Лия.
Чтобы не показаться перед девушкой трусом, Володя взял сразу несколько
ягод, высыпал в рот, раздавил. Ощущение было такое, будто он разжевал лед,
но приятный на вкус и с нежным запахом. Володя погрозил девушке пальцем,
от чего она залилась звонким смехом.
- Я люблю пробовать незнакомые фрукты,- успокоившись, сказала Лия- Когда
я прилечу на Землю, то сначала пойду в сад и буду есть фрукты. У вас
вкусные фрукты?- обратилась она к Володе.
- Очень!- воскликнул Володя и причмокнул.- А какие у нас дыни!..
Например, бухарские...
На ленте подъехал пузатый графин с розовой прозрачной жидкостью. За
графином была наставлена целая вереница тарелок, чашек, сковородок и
просто дощечек Лия принялась расставлять блюда на. другом столе, а Пео
взял графин и поставил перед Паркером.
- Вот вам тонизирующая смесь, называемая яу. Выпейте.
Паркер не заставил себя ждать, налил полную чашку тонизирующей смеси и
выпил залпом, как воду в жаркий день. И тут произошло то, что должно было
произойти: лицо Паркера стало таким же рыжим, как его огненные волосы,
раскрытым ртом он ловил воздух, из глаз его ручьями текли слезы.
Володя и Агзам смотрели на него с тревогой, а уамляне еле сдерживали смех.
- Ох!- выдохнул Паркер, а отдышавшись, схватил большой кусок мяса,
засунул его в рот и картаво проговорил:
- О черт! Прекрасное вино.
- Очень рад, что сумел удовлетворить ваше желание,- проговорил Пео, хитро
прищурясь.- Теперь все вы займетесь выбором подходящих блюд, а я буду
составлять для вас временное меню. На всех планетах, на которых есть
условия для жизни, природа, очевидно, создает одни и те же белковые и
углеводистые соединения, если, конечно, биогеосфера идентична. Только люди
в разных местах по-разному, по своему вкусу, перерабатывают продукты
природы.
Земляне не без удовольствия принялись выбирать блюда.
Глава четвертая ПРИЗНАНИЕ
После обеда, отослав землян отдыхать, Пео поехал в научный центр, куда
его пригласили сразу по прилете, и вернулся домой расстроенным. Все
складывалось одно к одному. Встречу с женой он ждал долго, и она
получилась такой, какой он представлял ее. Это была тягостная встреча. Он
сам напросился сопровождать землян, чтобы обдумать первое впечатление и
подготовиться к окончательному объяснению с женой. А теперь с ним дочь.
Конечно, она воспользовалась его именем и упросила Совет познания послать
ее на помощь отцу. С какой целью?
Неужели она ничего не поняла из встречи на ракетодроме? Нет, она все
поняла, она прекрасно держалась и с землянами, и с ним. Хорошая у него
дочь. Но от этого еще труднее, еще сложнее будет объяснение с женой.
И вконец он расстроился в Совете познания. Его соотечественников сейчас
волновало не только возвращение звездолета и встреча с далекими братьями,
их волновали и другие очень важные события. Одно из них произошло за день
до возвращения звездолета в научном центре, где изучались силы полей
гравитации. На планете давно уже научились противодействовать силам
притяжения и пользовались антигравитационными аппаратами очень широко. Но
ученые не могли довольствоваться противодействием. Были высказаны
предположения, что силы гравитации могут переходить в электромагнитные
волны. Для разрешения этой проблемы и был создан специальный научный
центр. Ученым было ясно, что в случае подтверждения выдвинутой гипотезы,
люди получат огромное количество энергии - ведь гравитационные силы
неисчислимы и находятся в любой точке планеты, а в космосе
распространяются на миллионы километров. А скорость их распространения?
Вдруг она больше световой - установленного предела скорости для
материальных частиц?
Работа ученых планеты Уам, можно сказать, увенчалась успехом: был создан
аппарат, который преобразовывал гравитационные силы в электромагнитное
излучение. Оставалось только научиться регулировать мощность и частоту
излучения, и тогда практическое использование этого излучения было бы не
за горами. Но случилось непредвиденное. Остановив работу аппарата,
сотрудники центра вдруг заметили, что приборы продолжают показывать
электромагнитное излучение. Проверили аппарат, но изъянов не нашли, а
приборы настойчиво указывали на наличие преобразования гравитационных сил.
Кто-то из сотрудников увидел, что почва вокруг здания начала трескаться.
Послали запрос на сейсмостанцию. Получили отрицательный ответ. И еще: все
работники, находящиеся в здании центра, почувствовали недомогание, а
электромагнитное поле все усиливалось и начало расширяться по территории
центра.
Когда Пео приехал в Совет познания, там уже были Маоа, Баили и Киу.
Сюда съехалось много ученых. Из Совета они, не задерживаясь, направились
в научный центр.
Положение не изменилось. Аппарат-преобразователь не работал, а
электромагнитное излучение продолжалось, и поле излучения постепенно
расширялось.
Предварительный вывод кворума ученых был неутешителен, даже устрашающ:
началась цепная реакция - возникшие из сил притяжения лучи в свою очередь
воздействовали на поля гравитации и вызывали преобразование.
А в перспективе, если реакцию не остановить, она распространится по всей
планете, с уменьшением сит притяжения исчезнет атмосферный газ, а
впоследствии погибнет и сама планета. Предварительно было решено окружить
научный центр по изучению полей гравитации изоляционным слоем, пресечь
распространение гравитонных лучей.
Пео прекрасно понимал, какая катастрофа грозит жителям планеты. Надо было
спасать все живое, все силы и знания отдать сейчас этому делу. Личные
заботы хотелось отложить до более благоприятного момента. Но это значило,
какое-то время говорить неправду, обманывать жену, дочь... Нет. Так
поступать Пео просто не умел. На пороге Пео остановился. Вот она, комната,
в которой он провел много счастливых дней, много передумал и
перечувствовал. И, как в далекие годы, на него пахнуло теплом домашнего
уюта, особым семейным воздухом, и он зажмурил глаза. Может быть,
возвратятся прежние чувства, может быть, ему приснился длинный космический
сон и он сейчас проснется и несказанно обрадуется? Ему, пожилому ученому,
совсем не хочется предстать перед товарищами ветреным человеком, попасть в
число легкомысленных жителей планеты.
Жена сидела на диване, опустив голову на руки, и тихо плакала.. Да, Гие
способна плакать, не то что Киу. Она, конечно, понимала, что не только
продолжительная разлука, но и присутствие на звездолете другой женщины
повлияло на отношение мужа к ней, понимала и то, что поправить положение
уже невозможно, и страдала от своего бессилия. Конечно, у нее есть права-
в любом сознательном обществе есть законы, оберегающие мать и детей,
только эти законы действуют на разум, а не на сердце. Да, она плачет, но
не оттого, что ей будет трудно жить, и не о будущем дочери она
беспокоится. Как всех женщин всех планет и во все времена, Гие терзала
обида: значит, она оставила в сердце Пео неглубокий след, и он стерся за
годы разлуки. Она во всем виновата, она!
- Ты плачешь? - удивился Пео.
Гие подняла голову, платком вытерла глаза.
- Слезы не только признак слабости... - сказала она тихо. - Садись.
Поговорим.
Пео сел на диван рядом с женой. Надо было, как прежде, обнять жену,
приласкать - он понимал это, но не в силах был покривить душой, не мог
обманывать ни ее, ни себя и сидел насупленный, виноватый.
- Может быть, мы повременим? - подалась к нему Гие. - Время не только
стирает, но и возрождает чувства. И многое можно восстановить в памяти и в
сердце, если крепко пожелать этого... Я, конечно, сделаю все возможное...
Вокруг стояла нерушимая тишина, с улицы не долетало ни одного звука, и
голос Гие звучал приглушенно и невнятно, словно говорила не она, а кто-то
стоявший за нею. Пео смотрел на жену и думал: "Она нисколько не изменилась
за эти годы. Все такая же, чуточку философ и очень чувствительная женщина.
И глаза такие же ясные и нежные, в них по-прежнему вспыхивают искорки
задора, она - вся внимание, несмотря на мрачные мысли, обуревающие ее
сейчас. И свои волнистые песочного цвета волосы она по-прежнему зачесывает
на косой пробор, закрывает правое ухо и открывает левое - маленькое,
розовое, нежное. И чистые задорные глаза, и легкая, как дуновение ветерка,
улыбка заставляют многих смотреть на нее с восторгом.
Но почему эта красивая, нежная и умная женщина не вызывает в нем прежнего
горячего чувства? Почему вдруг захотелось ему погладить ее, как маленькую
красивую птичку шау?..
- Ты не отвечаешь, тебе трудно...
"Она все понимает, и все же ласкова и рассудительна. Какой же надо
обладать выдержкой, чтобы не разрыдаться! Она - молодец, а я слабый,
себялюбивый человек! Но ведь я честен! Надо ли притворяться, чтобы
продлить мученье?"
- Да, мне очень трудно, - наконец сказал Пео. Дольше молчать было
невозможно. - Я вынужден оставить свой родной кров, где прожил много дней,
где испытал подлинное счастье. Я не знаю, почему я охладел ко всему
когда-то близкому и родному... Киу? Любовь к ней? Но этого, вероятно,
недостаточно, чтобы забыть свою семью... Есть что-то еще. Ты предлагаешь
подождать. А что это даст? Все в природе ищет обновления... и ничто не
возвращается...
- Я готова на все! - Гие прижала руки к груди и подняла на Пео полные
мольбы глаза.- Жить с надеждой легче... Верно, в природе ничто не
возвращается, кроме... чувств. Они все же повторимы. И потом: мы думаем,
заботимся о себе, а дочь забыли... Как ей объяснить наше поведение? Какую
рану мы ей нанесем? Много лет я рассказывала ей о тебе, воспитывала в ней
уважение и любовь к тебе не только как к хорошему отцу, но и как к смелому
астронавту, великому исследователю космоса, поэту и страстному и честному
человеку. Я создала вокруг тебя ореол, ты в ее воображении стад
всемогущим, недосягаемым. И вдруг.... простая человеческая слабость
(конечно, если смотреть ее глазами). Я спрашиваю, что мы будем делать с
ней? Кто - ты или я?- объяснит ей причину нашего развода?
Этого вопроса Пео ждал, мучительно искал на него ответ и ничего
вразумительного, строго логичного придумать не мог. Он встал и прошелся по
комнате. Остановился у окна. Почти все окно закрывало цветущее дерево.
Бело-розовые лепестки цветов были прозрачны, красные прожилки в них
напоминали кровеносные сосуды, и казалось, в них пульсирует кровь. Нежный
запах цветов словно проникал сквозь тонкую стену и гулял по комнате вместе
с прохладным ветерком автоматического регулятора температуры и влажности
воздуха.
Пео ощутил за спиной вопросительный взгляд жены, поежился.
- У тебя было много времени, чтобы найти ответ на этот естественный
вопрос. Ты готовился. И если не отвечаешь, то, вероятно, ответ нашелся не
самый лучший. Для меня же эта проблема возникла только сегодня, и ты,
кажется, не хочешь дать мне времени для поиска лучшего выхода...
- Нет, нет! Что ты! - Пео повернулся к жене.- Я только хотел сказать, что
люди давно уже накопили такой опыт, они решат все за нас...
- Нет, все не решат. У меня есть право выбора из некоторых существующих
вариантов.- Гие встала и решительно шагнула к мужу. Сейчас она не была
нежной и ласковой, она была гордой, и глаза ее потемнели, будто на них
упала тень.- И кроме того, сердцу не прикажешь... У меня есть право
отправить дочь в дом ребенка или оставить с собой, можно не говорить
сейчас и можно сейчас же сказать ей правду. Как видишь, милый, мне есть о
чем подумать.
- Я не хотел тебя обидеть...- спохватился Пео и тоже шагнул, взял жену за
руку,- Пожалуйста, давай подождем. Но я хотел тебя предупредить:
по-моему, наша дочь все уже поняла. Надо только узнать, к какому она
пришла выводу.
- Я узнаю.
Глава пятая В СОВЕТЕ ПОЗНАНИЯ
Огромный круглый зал был полон. Здесь собрались все ученые Главного
Совета познания и многочисленные делегации со всей планеты. Земляне
понимали, что во всех уголках планеты Уам много говорят о них - людях,
прибывших из другого мира, другой солнечной системы. Передавались по
видеотелефонам, записывались на памятные ленты их поведение, слова,
высказанные ими мысли. И, конечно, было несколько боязно идти на такое
авторитетное и многолюдное собрание. Даже Паркер, попыхивая сделанными
специально для него сигаретами, посматривал встревоженно по сторонам и
угрюмо молчал.
Зал у землян вызвал искреннее восхищение: бесчисленные ряды мягких
кресел, с какой-то удивительно гладкой и мягкой обивкой, поднимались к
своду на высоту не менее пятидесяти метров, а от сцены до крайних рядов
было несколько сот метров. Небообразный купол - без каких-либо колонн-
пронизанный солнечными лучами, освещал каждый уголок, каждого зрителя.
Ажурные стены со вставленными у каждого ряда зеркалами казались
невесомыми, и впечатление было такое, будто зрители собрались на вольном
воздухе. На самом же деле этот зал заседаний Главного Совета познания
планеты находился глубоко под землей.
Входя в зал, Володя прежде всего увидел старца Маоа, стоявшего посредине
сцены. На этот раз командира звездолета спокойствие покинуло:
говорил он горячо, словно пел речитативом, порывисто взмахивал руками, и
раскрасневшееся лицо его то загоралось улыбкой, то становилось суровым.
Его голос одинаково звучал как на сцене, так и в глубине зала.
Оратор распростер руки навстречу входившим землянам, и в зале тотчас же
поднялся невообразимый шум. Уамляне, стоя, размахивая руками, улыбаясь и
крича, приветствовали гостей.
Пео усадил землян на сцене в кресла, поочередно нажал кнопки, и перед
каждым из гостей из пола поднялись пюпитры, на которых стояли по два
соединенных между собой рожка. "Микрофоны",- догадался Володя и не стал
интересоваться этим простейшим устройством. Он обратил внимание на
интересное явление: ему были прекрасно видны лица уамлян даже с самых
последних рядов. Значит, и зрители тоже хорошо видят находящихся на сцене
людей. Казалось, воздух настолько прозрачен, что простым глазом можно
разглядеть пылинки на куполе.
После Маоа на середину сцены вышел Баили, поднял руку, и в зале мгновенно
наступила тишина. "Ну и дисциплина!- с восхищением отметил Агзам.- У нас в
классе, когда входит Мария Ивановна, и то ребята не затихают так быстро".
Подумал это Агзам и спохватился: прошло уже много лет после того, как он
последний раз посетил свою школу и, может быть, Марии Ивановны уже нет в
живых... И настолько Агзаму стало жалко свою учительницу, что у него на
глазах выступили слезы, и он, чтобы скрыть их, часто заморгал.
Баили начал говорить, и, хотя он говорил на своем языке, земляне вдруг
услышали из рожков чистую, очень правильную русскую речь. Пораженный Агзам
широко открытыми глазами уставился на рожки. Паркер оглядывал сцену,
пытаясь обнаружить переводчика, и только Володя весело посматривал на
Баили и с удовольствием сравнивал русские слова со словами уамлян,
прекрасно понимая ученого. Теперь-то он догадался, для чего предназначены
рожки-микрофоны, и удивлялся быстроте, с какой уамляне установили где-то
переводные аппараты.
- Уважаемые коллеги, дорогие товарищи! Так говорят и на Земле,- начал
Баили свою речь. При упоминании Земли уамляне разразились аплодисментами.
Баили пережидал, улыбаясь.- Мы празднуем величайшее достижение нашей
науки - установление непосредственной связи с миром людей из другой
солнечной системы, во многом сходным с нашим миром и по эволюционному
развитию биогеосферы, и по общественному устройству. Разрешите мне коротко
доложить о своих наблюдениях и некоторых предварительных выводах...
Стены зала сверкали, яркими разнообразными красками были окрашены костюмы
уамлян, сверху обрушивались потоки голубоватых солнечных лучей.
Цветная симфония. Здесь земляне увидели и явных стариков: они сидели в
ближайших от сцены рядах - безбородые, лысые, морщинистые.
Микрофонов на сцене не было. Фотографы, операторы кино и телестудий не
толпились перед глазами, как это бывает на Земле. Зато у рампы и в стенах
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг