Григорий Петрович Данилевский
Счастливый мертвец
Это было лет тридцать назад. В одной из наших южных губерний проживал
весьма даровитый, ретивый и всеми любимый исправник. Тогда исправники
служили по выборам из местных дворян-помещиков. Назовем его Подкованцев. Он
был из бедных, мелкопоместных дворян, поместья не имел, а владел небольшим
домом и огородом на краю уездного города, где жил. Его жена - болезненная,
кроткая женщина, расстроила в конец свое здоровье, ухаживая за кучею детей.
Муж и жена мечтали об одном: купить с аукциона родовое, небольшое имение,
которое вот-вот должно было продаваться с публичных торгов, за долг в казну
родных исправника. Жена, после смерти бабки, получила небольшой капиталец;
но его далеко не хватало на выкуп этого имения. Подкованцевы ожидали
наступления срока торгов и придумывали, откуда бы взять недостающую сумму
для покупки имения; оно было еще южнее, в лесистой местности, у низовьев
Днепра. Исправник, как все это знали, взяток не брал. Откупщик, имевший к
нему множество дел, решил подъехать, без ведома мужа, с предложением крупной
благодарности - его жене. В том году в губернии, о которой идет речь,
появилась смелая и ловко-организованная шайка разбойников. В губернском
правлении считали ее в количестве до восьмидесяти человек и не знали, что
делать, чтобы ее переловить. Были сведения, что шайка делится на особые
кучки; что ее члены в обычное время мирно проживают в разных местах
губернии, в виде крестьян, шинкарей, мелких торговцев, псаломщиков,
сгонщиков скота и нищих, и собираются в ватаги, когда задумывается и
решается какое-либо особенно выгодное и ловкое предприятие. Главою всей
шайки этих грабителей, конокрадов и разбойников больших и проселочных дорог
считался некий Березовский. Кто он был? Никто этого не знал и в
действительности его не видел. След шайки, по некоторым, особенно смелым
грабежам, со взломом и всякими насилиями, показался в уезде, где служил
Подкованцев. Исправник думал-думал и, глядя на жену, незадолго перед тем
как-то особенно повеселевшую, сказал ей: - еду к губернатору, попрошу особых
полномочий, выговорю себе вперед, на случай успеха, хорошее вознаграждение и
изловлю Березовского; если казна расщедрится, да и купцы, не раз
ограбленные, сложатся, то заполучим добрый куш... пожалуй, купим и имение. -
Да, не мешает, - ответила жена - еще не хватает... на торгах могут наддать
цену... - Сказано-сделано. Подкованцев съездил к начальству. Его знали за
искусного и умного деятеля; дали ему нужные полномочия и различные указания,
и он стал работать. Были пойманы человек пять-шесть из шайки, потом еще
двое. Один из пойманных выдал главную нить. Были указаны притоны, места
сборов. Исправник обомлел от восторга. В ближайшую ночь - это было летом -
он, верстах в двадцати, надеялся наконец живьем захватить самого
Березовского... Дело шло о выдаче сообщником начальника шайки, на любовном
свидании у какой-то вдовы-казачки. Едва стемнело, исправник уложил в карманы
по пистолету, наскоро простился с женою, сказав - "ну, теперь жди с победой!
со щитом или на щите! имение наше!" - и укатил. Прошел час, другой; уездный
городишко стих; предместье, где был двор исправника, погрузилось в сон.
Подкованцева уложила детей, отпустила прислугу ужинать и, замирая от
волнения, села с картами раскладывать пасьянс. Прислуга долго не
возвращалась. - "Как барина нет, вечно перепьются - засидятся в кухне!" -
подумала она, прислушиваясь к запоздалым подводам, еще тянувшимся со скрипом
из-под моста в город, мимо их ворот. Она даже подошла к окну и приложив лицо
к оконной раме, взглянула в темноту. Сторож был, очевидно, в исправности,
ворота на запоре. Вдруг ей послышался стук в ворота. - Неужели подъехал уже
муж? как она не слышала колокольчика? - Опять легкий стук. Видно, сторож
заснул. Подкованцева бросилась в девичыо, хотела оттуда крикнуть на кухню, -
в зале послышались шаги. - Исправничиха стремглав кинулась туда. Перед нею
стояли два незнакомых мужчины. Извиняясь за поздний заезд, они представились
хозяйке. Это были два смиренные помещика соседнего уезда. По их словам, они
имели экстренное дело к исправнику. - Мужа нет, - сказала хозяйка. - Мы
знаем - ответили гости - но дело спешное; не позволите ли подождать? -
Исправничиха подумала - лучше пусть посторонние перебудут здесь, чем так
тревожиться одной, - и пригласила приезжих садиться. Явилась между тем
служанка. Она подала чай. - Нализалась! - подумала, глядя на ее пошатывание,
хозяйка - ну, после поговорим! - Вечер кончился в разговорах. Беседовали о
местных и столичных новостях. Один из гостей уходил осведомляться о своем
экипаже, о лошадях. Еще поговорили. Был уже второй час ночи. У Подкованцевой
давно слипались глаза, и она украдкой позевывала. - Не хотите ли у нас
переночевать? - сказала она, поглядывая, куда, опять запропастилась
горничная? - Гости встали, прощаясь. Из передней выглянуло третье лицо -
слуга гостей. - "Видите ли, сударыня, - сказал один из гостей, увидев своего
слугу - вы не беспокойтесь, не тревожьтесь, - продолжал он, подойдя к руке
хозяйки: - благодарим за внимание, но оставаться у вас на ночлег мы не
можем, переночуем в другом месте... а дело-то вот в чем... Я -
Березовский..."
Можете себе представить изумление и испуг Подкованцевой. Барыня чуть не
упала в обморок. Ее поддержали. - "Успокойтесь, - сказал ей Березовский -
жизнь ваша и вашей семьи в безопасности; вы исполните только беспрекословно
наше желание. Ваша дворня опоена сонными каплями; не кричите, не поднимайте
шума... Вот вам свеча, держите ее и ведите нас в вашу спальню. Там, под
кроватью, у вас шкатулка, а в шкатулке четырнадцать тысяч; десять из них -
ваше наследство от бабки, а четыре... кажется, вам их дал откупщик Себыкин,
в надежде через вас уговорить вашего мужа погасить дело о насильственной
смерти еврея-шинкаря. Вы могли бы смело взять эти деньги; еврея... по
ошибке... придушил не Себыкин, а мы... за один донос. Пожалуйте, идем... да
держите свечу; она падает у вас..." Подкованцева, чуть жива от ужаса,
провела грабителей в спальню, где мирно почивали ее дети, и выдала заветную
шкатулку. Березовский весьма вежливо поблагодарил, еще раз попросил не
тревожиться по пусту, беречь себя, и ночные гости, выехав со двора,
умчались. Подкованцева, рыдая, упала перед киотом. Грабители проскакали
верст семь, своротили с большой дороги в овраг, проехали оврагом версты две
и направились к уединенной корчме, стоявшей на перекрестке двух проселков, у
леса. Корчмарь-еврей впустил их в чистую жилую избу. Грабители зажгли свечу,
заперли и стали считать и делить деньги. Вдруг на большой дороге раздался
заливистый, знакомый им звон колокольчика... Березовский прислушался и мигом
погасил огонь. Прошло несколько минут. Колокольчик стал затихать; путники по
большой дороге, очевидно, проехали далее. Но едва грабители хотели вновь
зажечь свечу и кончить дележ, у корчмы раздался стук колес и храп
остановленных лошадей. Долго стучались приезжие. Шинкарь прикинулся спящим,
наконец отпер ворота. В избу вошел высокий, молодцеватый Подкованцев.
Подъехав с подвязанным колокольчиком, он вынул спички и зажег стоявшую на
столе свечу. Гости также притворились спящими. На вопрос: кто это? -
струсивший еврей ответил - проезжие помещики. - Знаешь их? - Почем знать! -
Буди их. - Еврей стал толкать гостей. Те встали. Начался спрос: кто вы,
откуда, куда едете? Те вломились в амбицию, жалуясь на беспокойство и
уверяя, что спали давно. - А зачем же вы вдруг погасили свечу, едва
заслышали мой колокольчик? Я исправник! - Знаем, - сказали гости - что же
вам нужно? - Ваши паспорта, господа. - Один из гостей вынул дворянское
свидетельство. - "Здесь прописано имя и фамилия помещика NN, - произнес
исправник: - а я его лично знаю, вы самозванец, - и потому, господа, шутки в
сторону, прямо отвечайте, кто вы? Изба окружена сотскими; оставь нас,
уйди!" - обратился Подкованцев к корчмарю. Тот вышел. Исправник сказал -
отвечайте, кто из вас Березовский? признавайтесь, вам спасения нет. - Он
вынул пистолеты и стал у дверей. Оба грабителя были щуплые, худощавые,
невзрачные на вид. Подкованцев мог кулаком положить обоих на месте.
Березовский взглянул на товарища, назвал себя и стал торговаться. Сошлись на
четырех тысячах - сумма, которой именно не доставало исправнику до
восемнадцати тысяч, на выкуп родовой деревеньки. Получив и со вздохом
пересчитав деньги, он отпустил мнимых помещиков и, когда те уехали, сказал
сотским: ну, ребята, можете расходиться, и здесь не удалось, - и направился
домой. Он радостно объявил жене: - поздравь, сейчас накрыл Березовского, вот
и деньги, - теперь наше дело в шляпе! - Как? - вскрикнула жена: - так и
шкатулку отбил? - Какую? Никакой шкатулки у них не было! - Та рассказала, в
чем дело. Едва Подкованцев сознался ей, какую дурацкую штуку с ним сыграл
ловкий разбойник, исправничиха вскрикнула не своим голосом и грохнулась на
пол... Муж бросился приводить ее в чувство; она была недвижима. Позвали
уездного врача - горького пьяницу; тот повозился над нею, давал ей нюхать
спирт, тер ей руки и ноги, подносил свечу к глазам, зеркало к губам и,
наконец, объявил, что она умерла, вероятно от разрыва сердца, которым, по
его мнению, она страдала. Подкованцеву обмыли, одели, положили на стол, и
растерянный, измученный муж подумал - ну, мертвой не оживить; надо думать о
живых, о детях! - велел запрягать лучшую свою тройку и снова бросился искать
Березовскаго. Один из сотских, бывших у корчмы, догадался, что оттуда мог
быть выпущен, пожалуй, по ошибке, сам Березовский, решил его выследить и,
загнав лошадь, возвратился к обеду и объявил, что след заподозренного им
Березовского направился к местечку А**, лежавшему невдалеке, у Днепра. Туда
и понесся рассвирепевший исправник. Подкованцеву, между тем, вынесли в
церковь на соседнее кладбище. Забулдыга псаломщик, дьяконский сын, изгнанный
за пьянство и буйство из бурсы, был позван читать над покойницею псалтырь. -
Не стану томить вас подробностями... Подкованцева оказалась в летаргическом
обмороке - все слышала, чувствовала, но не могла очнуться, не могла встать.
Ночью в церкви, среди чтения псалтыря, ей померещился стук в церковное окно.
Чтец остановился, поднял оконницу. - Что тебе? - спросил он. - Пан пришлет,
ранком, за казною; где ты ее зарыл? - Кому нужно? - спросил чтец. - Рыжего
прислали: он и отроет. - А я? - Велено тебе читать, а он будто за картошкой
на огород... говори же скорее. - Под вербою, в грядке луку зарыл, - ответил
псаломщик. - Под какою? - У самой речки... Да ты скажи Рыжему, чтоб меня
переменил; есть хочется и выпить бы. - Ну, скажу; ты однако не уходи, коли
не пришлют другаго. - Прошел час. Псаломщик, очевидно, не вынес голода и
жажды, погасил свечу и ворча сквозь зубы ушел и замкнул за собою церковную
дверь. Подкованцева вылезла из гроба и, не помня себя от волнения, бросилась
к городу. На дороге ее обогнал какой-то поселянин, на повозке, с мешками.
Она его окликнула и доехала с ним к приятельнице, подруге по пансиону, жене
аптекаря. Там она, через силу, рассказала второпях в чем дело. Аптекарша
позвала мужа. Подкованцева была едва жива и все твердила: "скорее, скорее,
берите заступ, молю вас, ройте!" - Аптекарь, честный, сердобольный немец,
дал ей успокоительных капель, уложил ее в постель и поспешил, по ее
указанию, на огород дьякона, где под указанной вербой, при помощи
полицейских, и была найдена в целости шкатулка Подкованцевой. Березовский,
как после оказалось, выпущенный из корчмы, где с товарищем начал было делить
деньги, решился, впредь до более спокойного часа, спрятать шкатулку в самом
городе, через псаломщика, состоявшего в шайке грабителей в качестве
укрывателя награбленных вещей, а Рыжий, через которого он с пути прислал
новую отмену своего приказа, был городской лавочник, исполнявший при шайке
обязанность рассыльного и вестового. Шкатулку аптекарь успел выкопать ранее,
чем Рыжий и его пособники, ждавшие, пока стихнет возня во дворе дьякона,
успели ее перенести в иное место. В ту же ночь были арестованы: псаломщик -
в кабаке, Рыжий - в квартире, при своей лавочке, а Березовский - на другой
день, в местечке А**. Подкованцев убедился, что тарантас грабителей не
въезжал в местечко, но что туда въехал, на возу с арбузами и дынями,
человек, похожий на Березовского, в крестьянской свите и поярковой шляпе,
очевидно, успев уже где-то сбыть и свой тарантас, и лошадей, и одежду
помещика. "Где тут хорошая шинкарка?" - лихо спросил исправник, тоже
переодетый, первого встречного обывателя местечка. Тот указал ему дальний
двор. Оставя лошадей у околицы и зная сибаритские обычаи грабителя,
Подкованцев вошел молодцем в шинок, пошутил с смазливой, румяною
бабой-шинкаркой, потребовал корчик перцовки, выпил его, бросил на прилавок
серебряный талер, и, утирая усы, козырем посмотрел на хозяйку. - "Ну, ночка
была! - сказал он - заработали! а где сват?" - Шинкарка налила еще корчик
водки. - "Где сват? пока вернется, пеки яичницу, жарь гуся! - произнес
гость - надо справить магарычи"... - Шинкарка молча выглянула в окно на
Днепр. "Знаю, купается, шельма - чистун!" - сказал гость и, бросив другой
талер на прилавок, вышел на реку. Там он тотчас узнал в воде, среди
пархатых, местных купальщиков, серые, наигранные глаза и острую мордочку
Березовского. Последний также в подошедшем рослом, запыленном мещанине узнал
своего врага - исправника и, будто продолжая купаться, пока его
преследователь раздевался, шибко поплыл на другой бок Днепра, в кусты... Но
к берегу от околицы уже подъезжала тройка исправника, с понятыми.
Подкованцев поймал Березовского в воде за ногу, когда тот уже был готов
ускользнуть в зеленые, безбрежные плавни за рекой. - К зиме Подкованцев
купил задуманную деревню. Поймав Березовского, он все рассказал губернатору;
деньги, поднесенные его жене, как потом уверяли, возвратил через начальство
откупщику, а купцы, в благодарность за избавление от Березовского, сложились
и предложили Подкованцеву, под вексель, недостающие для покупки деньги. Они
по векселю, разумеется, не думали с него требовать долга. То были, говорят,
иные времена и нравы; во всяком случае - фабула о бескорыстном полицейском
чине в то время была возможна... Перед выходом в отставку, когда имение
куплено уже было и семья Подкованцева там проживала, он сам навестил
Березовского в губернской тюрьме. Свидание происходило при смотрителе
острога. "Скажи, братец, как это ты пронюхал, что я уехал тебя искать, -
спросил Подкованцев разбойника - а главное, как ты узнал, что у меня в
шкатулке такая-то именно сумма?" - Никто сам по себе ничего! - ответил со
вздохом Березовский, оправляя на себе кандалы - все в пособниках! - "Да кто
же тебе помогал у меня-то? в моем-то исправницком доме?" - Бабы, ваше
благородие, все оне; я перед тем две ночи ночевал у вас же, во дворе, одну в
саду, а другую в такой это коморочке, около детской. - И нож был с тобою? -
спросил исправник. - А уже как же это нам, мужчинам, без бритвы-то? -
усмехнулся недавний душегуб.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.01.2015 11:42
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг