"Почему так поздно?! - Чарли выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил
в широкую спину. - Потому!.. Потому!".
Сатиапал покачнулся. Схватился рукой за грудь. Выкрикнул с отчаянием и
болью:
- Чарли!.. Мой дорогой!.. Что ты наделал?!.. Ты ведь мой сын!
- А, даже сын?! - Бертона охватила бешеная злоба. - Хватит дурачить!..
Хватит!.. Хватит!.. Хватит!..
Он стрелял, пока не вылетела последняя гильза, заглянул в ствол, плюнул
и бросил пистолет в кусты. Подошел к убитому, вынул из его кармана
потрепанный бумажник м пачку денег. Сел невдалеке и закурил. Вот теперь
действительно все. Это последняя жертва на его пути. Исчезни из памяти все,
что было до сих пор! Отныне Чарлз Бертон, будущий профессор и член многих
академий мира, станет честным человеком.
Даже тут, рядом с трупом убитого, Чарли не сдержал желания хоть
краешком глаза взглянуть на сокровища, владельцем которых стал. Он медленно,
с наслаждением раскрыл бумажник Сатиапала.
Но что это!.. Где же черный конвертик с кусками фотопленки?.. Все, что
угодно, - чековая книжка, письма, фотографии, а конвертика нет... Может
быть, он выпал?.. А может быть, в кармане?
Еще и еще ощупывал Чарли Бертон того, кто действительно был его отцом,
и едва не кричал в отчаянии: старик снова обманул его!
Погоди, а не вынула ли этот конвертик Майя?!.. Да, да, - только она!..
Это ведь ей хотелось принести своему мужу приданое, достойное дочери раджи!
Ну, так трепещи же! Чарли Бертон найдет тебя всюду, и в конце концов
получит свое!
Он еще раз взглянул на Сатиапала и быстро пошел вдоль шоссе.
Катилась беда к имению Сатиапала - многоглазая, многорукая, грозная.
Был в ней и справедливый гнев против всех богачей, и фанатическое бешенство
одурманенных; стремление к справедливости, и черная слепая злоба.
Началось все с незначительного. Передох в Навабгандже скот, питавшийся
"силосом" Сатиапала. Запечалились, заволновались бедняки. А потом вспомнили,
что раджа поручился своим имуществом за каждое животное и решили получить
свое. Взяли посохи в руки - не близкий ведь путь - и двинулись торной
дорогой - и мусульмане, и индусы. Надеялись мирно поговорить с раджой, да
еще и угоститься "прасадом" в честь Калипуджи.
По дороге начали разбирать, кто же виноват в гибели скота? И
доразбирались до того, что схватились за посохи. Мусульман было больше, и
они одержали верх над индусами. Те побежали за подмогой в ближайшее селение.
С помощью местных мусульман смяли и подмогу.
И пошло: от селения к селению!.. Уже и навабганджцев в толпе осталась
десятая, а может быть, и сотая доля; уже не знали, собственно, чего надо от
Сатиапала, но поток нельзя было остановить.
...Катилась беда по дороге через джунгли, грозила новейшим
лабораториям, чудесным препаратам, богатой библиотеке, хорошим машинам -
всему тому, что вскоре стало бы таким нужным индийскому народу, - а в имении
об этом и не знали. Телефонная связь прервалась еще с вечера, - такое
случалось часто. Сатиапал с Бертоном выехали тайком и ничем не обмолвились о
событиях в Навабгандже. Пылали далекие пожарища, но разве не горят в сухую
пору года селения в Индии?
Спало имение. Спала Майя в своей небольшой уютной комнате, и ей даже не
снился черный пакетик с фотокопиями формул Сатиапала, - тот пакетик,
который, сам не зная почему, профессор перед отъездом вынул из бумажника и
спрятал в уголке книжного шкафа.
Майе снилось море, - синее, веселое море. Она не видела его никогда и
только мечтала о нем, а сейчас стоит на высокой скале, дышит полной грудью,
и у нее так легко-легко на сердце.
Море шумит, шумит... Странно: говорили, что оно грохочет, ударяя валами
о берег, а в самом деле - гудит монотонно, успокаивающе.
Белые чайки носятся над морем, купаются в лучах утреннего солнца...
Майя провожает взглядом птиц и вдруг вспоминает: ей надо что-то сделать...
куда-то поехать... А, к Андрею!.. Только нет, вот он идет, такой хороший,
милый!.. Смешной: он думает, что Майя спит - трясет ее за плечи, да еще и
говорит: "Вставай!", "Вставай!".
- Вставай!.. Вставай!.. - слышит Майя, просыпаясь. - Беда!
Это мать. Она молча показала рукой за окно, и Майя сразу поняла: всему
конец. Слышен не грохот моря, а крик толпы; не волны бьются о берег, а
грохочут камни об железные ворота.
- Отец уехал. Я приказала охранникам не стрелять. Одевайся быстрее -
надо немедленно покинуть имение.
- Хорошо, мамочка...
Майя вскочила с кровати. Где сари?.. Нет его, пропало... Ну, так пусть
будет чели, - красное чели невесты. Ты принесло счастье, тебя надо
сохранить.
Мысль переметнулась к Андрею: где ты, милый?.. Как хорошо, что ты уехал
отсюда вовремя!.. Ты обязательно попробовал бы остановить людей, утративших
рассудок... И остановил бы!
Постой, а разве она, жена Андрея, не достойна своего мужа?..
Разве можно отдать на попрание слепой ненависти высшее достижение
человеческого разума?!
Майя остановилась на миг, взглянула в зеркало, победно улыбнулась и
выбежала из комнаты.
- Куда ты, Майя? - вскрикнула мать.
- Я сейчас.
Девушка бежала, сколько хватало сил. Ей казалось: дорога каждая
секунда.
И в самом деле - дорога! Длинный путь к имению Сатиапала несколько
охладил воинственный пыл толпы. Один - ослаб, другой - одумался. Но на пути
встала преграда - высокие стены, железные ворота. Так прочь преграду!
Открывайте, или будет хуже.
На гребне стены появился человек. Будь это вооруженный стражник,
Сатиапал, Бертон, Лаптев или вообще кто-нибудь из мужчин, на него бы
закричали, загикали, его бы засыпали камнями и пулями.
Но толпа увидела стройную прекрасную девушку. В красном чели невесты,
залитая лучами утреннего солнца, она была подобна цветку, пробившему кирпич
и цемент и поднявшемуся над каменной стеной высоко в небо.
Замолкали крики, опустились руки, замахнувшиеся камнями. Тишина,
удивительная тишина окутала толпу.
- Люди!.. - Майя подошла к самому краю стены. - Индийцы!.. Чего вы
хотите?.. Мой отец задолжал вам? Он отдаст все. Я открою вам все кладовые,
все шкафы. Берите, что хотите... Не трогайте только лабораторий. Можно
восстановить все: дома, машины, одежду и мебель, - но человеческой мысли не
восстановишь. Клянусь вам, что раджа Сатиапал не сделал никому из вас ничего
плохого и стремился принести только хорошее. Клянусь всем, что есть самого
святого в мире!.. Смотрите: на мне красное чели. Я еще не знаю даже объятий
моего мужа, но клянусь моей любовью и моей жизнью, что я говорю правду!.. И
если никто из вас никогда не любил, убейте меня!.. Я сейчас сойду и открою
ворота. Заходите как друзья. Будьте гостями.
В ее голосе звучало столько страсти, столько чистой веры в
справедливость, что сотни людей опустили головы, обмякли и уже готовы были
снова стать действительно людьми. Еще одна секунда..... Еще один миг...
Но среди сотен нашелся такой, ледяное сердце которого не взволновало
ничто - ни красота юной невесты, ни искренность ее душевного порыва.
Мулла Ибрагим, - он же мистер Кроссман, он же Поль Куртье и владелец
еще десятка фамилий, - медленно поднял ружье и старательно прицелился.
И Майя поняла: это конец, Прощай, солнце, прощайте, дорогие мечты,
прощай любимый, будь счастлив всегда!
Щелкнул выстрел. Пошатнулась, упала девушка. Кто-то завизжал: "Вперед,
во имя аллаха!".
И загрохотало, зашумело, забурлило...
Кровавое пламя, черный дым... Потускнел белый свет, затянутый траурным
покрывалом.
Глава XXV
НА УЗКОЙ ТРОПЕ
Мотор кашлянул в последний раз и умолк. Шофер залез под капот, что-то
крутил, вертел, а потом плюнул и ожесточенно поскреб затылок:
- Нет бензина. Забыл долить.
Нет бензина! И это - за тридцать километров от имения Сатиапала, когда
дорога каждая минута!
Слепой, глупый случай. Следовало ехать на машине Сатиапала. Так нет
же - считал, что доедет быстрее.
- Самум!..
Пес поднял голову и посмотрел прямо в глаза Андрею умным, почти
человеческим взглядом.
- Самум, пойдем!.. А на вас, Иван Иванович, я наложу взыскание.
- Есть получить взыскание!.. - конопатый паренек шмыгнул носом и
печально опустил голову.
Ах, как болело сердце у Андрея!.. Не предчувствия, нет, к черту всякую
магию: и черную, и белую, и полосатую! Собственные глаза видели пылающие
села, собственные уши слышали стоны умирающих на той дороге, где прошла
обезумевшая толпа.
Он столкнулся с толпой вечером, по пути из имения Сатиапала. Мирная
группа людей шла по своим делам. Никто не знал, что это навабганджцы.
В Навабгандже начал дохнуть скот. Испуганные крестьяне обратились к
советским врачам, а сами, хорошо помня эпидемии чумы, готовы были обратиться
в бегство.
Члены экспедиции без посторонней помощи загоняли скот в загоны,
отделяли больных животных от здоровых, пытались лечить.
Неожиданный размах эпизоотии, одновременно в разных селениях, наводил
на мысль о диверсии. Но доискиваться до причин было некогда. Все - от
эпидемиологов до хирурга - превратились в ветеринаров. Целую ночь никто из
членов экспедиции не сомкнул глаз.
А рано утром к лагерю приполз тяжело раненный навабганджец и рассказал,
что произошло ночью по дороге к имению Сатиапала.
- Поезжай! - приказал Калинников Андрею. - Поезжай немедленно! Спасай
Майю и не вмешивайся в другие дела.
И вот он "едет". На своих двоих. С ним верный Самум. Как он скулил
вчера, когда Майя приказала садиться в машину! Словно молил: садись и ты...
Ну почему же ты, любимая, не захотела поехать?
Все выше поднималось солнце, а дорога все петляла среди джунглей, и,
казалось, не будет ей ни конца, ни края.
Впереди Андрей заметил грузовую автомашину, совершенно целую, лишь с
выбитым передним стеклом.
"А может быть, и в ней нет бензина?".
Андрей побежал к грузовику, забрался в кабину, повернул выключатель и
неумело нажал на стартер. Громко взревел мотор.
Всего несколько раз в своей жизни, скуки ради, садился Андрей за руль
автомашины. Он не мог и предположить, что когда-нибудь горько раскается в
этом.
Эх, уметь бы: развернуться лихо на шоссе, газануть и очутиться в
четверть часа у имения!
А может, попытаться?.. Как там?.. Нажать на педаль сцепления...
включить скорость... дать газ.
Он дал газ, включил скоробь. Затарахтело, завизжало, грохнуло... Черт
его знает, - может быть, что-то разрушалось, ломалось, готово было
взорваться, но машина все же тронулась с места и поползла в кусты, -
упрямая, сильная, злая.
Андрей лихорадочно перебирал прутья баранки: да нет же, проклятая,
налево, налево! Скрежетали ветви по бортам, ревел, чуть не захлебываясь,
мотор. Поползла машина вдоль рва, встала дыбом.
Прямо перед собой Андрей увидел мертвого Хинчинбрука. Только увидел;
мозг, сосредоточенный на главнейшем, не мог анализировать. Грузовик раз
качнулся, подпрыгнул и выскочил на шоссе, развернувшись в сторону имения
Сатиапала.
По каким правилам уличного движения ехал Андрей, как ему удалось не
врезаться в дерево, не свалиться с моста в воду, не перевернуться, не
заскочить куда-нибудь в болото -он так и не понял. Каждая машина имеет
вполне определенные возможности, и за пределы своих лошадиных сил не
переступит. А человеческие силы - неисчерпаемы. В ответственные минуты своей
жизни человек способен творить чудеса.
С грохотом, с дребезжанием, петляя от кювета к кювету, двигалась машина
по шоссе. Заслышав ее грохот, встречные опрометью бросались в кусты. Может,
полиция?.. Может, войско?.. Удирай, прячься, - приближается расплата!
Имение Сатиапала было последней жертвой кровавого безумия. Исчерпалась
энергия, утихомирились подстрекатели. Тяжелое похмелье сходило на людей,
раздавливало их, заставляло сторониться друг друга и видеть недругов в
бывших сообщниках.
Ни один человек не остановил машину, ни один человек не выглянул на
шоссе.
Для Андрея это безлюдье было страшнее встречи с вооруженной толпой.
Неужели поздно? Неужели погибло все?
Сквозь разбитое переднее стекло пахнуло едким дымом, меж деревьев
трепыхнулся кроваво-черный факел огня.
Андрей еще сильнее нажал на педаль. Он готов был отдать машине свою
силу, пустить в карбюратор струйку собственной крови, лишь бы поршни мотора
начали двигаться быстрее.
Но вот и стена имения. Вот и раскрытые настежь ворога. За ними висит
непроницаемая пелена грязно-розового дыма.
Андрей резко затормозил и, ухватив Самума за ошейник, бросился туда,
где когда-то стоял дворец, а сейчас гудело пламя.
Казалось, что здесь может гореть?.. Кирпичи? Камни? Бетон?.. Пожалуй, и
они горят, когда свирепствует необузданная стихия. Стало ясно - здесь уже не
может быть ни единой живой души.
- Самум, ищи!.. - закрывая нос рукавом пиджака, Андрей побежал через
дымовую завесу к парку. Собака упиралась, жалобно повизгивала, и тянула
хозяина назад, к воротам.
- Ну, ищи же, мой милый, ищи! - с мольбой выкрикнул Андрей. - Ищи Майю.
Самум понял. Он рванулся так, что Андрей едва удержался на ногах, и
помчался назад, к воротам. Но там, вероятно, след терялся, затоптанный
множеством других. Собака заметалась, тянула Андрея то к шоссе, то снова во
двор, рвалась прямо через огонь к лестнице, ведущей наверх, к широкой
средневековой каменной стене. Где-где, а там Майи, конечно, быть не могло,
однако Андрей все-таки крикнул изо всех сил:
- Майя!.. Майя!..
Он прислушался. Может быть, отзовется милый голос, прошепчут родные
уста хоть единое слово...
В ответ послышалось страшное надрывное завывание. Самум, подняв морду,
выл тоскливо, по-волчьи.
По спине у Андрея пробежал мороз.
- Молчи, Самум!.. Молчи!.. Ищи! Ищи!
Он насильно вытащил пса за пределы имения, побежал вдоль стены, чутко
прислушиваясь, время от времени звал свою любимую.
Нет, никаких следов! Длинный путь прошел Андрей вслед за собакой.
Наконец круг замкнулся. Он снова очутился у ворот.
Куда же теперь?.. Может быть, влево по шоссе?.. Вполне вероятно, что
жители имения уходили в противоположную от Навабганджа сторону.
- Вперед, Самум! Ищи!
И снова собака рванулась назад, к железным воротам. Снова тоскливо
завыла, глядя на вершину каменной стены. Андрей не понял ее, не заметил
между зубцов старинной стены красного пятнышка, краешка красного чели своей
невесты.
- Ищи!
И они пошли торной дорогой, - вперед, вперед и вперед. Андрей не верил,
не допускал мысли, что его Майи уже нет.
***
Еще один человек бродил в джунглях неподалеку от имения Сатиапала. Еще
один прислушивался к каждому шороху, присматривался к каждому кусту. Еще
один искал златокосую девушку с глазами глубокими и загадочными, как
сентябрьские ночи Индии. Но его сердце не замирало от боли. Оно билось
ровно, сильно, злобно.
Король умер, - да здравствует король! Не стало Майкла Хинчинбрука, на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг