За пустынным продутым со всех сторон северо-востоком тянется на многие
километры полоса болот, и лишь южнее начинают подниматься леса. Громадный
кусок нашего материка из-за открытости холодным ветрам неуютен и совершенно
не приспособлен для жизни. Пока это не тяготит землян. Но когда-нибудь
придется и Плато Ветров, как назвали его здесь, переделывать,
приспосабливать, отвоевывать у северной природы.
Геологи ищут там уголь. Найдут - и подожгут его под землей, и с Плато
Ветров потечет в Заводской район река газа.
Для геологов на Плато мы везем специальные киберы, которые не боятся ни
оледенения, ни ветров с песком. Они будут работать в любую погоду - даже в
такую, когда человек нос не высунет из стеклопластовой геологической
палатки.
На двух первых кораблях таких киберов не было. Там были только
универсальные. Да и у нас этих специальных киберов очень немного.
...Ровная линия горизонта становится зазубренной, рваной, и я
догадываюсь, что зазубрины, еще неясные, расплывшиеся в синей дымке, и есть
те самые Северные горы, которые пока не имеют другого названия. Как не
назван пока и сам материк. Просто Материк - и только. Вообще с географией
здесь, судя по всему, не торопятся. Видно, не до нее. Но это не может быть
долго. Подрастают дети, и их надо учить географии Риты, а не Земли. Железная
необходимость заставит людей сделать то, что недосуг было делать раньше.
Горы приближаются очень медленно и все кажутся какими-то бесконечно
далекими, почти недостижимыми. А потом из синего марева над лесами выплывает
изящный круглый силуэт первой нефтяной вышки с дирижабликом ветродвигателя
наверху.
Я ищу вокруг силуэты других вышек и забываю на какое-то время о горах.
Вторая вышка совсем не там, где я ее высматриваю. Она неожиданно
появляется слева - близкая, отчетливо различимая - и быстро уходит из поля
зрения куда-то назад, под брюхо вертолета. А впереди вырисовываются из
синего марева другие ажурные вышки, увенчанные дирижабликами, и разбегаются
в стороны.
- Прошли насосную, - говорит Джим Смит. - Через десять минут будем над
Нефтью.
А я и не заметил насосную. Эх, раззява!
Снова гляжу на горы - высокие, остроконечные, убеленные снегами на
западе; и постепенно снижающиеся, без снежных шапок, к востоку. В просветах
между ближними вершинами видны другие вершины, а между ними, в туманной
дымке, все новые и новые пики.
- На западе - до шести тысяч метров, - говорит Вано. - Солидная
ширмочка!
Вертолет делает плавный полукруг и садится на зеленую площадку, где
стоят другие, такие же полосатые, как наш, вертолеты и небольшие розовые
грузовички. Сейчас Вано подгонит один из них, и мы повезем в цех упакованных
киберов. А из цеха они выйдут уже на своих дюралевых ногах.
Нам не так уж и много надо сделать в цехе - только распаковать киберы и
проверить все контакты, чтобы машины работали безотказно. И еще надо вложить
в них блоки местной памяти. Эти блоки готовят здесь, на месте. Их заполняют
постепенно, изо дня в день, во всех геологических и геофизических партиях.
Когда вложишь такой блок в кибер, он будет знать все, что делала эта партия
с первых дней существования. Будет помнить луга, леса и реки, где она
прошла, и отлично ориентироваться на местности, где геологи работают сейчас.
Даже различать их по голосам.
Блоки готовятся на совесть. Чем больше информации вложат в них геологи
и геофизики, тем больше и получат от новых киберов. Никому не хочется долго
учить кибера-новичка. Все ждут готового работника, способного заняться делом
в первые же минуты.
Этих работников мы и "доводим" в электронном отделении одного из цехов.
Наши киберы невелики и не тяжелы. Их вес не больше веса женщины. Но они
несколько ниже, как подростки. Столетиями отрабатывалось устройство этих
универсальных роботов, пока не превратились они из громоздких и неуклюжих
чудовищ конца двадцатого века в современные машины - легкие, обтекаемые,
почти не уступающие в подвижности людям. Эти машины взяли на себя всю нудную
однообразную физическую работу человечества. В геологических партиях киберы
бьют шурфы и бурят скважины, таскают оборудование и образцы пород, ставят
палатки, запасают воду, готовят еду. Каждый универсальный кибер немного
сильнее рослого крепкого мужчины. Конечно, нынешние машины уступают в силе
первым стальным чудовищам эры роботов. Но универсальному роботу вовсе и не
нужна невероятная сила. От универсального робота редко требуются усилия,
превышающие возможности среднего человека. Наш старинный домашний робот
Топик, который остался на Земле и наверняка давным-давно пошел на слом,
Топик, которого еще мама помнит с детства, чуть ли не втрое мощнее нынешних
универсальных киберов. А на что использовалась мощность Топика? Мыл посуду
да подавал еду, да включал в комнатах пылесосную систему. За все годы, что я
жил дома, Топику ни разу не пришлось работать даже в четверть силы.
...Мы возимся в цехе с киберами неторопливо, но напряженно. И почти
молча. У каждого своя машина. И каждый знает, что с ней делать. Лишь в
начале работы Джим показал мне шкафчики с блоками местной памяти и коротко
объяснил шифры партий. Моя забота только в том, чтобы не перепутать их, не
присвоить киберу шифр "чужой" партии.
Часа два работаем без перерыва. А потом Грицько замечает:
- Есть охота. Обойдемся таблетками?
- Надоели! - откликается Вано. - Мы слишком часто обходимся в поездках
таблетками. Пошли в столовую!
В столовой почти пусто, как и во всех столовых на Рите. Здесь нет четко
установленного времени для еды. Каждый ест, когда ему удобно. А столовые
построены с размахом.
В дальнем конце зала две женщины едят молча и сосредоточенно, словно
делают серьезную важную работу. Они одеты и причесаны обычно, как и все
земные женщины на Рите. Но что-то в них мне кажется необычным. Только никак
не могу быстро сообразить, что именно.
Мы проходим к щиту заказов, нажимаем соответствующие кнопки и уходим
мыть руки. А когда возвращаемся, возле выбранного нами столика уже стоит
тележка с горячими кастрюльками и сковородками.
Пока Вано торжественно разливает суп, я украдкой разглядываю женщин и
пытаюсь понять, что же мне показалось в них необычным.
Обе очень смуглы. У них по-мужски большие сильные руки и развитые
плечи. Обе черноволосы, довольно миловидны, большеглазы и удивительно похожи
друг на друга. То есть у них просто совершенно одинаковые лица! Наверно,
это-то и показалось мне необычным. Да еще, пожалуй, сосредоточенность... Я
никогда не видал, чтобы люди ели так сосредоточенно.
Вано замечает мой взгляд, еле заметно усмехается - уголками губ,
краешками усиков - и тихо спрашивает:
- Понравились местные красавицы?
- А ты их знаешь? - интересуюсь я. - Они близнецы?
Он молча кивает. Уже вполне серьезно, без улыбки.
- Можно подумать, будто они когда-то голодали.
Вано кивает опять. И опять - вполне серьезно.
- Неужели здесь?
- Потерпи, - тихо произносит Вано. - После обеда расскажу.
Пока я доедаю суп, женщины поднимаются и уходят. Я невольно гляжу им
вслед. Они одинаково невысоки и как-то грубовато-изящны.
- Что-то в них есть, правда? - произносит Джим.
- Это - ритянки, - объясняет Вано.
- Ра? - удивляюсь я и мысленно ставлю рядом с этими изящными женщинами
милую и заботливую, но совсем не изящную Ра. Слишком они различны! Во всем.
Даже цвет кожи иной.
- Нет! - Вано качает головой. - Они из племени леров. С Восточного
материка. Это ужасно романтичная история!
- Расскажешь?
- Не раньше, чем наемся. Удивительные шашлыки! Почти карские! Не иначе
здешнего киберповара собирали на Кавказе! Когда передо мной шашлык, не могу
рассказывать длинные истории.
Услышать в этот день "ужасно романтичную историю" мне так и не удается.
А Вано не удается доесть все заказанные шашлыки. Потому что в столовую
влетают двое встрепанных парней и, оглядевшись, направляются прямо к нашему
столику.
- Вано! Джим! - кричит один из них еще издали. - Как здорово, что мы
вас нашли!
Вано и Джим встают, здороваются.
- Ребята, у нас ЧП, - говорит один из парней. - Мы прилетели за вами.
Кибермозг на буровой... Вдребезги... Сорвалась обсадная труба и все
разнесла... Работы остановлены.
- И вообще - все может полететь к черту! - добавляет другой парень. - С
буровой творится что-то непонятное. Кибермозг выдал только одно слово -
"Приготовиться..." И потом его разнесло. К чему приготовиться?.. У вас есть
запасное устройство?
Мы немедленно уходим из столовой. Вано с тоской оглядывается на
оставленный нами столик. Два длинных шашлыка безнадежно стынут на
сковородке.
12. Так уходят в легенду
Под нами Плато Ветров - холодная продутая насквозь ветрами каменная
пустыня. Где-то в центре ее - геологическая партия.
И рядом с этой партией - буровая, ослепшая, оглохшая, обезглавленная.
В креслах вертолета двое прилетевших за нами геологов - Сергей и
Нурдаль. И тут же два новеньких робота, предназначенных для геологической
партии. Они включены, их зеленые глазки вопросительно светятся и ждут
указаний. В ящике - так и не распакованное киберустройство для буровой. Его
надо установить сегодня, сейчас же, не теряя ни минуты. Потому что
неизвестно, к чему должны быть готовы геологи. И неизвестно, сколько времени
готовиться. Команда погибшего электронного мозга должна быть повторена как
можно быстрее. Мы летим со скоростью самолета, но время тянется безобразно
медленно. Уныло ползут под ногами одинаковые серые, черные и красноватые
скалы. Мелькают крошечные зеленые пятнышки чудом живущих тут деревьев.
Уходят назад извилистые полоски трещин, провалов, ущелий. И снова - камни,
скалы.
- Мрачное место, - замечает Грицько. - Даже не хочется, чтоб тут что-то
нашли. Ведь тогда тут придется жить.
- Все равно придется, - откликается голубоглазый крепыш Нурдаль. -
Когда-нибудь будем брать отсюда гранит, базальт. На юге нашего Материка не
так много камня.
- Возить отсюда гранит? - удивляюсь я. - Не далеко?
- Ближе, чем от Нефти, - объясняет Нурдаль. - И намного быстрее - все
время попутный ветер. А правильные каменные карьеры создадут отличные
площадки для жилья. Над таким карьером твердую сферу - и строй поселок!
Идеальные условия. Только так и можно взять это плато.
- А стоит ли его брать?
Нурдаль улыбается. Снисходительно.
- Ты знаешь, что такое Урал? - спрашивает он.
- Я уралец.
- Так вот, я убежден, что плато - здешний Урал. Тут должно быть все.
Это мое личное мнение. Мы изучаем плато наскоками. А надо вгрызаться в него
намертво! Мы все торопимся, все не успеваем. А оно не отдает своих секретов
просто так. Его надо брать измором!
...Мы снижаемся где-то между буровой и геологическими палатками. Киберы
деловито вытаскивают наружу ящик с электронным устройством. Длинноногий
Вано, выбравшись из вертолета вслед за киберами, жмурится на солнце,
надевает защитные очки и говорит:
- Вы, ребята, пока распаковывайте. А я прогуляюсь, взгляну...
И решительно направляется к буровой.
- Там опасно! - кричит вслед Нурдаль. - Оттуда все ушли!
- А как же будем монтировать? - Обернувшись, Вано одаряет нас широкой
белозубой улыбкой и снова идет к вышке.
И никто не задерживает его: через четверть часа всем нам туда идти.
Мы бросаемся к ящику, торопливо растаскиваем в стороны стенки. Нужно
беречь секунды, быстрее подготовить к установке новый электронный мозг.
Минут через пять, когда я поднимаю глаза, Вано уже далеко - почти возле
самой буровой.
Фигурка кажется совсем крошечной. Словно муравей, встав на задние
лапки, подбирается к гигантской ажурной башне.
Мы продолжаем работать еще минуты три или четыре, и вдруг Джим Смит
резко распрямляется, напряженно прислушиваясь к чему-то, поворачивается к
вышке и громко, изо всей силы кричит:
- Вано! Вано! Назад! Вано!
Он кричит напрасно. Вано не может услышать его, слишком далеко. Да и
ветер кругом свистит - неизменный, не прекращающийся ни на минуту. И все же
какой-то древний инстинкт заставляет Джима кричать, забыв о радиофонах и
прочей цивилизации.
Я еще не понял, в чем дело. Но раз Джим зовет, значит, надо. Торопливо
нажимаю на своем тедре кнопку с номером Вано.
Тедр должен сработать мгновенно. Наверняка радиофон назойливо зуммерит
сейчас у Вано в кармане. Но я догадываюсь, что Вано не услышит его. Потому
что из-под земли доносится быстро нарастающий гул, и кажется, будто камни
вздрагивают под ногами.
Должно быть, Джим первый почувствовал подземный гул и потому закричал.
Там, на буровой, сейчас очень опасно. Но и Вано никак не может не слышать
гула!
Мы напряженно смотрим на буровую, среди ажурных стоек которой исчез наш
товарищ.
Все ждем: вот-вот мелькнет между камнями бегущая фигурка.
Ожидание длится какие-то секунды. Никак не больше стоим мы неподвижно
над раскрытым ящиком с киберустройством. Но эти секунды кажутся невыносимо,
бесконечно долгими, тягучими.
И с каждой секундой все нарастает и нарастает подземный гул, и все
сильнее вздрагивают камни под ногами, и начинает казаться, что опасность -
не только возле буровой, но везде - и на нашей открытой площадке, и возле
далеких серебристых палаток геологов, и вообще на всем громадном проклятом
плато.
А потом над буровой, отшвырнув в сторону дирижаблик-ветряк, взвивается
в небо тонкая игла труб, выброшенных из земли страшной силой. Вслед за иглой
поднимается черная струя, которая за несколько мгновений толстеет,
наливается мощью и, как игрушку, откидывает в сторону громадную буровую
вышку.
- Вано! - истошно орет Джим и бросается к буровой.
Но не успевает пробежать и десятка шагов, как бьющий в небо черный
фонтан вспыхивает, становится гигантским невиданным ревущим факелом, и
нестерпимый жар мгновенно доносится к нам за сотни метров, ослепляет и
обжигает нас, и после этого я долго не слышу, не вижу и не чувствую ничего.
...Меня приводят в себя струйки холодной воды, которые падают на лицо и
скатываются по пылающим щекам. Ощущать на лице холодные чудесные струйки -
такое блаженство, какого, кажется, я не испытывал никогда.
Я открываю рот и ловлю холодные струйки губами, с жадностью глотаю,
глотаю их.
Потом мне вкладывают в рот что-то похожее на соску, и я пью, пью
холодный, живительный кисловатый напиток "Волгарь", которого не пил,
кажется, сто лет. А впрочем, и на самом деле сто лет.
Сейчас будет очень хорошо, исчезнет боль, появятся силы. Я давно знаю,
что такое "Волгарь". Если только у человека целы кости и связки, "Волгарь"
за несколько минут ставит его на ноги.
Напившись, открываю глаза.
Надо мной голубое, с тревожным красноватым отблеском небо, и в небе -
незнакомое женское лицо с темными узкими глазами, какими-то удивительно
бездонными. Словно сквозь них глядит на меня сама Бесконечность.
Я подтягиваю локти, хочу приподняться, но женщина почти без звука,
одними губами говорит:
- Лежи! Лежи пока!
И исчезает.
Теперь, когда она исчезла, я начинаю слышать. Слышу ровный, ни на
секунду не умолкающий рев - сильный, напряженный, тревожный. Хочу повернуть
голову в сторону рева, но резкая боль останавливает - боль не глубокая, не
внутренняя, как тогда, когда обезьяньи зубы добрались до моих шейных
позвонков, а наружная. Ощущение такое, словно с лица и шеи содрали кожу.
"Ожог! - догадываюсь я. - Это не страшно, вылечат быстро. Хорошо, глаза
целы!"
Женщина возвращается, опускается возле меня на колени и так же, почти
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг