несчастью, не мог их сопровождать; он собирал по горам свое стадо, сгоняя
коз в потайной загон, и занимался этим с восхода до заката. Вчера, к
примеру, он вернулся домой уже в полной темноте. Впрочем, большой отряд был
бы и больше заметен, а в замок Покровительницы нужно было пробраться так,
чтобы об этом, не дай Бог, не узнал старый колдун. Иначе всем несдобровать!
Друзья сердечно распрощались и договорились, что, если в течение недели
от них не будет никаких вестей, горец отправится на выручку. Несчастный
Груша был заперт в пещере; кто знает, что там впереди.
Три дня потребовалось, чтобы, преодолев перевал у Одинокой, спуститься
затем по реке к равнине. Дальше было два пути; либо, обогнув Толстую,
пробираться в Саттар мимо Черного Замка, либо, взобравшись в гору, сойти с
нее прямо к замку Хотт. Ну и, конечно, решили штурмовать Толстую.
Но горы только кажутся пологими; когда начинаешь на них взбираться, они
всегда оказываются очень и очень крутыми, Правда, подстегивала близость
цели. Восходители неутомимо карабкались вверх, останавливаясь лишь чтобы
напиться, и к ночи перевалили-таки на противоположный склон. Здесь
устроились на ночлег. Друзья постарались поудобнее улечься среди замшелых
корней старого бука - отдых был совершенно необходим; завтрашний день мог
потребовать от них всех сил!
XXIV. САТТАР. БИТВА ТИТАНОВ
Утро в лесу было сырым и прохладным. Вершина Толстой была еще окутана
туманом, и его седые клочья, цепляясь за ветки, проносились, почти касаясь
голов спящих. Сеня проснулась от холода. Плащ, в который она была укутана,
отяжелел от влаги, и девочка, сбросив его, быстро полезла на дерево, чтобы
хоть немного согреться, а заодно и окрестности осмотреть. Добравшись до
верхушки, Сеня выглянула из ветвей и обмерла.
Прямо перед собой она увидела Белый Замок!.. Высокий зубец скалы
возносился почти на высоту Толстой, и, казалось, до окутанных рассветной
золотой дымкой стен замка можно чуть ли не рукой дотянуться! Конечно,
ощущение это было обманчивым, но... Сеня набрала полную грудь воздуха. Но
гордый замок был сказочно прекрасен!.. Конечно, она и раньше видела его на
полотнах в сумрачном зале Хранилища, однако никакой художник не смог бы
передать его настоящей красоты, впрочем, так же, как свежей голубизны
утреннего неба, серебра лесов и эту вот золотистую дымку, придающую пейзажу
какой-то странный, томительный привкус нереальности...
С трудом оторвавшись от созерцания заколдованного замка, девочка
полезла вниз. Ящерицы уже ждали ее к завтраку. Сеня не замечала, что ест,
так ей не терпелось поскорей отправиться дальше, в долину. Брат с сестрой
были взволнованы не меньше. Немудрено! К этому дню они шли три месяца! Все
решалось именно сегодня!
Друзья спускались по склону почти бегом. Кроны деревьев плотно
смыкались над головами, служа защитой даже от глаз пролетающих птиц, что
несказанно радовало детей. Уклон понемногу становился более пологим. Еще
немного, и они выберутся на берег реки. Но тут образовалась непредвиденная
преграда,
Филипп, шедший первым, вдруг резко остановился - просвет между
деревьев оказался затянут паутиной. Сна-чала это никого не испугало. Принц
просто сунулся в сторону, чтобы обойти ее, но выяснилось, что паутина плотно
опутывает все кусты и деревья в обе стороны, насколько хватает глаз.
- Я думаю, вам ясно, что все это понапутано Болотником, а не кем-либо
иным, - мрачно заявил принц. - Пауков таких размеров, кроме него, конечно,
в наших краях никогда не водилось,
- Да, но зачем он это сделал? - спросила Пина. - Чтобы поймать нас?
Но, кажется, мы сможем прорваться сквозь нее.
- Вот и мне тоже так кажется! - серьезно ответил Филипп, - Поэтому я
и задаю себе следующий вопрос: Болотник что - такой глупец? Нет! Тогда,
может, паутина не простая? Что если она, к примеру, ядовита?
Подруги тихо ахнули. Так оно наверняка и было... Надо же такому
случиться именно теперь, когда цель так близка! До реки-то оставалось
каких-нибудь несколько сот шагов! Уже отсюда слышен был шум воды, а дети
стояли перед тонкой колышущейся преградой и чувствовали себя совершенно
беспомощными.
Принц попробовал было порвать паутину палкой, но липкая сеть сплетена
была в несколько слоев, и седые клочья снова слипались, затягивая дыру,
будто ее и не было вовсе. Наконец, Филипп бросил это бесполезное занятие.
- Черт бы побрал старого негодяя! - в сердцах воскликнул он и,
помолчав, добавил: - У нас есть только один выход. Завернуться в плащи - и
вперед!
В самом деле, ничего другого, кажется, не оставалось. Принц укутался
поплотнее, спрятав голову, и бросился с разбегу в почти невидимую, но такую
плотную преграду. Он прорвался, но весь оказался опутан седыми нитями
паутины, а плащ его местами даже потемнел, пропитанный крохотными вязкими
капельками, которыми сплошь была усеяна тончайшая сеть. Филипп сорвал с себя
плащ и швырнул его в сторону.
- Ну, что же вы! Скорее! Дыра ведь затягивается! - крикнул принц
уставившимся на него подругам.
Действительно, стена паутины каким-то немыслимым образом наращивала
сама себя. Тонкие нити вытягивались, вытягивались и, сплетаясь, быстро
латали прорыв.
Сеня и Пина, наконец, опомнились. Они завернулись в плащи и, крепко
ухватившись друг за друга, ринулись на стену. Паутина вязко обхватила своих
пленниц, но нити, не выдерживая натиска, рвались одна за одной, и вот уже
Филипп помогает сдирать липкие плащи, которые так и остались лежать
скомканными на земле: красный - принцессы, синий - принца и серый,
выцветший - Сенин.
Дети выждали немного, прислушиваясь к своим ощущениям... Но нет...
Вроде бы все оставалось по-прежнему. И друзья снова заторопились вниз, к
реке. Только Сеня чуть поотстала. Маленький золотой медальон на ее шее
почему-то так нагрелся, что даже кожа под ним покраснела, и девочка,
осмотрев его, - с виду он был точно таким же, как и прежде, - повесила
талисман поверх рубашки. И тут она заметила на своей голой лодыжке большой
клок прилипшей паутины; видно, плащ задрался, когда она продиралась сквозь
упругий заслон. Девочка щепкой сняла грязно-белый клочок с ноги и ни слова
не сказала ящерицам. "Что будет, то и будет! Все равно ничего уже не
изменить", - решила она про себя и отмахнулась от тревоги.
Деревья быстро редели, на солнце блеснула вода - друзья, наконец,
вышли к реке. Колоссальный зубец скалы, на которой покоился Белый Замок,
возносился прямо над головами. Оставалось теперь лишь перейти реку; она
здесь была хоть и широкой, но все же довольно мелкой - где по колено, где
по пояс. Вода оказалась ледяной, впрочем, как ей и полагалось быть; горные
эти речки все были ледниковые. Дети запрыгали по камням. Правда, порой
приходилось брести и по воде, что было не вполне безопасно - чуть
задержишься, и мышцы начинает сводить болезненной судорогой, а течение-то
мощнейшее! Собьет с ног и потащит с собою вниз по каменным глыбам.
И вот как раз посреди этой нешуточной переправы ящерицы вдруг
почувствовали первый приступ слабости. Бедная принцесса едва не свалилась с
мокрого камня в воду, в последний миг подхваченная подоспевшей Сеней. Принц
усилием воли переборол прилив дурноты, и вдвоем с девочкой они помогли
вконец обессилевшей Пине добраться до берега. Здесь они усадили ее на
камень, и Филипп, тяжело дыша, опустился на гальку рядом с ней.
- Значит, плащи не спасли... - устало проговорил принц и вдруг
вскинул удивленные глаза на Сеню. До него только сейчас дошло, что у нее не
было никаких признаков слабости. Девочка на всякий случай даже потрясла
головой. Но нет, она хорошо себя чувствовала.
- Странно! Паутина прилипла мне на ногу, а я ничего не ощущаю. Как ты
думаешь, почему? - спросила Сеня и вдруг осеклась. Принц проследил за ее
встревоженным взглядом и замер в ужасе. В чистом голубом небе летела птица.
О!.. Они узнали бы этот силуэт среди тысячи других! А как хотелось бы
никогда его больше не видеть!
Филипп затормошил сестру. Она сидела, безвольно склонив голову на
грудь. Даже встать-то стоило ей огромного труда. Принц обернулся к девочке.
- Беги! Беги к скале, скорее! Мы за тобой! Сеня колебалась.
- Ну беги же! - в отчаянии закричал тогда Филипп. - Только ты
можешь! У тебя камень! Если ты не доберешься до Хотт, мы погибнем все!
И девочка побежала. Босые ноги скользили по влажной гальке, к тому же
она то и дело оборачивалась взглянуть на покинутых друзей. Наконец принцу
удалось уговорить сестру, и они тоже побежали. Принцессе было совсем
нехорошо, и брат буквально волочил ее за собой, но и он теперь слабел
буквально на глазах.
Чайка тем временем неотвратимо приближалась. Вот она опустилась на
гальку, и когда Сеня оглянулась в следующий раз, она увидела на берегу уже
не птицу, но Альбиноса собственной персоной. А рядом с ним вдруг откуда ни
возьмись вырос хихикающий Болотник. Он отряхнул свой рыжий плащ, расправил
складки и, уперев руки в бока, так, чтобы получше был виден драгоценный
пояс, заорал:
- Добро пожаловать, дорогие, на родину! С возвращением!
Он раскланялся на три стороны, явно получая удовольствие от
происходящего.
- Куда же вы? Не хотите даже поздороваться с добрым дедушкой? --
крикнул он ящерицам, которые бежали из последних сил, подгоняемые страхом. А
чудилось сейчас беднягам, будто держит их невидимая глазу паутина, опутывая
с каждым мгновением все больше и больше, утягивая за собою назад...
Колдовство то было и злые чары!
Но Болотник этим не удовлетворился. Он направился к ящерицам, и Сеня,
оборачиваясь на бегу, в ужасе следила, как он легко нагоняет их. Силы у
колдуна были не стариковские. Болотник резво мчался по берегу; рыжий плащ
развевался у него за спиной, а ноги, обутые в черные сапоги, быстро мелькали
в воздухе - по-юношески. И вот, поравнявшись с преследуемыми, он стукнул по
плечу сначала Пину, а за ней и Филиппа,
Девочка замерла на месте, будто пораженная громом. Во рту у нее
пересохло, ноги стали ватными...
Друзья ее каменели прямо на глазах!
Вот только что они еще могли бежать! А сейчас и принц, и принцесса
застыли гранитными изваяниями, и даже золотые короны, мгновение назад
сверкавшие в лучах солнца, обратились в тусклый камень!
Это было совершенно невыносимо. Слезы брызнули из глаз девочки и
застлали все вокруг. Сердце ее будто кто-то схватил ледяной рукой и сжал до
боли... Отчаяние охватило ее целиком. Бессильное отчаяние! Но ненадолго.
Сеня вдруг поняла, что ненавидит! В груди ее закипала холодная ярость;
сердце встрепенулось и забилось ровно и сильно, гоня быстрее горячую кровь.
Девочка облизнулась: на губах выступила соль - напиток Гушу забился в ее
жилах.
Гушу - кровь древних воинов!
Гушу - ловкость тигра и преданность собаки!
Слезы высохли сами собой. Спокойная ненависть к врагу заполняла теперь
все ее сознание. Спасение для друзей было наверху. Значит, она доберется
туда, чего бы то ни стоило!
Девочка-воин повернулась лицом к скале и побежала. Теперь она не
оглядывалась; она знала, что бегает быстрее всех! Ноги больше не скользили
по гальке - она была самая ловкая! Нет силы, которая могла бы ее сейчас
удержать!
Скоро босые ноги понесли девочку наверх по узкой каменной тропе. Пятки
ощущают тепло шероховатой скалы - надежной прочной опоры; она не смотрит
вниз, высоты не боится, сердце бьется ровно, дышит она размеренно. Вверх!
Вверх! Вверх! Ничто ее не остановит!
* * *
Болотник в недоумении взглянул на своего ученика.
- Что это с ней? Никак озверела! Бес, что ли, в нее вселился? Ты
видел, как у нее загорелись глаза? Зеленым огнем... Фу-у-у!.. Неприятно
даже! И почему на нее не действует мое колдовство? На этих вон действует! --
он махнул в сторону окаменелых ящеров. - А на нее нет! - старик недовольно
потряс головой. - Не пойму, что ты здесь стоишь, бездельник? - накинулся
он на своего ученика безо всякого перехода.
- А что нужно делать? - беззлобно поинтересовался Альбинос.
- Что делать? Что делать? - передразнил его колдун. - Догнать эту
мерзавку и сбросить вниз со скалы! Надоела она мне до смерти! И потом, она
стрелу украла! - крикнул он уже вдогонку белой птице.
* * *
Сеня не заметила, как подлетела чайка. Внезапно она почувствовала
сильный толчок в плечо - птица с разгона ударила ее клювом - и от
неожиданности потеряла равновесие. Перед глазами мелькнула река, галечные ее
берега, покрытая лесом гора... - правая нога чуть было не соскользнула с
узкого карниза! Но в последнее мгновение девочка все же успела рухнуть на
колени и, вцепившись пальцами в неровности скалы, отползти к стене. Она
облегченно перевела дух - высота-то была о-го-го какая!
Чайка, развернувшись, подлетала снова. Девочка, по-прежнему стоя на
четвереньках, глядела прямо в ее красные глаза. С бьющимся сердцем поджидала
она, когда птица подлетит поближе, - рука нащупывала у стены острый камень.
И вот врагов разделяет всего несколько метров. Изловчившись, Сеня, целясь в
крыло, швырнула камень. Девочка знала, что не промахнется! Она ведь была
самой ловкой! Белые перья вмиг окрасились алым, и чайка, кувыркаясь в
воздухе, бесформенным комом обрушилась вниз. Только у самой земли подбитой
птице удалось-таки выправиться... и Альбинос тяжело свалился коленями на
речную гальку. Даже сверху было видно, что одна рука его вся в крови.
Ученик колдуна, кривясь от боли, осматривал свою рану; она оказалась
глубокой, с рваными краями, и кровь частыми каплями стекала с локтя на серые
речные окатыши. Насурим подошел к нему и, презрительно поджав губы, протянул
своему незадачливому ученику какой-то грязноватый на вид мешочек. Альбинос
вытряхнул на ладонь горстку черного комковатого снадобья и присыпал им рану.
Кровь перестала капать почти сразу. Тогда, оторвав рукав от своей рубахи, он
изодрал его на полосы и перевязал ими больную руку. Не летать ему теперь
недели две, не меньше!..
Колдун, хмурясь, смотрел вверх, на скалу.
- Уж если кто дурак, он все делает по-дурацки! - прорвало наконец
его. - Ты подумай сам, кто тебя одолел, переростка эдакого! Стыдобища!
Людям в глаза не взглянешь! Вырастил помощничка, ничего не скажешь... Себе
на голову! Теперь, спасибо тебе, мерзавка уж на середине скалы!
- Ну и что из этого? - пожал плечами ученик. - Пусть прогуляется...
Деться-то ей некуда. Все равно вниз спустится рано или поздно...
- А ты, дорогой, не подумал, зачем это они рвались сюда, буквально
рискуя жизнью? Для чего это им так нужно в долину? Наверно, просто так! Из
интереса, что с ними тут будет! Во-о-он стоят, каменные чучела... А где они
шатались последние два месяца? Может, ты знаешь?
- Да мало ли где, - снова пожал плечами Альбинос. - Вы же сами
говорили, что от Сапфира нету избавления.
- Говорить-то говорил... - задумчиво кивнул старик. - Да вот теперь
не уверен... Нет, нельзя ей наверх! А раз колдовство ее не берет, надо
сковырнуть ее оттуда как-нибудь иначе...
Он огляделся. Ниже по течению реки, там, где когда-то Хотт, взорвав
скалы, открыла людям белый мрамор, остались лежать горы обломков. Туда-то и
устремился Болотник.
- Сейчас я тебе устрою! - приговаривал Насурим на бегу. - От
булыжника, небось, тебе никакой талисман не поможет!
Среди обломков он выбирал округлые валуны, каждый величиной с голову
быка, и складывал их рядком на траве. Заготовив с дюжину снарядов, колдун,
прищурившись, оценил расстояние до вершины скалы и, размахнувшись, швырнул
первое ядро. Оно полетело со свистом, будто выпущенное из пушки! Да уж,
чего-чего, а силы старому колдуну было не занимать!
Камень врезался в стену всего в нескольких метрах от крохотной фигурки.
Та в испуге замерла, но потом кинулась бежать по карнизу с удвоенной
скоростью.
Болотник принялся метать ядра одно за другим - еще немного и мерзавка
скроется за изгибом скалы; зубец наверху был почти круглым. Но спешка никому
не подмога! Ни один из снарядов не попал в цель, Колдун в ярости топнул
ногой о землю. До входа в замок девчонке теперь оставался лишь один виток
скального карниза. Если только... Если только не обрушить кусок каменной
тропы перед верхней площадкой! Поди-ка тогда, перелети, деточка!
И колдун принялся выбирать валуны покрупнее.
Сеня, тяжело дыша, стояла, прислонясь спиной к теплой, нагретой солнцем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг