Уследить невозможно... - юноша грустно улыбнулся. - К тому же сложно
бывает иногда отличить добро от зла... Но вы - мои первые посетители за
многие годы. Я удивлен и расстроен, что люди перестали пользоваться моим
судом и помощью.
Сеня про себя усмехнулась. Долгие годы - не то слово! Долгие столетия,
если не тысячелетия, за которые некогда цветущая местность превратилась в
непроходимую пустыню. Девочка взглянула сквозь стеклянную стену; как она и
предполагала, отсюда не было видно ни безжизненных скал, ни бесконечного
моря белого песка, но сказать об этом Сеня не решилась - кто знает, вдруг
волшебник вспыльчив или обидчив, а только от него сейчас зависела судьба
ящериц. Начинать следовало с другого.
Девочка выступила на шаг вперед.
- Ваша светлость! - проговорила она не слишком решительно. - Мы
пришли издалека просить вас о помощи, Никогда не осмелились бы вас
беспокоить, когда б существовал какой-то другой выход. Поэтому позвольте
рассказать нашу историю...
Маттиэль нетерпеливо махнул рукой.
- Не надо! Я сам узнаю.
Юноша пристально взглянул в глаза девочки. В голове ее словно
закружилась карусель, и она против воли стала вдруг вспоминать все, что
случилось с ней с тех пор, как она впервые попала к ящерицам в Громадную
Пещеру. Перед глазами чередой проплывали картины прошлого: королева,
открывающая тайну своего народа, Бело-Голубой Город, напиток Гушу в золотой
чаше, Черный Замок, потом улыбающийся Дели, страшные щупальца, и сразу затем
чудовищная волна потока и две фигуры наверху скалы... но вот уже Кулхор, фея
и розовый дом со львами, наконец, переход через пустыню...
Мысли девочки кто-то будто бы перебрал, и хотя Сеня ничего не
собиралась скрывать от волшебника, ей все же не понравилось, что кто-то,
пусть даже сам Повелитель Добрых Сил, хозяйничает у нее в голове. Правда,
девочка не успела толком-то и додумать эту свою последнюю мысль, как
почувствовала, что непрошеный гость убрался из ее сознания. Маттиэль сказал:
- Прошу прощения. Больше не буду, раз тебе неприятно.
Сеня, густо покраснев, кивнула, а волшебник продолжал:
- Мне ясно, чего вы хотите, но, чтобы справедливо рассудить, я должен
теперь понять и другую сторону...
В следующее мгновение Сеня, Пина и Филипп вскрикнули в один голос.
На троне, в белом плаще Маттиэля, сидел Болотник!
Его маленькие глазки по обыкновению были сощурены, а крепкие желтые
зубы скалились в издевательской ухмылке. Не раздумывая больше, девочка
ухватила Пину под лапку, и они опрометью кинулись вон из зала. Но подруги не
успели далеко убежать - их остановил мягкий голос Маттиэля.
- Я же сказал, не бойтесь! Я просто обязан был, хоть ненадолго, стать
Болотником, чтобы узнать и его правду.
Сеня недоумевала: "Какая может быть правда у зловредного колдуна?" Но
спорить не стала.
Тем временем по сторонам трона появились две стеклянные чаши. Они
парили в воздухе ничем не удерживаемые - по крайней мере ничем видимым! Но
вот одна из чаш вдруг опустилась - в ее объемистой прозрачной глубине
появился городок из Громадной Пещеры. В цветных окошках домиков уже горел
свет, по хрустальной мостовой улиц бродили крохотные нарядные ящерицы, а в
палисадниках застыли каменные цветы и изумрудные кипарисы... Филипп и
Агриппина с бьющимися сердцами склонились над крышами родного города; они
смотрели и не могли наглядеться на свой покинутый дом. Горожане ничего не
заметили...
Маттиэль тоже некоторое время с интересом разглядывал городок, но затем
отвел взгляд, и на другой чаше появилась маленькая стальная клетка, в
которой металась, пытаясь выбраться, крошечная крыса. Странно, но эта вторая
чаша, опустившись, висела теперь даже ниже первой, как если бы клетушка с
крысой весила больше, чем целый город. Сеня непонимающе взглянула на
волшебника-судью. Юноша не замедлил пояснить:
- В случае, если я помогу вам освободить от зачарованного сна
Покровительницу, она будет столь разгневана, что превратит Болотника в крысу
и заключит его в клетку на три года. То нестерпимое унижение, которое
испытает колдун, перевешивает все невзгоды и тяготы вашего народа в
изгнании.
Друзья ошеломленно глядели на беспристрастного судью, но Сеня уже
начинала закипать гневом.
- Ну и что же, если негодяй испытает унижение? Он как раз и
заслуживает наказания после всего, что сделал! Да я и перечислить не смогу,
скольким он навредил! И как!
Волшебник с интересом смотрел на рассерженную гостью. Тем временем
рядом с клеткой Болотника появилась маленькая фигурка Альбиноса и чаша
тяжело опустилась еще ниже. А юноша снова объяснил:
- Колдун проявил милосердие, приютив и вырастив сироту - несчастного,
никому не нужного мальчика-альбиноса. Это многого стоит!
Тут уж Сеня не нашлась что ответить - она просто задохнулась от
возмущения! А Маттиэль вдруг задержал взгляд на птице, смирно сидевшей на
плече девочки. Мгновение, и ее маленькая копия оказалась на одной из крыш
городка ящериц. Тотчас же под весом малютки чаша опустилась чуть не до
самого пола, а Волшебник, улыбаясь, сказал:
- Вот столько-то и весит настоящее бескорыстное милосердие. Именно тог
что Болотнику неизвестно вовсе! Колдун не понял бы даже, зачем ты спасла
птицу! Ведь от нее тебе никакой пользы! Он-то, конечно, приюти/ сироту, но
сделал это, думая в первую очередь о себе самом - растил себе помощника на
старость. Знал, что все хлопоты окупятся...
Сеня решила все же прояснить обстановку.
- Так вы поможете нам? - спросила она настороженно.
Юноша кивнул и вдруг хитро улыбнулся:
- При одном условии. Ты отдашь мне свою хорошенькую птичку, а я обращу
ее в стекло и украшу ею трон. А то пустовато тут как-то...
Сеня замерла в ужасе. Волшебник требовал от нее невозможного. Он просил
предательства!.. Груша тихонько сидел у нее на плече, его теплое тельце
доверчиво жалось к ее шее...
Филипп с Пиной испуганно взглянули на девочку, но та не стала долго
раздумывать.
- Нет... - тихо ответила она. - Это, к сожалению, невозможно.
Сеня повернулась, чтобы уйти, не в силах поднять глаза на друзей, зная,
что отдать глупого Грушу она все равно не сможет. Но несчастная девочка не
успела сделать и десяти шагов, как услышала за спиной мягкий смех.
- Ну ладно, ладно! Разошлась-то как! - увещевающе произнес Маттиэль.
Сеня обернулась и увидела, что юноша протягивает ей что-то огненное и
сверкающее... Это был огромный золотисто-желтый камень, и он тихонько
покачивался на золотой цепи - кусочек солнца, оправленный тонкой полоской
блестящего металла.
Сеня, как завороженная, потянулась к камню, внутри которого плясали
сотни огоньков. Они то вспыхивали, то гасли, снова вспыхивали, странно
как-то будоража и заставляя кровь в жилах бежать быстрее.
- Долго не смотри. Спать не будешь! - предупредил голос, и Сеня,
вздрогнув, подняла глаза на волшебника.
- Уж прости меня за шутку! - проговорил тот с улыбкой. - Я лишь
хотел показать, что обязанности судьи не так уж просты. В самом деле,
казалось бы, жизнь этой маленькой птички никак не может перевесить судьбу
целого народа, но для тебя это не так. И я с тобой полностью согласен! Ты
права в главном: жизнь любого существа должна быть неприкосновенна. Нельзя
отнять ее у другого, даже ради самой благородной цели. Расплата все равно
неизбежна! Может быть, не сразу... Это как бумеранг - он вернется! А
Болотник... Не раз он уже посягал на ваши жизни, и за это ему не может быть
прощения! Наклони-ка голову, - приказал в завершение своей проповеди
Маттиэль.
Сеня послушалась, и на шею ей поверх суровой нитки с медальоном Дели
легла тяжелая золотая цепь.
- Положишь камень перед глазами околдованной, и свет его разбудит
спящую, - объявил волшебник, пристально глядя ей в лицо. - А сейчас можете
пройти в соседние покои. Там вы найдете все, что нужно. Отдыхайте! Завтра на
рассвете - в обратный путь.
Обрадованные дети принялись наперебой благодарить Маттиэля, чувствуя,
что никакие слова не могут выразить их признательности. Но тут лицо юноши
чуть изменилось, пока еще неуловимо, и друзья поспешили покинуть зал, чтобы
не мешать волшебнику. Честно говоря, им совсем не хотелось снова увидеть
плывущие, бесконечно сменяющиеся лики Маттиэля, Повелителя Добрых Сил.
Миновав широкий, пустой и гулкий переход, троица оказалась в небольшом,
тоже круглом зальчике. Здесь стояли три хрустальные кровати с высокими
узорчатыми спинками и большой стол, обильно уставленный разнообразными
яствами.
Изголодавшиеся дети накинулись на еду, и, надо сказать, приготовлено
все было отменно! Сервировка также была безупречна: посуда точеного
хрусталя, серебро приборов, белизна крахмальных салфеток... В больших
бокалах с витыми ножками пузырилась малиновая вода. Все это после
истязающего зноя пустыни казалось сном. Но нет! Сон явился чуть позже, когда
дети, наконец, забрались в уютные недра своих постелей и, едва успев
пожелать друг другу доброй ночи, смежили воспаленные веки.
Утро пришло вместе с громким отрывистым посвистом Груши. Сидя на спинке
Сениной кровати, он наслаждался собственным пением, нисколько не заботясь о
том, нравится ли это окружающим. Неугомонная птаха успела уже выкупаться в
одном из тазов для умывания, поставленных здесь заботливыми невидимыми
руками, и время от времени, прерывая песню, энергично встряхивалась. Девочка
поторопилась выбраться из постели. Она сладко потянулась. Давно она себя так
хорошо не чувствовала - от самого Кулхора! Принц сел на кровати, и
блаженная улыбка растянула его тонкие серебристые губы.
- Неужели мы дошли?! И все получилось?! Никак не могу поверить! --
воскликнул он.
- Надо еще вернуться! - напомнила Агриппина, но брат только махнул на
это лапкой,
- Вернемся! - уверенно провозгласил он и выскочил из постели на
стеклянный пол.
Стол уже был накрыт заново. Друзья быстро позавтракали и отправились
прощаться с хозяином Замка. Маттиэль ждал их и, выслушав все, что они
наперебой ему говорили, сказал:
- Я рад, что вы пришли ко мне. Теперь вам нужно возвратиться в Саттар.
До долины Кулхор доберетесь по дороге, проложенной этой ночью. Да, мешки
ваши полны едой. И если встретите лошадей, можете забирать их с собой. Я
думаю, Рисс найдет для них место в стойле.
Друзья явственно припомнили раскаленную пустыню - интересно, откуда бы
там взяться лошадям? Чем бы они там питались - песком? Хорошо, теперь хоть
вода появилась, спасибо золотой стреле! Но дети снова промолчали, теперь уже
не из опасения, а из уважения к этому доброму, всесильному, но слегка
рассеянному волшебнику.
Но вот златокудрый Маттиэль пожелал своим гостям счастливого пути, и
дети, покинув круглый зал, заторопились по гулким переходам к выходу.
Огромные ворота оказались распахнуты. Друзья вышли из стен замка на верхнюю
площадку моста и замерли в изумлении.
Внизу, насколько хватало глаз, земля серебрилась ковром трав. Кроны
плакучих ив обрамляли голубую ленту полноводной реки, несущей свои чистые
струи там, где только вчера протекал лишь мутный ручеек, а позавчера было
старое пересохшее русло, по которому ветер гонял песок, наверное, не одну
сотню лет.
- Вот это да! - только и смогла вымолвить Сеня.
- Похоже, он и в самом деле самый могущественный из волшебников! --
поддержала ее Агриппина.
- Да к тому же самый заботливый! - заявил Филипп, указывая на большие
стеклянные салазки, появившиеся мгновение назад у самого края площадки.
- Ты думаешь, мы должны на них спуститься? - испуганно спросила Пина.
- Конечно! И сберечь себе ровно половину дня, - подтвердил принц.
Сене тоже не слишком-то понравилась эта идея, но Филипп решительно
отверг все возражения и, покрепче привязав туго набитые мешки с провизией,
первым уселся в стеклянные сани. Сене пришлось сесть у него за спиной. Было
не очень-то удобно - мешал хвост. Пина уселась позади девочки и обхватила
ее за талию. Сеня едва успела засунуть упирающегося Грушу за пазуху, как
принц уж оттолкнулся от края площадки, и салазки понеслись вниз по
стеклянной горе, с каждым мгновением набирая скорость. И вот уже ветер
бешено свистит в ушах, прозрачные столбы, сливаясь, исчезают из виду; глаза
больше не видят никакой преграды, и кажется, что сани просто летят себе по
воздуху, а звон колоколов тоже сливается в протяжный гул и тянется вслед за
летящими. У-у-у-у-у-у! Все внутри сжимается и тоже куда-то летит - в
противоположную сторону; внизу живота что-то екает и прыгает к горлу, и визг
-- высокий, пронзительный - присоединяется к свисту ветра, гулу колоколов,
несясь за санями подобно шлейфу кометы...
Полет этот длился несколько минут, затем салазки заскользили по траве
-- все медленнее, медленнее - и вот, наконец, остановились совсем. Гораздо
больше прошло времени, прежде чем храбрецы опомнились от головокружительного
спуска иг пошатываясь, встали с саней. Груша тут же спорхнул вниз и, победно
чирикая, принялся шнырять в траве, вылавливая зазевавшихся кузнечиков.
Да!.. И в самом деле было чему порадоваться! Кругом-то лежала
плодородная степь! Сотни и сотни цветов ласкали взгляд, жужжание множества
насекомых удивляло ухо, привыкшее к ветреному безмолвию пустыни и гулкой,
колокольной тишине Стеклянного Замка. Друзья разобрали вещевые мешки и
направились к реке; дорога, о которой говорил Волшебник, должна была
начинаться где-то в этой стороне - пришли ведь они оттуда. Скоро дети вошли
в прохладную тень деревьев. Теперь нужно было переправиться на ту сторону --
вчера они перешагнули через тоненький ручеек, не замочив ног. Сеня разделась
и увязала вещи в плащ, успевший выгореть до белизны, Удивительно, что плащи
ящериц оставались такими же яркими, как и прежде; видно, выкрашены они были
какими-то чрезвычайно стойкими красителями.
Река оказалась глубокой, и пришлось плыть - хорошо, недолго, не то
вымокли бы запасы еды в мешках. Сеня одной рукой гребла, а другой держала
над водой узел. Так же и ящерицы - они плыли рядом, закинув плащи на головы
и удерживая мешки одной из лап. Груша, встревоженно крича, кругами носился
над ними, явно не понимая, что происходит. Наконец, выбравшись на берег,
друзья присели передохнуть и обсохнуть.
- Так я согласен путешествовать хоть всю жизнь! - заявил Филипп,
которому прохладное купание придало бодрости. - Поели! Прогулялись!
Искупались! Песок в глаза не лезет. На зубах не скрипит. И от жажды ты не
умираешь...
Его восторженную речь прервало негромкое ржание, донесшееся из-за
деревьев. Принц буквально подскочил на месте.
- А вот и обещанные лошадки! - воскликнул он и, не дожидаясь своих
спутниц, полез вверх по осыпающемуся откосу, помогая себе хвостом.
Сеня оделась, и подруги пошли вслед за принцем - примятая трава верно
указывала направление. Они нашли его довольно быстро. Филипп суетился вокруг
четырех лошадок, одобрительно похлопывая их по бокам, а те, напуганные
непривычным видом своего будущего хозяина, настороженно жались друг к другу.
Но ничего! Скоро они привыкнут к нему, а потом и полюбят серебристого этого
ящера! Кто как не он будет купать их и чистить в конце утомительного
дневного перехода? Выбирать острые колючки, причесывать гривы да разыскивать
самую сочную и молодую траву?
Лошади стояли оседланными, поэтому немедля одна из них была навьючена
поклажей, а три другие получили по седоку. Сенина Рыжуха была самой
светленькой, с крепкими мохнатыми ножками. Все лошадки были невысокие,
короткогривые и походили больше на пони; вряд ли они были самыми быстрыми
скакунами на свете, зато, по-видимому, отличались выносливостью и больше
всего подходили к предстоящему длительному путешествию.
Лошади сами выбирали себе путь, словно зная, куда идти. И вот она --
дорога! Начиналась она прямо посреди поля в высокой траве и уходила вдаль --
прямая, как стрела, вымощенная новеньким гладко отесанным булыжником. Эта
дорога должна была довести до самого Кулхора. Путешественники не знали,
сколько потребуется времени, чтобы добраться до цели - может, месяц, а
может, и два, но в одном были совершенно уверены: с пути они не собьются!
Выбравшись на серые булыжники, всадники развернули лошадей, чтобы кинуть
прощальный взгляд на Стеклянный Замок; тот парил над серебристой, живой
теперь равниной и от этого казался еще прекрасней - так драгоценный камень
только выигрывает от хорошей оправы.
- Спасибо тебе! До свидания! - громко выкрикнул Филипп.
- Спасибо и до свидания! - вторили ему хором подруги, и скоро на
дороге остался только ветер - ухаживать за ней, новехонькой, подметать, а
четверка лошадей, бодро помахивая хвостами, отправилась обновлять путь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг