Идемте!
Они поднялись по лестнице и оказались в просторном помещении,
облицованном мрамором и яшмой, которое раньше неизвестно для чего
предназначалось, а теперь было приспособлено дежурными для своих нужд.
Александр уже чувствовал, что сделает все быстро.
- Итак, слушайте, Брейген. Я знаю, чем вы занимались всего минуту
назад и во что вы старались вовлечь мисс Фрону Мэссон. И про зажигалку тоже
знаю. (Брови у Брейгена поднялись, челюсть отвисла, он набрал воздухе).
Молчите! И многое другое мне тоже известно. Короче говоря, вы сделаете тек:
сегодня же попросите, чтоб вам срочно оформили документы на выезд, и завтра
уберетесь из нашей страны. Это, во-первых. И начиная с этого мгновенья,
во-вторых, никогда не будете пытаться увидеть Фрону. (Брейген опять набрал
воздуха). Молчите, ни слова!.. Дело в том, что у меня тоже дар. Пожалуй,
посильнее вашего. Чтобы вы в этом убедились, проделаем сейчас такой опыт.
Вы начнете мне возражать, а я буду говорить те же самые слова.
Одновременно. То есть докажу, что вижу будущее и знаю заранее, что вы
собираетесь произнести и сделать. А поскольку я спортсмен и у меня реакция
лучше, мы будем говорить в унисон. Начинайте. Брейген выпрямился негодующе.
- Послушайте, я...
Но это прозвучало, как дуэт. Потому что Александр сказал то же самое.
Брейген выпустил воздух, растерянно заглянул в глаза Воинову.
- Послушайте, если вы думаете...
И снова это был хор. Два голоса слились в один.
- Но подождите...
Унисон.
- Но одну минуту. Я...
Тоже хор.
На лице у Брейгена было отчаяние. Он машинально поправил галстук.
И Александр проделал то же самое. Одновременно, без сотой доли
опоздания. Как если бы он был отраженьем.
- Одну минуту, я хочу вам сказать...
Голоса обоих начали и кончили в полном согласии. И снова тишина.
- Тогда я пойду и...
Оба сказали это сразу, оба пошагали к двери, оба попытались взяться за
ручку и помешали друг другу.
Брейген закусил губу.
- Ладно!
Вдруг шагнул вперед и, подняв руки, попытался схватить Александра за
горло. Но поскольку тот сделал совершенно то же самое, их руки просто
столкнулись в воздухе.
Сиротливая стиральная доска была единственным свидетелем поединка.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, затем Брейген
отступил.
- Послушайте, я все понял. Я согласен. - Опять это прозвучало в
унисон.
- Ну, что же вы еще хотите? - Александр усмехнулся и отпустил,
наконец, врага.
- Хорошо. Раз поняли, все в порядке. Значит, завтра вас уже не будет
Москве.
Брейген, вытирая платком лицо, вздохнул:
- Согласен.
- А теперь ступайте к себе в номер, позвоните мисс Фроне и попросите
ее выйти в холл. Скажите, что...
Он не успел договорить, как оба услышали шорох и обернулись. Высокая
бледная девушка стояла в дверях.
Фелисьен и Альберт все-таки нашли танкетку. До этого они уже собрались
погибать. Брели шесть часов подряд, легли, отдохнули. Поднялись потом.
Карне сказал так, без надежды:
- Пойдем назад. Впереди на этом курсе ничего нет.
И, повернувшись, увидели на горизонте пятнышко.
Вездеход так и был, как они то оставили. Пили воду, глядя друг на
друга блестящими, сразу помолодевшими глазами. Ели. Даже беспощадная
ровность кругом не казалась такой унылой.
Включили мотор, поехали назад, к "Лютеции". И опять началось жуткое.
Проехали обратным курсом километров двести пятьдесят, а ракета как сквозь
землю провалилась.
Остановили танкетку, Карне сказал:
- Да... До сих пор мы считали, что, выбираясь в космос, люди
встретятся там с необычным в категориях обычного времени и пространства. Но
оказывается, мы имеем дело с необычными феноменами самого пространства.
Короче говоря, давай попробуем лимон.
- Лимон? Зачем?
- Ну, так... Понимаешь, в этой пустыне ничего не меняется. Солнце
неподвижно. Вот эту поверхность ничем не потревожить. Такое впечатление,
будто тут нет времени. Но если хоть кусочек этого бетона оторвать или
переместить, может быть, что-нибудь произойдет.
"Лимон" был атомной миной. Их вооружили несколькими на всякий случай.
- Положим прямо на землю и взорвем,
Они поставили завод тяжелой желтой мины на десять минут. Девять ехали;
на десятой соскочили и укрылись за танкеткой.
- Ну, давай, милая, - сказал Альберт.
Секунды текли. Осталось пять, четыре, три, две...
А потом они не сразу поняли, что произошло. Раздался рев, пустыня и
синее небо вдруг раздернулись, открывая что-то зеленое.
Двое почувствовали, что проваливаются. Упали, поднялись на ноги,
огляделись.
Солнце откатилось к горизонту, стало большим, просвечивающим сквозь
облака. Вездеход, накренившись, стоял над космонавтами на огромном камне.
Кругом был лес, похожий на земной, но только ранний, с хвощами,
сигилляриями, папоротниками. Квакали какие-то существа,
А километрах в двух высилась над зеленью громада "Лютеции".
Они подошли, перелезая через поваленные стволы, поднялись по лестнице.
Было удивительно, что Ришпен не встречает их.
Астрофизик сидел в радиорубке. Помахал рукой.
- Видел вас сейчас, ребята. Как вы идете... Связь восстановилась. Но
вот какая штука. Для Земли не было этих двух суток... Для них связь не
прерывалась. Выходит, мы были как-то втиснуты в мгновенье.
Карне смотрел на Ришпена. Тот перехватил его взгляд.
- Я уже видел. У меня седая прядь. Черт знает что я пережил, пока вас
не было. Договаривались же на три часа.
Альберт, отдуваясь, сказал:
- А ведь у нас топлива не хватит, чтоб взлететь. Истратились. Будем
ждать теперь советской экспедиции.
Снаружи начинало смеркаться. Надвигался вечер на Венере.
Владимир ГРИГОРЬЕВ
VIII
...Питер Брейген в нерешительности остановился. Вроде бы то, что
нужно, - и дом тот и вывеска та, "Сырье по ценам со скидкой" с
подзаголовком "Союз помощи слаборазвитым странам".
Питер вздохнул с облегчением. Фу, наконец-то он снова в местах, где
деловому человеку можно дышать не жабрами, а в полную силу легких! Где вас
не хватают за ворот только потому, что видят насквозь. (От встречи с
Воиновым у Питера остались самые тревожные ощущения.)
Питер похрустел в кармане бумажкой новенького банкнота и пустил
любовный взгляд по ущелью авеню. Авеню? Да нет, пожалуй, стрита. То, что
нужно! Бетон, стекло, сталь! Белоснежные экипажи, шорох шин. Прохожие в
смокингах. И ни одного всевидящего среди них!
Наконец-то ты на верном пути, Питер! Как ты сразу не догадался, что
твое место там, где нет других ясновидцев? Дернул же тебя черт ввязаться в
этот частный шпионаж! Открывать свою лавочку по соседству с ярмаркой.
Соваться в страну, где и без него ясновидящих полно! Нет, теперь он, Питер
Брейген, будет вести себя осмотрительнее.
И как он только так подумал, из крохотной полуподвальной дверки,
из-под лестницы парадного входа появились два молодых человека и четким
строевым шагом направились к Брейгену. Разумеется, их серые костюмы были
совершенно одинаковы, карманы, разумеется, оттопыривались, и поля шляп
фирмы "Шейлок" были одинаково надвинуты на глаза.
"Чисто работают, черти!" - с восхищением подумал Питер.
Все было именно так, как в тех кинофильмах, просмотр которых отнял у
Брейгена пятую, а то и четвертую часть жизни. И чеканка поступи молодцов в
сером слилась с ударами сердца околдованного Питера. Он как бы перенесся из
кресла зрительного зала в плоскость экрана, освоился в этой плоскости и жил
жизнью, которую зритель считает более реальной, нежели его собственная.
Надо сказать, бетонная коробка, у основания которой Питер Брейген ждал
разрешения своей судьбы, принадлежала организации, равно далекой как от
нужд и чаяний слабых стран, так и от поставок какого-то бы ни было сырья со
скидками или без оных. Да и о каком сырье для слаборазвитых стран может
идти речь вообще, если страны эти привыкли получать продукт в готовом виде,
сырье же спокон веков поставляли сами? Однако стилистическая небрежность
тексте вывески не привлекала внимания прохожих, глаз которых, как нам
известно, давно перегрузился зрительным раздражением от действия
габаритной, кричащей рекламы.
Устраивала вывеска и обитателей самого полунебоскреба, ибо их не
волновал вопрос, что начертано на портале Центрального департамента
разведки, а дом этот принадлежал именно этому департаменту.
Аромат таинственности, повеявший прямо с дверей офиса, пришелся Питеру
Брейгену по вкусу. Ему всегда казалось, что самые острые и подлинные
ощущения приносят именно те вещи или ситуации, которые люди предпочитают не
называть своими именами. И, не называя своего имени, он зашагал прямо к
маленькой дверце под парадным входом, предварительно придав лицу выражение
легкой загадочности. Детективы сделали кругом - арш и последовали за ним
так, будто церемониал встречи был заранее разработан и отрепетирован.
Через несколько секунд Питер взлетел в скоростном лифте на нужный
этаж. Бесшумная кабина внесла его прямо в кабинет и тут же исчезла за
сомкнувшейся стеной. Прямо перед Питером сидел человек средних лет,
подтянутый, с внимательными глазами и доброй, хотя и твердой складкой рта.
- Полковник. - Он приподнялся с кресла со стандартным полупоклоном и
тут же опустился обратно, быстро добавив: - Называйте меня просто
полковником. Этого достаточно.
- Намек ясен, полковник, - свойски, как будто они были старыми
приятелями, ответил Питер и поискал взглядом второе кресло. Кресла не
обнаружилось, и тогда Питер гаркнул: - Брейген в вашем распоряжении!
Полковник поморщился и взглянул на Питера несколько иначе. Питер
понял, что в чем-то просчитался, но не смутился от этого.
- Итак, вы решили передать свои дар в наше распоряжение. Это разумно,
в нашем большом коллективном деле время одиночек, пусть даже способных,
миновало. Одиночка обречен в условиях детерминированного отлова личности.
Впрочем, за исключением случая, когда личность - сама по себе коллектив,
когда в одном человеке совмещается как бы много людей. Но это уже совсем
редкостный случай...
Последние слова полковник пробормотал под нос, обращаясь к самому
себе. Остальное он произнес легко, играя интонациями голоса, как человек,
привыкший излагать мысли перед аудиторией.
- Совершенно верно, полковник! - с жаром откликнулся Питер и тут же
поведал о своих мытарствах, начавшихся в тот роковой день, когда ив него
накатило это. Удачи в казино казались ему теперь настоящим праздником в
общей цепи событий. Коварство красавицы Фроны, поражение в стычке с
Воиновым, позорное бегство восвояси, загадочный инцидент на границе - эти
потрясения не могли компенсировать даже успех с ликвидацией конкурентов -
Абрахамса и Мэллори.
Полковник слушал признания молча, погрузившись в созерцание резного
мундштука из слоновой кости.
- И вам не жалко земляков? - внезапно спросил он.
- А чего жалеть простофиль? - с подлинным недоумением ответил Питер, -
Особенно этого журналиста. Примчался с голыми кулаками, и вовремя -
нарвался на пулю. Вы же читали в газетах...
- Грубая работа! - резко оборвал полковник. Голос его стал неприятно
скрипучим. Питер с удивлением взглянул на собеседника. Лицо полковника
исказилось гримасой, но он тут же овладел собой.
- А где Виллиам Йориш, негр? - спросил полковник, снова становясь
любезным.
- В прериях, А может, в джунглях. В общем в Африке, - потупясь,
ответил Питер. Секундная перемена в полковнике неприятно поразила его.
- Понимаете, сейчас я предвижу несколько хуже нормы. Сказывается,
видно, перемена климата, - промямлил Питер, чувствуя, что опять делает
какие-то неверные шаги, и поспешно добавил; - Но это пройдет, уверяю вас,
пройдет. Так уже бывало.
Полковник опять был самим собой, подтянутым и любезным, настоящий
службист, однако в глазах его уже поселилась некая подозрительность.
- Расскажите-ка, Питер, лучше об этом инциденте на границе, -
дружелюбно сказал он, снова погружаясь в изучение хитроумной вязи мундштука
- предмета странного в руках некурящего человека. (Полковник был
некурящим.)
История, происшедшая с Питером на границе, действительно выглядела
загадочно. До смерти запуганный разговором с Воиновым, деморализованный
отказом неотразимой Фроны, Питер Брейген обратился в паническое бегство. Он
понял, что, как только Воинов узнает о гибели Абрахамса, ему, Питеру
Брейгену, организатору убийства, несдобровать в этой стране крепких, как их
морозы, законов.
Трясущимися руками он упаковал самые необходимые вещи и сел в
автомобиль и помчался к границе.
В таможенном пункте он в несколько минут покончил с необходимыми
формальностями и рысцой затрусил в дорожный ресторан. Тут-то, в вестибюле
ресторана, в его поле зрения и попал этот странный аппарат, по виду
напоминающий дагерротип - ящик на треноге с черной занавеской позади.
"Моментальное фото - русский сувенир", - прочитал Брейген надпись над
ящиком. Он мог поклясться, что еще полчаса назад этого ящика здесь не было.
Редкие прохожие шли мимо аляповатого балаганчика, будто и не видели его. Но
как только Брейген вошел в вестибюль, ему почудилось, что в аппарате что-то
разбойничьи свистнуло, и ноги сами понесли Питера к балаганчику. Позади
ящика стоял брюнет с холеными усиками и манил Питера пальцем.
- Сюда, дорогой, сюда! - с обольстительным акцентом темпераментно
заманивал брюнет. - Жена рада будет, дети рады будут, получишься молодой,
красивый.
Колдовская смутная сила подвела Питера вплотную к аппарату, неуловимым
движением фокусника брюнет накинул ему на голову черную занавеску, в ящике
что-то грохнуло, свистнуло и занавеска, порхнув, опять повисла на задней
крышке ящика. В воздухе повис сильный запах конюшни,
- Почему боялся, бояться не надо! - воскликнул брюнет. - Приезжай в
гости, шашлык кушать будем!
И тут же мановением руки выхватил из внутреннего кармана казакина,
из-под газырей колоду отглянцованных стереотипов Брейгена. Количества
отпечатков хватило бы осчастливить не одну жену и не одну когорту
подрастающей детворы. Брейген запомнил еще одну деталь: фирменную надпись
на аппарате - "Заир-2"...
- Если не ошибаюсь, способность предвидения пропала у вас именно после
этого сувенира? - с язвительной радостью спросил полковник. Глаза его
странно посветлели, а шея, тесно стянутая воротничком, начала багроветь.
- Ослабла, полковник, а не пропала, - с достоинством поправил Питер.
- А на аппарате значилось "Заир-два"? И фотографии он вынул из
кармана, куда они были заранее положены? - Полковник привстал с кресла, шея
его уже предельно налилась густой краской, лицо же побледнело от ярости.
Питер взглянул на его шею и тут по-настоящему перепугался. Ему показалось,
что сейчас полковник бросится на него с кулаками. Словно пелена спала с
глаз Питера - он, наконец, понял, что случилось с ним, с Питером Брейгеном.
- Вас пропустили через нейтрализатор Заировой, болван вы этакий! -
звенящим шепотом процедил полковник, испепеляя Питера взглядом. - Дар не
вернется к вам никогда, забудьте о нем, Питер Брейген. И хорошо, что не
вернется. Будь вы поумнее, вы прикатили бы к нам сразу и получили, сколько
вам надо. Миллиард, два миллиарда, больше? Вместо этого вы занялись грязной
спекуляцией на бирже, расшатывали систему частного предпринимательства в
стране, где эта система и без того на ладан дышит, Вы поубивали людей,
которых господь наградил чудесным даром, людей более достойных, чем вы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг