Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
НИКОЛАЙ ДАШКИЕВ


                                ЗУБЫ ДРАКОНА


                       Научно-фантастическая повесть


                         КАЗАХСКОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ
                        ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
                                 ЛИТЕРАТУРЫ


                            Редактор О.Майорова.
                           Техредактор П.Вальчук.
                            Художник Н.Лебердев.
                          Корректор В.Маченникова.

          Сдано в набор 15-III-60 г. Подписано к печати 4-Х-60 г.
           Печ. л. 20. Бум. типогр. 12,5 п. л. Уч.-изд. л 11,96.
          Тираж 120000. Цена 6 р. 10 к. (с 1-I-61 г. цена 61 коп.)

      Алма-Ата, Полиграфиздат Главиздата Министерства культуры КазССР.


                                  Глава I

                             ЖАЛОСТЛИВЫЙ УБИЙЦА

     На рассвете 7 мая 1946 года между болотами  дельты  реки  Ганг,  вблизи
небольшого местечка Чандпур, настороженно озираясь, продвигались два усталых
человека в грязном и изорванном военном обмундировании колониального типа.
     Ни бедственный вид путников, ни их лохмотья  никого  не  удивили  бы  в
Индии, где испокон веков господствуют нищета и  голод.  Они  могли  привлечь
внимание только тем, что старательно избегали встреч с людьми  и,  сторонясь
шоссе, упрямо продирались сквозь чащу, рискуя ежеминутно встретить  одну  из
тех неисчислимых опасностей, которыми так богат экваториальный пояс.
     И впрямь: шедший впереди рыжий человек вдруг отпрянул назад и,  вытирая
пот со лба, шепотом выругался по-английски.
     - Что? - его спутник, молодой стройный мужчина, испуганно  пригнулся  и
рывком протянул руку с пистолетом.
     - Кобра! - бросил первый. - Будь внимателен, Чарли!
     - Хватит, Майкл,  -  молодой  выпрямился,  брезгливо  провел  рукой  по
лохмотьям и показал на исцарапанные, покрытые ранами ноги. - Каждому  и  так
будет ясно, что мы провели в джунглях по крайней мере недели две.
     - Ты так думаешь, дитятко?! - рыжий Майкл насмешливо  прищурил  глаз  и
почесал подбородок. - Для Индии у тебя такой вид, словно ты совершил простую
увеселительную  прогулку.  А  профессор  Сатиапал,  говорят,  человек  очень
осторожный. Нет, нет! Мы должны к ворогам его  дворца  приползти,  -  именно
так, приползти, изнемогая  от  голода  и  усталости!  -  и  лишь  тогда  они
откроются перед нами. Ради этого не грех и пострадать.
     Иллюстрируя свое утверждение, Майкл  пошел  напрямик  через  кустарник,
острые шипы которого полосовали и одежду и тело.
     Чарли поплелся следом. Путешествие давалось ему  нелегко.  Он  оберегал
лицо и руки, выбирая более удобную дорогу. Но  это  были  напрасные  усилия.
Буйные  дебри  не  оставляли  прогалин,  а   коварная   зелень   трясины   и
нефтяно-черная грязь болота только и ждали  неосторожного,  чтобы  засосать,
похоронить заживо.
     Продвижение через джунгли забирало  всю  энергию.  Путники  шли  молча,
тяжело дыша. Наконец младший не вытерпел и,  отчаянно  выругавшись,  сел  на
колючую кочку:
     - Хватит, Майкл! Пора завтракать.
     Старик остановился, пренебрежительно взглянул на спутника и примостился
рядом с ним.
     - Ну, завтракай! - он протянул руку  и  сорвал  серо-зеленый  скользкий
гриб. - Прошу! Почти шампиньон. Очень вкусен, если зажарить в сметане.
     - Майкл!
     - Что, мой дорогой?
     Чарли сделал такое движение, словно проглотил что-то большое  и  сухое,
сплюнул густую слюну и с жадностью взглянул  на  солдатскую  сумку  в  руках
своего спутника.
     - Беспокоит? - сочувственно отозвался старый Майкл.  -  Это  никуда  не
годится!
     Он вынул из сумки красочно размалеванную банку консервов,  понюхал  ее,
повертел в руках и энергичным движением забросил далеко в болото.
     - Хоть глоток рома, Майкл! В горле пересохло.
     - Рома? Н-е-т! - старик извлек флягу и вылил на  землю  темную  пахучую
жидкость. - Ром вредно влияет на сердце, дитятко! Пел воду. Лучше  всего  из
болота. Проживешь лот сто.
     - К черту шутки!  -  разозлился  Чарли.  -  Чего-чего,  а  чистой  воды
следовало прихватить. Ты что, хочешь, чтобы я заболел дизентерией?!
     - О!  Идея!  -  старик  вскочил  на  ноги,  как  будто  услышал  что-то
необычайно радостное. - В самом деле, это было бы чудесно!
     - Ты что - сошел с ума? А не лучше ли, чтобы заболел ты?
     - Мне не стоит, - лицемерно вздохнул Майкл. - Ты - молодой,  видный,  а
я...   Вот   представь:   в   ранчо    профессора    Сатиапала    появляется
красавец-мужчина. Он тяжело болен...
     - Дизентерией?
     - Да. Профессор Сатиапал замечает, что этот юноша очень  похож  на  его
сына, расстрелянного англичанами. Профессор... Ну, что ты уставился на меня?
Разве тебе но хочется завоевать доверие профессора Сатиапала?
     - Послушай, Майкл! - на щеках у Чарли обозначились тугие желваки. - Мне
очень хочется тебя убить. Я вот прикидываю, не выйдет  ли  из  тебя  хороший
бифштекс?
     - Думаю, что нет, - примирительно ответил старик. - Я жилистый. К  тому
же, Чарли, у тебя нет огня, а ты, как "гомо сапиенс" - "человек разумный"  -
сырого мяса есть не будешь.
     - Буду!
     - Желудок испортишь, мой дорогой!
     В голосе рыжего Майкла прозвучали такие интонации, что Чарли, не ожидая
приказа, поднялся п молча пошел вперед, прокладывая путь через  джунгли.  На
его счастье, самые тяжелые  испытания  остались  позади.  Почва  становилась
суше, колючие кустарники уступали место деревьям.
     Индийские джунгли своеобразны. Здесь, где неудержимые ливни  чередуются
со страшными засухами, растительность вынуждена приспосабливаться к  сложным
климатическим условиям. В сухое время года  тропические  деревья  сбрасывают
листья,  леса  стоят  голые,  полумертвые.  Только  жесткая   седая   трава,
безразличная к жгучим лучам солнца, упрямо тянется вверх.
     Еще не наступил период  летних  дождей  -  период  нестерпимой  духоты.
Апрель-май  в  Индии  -  лучшее  время  года.  Но  сегодня   жара   достигла
исключительной силы: с гималайских вершин в долину  Ганга  обрушился  сухой,
жгучий  ветер  "лу".  В  полдень,  когда  солнце  стояло  почти  в   зените,
температура поднялась до сорока пята  градусов  Цельсия.  Идти  дальше  было
безумием, почти самоубийством: в любой момент человека мог свалить  тепловой
удар. Но рыжий Майкл, казалось, даже стремился к этому: он ни на минутку  не
давал отдыха своему спутнику, подгонял его, если тот хоть  немного  замедлял
ход.
     За целый день путешественники не выпили ни капли воды. И это,  пожалуй,
спасало их. Нестерпимую жажду они заглушали солью. Нельзя сказать,  что  это
был очень приятный способ, но именно он давал силы  выдержать  изнурительный
поход. Организм, возбужденный  солью,  более  энергично  сжигает  сам  себя,
добывая воду из собственных клеток.
     Такое путешествие измучило бы кого угодно.  Утром  оба  путешественника
просто имели вид очень усталых людей, сейчас на них страшно было  взглянуть.
Худые, почерневшие от голода и жажды, они шли шатаясь, чуть не падая.
     На отдых остановились, когда солнце начало клониться к закату. Но рыжий
Майкл и теперь не дал покоя спутнику.
     - Так вот, Чарли... - он  вытащил  из  сумки  топографическую  карту  и
расстелил ее на коленях. - До имения Сатиапала осталось километров двадцать.
Может быть, нам придется разлучиться, поэтому хорошенько запомни все, что  я
тебе скажу. Ты, Чарли Бертон, сержант  королевской  армии,  за  преступление
против  короля  и  Британии  приговорен  к  каторжным  работам.   Я,   Майкл
Хинчинбрук, твой подчиненный, помог тебе удрать.  Мы  не  коммунисты,  упаси
бог! Сатиапал боится даже этого слова. Но он ярый  националист,  не  забывай
этого.
     Чарли Бертон слегка повернул голову, подтверждая,  что  он  слышал  все
сказанное. Он лежал навзничь, закрыв глаза, и голос Хинчинбрука  долетал  до
него глухо, как сквозь вату.
     - Сядь! - резко  скомандовал  рыжий.  -  Скис?..  Сдыхаешь?..  В  конце
концов, я тебя не  тянул  на  задание.  Можешь  убираться  ко  всем  чертям!
Щенок!.. А еще хвастался своей выносливостью!
     - Хватит орать! -  вяло  огрызнулся  Чарли,  но  все-таки  поднялся.  -
Слушаю.
     - Сын Сатиапала,  Райяшанкар,  -  кстати,  очень  похожий  на  тебя,  -
расстрелян как один из  руководителей  антианглийского  восстания  в  городе
Дакка, Говорят, Сатиапал поклялся отомстить за эту смерть.  Он  замкнулся  в
своем имении и проектирует там что-то невероятное, - может быть,  пострашнее
атомной бомбы. Нужно узнать, что именно...
     - Хорошо, - кивнул головой Чарли Бертон. - Узнаем.
     - Можешь отдохнуть. Двинемся в полночь.
     Прильнув лицом к земле, Чарли сразу уснул, Хинчинбрук, выждал несколько
минут, потряс спящего, прислушался к его хриплому дыханию, вынул из  кармана
плитку шоколада, с жадностью съел ее и пошел через кусты вправо. Минут через
пять он очутился на шоссе.
     Это была очень старая полуразрушенная дорога, которой,  очевидно,  мало
кто пользовался: красноватая пыль лежала на ней  толстым  нетронутым  слоем.
Возле поворота шоссе,  на  небольшом  пригорке,  стоял  окруженный  каменной
стеной старинный дворец - имение Сатиапала.
     На всем лежала печать запустения. Шпили дворца светили голыми  ребрами.
Мостик через ров перед железными воротами  частично  обвалился.  На  высокую
замшелую стену змеями взбирались ползучие растения.
     Казалось, имение покинуто давным-давно, и оно  не  рассыпалось  в  прах
лишь потому, что ветер и солнце не  успели  закончить  своей  разрушительной
работы. И все же что-то заставило Майкла насторожиться,  еще  и  еще  шарить
взглядом вокруг себя.
     Хинчинбрук, притаившись в кустах против ворот дворца, воровато  поводил
вокруг тусклыми глазами человека, много  повидавшего  на  своем  веку  и  на
многое способного. Он сразу заметил то, что не привлекло бы внимания других.
     На  шоссе  возле  мостика  валялось  несколько  пустых   пачек   из-под
дешевеньких сигарет и десятка два окурков. На песке выделялись четкие  следы
автомобильных шин.  Разве  не  ясно,  что  именно  здесь,  ожидая  господина
Сатиапала или еще кого-то, изо дня в день топчется шофер?.. Гараж, очевидно,
находится где-то вне имения, - может,  там,  куда  ведут  проложенные  через
джунгли телефонные провода.
     Верхняя  грань  стены  оснащена  острыми  железными  шипами  и  колючей
проволокой на фарфоровых изоляторах. В  случае  нужды  проволока,  очевидно,
подключается к сети высокого напряжения. Амбразуры на старинных башнях очень
похожи на пулеметные. В  нишах  над  амбразурами  виднеются  замаскированные
зеленью прожектора. Стало быть, имение защищается надежно.
     Хинчинбрук прильнул ухом к земле  и  приоткрыл  рот,  как  это  делают,
прислушиваясь к далеким звукам.
     Грунт ритмично вибрировал. Где-то работал мощный двигатель. К его  шуму
присоединялись не то визг животных, не то пронзительный  звон  металла.  Вот
послышались глухие удары, вслед за этим что-то завизжало и наступила тишина.
     - Так... Так... - Хинчинбрук поднялся, поискал глазами и  направился  к
могучему раскидистому дереву, высившемуся над бамбуковой рощицей. Извлек  из
сумки небольшую плоскую металлическую коробочку - радиостанцию и спрятал  ее
в дупле дерева.
     Когда солнце коснулось горизонта, Хинчинбрук поспешил назад. Сумерки  в
тропиках коротки, а искать кого-либо в темноте - нелегкое дело.
     Чарли Бертон еще спал. Старик наклонился над ним. Горбоносый и сутулый,
он походил на орла-могильника, который примостился возле обессиленной жертвы
и поглядывает на нее хищным оком, уже готовый растерзать ее. Видно было, что
рыжий обдумывает план, в котором Бертону выпадает не последняя роль.
     Вот  Хинчинбрук  вынул  из  кармана  пистолет,  ощупал  глазами  фигуру
спящего, как бы отыскивая место, куда всадить пулю,  потом  спрятал  оружие.
Поднялся,  оглядываясь  вокруг,  заметил  что-то  под  ближайшим  деревом  и
поплелся туда. Вернулся с толстой суковатой палкой.
     Такой дубинкой можно  легко  убить  человека.  Казалось,  Хинчинбрук  и
намеревался это сделать. Он  подошел  к  Бертону  и,  широко  размахнувшись,
ударил его по лбу. Чарли  захрипел,  пошевелился,  словно  хотел  подняться.
Хинчинбрук ударил еще раз, а потом спокойно ткнул ему в  левый  глаз  острым
концом палки.
     Затем началось совсем  непонятное.  Хинчинбрук  начал  истязать  самого
себя. Он царапал себе лицо, бился головой о ствол. Можно было подумать,  что
старик сошел с ума. Но его холодные  глаза  смотрели  рассудительно,  и  он,
напрягая зрение, то  и  дело  посматривал  в  зеркальце,  определяя  степень
причиненного себе увечья.
     Покончив с этим, Хинчинбрук подложил под  голову  Бертону  свою  сумку,
послушал его пульс, лег рядом и уснул.
     Он проснулся в полночь.
     Бертон был жив, но в сознание не приходил. С его уст срывались хрипение
и тихие стоны. Хинчинбрук насильно влил ему в рот несколько капель  рома  из
почти пустой фляги, взвалил его на плечи и направился ужи знакомой дорогой к
дворцу Сатиапала. Последние несколько десятков метров он полз, изнемогая.
     У него не хватило сил перетянуть Бертона через ров; старик сам  еле-еле
добрался до ворот к начал колотить в них ногами.
     Вспыхнули  прожекторы,  освещая  площадку  перед   дворцом.   Открылась
небольшая железная калитка. Из нее вышли три молчаливых хмурых человека.
     Но этого Майкл Хинчинбрук  уже  не  видел.  Даже  он,  -  выносливый  и
живучий, как скорпион, -  не  выдержал  перенапряжения  и  впервые  в  жизни
потерял сознание.


                                  Глава II

                                 РАНИ МАРИЯ

     Старый Джоши, чоукидар небольшого селения Навабгандж,  услышал  далекий
рокот автомашины,  встрепенулся  и  поднялся  с  колоды,  лежавшей  на  краю
деревни. Дремоту как рукой сняло.
     Ох, и тяжела ты, доля сельского чоукидара! За  семь  рупий  в  месяц  и
набегаешься, и нахлопочешься, и страху наберешься - на пятерых.
     Чоукидар - рассыльный  в  конторе.  Чоукидар  -  вместо  прислужника  у
"джамар сагиба" - полицейского, и "дарога сагиба" - старшего полицейского, -
он даже бегает за них на рынок и ухаживает за их  скотом.  Чоукидар  наводит
порядок в "дак бангла"  -  сельской  гостинице  для  приезжих  чиновников  и
туристов. И тот же самый  чоукидар  еще  и  государственный  информатор:  он
должен  докладывать  начальству  о  ценах  на  товары,  извещать  обо   всех
чрезвычайных происшествиях, составлять акты о рождении  и  смерти.  Казалось
бы, и этого хватит с излишком на нескольких человек. Так  нет  же:  чоукидар
должен еще охранять ночью селение и немалый отрезок железной дороги.  А  чем
охранять? Столетней винтовкой, которая более опасна  для  стрелка,  чем  для
злодея или зверя?.. Да разве Джоши принадлежит  к  касте  кшатриев,  воинов?
Нет, он брахман, представитель наивысшей  касты!  Ему  приличествует  только
"вершить шесть брахманских дел" - "читать и  приказывать  читать,  приносить
жертву и других привлекать к этому, давать милостыню и принимать ее".
     Так ворчит себе под нос старый  чоукидар.  Он  и  сам  не  поймет,  как
случилось, что ему, брахману, может приказывать - а то  и  дать  оплеуху!  -
кто-нибудь из кшатриев или даже из касты  вайшьев  -  купцов,  а  живет  он,
Джоши, не лучше плохонького ремесленника из найнизшей касты шудра... А  ведь
когда-то даже сам великий магараджа не имел  бы  права  жениться  на  дочери
Джоши: князья и цари принадлежат к касте воинов - куда им до  брахманов!  Но
если и было такое, то, наверное, очень  давно.  Во  всяком  случае,  старому
Джоши горько достается кусок хлеба.  А  вот  получить  взбучку  можно  очень

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг