Гэлли:
- Это дерьмовая работа, сэр!
Глава 7
Когда тускло-серые пятна, подсвеченные по бокам разноцветными огоньками, -
именно так выглядели в оптике корабли противника - пришли в движение и,
образовав компактную полусферу, поползли нам навстречу, обстановка в рубке
"Прометея" стала зловещей. Дурные ощущения, испытываемые находившимися здесь
людьми, казалось, зажили самостоятельной жизнью и материализовались в ауру
откровенного, тяжелого страха. Возможно, присутствие полного оптимизма автора
проекта могло бы ее развеять, но Уилкинса в рубке все еще не было (он продолжал
инструктаж десантных групп)...
Впрочем, не могу сказать, чтобы мой личный вклад в общее настроение был
очень весом. Я его понимал, но не поддерживал. С моей точки зрения, бояться уже
не имело смыла. Я мог вдоволь позаниматься этим, сидя в кресле своего кабинета,
выступая перед телохранителями, даже открывая для них портал - но тогда страх
утратил последний шанс побудить меня к действию и захлопнуть арку за спиной
проходившего последним Тэда... А теперь-то что? Все равно ничего не изменишь.
Так что я был только вял, отчасти в связи с неважным самочувствием, а отчасти
из-за желания встретить уготованное судьбой в максимально философском
расположении духа. Меня лишь забавляло немного очередное подтверждение того,
как порой стремительно и кардинально меняются роли в схожих ситуациях. Взять,
например, нас с Его Высочеством: когда эскадры Рэнда неожиданно появились в
Таксисе, он не мог своими силами покинуть "Прометей" и находился в моей власти,
а теперь уже я лишился каких-либо керторианских способностей и надолго... Сразу
по прибытии я хотел было пошутить по этому поводу и посмотреть на реакцию
Принца, но потом передумал. Не знаю уж, насколько мое решение было верным в
свете раскладов будущего, но оно явно ничего не упрощало. Если раньше я говорил
о беспокойстве и тревоге, охватывавших Его Высочество, то на подлете к
п-в-туннелю уместно было бы определение - взвинчен до предела. И хотя он упорно
продолжал молчать, мне все больше казалось, что внутренний накал должен как-то
прорваться, проявить себя. Так что, когда Принц вдруг порывисто обернулся к нам
с Реналдо, я не удивился, но приготовился услышать нечто необыкновенное...
И напрасно приготовился. В ту же секунду позади нас в рубку ворвался
Уилкинс, начавший выкрикивать команды чуть ли не с той стороны дверей. Причем
возглавлял список приказ открыть огонь... Что ж, Принц поморщился, как будто с
досадой, и отвернулся, а я даже не успел погадать относительно его намерений,
ибо через несколько мгновений мое внимание целиком поглотила картина
разворачивающегося сражения.
Честно говоря, изложить протекание операции со всеми подробностями мне
представляется затруднительным, да я был и не в состоянии уследить за всей
информацией и хронометражем. Поэтому ограничусь собственными впечатлениями,
тем, что я видел и что представлял... Итак, открыв достаточно беспорядочную
пальбу и не снижая скорости, "Прометей" понесся прямиком в центр вражеской
полусферы. Это выглядело закономерно, поскольку нашей целью являлись станции,
находившиеся позади заслона. Противник тоже не питал никаких иллюзий, но и
помешать нам не мог - космос ведь забором не перегородишь. Более того, три
крейсера, составлявшие центр полусферы, даже заблаговременно убрались с нашей
дороги, предпочтя вместе с остальными поливать нас огнем из практически
статичного положения. Насколько я мог судить, снайперские качества рэндовских
артиллеристов не оставляли желать лучшего - конечно, щиты абсорбировали всю
прибывшую к нам энергию разных видов, но проскочив сквозь вражеское кольцо, мы
потеряли две трети лобового щита и примерно по половине боковых.
Затем, правда, крейсера противника переместились на экраны заднего вида, и
хотя они бросились нам вдогонку, но точность стрельбы заметно понизилась, да и
наш кормовой щит был еще целехонек... И вот в те две-три минуты, что мы мчались
до первой станции, располагавшейся по нашу сторону от п-в-перехода, я пришел к
полному согласию с мнением майора в оценке способностей тактического
компьютера. Если бы в это время две космические крепости бросили охранять
ворота, в которые все равно никто не ломился, и принялись расстреливать нас из
своих тяжелых орудий практически в упор, то, подозреваю, "Прометей" был бы
неминуемо уничтожен. Но они так не поступили. Зачем? Ведь по расчетам
тактического компьютера "Прометей" во всех вариантах был обречен, а они
неуязвимы...
Таким образом, мы без особых проблем подошли к станции вплотную и, если
так можно выразиться, на бреющем полете сбросили первые десантные катера. В
оптике я их не увидел, но по мониторам можно было четко отследить, как две
маленькие яркие точки отделились от "Прометея" и метнулись к поверхности
станции. Преследующие нас корабли дали по ним залп, но скорее для острастки -
расстояние было слишком велико, а объекты малы, чтобы можно было рассчитывать
на нечто большее, чем случайное попадание. Ничего случайного не произошло.
Катера благополучно пристыковались, а мы слегка изменили курс с целью облета
простреливаемого станциями пространства и по дуге направились на
противоположную от нас сторону п-в-туннеля. Этот вынужденный маневр позволил
погоне значительно приблизиться, и огонь сзади приобрел опасную интенсивность.
Однако предварительные расчеты (или интуиция) не подвели майора - до сброса
второй штурмовой бригады щит продержался, а потом мы убрали задницу с линии
огня, тормозя и по широкому кругу разворачиваясь навстречу противнику...
К тому моменту десантники на первой станции уже проникли внутрь оболочки.
С точки зрения тактических компьютеров противника одно это наверняка выглядело
чем-то вроде корня квадратного из минус единицы, но мы попросту использовали
какую-то хитрую уловку, не предусмотренную конструкторами Рэнда. Ее смысла я не
постиг, но, главное, она удалась, и пока все шло по графику... Мне было
интересно, на какую именно станцию послал Уилкинс наших людей - хотелось,
знаете ли, за своих поболеть. Но сначала я не отважился его отвлекать, а потом
сообразил, что раз на захват второй станции выпадает меньше времени и,
следовательно, задача там посложнее, - значит, майор отправил их туда... Ну что
ж, катера второй группы тоже добрались до объекта без осложнений.
Чего никак нельзя было сказать про "Прометей". Развернувшись, мы очутились
лицом к лицу с тринадцатью крейсерами противника (очевидно, адмиралы Рэнда были
не суеверны), и при этом уже никто никуда не спешил... Понаблюдав пару минут за
тем, как все происходит, я обнаружил, что идущий бой напоминает мне финальную
сцену из старинной охоты на медведя с собаками (на Кертории такие развлечения
практиковались и поныне; я просто использую более понятную аналогию). Небольшие
и верткие крейсера Рэнда, выступавшие в роли собак, применяли соответствующую
примитивную тактику и нападали всем скопом с единственной целью - укусить
побольнее и отскочить или вцепиться ненадолго в загривок максимум. Медведь, он
же в нашем случае дракон, будучи не в состоянии отразить все атаки, пытался
пришибить хоть кого-то из своих мучителей. Разумеется, при этом собаки -
наименее умелые или наиболее наглые - гибли, но оптимизма медведю это не
добавляло. Иногда собакам удавалось самостоятельно завалить и растерзать
огромного зверя, иногда нет - это не так уж важно; их главной задачей являлось
удержание медведя на месте до подхода охотников с ружьями... И охотники
приближались. Щелчки взводимых курков уже были отчетливо слышны...
Поэтому через какое-то время все внимание, не только мое, но и остальных,
включая Уилкинса, полностью переключилось на офицеров связи, находившихся в
постоянном контакте с командирами десантных групп. Информация оттуда шла, мягко
говоря, тревожная. Десантники на второй станции также без проблем миновали
внешнюю преграду, но затем продвижение к главному управляющему центру, контроль
над которым необходимо было установить, резко замедлилось. Сначала на первой
станции, потом и на второй... В донесениях речь шла о непредвиденных
осложнениях, потерях, и все это можно было понять, но отставание от графика
потихоньку стало накапливаться, а его следовало избегать любой ценой...
Минут через двадцать после начала операции (до завершения с каким-либо
исходом оставалось меньше десяти) я заметил, что Уилкинс вдруг утратил интерес
к переговорам со штурмовиками и вновь взялся за управление непосредственно
маневрированием, прежде осуществлявшимся по рекомендациям тактического
компьютера. Его поведение меня заинтриговало, поэтому я тоже уставился на
дисплей, дававший крупномасштабную картину боя вокруг п-в-перехода... Некоторые
выводы вскоре можно было сделать. По-прежнему находясь в окружении крейсеров
противника (теперь их оставалось десять) и не предпринимая ярко выраженных
попыток вырваться, "Прометей" начал, я бы сказал, медленно смещаться. Не
жертвуя логикой боя, мы выбирали траектории движения, постепенно уводившие нас
все дальше от второй станции, но приближавшие к первой. Фактически мы медленно
ползли в обратную сторону по той же дуге, по которой мчались выбрасывать
десант. Представлялось очевидным, что этот ход напрямую связан с положением на
станциях. На второй, где работали мои телохранители, сейчас ситуация была
заметно лучше: опоздание невелико, да и преодолено почти три четверти пути; на
первой же десантники увязли где-то на середине и, похоже, плотно... И все-таки,
несмотря на понимание причин, по которым Уилкинс затеял обратное движение, его
основная идея оставалась мне неясной...
Через три минуты, когда мы ловко сбили еще один крейсер и оказались
примерно на одинаковом расстоянии от обеих станций, напряжение достигло апогея.
Завзятый оптимист вынужден был бы признать, что если в самое ближайшее время
блокада с апертуры п-в-туннеля снята не будет, нас ждет ПП, как это назвал бы
майор. А между тем на первой станции никакого прогресса не наблюдалось... Я
подумал было, рассматривался ли вообще вариант половинного успеха, то есть
достаточно ли огневой мощи одной станции, чтобы уничтожить переходящие по
туннелю корабли. Но он наверняка рассматривался. И хотя я не знал точного
результата, по общему настроению чувствовалось, что "прогноз отрицательный".
Отрицательный для нас... Тем не менее Уилкинс передал по мультилинии приказ о
тридцатисекундной готовности нашим кораблям, ждущим по ту сторону туннеля.
Заслышав такое, Реналдо не смог усидеть и, превозмогая болячки, встал рядом с
майором. Его Высочество откровенно грыз ногти. Я же, не переживая столь сильных
эмоций, почувствовал себя в чем-то даже обделенным...
Надо отдать должное, даже в столь критический момент никто Уилкинса под
руки не подталкивал, так же, как и сам он не давил на десантников, от которых
зависела наша судьба. В рубке висела тишина, нарушаемая лишь переговорами
офицеров Реналдо, и хотя компьютер не давал обратный отсчет, казалось, каждый
из присутствующих ведет его про себя...
А затем, как водится, наступила развязка. От стола, где велось наблюдение
за системой, пришло предупреждение, что до подхода отряда противника осталось
полторы минуты. Сразу же вслед за этим от связистов поступило донесение о том,
что вторая станция захвачена, и тотчас Уилкинс скомандовал флоту Империи
начинать переход по п-в-туннелю, а "Прометей" произвел следующий маневр.
Совершив небольшой поворот в направлении оставшейся станции, мы рванули вперед
с максимальным ускорением, на которое были способны двигатели. Но по курсу
перед нами вновь был только космос...
Не страдая излишней оригинальностью, я опять ни черта не понимал, но мне
совершенно не понравилось, как вдруг Реналдо порывисто схватил майора за плечо,
а потом отвернулся с перекошенным от ужаса лицом и прошептал по-керториански:
"Нет, только не это!"
И тут "Прометей" очередной раз повернул. "Последний раз в этой операции, а
может - и в своей истории!" - наконец сообразил я. Металлическая поверхность
станции, слабо поблескивающая в свете звезд, появилась в оптике - мы
развернулись на нее прямо в лоб и продолжали разгоняться... Я подумал, что,
видимо, майор Уилкинс всегда тяготел в душе к профессии пирата. По крайней
мере, он с большой охотой применял излюбленные пиратские приемы. Абордаж,
например. А теперь вот - таран...
Что ж, можно было больше не жаловаться - ничто не мешало разделить
переживания тех, кто раньше моего догадался, к чему ведет бой майор. И пусть
времени у меня оказалось поменьше, но, полагаю, я компенсировал это
интенсивностью ощущений. А потом мягкий металлический блеск на мгновение
распространился на всю площадь иллюминатора, жуткий удар выбил меня из кресла,
как пробку из шампанского, полетев головой вперед, я врезался в скопление
мониторов и удалился в обитель покоя...
И должен заметить, пребывать в этой самой обители было довольно приятно.
Во всяком случае, попытки жизни призвать меня обратно долго вызывали в моем
мутном сознании крайне негативную реакцию... Но потом неизбежное свершилось,
глаза открылись и обнаружили над собой деревянные плафоны подвесного потолка. Я
пялился на них с обычным в таких случаях недоумением, и сопоставление того, что
вижу, с тем, что знаю, ничуть не помогало - потолок явно был мне незнаком. Но
при любом раскладе это однозначно был не тот свет, да и в целом я чувствовал
себя неплохо. Ну, разве что шишка на голове побаливала немного...
Приободренный, я чуть повернул башку, осмотрелся и нашел, что кровать, где
я развалился, стоит у одной из стен небольшой, но уютно обставленной комнаты, а
за журнальным столиком у противоположной стены сидит Уилкинс и читает какую-то
книжку. Точнее, даже не читает, а так, небрежно листает... Осунувшийся и
небритый, выглядел он очень неважно, но внимательность ему не изменила -
мгновенно почувствовав мое мизерное шевеление, он оторвал взгляд от страницы и,
улыбнувшись, приподнял брови:
- Доброе утро, герцог!
- Здравствуйте, майор. - Я без большого желания принял сидячее положение.
- С вашей стороны очень благородно выполнять при мне роль сиделки.
Уилкинс почему-то возмутился:
- М..делки! А если я и сижу, то только потому, что лежать на полу еще
неудобнее. Кровать-то тут одна! - Чуть помолчав, он пояснил для умственно
отсталых: - Я, вообще-то, здесь живу. Это моя каюта на "Прометее".
Пристыженный тем, что лишил человека более чем заслуженного отдыха, я
скромно спросил:
- А как я здесь очутился?
- Вам же надо было где-то... - снова начал он в повышенном тоне, но потом
оборвал себя. - В момент столкновения "Прометея" и станции вы ударились своим
крепким черепом об угол монитора и потеряли сознание. Помните, как все было?
Я проверил - помню. Дождавшись утвердительного кивка, майор продолжил:
- Когда пыль немного улеглась, вас обнаружили в груде того, что раньше
было первоклассной навигационной аппаратурой. Естественно, вокруг тела сразу
поднялась суматоха - VIP-товарищ, и все такое... Короче, мигом доставили в
лазарет, но тщательный осмотр под моим непосредственным руководством показал
лишь глубокий обморок без каких-либо внутренних повреждений. Новых по сравнению
с боксом, я имею в виду... Разумеется, вас положили там приходить в себя, но
когда обморок плавно перетек в не менее глубокий сон, врачи потребовали
освободить место - все пострадавшие в лазарет уже не помещались. Так вы
оказались здесь. И не могу не отдать должного, герцог, ваши таланты по части
сна воистину поразительны!
- По сравнению с вашими многочисленными талантами это - сущая мелочь. -
Уилкинс, по-моему, не понял, издеваюсь я или серьезно. Да я и сам точно не
знал.
- Хотите кофе? - "Чтоб мозги прочистились" - такова была подоплека
любезного предложения. Но не отказываться же...
Пока Уилкинс наливал из стоящего на столике кофейника по чашкам, я встал,
натянул на себя аккуратно сложенную стопочкой одежду и занял место напротив
него. Кофе оказался на редкость дрянной, но, когда майор выпил свою порцию чуть
не залпом и гадливо скривился, я подумал, что причина гримасы едва ли кроется в
качестве напитка. После седьмой-восьмой чашки кофе такое выражение появляется у
всех...
- Вы совсем не спали, майор? Вид у вас скверный.
- Да нет, поспал немного. А если выгляжу хреново - так это пройдет, - он
усмехнулся. - Просто небольшая депрессия. Обычное дело после напряженной
операции.
Действительно, про сущую мелочь я позабыл. А ведь то, что мы живы и
находимся на "Прометее", еще ни о чем не говорило...
- Ну и?.. Каковы же результаты? Кто победил?
К моему удивлению, Уилкинс, только что бойко расписывавший мою личную
историю, на этот раз долго молчал, а когда заговорил, его мрачный тон резко
контрастировал с произносимыми словами:
- Результаты блестящие. Да, с военной точки зрения, просто блестящие...
Самого критического момента вы даже не видели, герцог. После тарана и
"Прометей", и станция практически вышли из строя, и тут налетела вторая волна,
почти две дюжины кораблей. А японцы могли проходить по туннелю, ясное дело,
только по одному. Без всякого прикрытия. Но они молодцы! Действовали очень
технично, а уж смелости им не занимать. Так что в итоге п-в-переход был
захвачен, попавшая в клещи после подхода "Ямагучи" эскадра противника полностью
уничтожена, а основные силы Рэнда, не приняв боя, отошли в глубь системы.
- То есть мы все-таки победили.
- Хм. - Майор смерил меня очень тяжелым взглядом. - Хотите знать, что было
потом? Пока вы с Реналдо - ему тоже здорово досталось - валялись в отключке,
Принц прямо отсюда, с "Прометея", заказал разговор по мультилинии с другим
мерзавцем, Президентом Рэнда. Я даже слышал эту исключительно вежливую и теплую
беседу - они по-английски разговаривали, зачем типа того секретничать... Так
вот: они заключили мир! К чему, дескать, дальше воевать? Поубивали друг друга,
и будет. В общем-то, говорил больше Принц, а второй только соглашался. И
знаете, что мне особенно понравилось? Президентик не забыл поинтересоваться,
как быть с тем, что Цин оттяпал у них кусок территории, фактически тот самый
туннель, за который мы дрались. Так на это Принц с улыбкой сообщил: Небесному
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг