винтовку в руках держать могу... Разве - сторожем? - Он замахал руками. - А
впрочем, нет, нет! Бог с ними, с теми винтовками!.. Дворником, чернорабочим,
кем угодно! Но... но... - он покосился на Бертона.
- Да, - понял его Сатиапал. - Мистер Бертон будет работать у меня в
лаборатории. Если вы согласны, немедленно идемте со мной. Нужно выполнить
одну довольно грязную работу. Костюм вам не нужен, все равно придется надеть
резиновый комбинезон.
- Рад служить, господин профессор! - охотно откликнулся Хинчинбрук и
пошел за Сатиапалом.
***
Обыск в комнате Хинчинбрука не дал ничего. Ничто не подтверждало, что
ее жилец не ночевал здесь и наделал переполох на все имение.
Но в то же время трудно представить, что обезьяна каким-то образом
умудрилась вылезти из клетки и выбраться из "корпусов", ибо ни одно
создание, - даже человек без специального инструмента, - не смогло бы
открыть многочисленные потайные замки и задвижки.
А когда испуганный лаборант доложил Сатиапалу, что кто-то побывал и в
лаборатории, профессор сразу же сообразил, каким образом преступник туда
попал и как выбрался.
Он сидел в клетке Альфонса. Когда служанка сообщила об исчезновении
обезьяны, все выбежали из помещения. Злодей воспользовался моментом и
выскользнул следом. Но кто же был этим злодеем? Хинчинбрук или?.. Несмотря
на будничный день, во дворце Сатиапала замелькали веники и тряпки. Раджа
приказал провести генеральную уборку.
И вот в комнате русского хирурга, доцента Лаптева, в уголке за
кушеткой, нашлись завернутые в марлевую салфетку два красных и два синих
ромбических кристаллика, которых не досчитался за два часа до этого
внимательный лаборант Сатиапала.
Глава IX
ВОРОБЕЙ ПОД ШАПКОЙ
- Господин доцент, прошу!
Сатиапал, не глядя на Лаптева, показал рукой на дверь и, не дожидаясь,
пошел.
- Куда, господин профессор?
Сатиапал остановился и сказал подчеркнуто:
- Я хочу детальнее познакомить вас с уже известным вам Альфонсом,
подопытной обезьяной.
Лаптев сел и спокойно сказал:
- Господин профессор! Мне давно хочется напомнить вам, что я - не ваш
подчиненный. Решать ребусы и кроссворды не имею никакого желания. А ваше
странное поведение в последние дни меня оскорбляет. Дожди кончаются. Я
сегодня выеду в Навабгандж. Если вам приятна моя благодарность, примите ее.
Я глубоко признателен вам за ценную практику.
Сатиапал вернулся, сел против Лаптева и с видом проникновенного
следователя спросил:
- Значит, желаете уехать?.. Не увидев ни одного из ваших пациентов?..
Так и не раскрыв тайны "зубов дракона"?
Несмотря на выработанную годами выдержку, Андрей Лаптев почувствовал,
что его охватывает бешеная злость, готовая прорваться.
- Господин профессор, вы переступаете границы дозволенного! Трижды я
просил у вас разрешения осмотреть рани Марию. Еще вчера мне предстояло снять
повязку с глаз больного Бертона. Две недели тому назад вы обещали показать
мне ваших подопытных животных. Я не напоминал вам про ваши обещания, считая,
что это просто неприлично. А сейчас ваши намеки заставляют думать, что вы
меня в чем-то подозреваете... Что случилось?
Сатиапал полез во внутренний карман парусиновой куртки и вынул что-то
завернутое в марлю.
- Это вам знакомо?
Лаптев с искренним удивлением пожал плечами.
- А это? - Сатиапал медленно развернул марлю. В ней были четыре больших
октаэдра из какого-то густо окрашенного красного и синего прозрачного
материала.
- Это и есть те "зубы дракона"? - спросил Лаптев. - Вы неосторожны,
господин Сатиапал! Я до сих пор не только не видел, этих кристаллов, а даже
не знал об их существовании.
Профессор порывисто завернул кристаллы и снова положил в карман.
- Хорошо, - промолвил он хмуро. - Так знайте, - если вы действительно
не знаете: этот сверток найден здесь, в вашей комнате, в углу на кушеткой,
на которой вы сидите.
- Вот как! - насмешливо ответил Лаптев. - Жалею, что я об этом тайнике
не узнал раньше.
Он помолчал, раздумывая над неприятным положением, в какое попал. Если
все было так, как рассказал Сатиапал, поведение профессора довольно
обоснованно.
Андрей не чувствовал за собой ни малейшей провинности. Значит -
провокация. Но с какой целью?.. Чьих рук это дело?
- Вот что, господин профессор! - решительно сказал Лаптев. - Посмотрим
на вещи реально. Насколько мне известно, в судебной практике прежде всего
интересуются вопросом: "кому выгодно". Кому выгодно украсть эти "зубы
дракона"? Мне?.. Возможно. Но я не знал о вашем существовании, пока вы меня
не вызвали. Нет ли еще кого-нибудь, кто заинтересован в раскрытии вашей
тайны?.. И - еще одно: кому выгодно свалить воровство на меня, если...
если... Простите, но я использую ваш же метод бездоказательного подозрения:
если эту шутку не придумали вы сами. А впрочем, я не вижу основания для
этого.
Сатиапал долго не отвечал, а потом спросил совсем не кстати:
- Скажите, господин Лаптев, вы женаты?
- Нет, - сухо ответил Андрей. - Вас интересуют и другие анкетные
данные?.. Родителей тоже не имею - расстреляны англо-американскими
интервентами в девятнадцатом году.
- Ну, хорошо, - уже спокойнее сказал Сатиапал. - Прошу простить меня.
Уезжать вам не нужно. Я даже прошу об этом. Хочу также попросить вас не
говорить никому ни слова о нашем разговоре. А сейчас - заглянем в мой
экспериментальный корпус.
Доцент Лаптев считал, что они пойдут в направлении операционного
зала, - в том конце двора были лаборатории, которые Сатиапал милостиво отдал
в распоряжение своего гостя. Однако профессор свернул в противоположную
сторону и повел Лаптева уже знакомым ему коридором, в котором Андрей
заблудился после первой операции.
Коридор оканчивался пологими ступеньками, которые вели в подвал.
Собственно, это был тоже коридор, идя которым Сатиапал и Лаптев вскоре
оказались в довольно широком и длинном помещении. Оно освещалось
электричеством, так как через небольшое окошко высоко вверху пробивалось
очень мало света. Одной стеной лаборатории служил ряд зарешеченных клеток
для подопытных животных; слева и справа тянулись застекленные изоляторы и,
если судить по обстановке, кабинеты сотрудников.
В лаборатории было два человека - Майя и высокий худощавый индиец, -
очевидно, лаборант.
Девушка негромко поздоровалась и хотела выйти.
- Подожди, Майя, - остановил ее Сатиапал. - Ты будешь работать вместе с
господином Лаптевым. Прежде всего, познакомь его с Альфонсом.
Девушка кивнула головой и подошла к крайней клетке. С качели на пол
прыгнула большая обезьяна. Шимпанзе, определил доцент.
Однако внешность не определяла и ничего еще не говорила о необычайных
свойствах животного. Шимпанзе, обрадовавшись проявленному вниманию, протянул
сквозь решетки руки и совсем как человек гладил Майю по светлым волосам,
тормошил ее за халат, залезал в карманы.
Майя почесала у него за ухом, и шимпанзе, опустив веки, довольно
пробормотал что-то.
- Очень хорошо! Но я не вижу в этой обезьяне ничего необычного.
Майя взглянула на отца, и, очевидно, получив утвердительный ответ на
какой-то вопрос, сказала:
- Альфонс уже давно утратил право называться обезьяной. Его собственные
конечности и почти все внутренние органы живут отдельно от тела. Ему вшили
сердце тигра. Легкие - дикого кабана. Почки и печень одолжила рысь. Он
вытерпел столько операций, что заслуживает памятника при жизни!
- Этого заслуживает прежде всего тот, кто сделал такие операции! -
взволнованно сказал Лаптев. - Но, господин Сатиапал, разрешите высказать в
то же время мое возмущение, вернее, мое глубокое сожаление, что ваши
достижения еще не стали достоянием мировой науки.
- А разве хотели бы вы, господин доцент, дать больному вместо целебных
лекарств смертоносный яд? Я еще экспериментирую. Сердце тигра я вшил
многострадальному животному совсем не для того, чтобы пошутить над природой.
Мне нужно освоить технику пересадки настолько, чтобы приживлять
искалеченному человеку конечности и органы, не боясь отравления всего
организма продуктами распада чужого белка. Как видите, опыт прошел довольно
удачно. Однако предстоит еще очень и очень много работать, пока методы
станут безупречными.
- Но почему вы не известили мир о первых результатах? Почему не
позовете на помощь выдающихся ученых разных стран?
Сатиапал рассмеялся в ответ:
- Чтобы так называемые "выдающиеся ученые" воспользовались моим
открытием, окружили его тайной и драли с больных по семь шкур за операцию?
Благодарю покорно! Методика Сатиапала, лечебные препараты Сатиапала увидят
свет божий в завершенном виде. Вас я не боюсь - вы мне не конкурент, и,
надобно полагать, не гонитесь за деньгами. Я кое-что задолжал России и давно
искал случая хотя бы частично уплатить долг. Вот поэтому я и показываю вам
то, о чем не знает ни один европеец... Майя, показывай господину доценту
дальше.
Остальные экспонаты, достойные места в музее причудливых творений
природы, уже не поражали Лаптева. Важно, что Сатиапалу удалось найти метод
приживления чужеродных для организма белковых соединений. Первые попытки
переливания крови, которые проводились многими врачами в конце
девятнадцатого столетия, очень часто кончались смертью подопытного, так как
чужой белок, распадаясь, превращался в смертоносный яд. Советский академик
Филатов, правда, разработал метод приживления роговицы, взятой из глаза
трупа, однако при этом чужой белок, как правило, разрушался, рассасывался и
служил только стимулятором для внутренних сил больного. Профессор Сатиапал
пошел значительно дальше. Его успех действительно положил начало новой эре в
медицине.
- Достаточно, Майя, - мягко сказал Лаптев. - Мне уже понятно все, и
дальнейший осмотр не увеличит моего восхищения и уважения к вашему отцу. Вы
имеете полное право гордиться им. Человечество поставит его имя рядом с
именами величайших хирургов планеты.
- Правда? - Майя взглянула на него с глубокой благодарностью. - Я тоже
так думаю. А вы ведь видели далеко не все, не все!
Она словно застеснялась своего порыва и умолкла. Молодые люди стояли
вдвоем в отдаленном конце лаборатории.
Яркая лампа бросала причудливые блики на лицо девушки. Тени
подчеркивали мягкость и нежность черт ее лица, а в глубоких бархатно-черных
глазах мелькали золотые искорки.
И снова она была не такой, как в предыдущий раз. Она стала понятнее,
ближе Андрею. Ему показалось, что эти теплые искренние глаза он знает
давно-давно.
- Спасибо вам, Майя! - Андрей взял девушку за руку. - Мне будет приятно
работать вместе с вами. А вам?
- Друг моего друга - мой друг, - ответила Майя поговоркой. - Я вижу,
что отец в вас просто влюблен. А мы с ним настоящие друзья.
Девушка встрепенулась и мягко освободила свою руку. Андрей проследил за
ее взглядом и увидел, что из-за стеклянной перегородки на них пристально и
многозначительно смотрит Сатиапал. Лаптев смутился и отвел взгляд. То же
самое сделал и профессор.
- Идемте, господин доцент, - сказала Майя. - Сегодня мы должны снять
повязку с глаз Бертона. Отец поручил сделать это вам.
Проходя мимо небольшого мраморного столика, Лаптев заметил на нем две
кучки красных и синих ромбических кристаллов. Полчаса назад их здесь не
было.
Андрей усмехнулся такой наивной ловушке. Неужели Сатиапал и в самом
деле готов поверить, что советский ученый способен на воровство?
- Простите, Майя, я хотел бы сказать вашему отцу несколько слов.
Девушка проводила его до двери застекленного изолятора.
- Я подожду вас. Кстати, мне нужно захватить кое-какие инструменты.
Профессор Сатиапал поднялся из-за стола и пошел навстречу Лаптеву.
- Довольны осмотром?
- Да. Поражен, увлечен и не скрываю этого. Но я явился к вам с деловым
предложением.
- С каким именно? - заинтересованно спросил Сатиапал.
- Дракон должен держать свои зубы в пасти! - шутливо сказал Лаптев. - Я
побаиваюсь, что не я, а кто-нибудь другой схватит несколько красивых
кристалликов и на этот раз спрячет в более надежном месте. А впрочем, есть
способ разоблачить преступника. Предлагаю вам использовать один препарат,
капли которого достаточно, чтобы сразу же установить, кто имел с ним дело и
полез, куда не следовало... Помните, как в сказке испытывают на честность?
Под шапку кладут живого воробья и запрещают туда заглядывать.
- А если моего воробья просто поймают и удерут отсюда?
- Вместо живого воробья можно положить чучело или... или крысу,
например.
- М-м-м... Это предложение кажется мне привлекательным. Однако, какой
индикатор нужно иметь, чтобы он указал на мизерное количество вашего
препарата, которое останется на пальцах преступника?
- Никакого. Это заметите не только вы, но и каждый. Даже больше: не
заметить невозможно.
- Его можно опробовать на себе?
- Не стоит! - сморщил нос Лаптев. - Вам достаточно будет поговорить
несколько дней подряд по одной минуте с каждым жильцом вашего дворца.
- И что же это за препарат?
- О, пусть и у меня будет хоть одна тайна! Если вы согласитесь послать
гонца с моей запиской в Навабгандж, вы сможете начать эксперимент
немедленно.
- Пишите! - Сатиапал направился к столу и вынул конверт и чистый лист
бумаги.
Лаптев написал лишь несколько слов и собрался идти.
- Подождите, - остановил его Сатиапал. - Если мы уже стали, так
сказать, на деловую почву, то я хотел бы предложить вам одно соглашение.
Андрей насторожился. За шутливым тоном профессора слышались
беспокойство и смятение. Казалось, он не мог решиться начать разговор.
- Скажите... скажите... Вам нравится моя дочь?
- Не знаю, - холодно ответил Лаптев. - На этот вопрос очень часто не
может ответить даже влюбленный. Она - очень красива...
- Вот, вот, - подхватил Сатиапал. - Мне неприятно говорить, но... Дело
в том, что моя дочь, как мне кажется... заинтересовалась больным Бертоном.
Как вы знаете, он англичанин. Мне было бы очень неприятно, если бы ее
чувство из обычного интереса переросло во что-то более серьезное.
Вмешательство родителей в такие дела часто приводит к нежелательному
результату. Не могли бы вы, как человек степенный, которому доверяет молодая
девушка, стать ее советчиком, братом, если хотите?
Сатиапал замолчал. Видно было, что он зол на самого себя и с трудом
скрывает чувство стыда. Андрей смотрел на него молча, насупившись. Его задел
эпитет: "степенный".
Степенными людьми называют тех, кто развеял пыл юности и способен все
на свете взвешивать на аптекарских весах. Нет, он еще не дожил до этого! В
нем еще бурлят силы, и очень часто хочется от избытка чувств сделать
что-нибудь неожиданное, мальчишеское... Да и послушает ли его Майя? Любовь
как пожар: она разгорается даже от дуновений холодного ветра.
- Зачем это вам нужно, господин Сатиапал? - спросил, вздохнув Лаптев. -
Больной поправится, уедет отсюда...
- Он останется здесь, - с досадой сказал Сатиапал. - Для этого есть
очень веские причины.
- Тогда не знаю, что вам ответить. Мне неприятно отвечать вам отказом,
но я... не считаю себя способным выполнить подобное поручение и не имею
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг