образом. Именно спустился. Он прилетел в антигравитационных ботинках
вместе с веселым уамлянином.
Володя смотрел и удивлялся. Агзам парил в воздухе стоя, словно лыжник,
только что оторвавшийся от трамплина. Это было смешно и страшно.
Они обнялись, потом долго сидели вдвоем и никак не могли наглядеться друг
на друга.
Посмотреть на опасный очаг пригласил их Пео. Корабли курсировали
специально, чтобы интересующиеся могли взглянуть, на страшное место.
Володя стоял рядом с Пео и поглядывал вопросительно. Местность
изменилась: над "землей" теперь висела сплошная пыльная завеса, и
взвешенные частицы были розовыми. Ясно обозначился огромный шаровой купол,
из которого вверх уходил розовый пыльный луч.
- Превращение сил тяготения в электромагнитные волны происходит не
плавно, а толчками. При этом очень медленно, но неудержимо в очаге
повышается температура.
- А какую температуру выдержит антигравитационный мешок? - спросил хмурый
Паркер.
- Шар может удержать внутри и плазму, но тогда вокруг на многие километры
все будет расплавлено. К тому же с повышением температуры, возможно,
усилится и распад гравитонов.
Жена Пео молчала. При последних словах мужа она поежилась и прижалась к
нему плечом. Володе очень хотелось понять, каким образом они здесь
очутились вместе. "Может быть, страх перед катастрофой образумил Пео, и он
вернулся к семье? Или они делают вид, что ничего не случилось? А зачем?
Ведь все знают об их отчуждении..."
Володя взглянул на небо и вдруг закричал, как в детстве на Земле:
- Агзам! Смотри, это же наша Земля!
Все вскинули головы и несколько секунд молчали. Высоко в небе, слева,
быстро выплывал лесной массив, очень похожий на земной. Изображение
двигалось к горизонту.
Агзам по-ребячьи взвизгнул, бросился к Володе, обхватил его за шею
руками, и они застыли, задрав головы.
А Пео, сложив молитвенно на груди руки, торжественно объявил:
- О небо! Ведь это изображение какой-то планеты. Какая же скорость у
гравитонных лучей, если они в несколько дней достигли планеты и вернулись
обратно? Поистине, или мы стоим перед грандиозной катастрофой, или
человечество обогатилось такой энергией, которая дает ему возможность в
кратчайшее время покорить невообразимые пространства!
Лес уплыл за горизонт. Паркер смотрел пристально, не замечая выступивших
слез. Он тоже вспоминал родину!
Изображение промелькнуло быстро, и сразу стало неинтересно смотреть на
розовый колпак с кисточкой, на покрытую пыльным туманом планету.
Земляне стояли молча.
- Давайте на обратном пути заедем в интернат и захватим с собой Лию-
предложил Пео.
Никто не возразил.
Здание интерната отличалось ажурностью и изяществом. Витые колонны у
входа, резные переплеты стен, сетчатые балконы, молочный цвет балок и
розовые стеклянные простенки вместо окон создавали ощущение невесомости.
Внутри здания было так много света, что и стены, и потолок словно
растворялись в воздухе, и вначале как-то неловко было видеть школьный
класс совершенно открытым.
Шли занятия. Пришлось ждать перерыва. Но в широкие окна, выходящие в
длинный коридор, было видно все, и Володя с Агзамом застыли, скованные
любопытством. Ведь, кажется, совсем недавно и они сидели за партами. Или
давно?
Занятия проходили своеобразно: на большом экране шел фильм- учительница
объясняла закон искривления светового луча. Потом на экране
демонстрировались опыты.
Пока шли занятия, Пео рассуждал:
- В интернате воспитываются коллективистские взгляды, дети не ускользают
из-под наблюдения, как в семье у занятых родителей, кроме того, коллектив
не обладает жалостливостью, как некоторые мамы. Суд товарищей- самый
справедливый и строгий суд, и никакие проступки ребенка не останутся
незамеченными. Но разве воспитатели в интернатах не чуткие? А разве
товарищеская чуткость плоха? Эти жалостливые мамы зачастую воспитывают
слезливых, сентиментальных дочек, не способных к преодолению трудностей,
не умеющих постоять за себя, не умеющих сдерживать свои порывы.
- Зачем же сдерживать порывы? Они должны быть всегда благородными.
Такие порывы сдерживать не надо.
- Но благородные порывы воспитываются только в коллективе.
- Не могу согласиться. Семья - тоже коллектив, и самый спаянный.
Пео прошелся по коридору. Веселый, не унывающий Пео ходил с поникшей
головой. Володя знал, что на его имя в Храм Чести и Совести поступает
очень мало видеограмм. Это был глухой протест, и Пео очень хорошо понимал
его причину.
- А потом,- продолжала жена,- если мать легко отстраняет от себя ребенка,
значит она потеряла что-то очень ценное для женщины,- нет, не инстинкт
самки, она теряет ответственность перед миром как существо, продолжающее
самую организованную жизнь во вселенной. Именно: продолжающая жизнь!
Выбежавшая из класса Лия на мгновенье остановилась у двери. Мама пришла с
папой... Девушка хорошо понимала, что это значит, и с радостным возгласом
бросилась к матери. Пео улыбнулся.
Володя про себя одобрил перемену в отношении астронавта к дочери.
"Нет, я никогда не изменю женщине, на которой женюсь, и тем более, если у
наc будут дети. Ведь ни она, ни дети не виноваты в том, что у меня
появятся чувства к другой женщине. Я должен буду их сдержать... Как?
Заглушить работой, лаской детей..."
Так думал Володя. Может быть, он свое обещание выполнит, а может быть,
нет - ведь он не знает жизнь, сложную, коварную, многообразную.
Они с Агзамом отошли к огромному окну, за которым красным пламенем
качались купы больших пурпурных цветов. Вскоре к ним присоединился и
Паркер.
- Нас скоро будут обучать по-другому, новым методом,- сказала Лия.
- О, можно узнать, в чем заключается этот метод? Если не секрет,
конечно,- вмешался в разговор Паркер.
- Разве у людей должны быть секреты?- удивилась Лия.
- А разве можно жить без секретов?
- Мы живем...
- Я пошутил,- спохватился Паркер и попросил: - Так расскажите нам о новом
методе.
- Это очень интересно,- с готовностью согласилась Лия.- Нас будут обучать
в сонном состоянии, по способу Киу. Только лабораторную работу и практику
мы будем проходить, конечно, не во сне. Да еще экзамены сдавать придется...
- У нас на Земле есть страна Франция. Я недавно читал, что французы
пробовали изучать во сне иностранный язык. Говорят, получается. Одна
женщина изучила какой-то язык за месяц. Метод прост: человек спит, а ему
читают текст, конечно, в определенном темпе и соответствующей громкости-
Володя умолчал о том, что испытал уже на себе способ Киу, и довольно
удачно.
- Способ Киу другой: аппарат зашифровывает текст учебников в импульсы
биотоков и передает их непосредственно головному мозгу человека,- сказала
Лия и вздохнула.- Как хорошо! Не придется долгими часами сидеть в классе...
- И обучение пойдет быстрей,- вставил Володя.
- Именно. Я бы уже теперь изучила многие специальные предметы. Тогда
скорей будешь взрослой и самостоятельной.
- Самостоятельность зависит не от знаний,- заявил Паркер.
- Как так?- не поняла Лия.- Если я не получу полного образования, разве
я смогу быть самостоятельной? Мне и работу тогда не подыщут.
Глава двадцать четвертая РАЗНЫЕ ЧУВСТВА
Несмотря на огромное напряжение и тревогу, которую испытывали жители
планеты Уам, они не забывали о своих гостях. Однажды Пео пригласил землян
в Главный Совет познания. Они прошли через большой зал с многочисленными
экранами, которые Володя уже видел, и оказались в зале поменьше, со
сферическим потолком; стены, потолок и пол здесь так были отполированы,
что отображения, как в кривых зеркалах, метались из стороны в сторону и
создавали странное, фантастическое впечатление. Мебели в зале не было,
только у одной стены, на которой светились приборы, стояло четыре кресла.
Пео пригласил землян садиться и сел сам в крайнее кресло, поближе к
приборам. Не мешкая, он повернул два рычажка и откинулся на спинку кресла.
Вначале ожил один прибор, потом другой. Поползли стрелки, задрожали
световые полосы, послышался шум, какой раздается в обычном приемнике,
когда нагреваются лампочки.
Минут пять земляне молчали, слушая шипенье и недоуменно поглядывая на
Пео. Уамлянин сидел спокойный, сосредоточенный и никак не реагировал на
вопросительные взгляды.
И вдруг очень ясно послышался приглушенный шум моторов, он заставил всех
вздрогнуть и насторожиться. Шипенье усилилось, словно приближался дождь,
вот оно поглотило все звуки и неожиданно оборвалось ударом колокола. Один
удар, два, три...
- Куранты...- прошептал Володя тихо.
- Ой-ей!- так же шепотом воскликнул Агзам. Теперь сомнения не было: с
Земли, преодолев огромное расстояние, с опозданием на несколько лет
проникли сюда сигналы московской радиостанции. Мощным потоком полились
звуки гимна Советского Союза. Володя и Агзам вскочили. Они стояли
неподвижно, устремив глаза на приборы, за циферблатами которых им чудились
зубчатые стены, острые башни, вечноголубые ели у Мавзолея. А звуки неслись
вольно и широко, наполняя сердца землян радостью и гордостью. И как бы
хотелось им, Володе и Агзаму, крикнуть так, чтобы их услышали там, в
Москве: "Товарищи! Мы на незнакомой планете, далеко от вас, очень далеко!
Но мы у братьев по разуму, и сердца наши с вами! Ждите нас, мы скоро
прилетим обратно. И, может быть, вам придется принять много звездных
братьев, помочь им, если у них случится несчастье..."
- Передаем последние известия,- объявил диктор.
Кто это? Левитан? Как знаком его голос! А может быть, не он? Ведь прошло
около десятка лет...
Последние известия...
Пео повернул выключатель. Голос диктора пропал, - Мы это сделали, чтобы
вы получили весточку с родины,- улыбнулся Пео.- Знаю, вам хотелось бы
послушать своих товарищей подольше, но я не могу расходовать много
энергии. Почему? Вы об этом прекрасно знаете.
- Большое вам спасибо,- взволнованно поблагодарил Володя.
Паркер угрюмо молчал. События наваливались на него одно за другим.
Бизнес со звездолетом, так хорошо задуманный, пошел прахом, зря потрачено
много времени, энергии. На Земле тоже дела идут из рук вон плохо, видимо,
американскому образу жизни наступает конец. Что же делать?
Уамляне казались Паркеру странными. Что бы он ни придумывал, все его
старания наталкивались на обстоятельства непреодолимые, непредвиденные и,
как ему казалось, с точки зрения здравого смысла,- нелепые. Так именно
получилось с его попыткой очернить Киу, после того как его домогательства
ни к чему не привели.
Он сделал просто, по-земному: встречая знакомых мужчин уамлян, он выдавал
предполагаемое за явное, рассказывал мелкие подробности своих отношений с
Киу, о которых он мечтал, рассказывал так, как это нередко делается среди
мужчин землян - с усмешкой, самодовольно.
И кончилась вся эта затея для Паркера совершенно неожиданно. Как-то его
позвали в Научный центр, где работала Киу, провели в небольшой уютный зал.
Обитые плюшем или похожим на него материалом, стены зала скрадывали свет и
звук. Здесь были только женщины. Не понимая, в чем дело, Паркер
ухмыльнулся. Столько красивых женщин в одном месте! Они расположились
вокруг стола, поставленного в центре зала.
Паркеру предложили сесть за стол. Думая, что он приглашен на встречу с
жителями планеты, какие устраивались нередко (рассказывать о жизни на
Земле, о людях Земли у него уже вошло в привычку), он сел за стол с
удовольствием - побеседовать с красавицами Паркер никогда не смог бы
отказаться.
Но в следующую минуту он встревожился: в зал вошла Киу и села напротив.
Потом поднялась одна из женщин и грудным приглушенным голосом сказала:
- Мы просим уважаемого гостя с планеты Земля извинить нас за организацию
откровенного разговора. Мы не умеем что-либо скрывать друг от друга. А
когда речь идет о человеке нашего общества, мы не можем оставаться
равнодушными. Мы просим вас повторить здесь все, что вы рассказывали
знакомым мужчинам о своих отношениях с нашей Киу.
Все было понятно. Но Паркер давно научился не теряться в самых трудных
обстоятельствах, он мило улыбнулся и ласково спросил, строя из себя
наивного человека:
- Разве у вас об интимных отношениях тоже все рассказывают?
- Вы же поведали ваши тайны знакомым...- сказала та же женщина.
- Но то были мужчины... Конечно, если уважаемая мисс Киу разрешит...
- Разрешаю.- Киу спокойно и строго, даже очень строго разглядывала
Паркера. От этого ножевого взгляда у Паркера засосало под ложечкой. Ему
было ясно: расскажи он сейчас все то, о чем говорил, и эти женщины... Нет,
трудно представить, что будет...
- Я уважаю женщин...- начал Паркер, но председательствующая уамлянка
перебила его:
- Вы, дорогая Киу, знаете, о чем говорил этот землянин?
- Знаю.
- Как оцениваете?
- Этот землянин пытался ухаживать за мной допотопными способами еще на
звездолете. Но получил отказ. После этого он почему-то говорит обо мне то,
чего не было.
- Мы тебе, Киу, верим,- сказала женщина, поднялась и пошла к выходу.
За ней вышли и остальные.
Паркер остался один. Побледневший, потный, он метал про себя громы и
молнии, готов был ломать кресла и бить окна. Его осмеяли без смеха!
Домой Паркер возвращался один, не вынимая изо рта сигары. Мрачные мысли,
как отравляющие газы, душили его. Нет, он, Паркер, не приемлет такую
жизнь, как на этой планете. Он должен повелевать. Эти уамляне умны, ничего
не скажешь, но в экономике абсолютные дураки, в моральном отношении монахи
и монахини (хотя монахи, пожалуй, ведут себя гораздо вольнее- поправился
Паркер). Ни повеселиться человеку, ни повольничать. Нет, ему, Паркеру, не
нужна такая жизнь, он не хочет трудиться для других, он хочет делать
деньги только для себя.
"Если уамляне прилетят на Землю, то привезут самую настоящую красную
пропаганду... И откуда - из космоса!.. Прощай тогда бизнес, прощай частная
инициатива. Надо драться! Драться!"
Паркер шагал по улице, не замечая прохожих. Да и не хотел смотреть на
них. Все ему здесь стало противно: и искусственное небо, и всегдашняя
чистота, и непрерывно цветущие деревья, и люди - всегда веселые, внешне
беззаботные, упорные и не сдающиеся даже перед страшной катастрофой.
Не дойдя до дома, Паркер свернул в сторону. Не мог он сейчас сидеть в
квартире и бездельничать. Жажда деятельности охватила его. "Ну что делать?
Помогать? Нет. Мешать? Мало. Вредить? Да. Пусть эти стойкие люди,
негнущиеся люди из другого мира, страдают, пусть заплачут в бессилии и
погибнут..."
- Да, погибнут!..- вслух сказал Паркер и сам удивился, что у него
оказалось столько злости, столько ненависти к людям.
Прежде всего Паркер поехал в Центральный пульт управления энергетикой
планеты. Вот и огромный зал. У приборов дежурные, склонившиеся над
маленькими столиками - видеофонами, с помощью которых можно увидеть любой
уголок самой отдаленной энергетической станции. На Паркера не обращали
внимания. Пусть землянин ходит, пусть смотрит.
Если бы они знали этого землянина! Паркер ходил по зданию и думал:
"Сломать здесь что-либо невозможно. Надо взорвать. Но на планете,
кажется, вообще нет взрывчатки. Кто поможет? Этот слюнтяй Ме оказался
сволочью..."
Паркер съездил в столовую, поел, выпил возбуждающей жидкости и вернулся
обратно. Надо было что-то придумать. Неожиданно он встретился с Пео.
Уамлянин вначале его не заметил, он вышел от директора хмурым и
сосредоточенным, но, подняв глаза и увидев Паркера, остановился, потер
висок и спросил:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг