Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
овальными отверстиями по краям  крыши.  "Стрекоза"  явно  сбавила  скорость,
пролетая над первым из них.  Да  это  же  шахта!  Ярко  освещенная,  открыто
обрывающаяся вниз шахта, и такие  же,  похожие  на  коконы  аппараты,  будто
танцующие возле сверкающих шахтных стен. А "стрекоза" повисла над  соседней,
большей по овалу, шахтой, а потом ухнула вниз, в ослепительную бездну.
     Селянин испуганно вцепился  в  подлокотники  кресла.  Но  его  спутники
оставались спокойными, и он понял, что все нормально.
     Внизу, едва пассажиры покинули салон, "стрекоза" отлетела в сторону,  к
другим таким же  машинам.  Они  располагались  одна  на  другой.  "Стрекоза"
умостилась сверху, четвертой, в этой удивительной пирамидке.
     Валентин внимательно оглядел зал, свод которого излучал  дневной  свет.
Зал напоминал скорее зимний сад, чем станцию подземной дороги.  Две  дленные
стены почти сплошь заросли хмелем пли чем-то похожим на него. Середину  зала
занимали очень  густые  кусты,  листва  которых  была  то  ярко-зеленой,  то
голубоватой, а иногда желтой и даже бордовой. Над одним  из  кустов  порхала
бабочка, настоящая белая бабочка. Не капустница ли? Чуть правее  в  бордовой
листве задорно щебетала синица-жулан.
     Манило присесть на одну из скамеечек,  уютно  прятавшихся  среди  живой
зелени. И все возвращало к зимнему саду, который Валентин видел  когда-то  в
Ленинграде, в бывшем царском  дворце.  Но  тут,  глубоко  под  землей,  было
намного красивее, ярче (он невольно подумал:  солнечнее,  да  спохватился  -
какое солнце в этом тоннеле?)
     В зал выходили десятки дверей, то и дело бесшумно распахивавшихся перед
людьми,  которые  спешили  уехать  или,  наоборот,  только   что   приехали.
Приезжающие направлялись к площадке, возле противоположной  торцевой  стены.
Оттуда доносился  легкий  шелест,  взлетали  и  садились  похожие  на  кокон
аппараты. Да, внешне они походили на "стрекоз",  только  значительно  меньше
размером. Однако  рассмотреть  их  поближе  вновь  не  удалось,  потому  что
доброжелательный женский голос пригласил:
     - "Синяя молния" ждет вас, дорогие гости.
     В салоне "синей молнии" тоже была живая зелень. Кресла,  стол,  шкаф  с
книгами - все не менее изящное  и  удобное,  чем  в  салоне  "стрекозы".  Но
главным украшением были растения. Казалось, что ты в зеленой беседке, а не в
вагоне, который несется под землей.
     - Столица через  час,  -  объявила  Клавдия  Михайловна.  -  Успеть  бы
пообедать.
     - Так близко?
     - Столица? Не очень далеко. В Закавказье... Давайте  обедать.  Что  нам
могут предложить здесь?
     Но Валентину было не до еды.
     - Как же мы за час доберемся в Закавказье?  Ведь  Сибирь,  а  мы  не  в
самолете, мы в поезде... Это же нужна скорость пять тысяч километров, это же
преодоление звукового и теплового барьеров, колоссальная затрата энергии.
     - Барьеры отменяются, Валентин, -  ответила  Клавдия  Михайловна.  -  И
все-таки мы доберемся за час. Даже скорее.  Пусть  ее  мчится,  наша  "синяя
молния", а мы будем обедать. Я бы с удовольствием съела твой любимый  суп  с
гренками и пельмени. Закажем?
     Валентин не  возразил,  и  Клавдия  Михайловна,  обращаясь,  видимо,  к
автомату, приказала приготовить все необходимое.
     - Еще и грибной  салат,  пожалуйста.  Чуть  не  забыла  о  салате...  И
молоко, - добавила она. - А "синяя молния", Валентин... тебе о ней расскажет
Илья Петрович.
     - Да, да... - согласно закивал врач и тут же  словно  позабыл  о  своем
обещании.
     Клавдия Михайловна, вздохнув, вновь напомнила, что надо  же  объяснить,
какая она, "синяя молния".
     - Да, да, - повторил врач. - Я сейчас...
     Он и теперь, за обеденным столом,  держал  портрет  дочери  у  себя  на
коленях.
     Рассказ о "синей молнии" занял две-три минуты.
     ...Скорость в  пять  тысяч  километров?  А  что  удивительного:  "синяя
молния" мчится в очень разряженной среде, почти в полном вакууме.  В  земной
коре пробиты специальные тоннели, газы из них удалены вслед за камнем... Вот
нынешним поездам и удается достигать скоростей, которые прежде были доступны
лишь сверхзвуковым самолетам. Причем "синяя молния" тратит неизмеримо меньше
энергии...
     Все    выглядело    предельно    просто,    однако     Валентин     был
инженером-строителем и понимал, что стояло за этой простотой!
     На столе, словно на скатерти-самобранке, появилось  все,  что  заказала
Клавдия Михайловна. Запахло пряностями. А Валентин во все глаза  смотрел  на
тарелки. Что за диво, роспись на тарелках! Каждая - произведение  искусства.
Такую видел Валентин разве что в Оружейной палате Московского Кремля. Только
бы не уронить чего, не разбить!
     А в клинике посуда была обыкновенная. Там многое было самым обычным для
двадцатого века: мебель, ковры,  само  здание.  Заботились  о  его  душевном
спокойствии, опасались психологического шока... Неужели жизнь теперь  -  вся
целиком и каждая ее малость - прекрасна, как эта роспись на посуде?..
     Когда обед подходил к концу, сводчатый потолок стал красным, побелел  и
вновь стал красным. Тот же приветливый женский  голос,  что  и  на  станции,
ласково предупредил:
     - Будьте готовы к торможению... Не покидайте кресел,  дорогие  гости...
Через минуту торможение...
     - Вот и столица! -  объявила  Клавдия  Михайловна,  небрежно  отодвигая
чашку с молоком.
     Кресла развернулись спинками  в  сторону  движения  "синей  молнии".  А
вскоре Валентин почувствовал, что тело его вжимается в пружинящую толщу.
     Торможение длилось недолго.
     - Вы у цели, дорогие  гости!  -  произнес  тот  же  ласковый  голос.  -
Радостей вам и удач в столице.
     У самой двери  вагона  приехавших  встретил  молодой  человек  в  сером
костюме.
     - Меня зовут Халил, - представился он, слегка поклонившись. - Прошу...
     Он указал на сигарообразную машину без колес. В ней было четыре  места.
Валентин вначале  предположил,  что  автомобиль  на  воздушной  подушке.  Но
множество таких же точно машин бесшумно проносились мимо, и  стало  ясно:  у
них какой-то иной принцип движения.
     Роботу Халил приказал  лечь  сзади,  в  подобие  багажника.  Саня  едва
уместился там, скрючившись в три погибели. Валентину, который никак  не  мог
привыкнуть, что Саня - не человек, стало даже обидно за него.  Потребовалось
повторное приглашение, чтобы сам он занял место впереди, рядом с Халилом.
     Селянин принял Халила за шофера. Тот и  в  самом  деле  нажал  одну  из
кнопок на  щитке  перед  собой.  Но  когда  машина,  чуточку  приподнявшись,
помчалась, он позабыл о ней,  то  и  дело  оборачивался  к  сидевшим  сзади,
расспрашивая, как ехали, и сам рассказывал последние столичные новости.
     А машина мчалась по тоннелю,  стены  которого  скрывала  живая  зеленая
листва. Овальный свод излучал голубоватый свет. Гладкая, поблескивающая, как
стекло, дорога полого поднималась. Их машину обгоняли автомобили с десятками
пассажиров. Были и грузовики с какой-то поклажей. А вот шоферов Валентин  не
увидел. Значит, командуют автоматы?  Как  в  "стрекозе"?  Значит,  Халил  не
шофер?
     Валентин с любопытством посмотрел на соседа. Тот перехватил его  взгляд
и доверчиво улыбнулся. Стало неловко спрашивать, кто же он,  этот,  пожалуй,
излишне экспансивный парень? Да и не все ли  равно,  кто?  Человек,  хороший
человек - разве мало этого?
     Не спросил  он  и  о  том,  почему  весь  транспорт  движется  в  одном
направлении. Наверное, тоннели либо рядом,  по  соседству,  либо  на  разных
уровнях.
     Халил сказал:
     - Четвертый день на Земле. Все увидеть хочется, везде побывать. Ах, как
хорошо на Земле после дальнего полета в космос!
     - Ты долго был там? - Клавдия Михайловна указала наверх.
     - Очень долго... Полтора года, даже больше, чем полтора года, - пятьсот
шестьдесят семь дней. Вот как долго!  Работы  -  утонуть  можно.  Интересной
работы. А все равно умом в работе, а сердце здесь, все больше здесь, с вами.
     - С нами со всеми или есть кто-то самый, вернее,  самая  главная?  -  с
улыбкой спросила Клавдия Михайловна.
     - Есть главная, как не быть главной, - охотно сознался Халил.  -  Но  и
обо всех тоже скучаешь... О  зелени,  о  воде,  о  горах,  об  очень  многом
скучаешь! Будто во всем частицу самого себя оставил.
     - А я даже на Луне ни разу не побывала,  -  огорченно  сказала  Клавдия
Михайловна. - Каждый год собираюсь и каждый рад что-нибудь помешает в  самый
последний момент.
     - А  мне,  когда  я  там,  далеко-далеко,  хочется  на  Земле   пожить,
долго-долго пожить, никуда не уезжать.
     - Но это же проще простого - смени профессию!
     - Зачем говоришь так - смени! Зачем менять! Нет  лучше  профессии,  чем
планетолетчик! Всегда поиск, всегда полет в неизвестность.  Риск  большой  -
счастье большое. Нет желания менять. А что сердцем здесь, разве плохо?  Если
уж все до конца говорить: в космосе о Земле скучаю, а на Земле - о  космосе.
Почему так?
     Они по-прежнему мчались по тоннелю. А потом машина  плавно  затормозила
возле полупрозрачной  голубовато-зеленой  стены  с  множеством  дверей.  Все
вышли. Выполз из багажника и Саня.
     - Подымись на сотый этаж. Секция семнадцать "А", - приказал ему Халил.
     Саня  послушно  направился  к   ближайшей   двери,   которая   бесшумно
распахнулась перед ним.
     - Пойдемте и мы, - пригласил Халил.  -  Конечно,  устали  с  дороги,  и
потом - разница во времени.  Но  свидание  недолгое,  совсем  недолгое.  Так
обещал Локен Палит, мой названый отец.
     Валентину казались напрасными рассуждения об  усталости  и  разнице  во
времени. Дорога была нисколько  не  утомительной.  Однако  сама  предстоящая
встреча вызывала все большее волнение. Впрочем, так, наверное, не  только  у
него. Илья Петрович был бледен. Руки его все прижимали портрет.
     Халил осторожно посоветовал:
     - Зачем носить с собой? Отправь в секцию, где жить будешь. Пневмопочтой
отправь.
     Клавдия Михайловна то и дело поправляла волосы  и,  смущенно  улыбаясь,
повторяла:
     - Вот сразу, не переодеваясь, и к председателю? Вот прямо в этом?
     Ее забота  о  внешнем  виде  была  так  трогательна  и  так  напоминала
поведение Ольги в невозвратимом прошлом!
     Председатель Совета  Локен  Палит  был  сухощавым  высоким  мужчиной  с
большими, восточного разреза, глазами и смуглой кожей.  Валентин,  вспоминая
его после встречи, пытался определить, сколько ему лет, и не  смог.  В  иные
мгновения  он  выглядел  тридцатилетним.  Но  спустя   минуту   задумавшись,
превращался в глубокого старика.
     - Мне хотелось лично поздравить тебя,  -  сказал  он  с  чуть  заметным
акцентом Валентину. - Поздравить и пожелать в короткий срок вполне освоиться
с новой жизнью. Каждый из вас приходит в мир младенцем, не владеющим  ничем,
кроме инстинктов. Ты уже взрослый человек, и судьба испытала тебя всем,  что
было худшего у нее: кровью и самой смертью. В чем-то тебе будет  проще,  чем
младенцу-несмышленышу. Но в чем-то и сложнее, и  все  люди  на  Земле  будем
счастливы помочь тебе быстрее освоиться. Перемен много. Это так. Но в основе
основ, в фундаменте созданного и создаваемого теперь - кровь и пот,  горе  и
страдания твоего поколения, - председатель  Всемирного  Совета  даже  как-то
виновато посмотрел на Валентина. -  Слова  мои  не  очень  конкретны.  Но  я
обнажаю зерно истины. Такая у меня обязанность - из  ароматных,  наполненных
теплым соком плодов выделять сухие зерна. Мне хочется убедить тебя, что  все
люди на Земле - неоплатные должники перед тобой... О чем  в  первую  очередь
сказать? У нас давно коммунистическое общество и первым годом нашего  нового
летоисчисления стал год  Октябрьской  революции  в  Петрограде...  Мы  свято
храним память о штурме Зимнего дворца, о  большевиках  и  Владимире  Ленине,
Мавзолей которого  и  поныне  -  место  паломничества  людей  Земли.  Гордое
обращение "товарищ" - тоже осталось нам от вашего времени. Нет, ты не гость,
ты - хозяин, такой же, как любой из нас. Даже больший,  чем  любой  из  нас.
Куда бы ты  ни  явился,  люди  будут  счастливы  открыть  тебе  свои  мысли,
поделиться душевным теплом...
     Валентин не знал, что отвечать и  делать.  Председатель,  заметив  это,
обнял его за плечи:
     - Поверь, ты мне так же дорог, как мои  собственные  дети,  как  Халил,
которому я стал названым отцом.  Его  родители  уже  десять  лет  в  дальней
космической экспедиции. Моя семья и мое время принадлежат тебе, Валентин...
     ...Клавдии Михайловне  и  Илье  Петровичу  он  не  без  торжественности
сказал:
     - От имени Всемирного Совета и от себя лично благодарю... Знаю, знаю, -
предупредил он их возражения,  -  в  том,  что  наш  дорогой  друг  Валентин
возвращен к жизни, - заслуга других. Но вы поставили его на ноги, и  за  это
спасибо вам. А участников проекта "Анабиоз" планета будет чествовать завтра.
     Прощался он с каждым в отдельности.
     - Надеюсь,  увидимся  на  чествовании,  -  обратился   он   к   Клавдии
Михайловне. - Твои близкие, конечно, соскучились о тебе, но  пусть  потерпят
еще сутки.
     - К тебе, Валентин, просьба, - сказал он Селянину. - Не согласишься  ли
ты, чтобы Халил и та девушка, которая тебе уже знакома, в  первые  дни  были
твоими тенями? Мне было бы спокойнее...
     Илье Петровичу он пожал руку;
     - Я сам отец. Меня,  как  и  тебя,  как  всех  нас,  тревожит  молчание
"Артура"... Вчера я смотрел видеозапись о проводах экипажа, на  ту  станцию.
Твоя дочь очень милая и  умная  девушка.  Она  похожа  на  тебя,  разве  что
красивее, чем ты... Сделано, поверь,  все  возможное,  чтобы  помочь  им.  Я
надеюсь и ты надейся...
     Происшедшее так не походило на предположения Валентина об этой встрече,
что лишь позднее, оставшись один, он смог разобраться в своих  впечатлениях.
Он понял, что вел себя не так, как надо  бы.  Даже  не  поблагодарил  Локена
Палита. И просьбу об Эле принял с легкой душой. Тогда ему казалось  неважным
и несущественным, как он относится к этой девушке.  А  теперь  подумал,  что
постоянно видеться с самозваной Ольгой мука для него и,  вероятно,  для  нее
тоже. Лучше бы его спутником был только Халил. А  Ольга,  вернее  Эля...  Он
начинал теперь понимать, что не сможет вычеркнуть ее из памяти. Наоборот, он
все еще любит девушку, причем ту,  которая  есть,  Элю,  даже  сильнее,  чем
когда-то Ольгу.
     Он слонялся по комнатам, тяготясь тишиной. Но  едва  подумал  об  этом,
раздалась  негромкая  мелодия.  Через  минуту  и  она  показалась  ненужной.
Странно: кто-то немедленно оборвал музыку.
     Валентин плюхнулся на  диван,  подавшийся  под  ним  подобно  креслу  в
"стрекозе". Но  сейчас  эта  сверхчуткая,  подхалимничающая  мебель  вызвала
раздражение.  И  слишком  сильный  свет  был  неприятен.  А  когда  наступил
полусумрак, Валентин решил, что так еще  хуже,  и  в  окно,  занимавшее  всю
стену, ворвались солнечные лучи.
     Нет, он отдавал себе отчет, что несправедлив, что надо бы удивляться  и
ахать  при  виде  всего,  что  происходит  в  квартире.  Но  мысли  об  этом
захлестывались недовольством самим собой и недавней опрометчивостью  там,  у
председателя Всемирного Совета. Зачем он согласился, чтобы его  сопровождала
Эля?
     В прихожей сидел робот Саня, тоже одинокий, но равнодушный ко всему.  У
Сани  важное  преимущество  перед  Валентином:  он   не   осознавал   своего
одиночества, не страдал. Валентин в конце концов не выдержал.
     - Халила! - попросил он.
     Это была первая попытка использовать свою переговорную микростанцию,  и
он не очень-то верил в удачу. Но ему тотчас ответили:
     - Здоровья и больших открытий!.. Халил слушает.
     - Говорит Валентин Селянин.
     - Ай, брат дорогой!.. Видеостанцию включи. Вот  хорошо  теперь.  Видишь
меня?
     Действительно, в  воздухе  перед  Валентином  появилась  полупрозрачная
фигура Халила, такая же, как те, в гостиной во время последнего  свидания  с
Ольгой-Элей.  Правда,  между  прежним  и  теперешним  было  важное  отличие.
Фантастическое видение, бестелесный призрак вызвал не кто-то посторонний,  а
сам Валентин.
     - Тебя, дорогой, не тянет отдыхать? - весело продолжал Халил. -  Можно,
я к тебе сейчас?
     - Зачем спрашивать!
     Изображение исчезло.
     Халил появился быстрее, чем ожидал Селянин.
     - Что тебя мучает, дорогой? - оглядев Валентина, спросил он.
     А Селянин подумал, что  Халил  -  уроженец  юга,  как  и  Локен  Палит.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг