меньше. А ни у кого из здесь находящихся я крыльев
за спиной не заметил. Чем не правда?
- Нет, это-то правда. Может, и остальное тоже. Нельзя исключить, что ты
еще не придумал способ. Значит, скоро придумаешь.
Бьорн хотел было разразиться очередной тирадой насчет того, как он
относится к подобным намекам, предопределенности будущего и тому
подобному, но время и впрямь было позднее...
- Хм. Вообще-то у меня мелькнула днем одна идея. Но она бредовая.
- Вот так бы сразу, - удовлетворенно кивнула ведьма. - У тебя получится,
волшебник. Я тебе помогу.
- Здорово. Спасибо. За все. А если я вдруг из принципа откажусь идти тем
единственным путем, который для меня проложен? Что тогда?
Но на этот раз Элинор почин не поддержала.
- Не будем начинать по новой - все важное уже сказано. А так... Да, всегда
можно поступить наперекор здравому смыслу. Вопрос в том, приведет ли это к
чему-нибудь путному. Поразмышляй и над этим тоже, если хочешь, а я пойду.
Спокойной ночи, волшебник!
- И тебе того же, - с прохладцей отозвался Бьорн и неожиданно усмехнулся.
- Знаешь, на мой вкус, концовка слабовата. По-моему, тебе напоследок
стоило бы осчастливить меня каким-нибудь зловещим и непонятным
пророчеством. Все ведьмы так делают, разве нет?
Вместо ответа Элинор открыла дверь, вошла в проем, и Бьорну с досадой
подумалось, что вот и последняя шпилька пропала втуне, но тут ведьма, не
оборачиваясь, глубоким бесстрастным голосом прорицательницы произнесла:
- Остерегайся Черного Властелина, волшебник! Ибо каждый из нас несет в
себе его частицу. Но кто-то больше, чем другие.
Элинор ушла, а Бьорн еще долго пялился в темноту, пока наконец не
обратился (видимо, к прятавшимся в отдалении волколакам):
- Нет, слыхали вы это? - Спустя несколько секунд из глубины леса долетел
одинокий тоскливый вой, и волшебник мрачно буркнул: - Да, правильно
говоришь: полное дерьмо!
Глава десятая
Лето выдалось чрезвычайно жаркое - к двум часам пополудни лужайка, на
которой стоял домик ведьмы, раскалялась, как сковородка, превращая воздух
вокруг в тяжелое неподвижное марево. Однако Джерри, с самого утра сидевший
у крыльца на самом солнцепеке, не делал ни малейших попыток перебраться в
тень или вернуться в дом. Конечно, он давно уже сомлел, а с течением
времени и вовсе начал страдать от жары, но, по сути, это только доставляло
ему некое не совсем здоровое удовольствие. Виной тому были последствия
встречи с мантикорой, из которых самым ясным оставалось скверное
самочувствие. Даже теперь, четыре дня спустя, Джерри был еще очень слаб,
вял, практически ничего не ел и нормально спал только после того, как
волшебник наводил на него чары. И не удивительно - яд мантикор оказывает
чрезвычайно разрушительное воздействие на центральную нервную систему, и
Джерри отходил от него ничуть не хуже и не лучше, чем ожидалось. Но вот
куда менее очевидные психологические последствия приключившегося оказались
весьма серьезны и в известной степени неожиданны.
Главным тут было то, что Джерри внезапно уверовал в реальность творящихся
с его участием событий. Причем "внезапно" - это еще мягко сказано, вполне
уместны были бы и такие определения, как "мистически" или
"трансцендентально"... До своего знакомства с мантикорой трактирщик
воспринимал всю историю, как местами дурацкое, а местами страшноватое
недоразумение. Его прагматичный ум отказывался признать, что из глухой
деревушки можно в одночасье перенестись в мир древних легенд. Казалось,
что вскоре все закончится, развеется, словно предрассветный туман, и можно
будет вернуться к привычным делам. Надо только быть достаточно хитрым и
осторожным, чтобы до этого счастливого момента башку не снесли... Но вот
когда печальное происшествие едва не случилось, все разом изменилось, и
Джерри ощутил эти перемены, едва очнувшись. Он сам не смог бы объяснить
как и почему, но теперь в нем возникла вера. И отнюдь не в собственную
героическую сущность, да и спасителем мира он себя не возомнил. Нет, он
просто осознал, что действительно оказался втянут в борьбу высших сил, что
ни с того, ни с сего она не закончится и в Сонную Хмарь его назавтра никто
не вернет. Что ему придется действовать, сталкиваясь с противниками, чье
могущество трудно принизить, сколь угодно скептически ни относись к
легендам, что одной хитростью тут явно не обойдешься, а осторожность -
штука, конечно, замечательная, но вряд ли ее дадут проявлять. Взять хотя
бы мантикору, задним числом Джерри понимал всю опрометчивость и
безрассудность своего поступка, но в итоге-то все остались живы. И какие
выводы? Трактирщик вовсе не был уверен, что смог бы повторить свой прыжок,
если б знал, чем он обернется, и совсем не горел желанием это проверить, а
между тем результаты вроде говорили, будто именно подобным образом надо
поступать и впредь.
В общем, осознание ничтожности собственных сил в сравнении с предстоящими
задачами порождало глубокий пессимизм. Будущее представлялось
исключительно мрачным, угрожающим, как окружавший их лес, - чуть
углубишься, и веселый солнечный свет сменится неверной игрой бликов, а
ошибешься - все, сгинул... С какого-то момента Джерри вполне здраво решил,
что обо всем этом лучше вовсе не думать, но поскольку просто так заставить
себя поддерживать в голове вакуум оказалось трудновато, то вот и сидел,
используя жару в качестве подручного одуряющего средства. Для пущего
душевного комфорта Джерри научился создавать и удерживать иллюзию, будто
лето, полянка, солнце и он в центре идиллии несокрушимы и вечны; злой мир
со своими проблемами, необходимостью спасения и прочей дребеденью ни за
что не сможет к нему прорваться... И особенно, если не шевелиться...
Однако всегда наступает момент, когда иллюзии пора разбиваться, и в этот
ничем прочим не примечательный день подоспело время Джерриной. Причина
носила исключительно внешний характер и явила себя в лице волшебника, в
уже помянутые два часа пополудни вышедшего из-за угла домика, поднявшегося
было на крыльцо, но после некоторых колебаний и грустного вздоха
спустившегося назад и усевшегося прямо на землю рядом с трактирщиком. Даже
в своем вареном состоянии Джерри сразу почуял недоброе - дел-то у Бьорна
хватало, а если б он вдруг передохнуть задумал, то место было явно не
самое подходящее... Тем не менее трактирщик не предпринял ничего, только
поплотнее смежил веки и проследил, чтобы выражение лица не изменилось (а
было оно, как справедливо полагал владелец, расслабленно-идиотским).
Впрочем, физиономическими наблюдениями Бьорн себя обременять не стал -
посидев с минуту в той же позе, что и Джерри, он как бы между делом
поинтересовался:
- Загораешь?
Джерри рассмотрел перспективу не отвечать, но все же отверг ее и буркнул
ленивое, ни к чему не обязывающее:
- Ну.
- И как?
- Что "как"?
- Самочувствие. Настроение. Жизнь вообще.
- Не очень.
Волшебник, так и не глянув на Джерри, благодушно кивнул:
- Разумный ответ. И справедливый, по всей вероятности. Самочувствие не
очень. Еще бы - на таком-то пекле. Настроение тоже не очень. А откуда ему
взяться, если целыми днями сидеть сиднем, думая о... Не важно о чем. Точно
не знаю, а угадывать не хочу. Но вряд ли о чем-то приятном, правда?
- Ни о чем я не думаю.
- Да? Это трудно. Молодец, что удается... Но вернемся к "не очень". Жизнь
у тебя, стало быть, не очень. Прямо скажем, не удивительно. Это ее
нормальное состояние, если исходить из того, что о ней обычно говорят.
Однако иногда полезно спрашивать себя: а почему? Что тебя не устраивает в
собственной жизни? И какова альтернатива?
Бьорн подумал было, что зря употребил такое сложное слово и как бы теперь
полчаса на разъяснения не потратить, но Джерри неожиданно ответил по
существу и довольно развернуто:
- Ни хрена меня не устраивает. Кому понравится, когда добрых полмира за
его башкой охотятся? А насчет этих... альтер шахер-махеров... Прок от них
какой? Ну хотел бы я, положим, чтоб все на месяц назад вернули да так и
оставили. И что, вернут? Держи карман шире...
Волшебник порадовался, что хоть на этот раз не ошибся насчет душевного
состояния одного из своих подопечных, но вот сама проблема представлялась
трудной. Слишком уж Джерри был эгоистичен, слишком практично подходил к
вопросу. Бьорн не без оснований считал себя мастером по вселению оптимизма
путем воззвания к светлым сторонам человеческой натуры, однако тут самые
изощренные и пламенные призывы защищать Добро перед лицом Великой Угрозы
не обещали никакого отклика. Это, конечно, никуда не годилось для
потенциального героя, но на текущий момент Бьорн готов был удовлетвориться
выведением Джерри из депрессии. "Неправильный" герой много лучше мертвого,
а с такими настроениями перед молодым трактирщиком в ближайшем будущем
открывалась одна дорога - на погост... Но как все-таки подступиться к
взбадриванию? На что бить? Ясности пока не было, и волшебник решил
двинуться в прежнем малоперспективном направлении - чтобы паузу не
затягивать, а то объект того и гляди уснет.
- Ты прав, назад ничего не вернут. Но неужели ты действительно этого
хочешь? Прожить жизнь в глухой деревне, пусть даже владея собственным
трактиром, - это было и остается пределом твоих мечтаний? И тебе никогда
не хотелось чего-то большего?
Джерри главным образом не хотелось рассуждать на эту тему, равно как и на
любую другую, но он чувствовал, что его решили тормошить всерьез и просто
так не оставят. Отсюда виделось два выхода: либо сделать вид, будто
волшебник достиг цели, либо в некотором роде настоять на своем и доказать
бесплодность попыток. Первое, конечно, было проще, привычнее и удобнее, но
трактирщик неожиданно для себя пошел по другому пути.
- Чего-то большего? И чего? Слава, мешки "бабок", толпы девок... Угу, как
же! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Или нет? Может, дарить
будут, и прям вот сейчас начнут? - Бьорн счел вопрос риторическим, но
Джерри умолк, и пришлось его подтолкнуть:
- Продолжай, не стесняйся.
- Во-во. Дарить, сталбыть, не начнут, а я мелочная и жадная скотина. Так,
да?
- Я этого не говорил.
- А как иначе? Мне вон какое счастье подвалило - мир защищать, подвиги
охренительные геройствовать, а я, падла, нос ворочу, хочу только, чтобы в
покое оставили. Ну и пусть, думайте что хотите, я-то совсем по-другому это
вижу.
- Не сомневаюсь.
- Да ну? - Джерри немного увлекся, перешел в привычный режим общения и с
некоторым запозданием заметил, что подобные насмешки, вполне уместные с
Эриком, по отношению к волшебнику едва ли допустимы. Однако Бьорн ничуть
не разозлился. Напротив.
- В самом деле. Видишь ли, людям не свойственно считать себя подлецами,
негодяями, трусами или, скажем, мелочной и жадной скотиной. Они всегда
видят это по-другому и изредка даже бывают правы. Пока трудно сказать,
может ли последнее случиться с тобой, а уточнить хотелось бы. Так что
продолжай. Расскажи мне, как ты это видишь.
Отступить было еще не поздно, ничто не мешало Джерри повторить основной
смысл предыдущих высказываний или просто промолчать, но от прозрачных
намеков Бьорна он неожиданно завелся.
- Ой, блин, я просто не могу. Как я вижу то, как се... Да какая хрен
разница? - Поскольку волшебник будто бы вознамерился ответить, Джерри
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг