Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
пассажирскую  кабину,  я  вижу две  внушительные  спины  и головы -   нашего
отважного пилота,  известного далеко  за пределами  Советского союза лётчика
Бесфамильного и талантливого механика Егорова. Охватывает невольный  восторг
при сознании,  что впервые  в мире  советский самолёт  так уверенно  и гордо
летит на север, к полюсу. Можно без преувеличений заявить, что это небывалый
исторический   момент.   Невольно  хочется   воскликнуть   вместе  со   всем
многомиллионным населением Союза:
    -  Да, ты, сказочная таинственная Арктика, полностью освоена!.."
    Тут Уткин вспомнил слова Иванова:  "Раз Арктика освоена, чего же  вокруг
неё наворачивать столько?", с досадой поморщился и продолжал:
    "Лишь высокий героизм наших  мужественных пилотов, спокойно ведущих  наш
самолёт  в этом  рискованном перелёте  над ледовым  погребом высоких  широт,
словно над трассой Москва -  Харьков, лишь этот подлинный будничный  героизм
позволяет нам произнести это восклицание..."
    Здесь Уткин  взглянул на  часы, и  помимо воли  у него  вырвался тяжёлый
вздох. Часы, бесстрастные часы,  показывали, что самолёт находится  недалеко
от цели, и надо  спешить. Он знал "тяжёлый  характер" Иванова и был  уверен,
что тот не разрешит передавать эту радиограмму через свою рацию. Пробравшись
к Слабогрудову,  он передал  ему кипу  листков с  надписью на первом крупно:
"Валяй передавай. Пока передашь это -  я кончу".
    Пробежав  глазами  записку,  не  снимая  наушников,  радист отрицательно
покачал головой и, взяв из рук Уткина вечное перо, начертил на уголке:
    -  Спроси разрешения у командира.
    Бесфамильный  разрешил  передать  слов  тридцать-сорок.  Это  расстроило
Уткина, но здесь  спорить не станешь.  Он уныло поплёлся  к своим бидонам  и
принялся  за самую  неприятную для  каждого журналиста  работу -   сокращать
самому.  Обычно  сокращает  секретарь   редакции -   это  всё-таки  не   так
неприятно. Вздыхая, он перечитывал свою радиограмму...
    Через два часа с минутами после вылета Бесфамильный заметил вдали, прямо
по  курсу,  столб  чёрного  дыма.  Почти  одновременно  Слабогрудов  услышал
знакомый голос Фунтова:
    -  Мы вас видим. Для посадки всё готово.
    Егоров сбавил обороты моторов.

                                   * * *

    Впервые в истории  освоения Арктики на  льдине, дрейфующей где-то  около
85-го   градуса  северной   широты,  собралось   столько  людей.   Участники
прошлогоднего  перелёта  "З-1"  здесь чувствовали  себя  как  дома. Они  уже
"обжили" льдину и как дорогих гостей принимали Бесфамильного и его экипаж.
    Пока гости  обнимались с  хозяевами, Уткин  не терял  времени даром.  Он
успел  обежать  весь лагерь  Иванова,  сунуть нос  в  каждую палатку.  Через
несколько минут после  прилёта он не  хуже хозяев знал  расположение лагеря.
Вот  в  этих двух  палатках  из оранжевого  шёлка,  что позади  самолётов - 
мастерские и  моторная наземной  рации базы.  Светло-жёлтая палатка слева - 
склад аппаратуры гидролога  Сидорова и его  научный центр. Покрытые  красной
палаткой штабеля -  продовольственный склад.
    Пока   Уткин   знакомился  с   лагерем,   началась  разгрузка   самолёта
Бесфамильного.  Выпущенные   на  волю   собаки  с   громким  лаем  бросились
врассыпную.  На  шум обернулся  Уткин.  Иванов, страшно  не  любивший, когда
кто-нибудь "болтается без дела", крикнул ему:
    -  Егор, по тебе бидоны соскучились!
    Уткин бросился на помощь товарищам.
    Скоро рядом  с продовольственным  складом выросла  внушительная пирамида
бидонов.
    Окончив работу, все собрались в просторной кабине "Г-2". Киш вспомнил  о
своих кулинарных способностях и накормил всех на славу. Настроение поднялось
ещё выше, когда Вишневский сообщил результаты своих двухдневных наблюдений:
    -  Погода будет устойчивой. Я  обещаю на неделю вперёд  ясные, морозные,
безветренные дни...
    -  Не может  быть! -  притворно  удивился Иванов  и добавил: -   У твоей
новости, Вишневский, седая борода выросла. Это уж давно известно, что апрель
и половина мая в этих широтах отличаются устойчивой погодой.
    -  Девяносто  процентов  времени  приходится  на  долю  тихой  и   ясной
погоды, -  без тени обиды подтвердил Вишневский.
    -  Значит, эти дни надо использовать на все сто процентов, -   подхватил
Бесфамильный. -  Нам сегодня же нужно вернуться в Тихую.
    Отлёт был назначен  через два часа.  За это время  Уткин успел выпустить
"стенновочку"  и   вручить  Фунтову   объёмистую  радиограмму,   высокопарно
озаглавленную: "В  гостях у  мужественных сердец".  Неудивительно, что после
всего  этого  он обрёл  душевный  покой и  летел  обратно, испытывая  полное
удовлетворение жизнью.
    "Кто  смело  по  жизни шагает, -   мурлыкал  он,  развалившись в  кресле
самолёта, -  тот никогда и нигде не пропадёт".


                           РЕШЕНИЕ БЕСФАМИЛЬНОГО

    Вылет назначен на  20 апреля. Для  Блинова, который уже  давно доложил о
своей готовности, наступили мучительные дни ожидания. Добродушный толстяк не
находил себе места.
    -  Чорт их знает, -  ругался он, -  сидят себе, дьяволы, и в ус не дуют.
Погодка-то какая, а мы зря время проводим...
    Аня не  раз приставала  к Блинову  с предложением  опробовать самолёты в
воздухе.
    -  На земле -  всё как надо, -   волнуясь, говорила она, -  а в  воздухе
неизвестно  как  машины поведут  себя.  Не шутка -   целую  зиму под  снегом
провели.
    -  Дело предлагает наша девушка, старик, -  поддерживал Аню лётчик "П-6"
Викторов. -  Надо бы поразмяться маленько...
    Но "старик" был неумолим. Он не  отходил от рации, ожидая, что с  минуты
на минуту "они  опомнятся" и Беляйкин  прикажет вылетать. Нервничая  сам, он
порядком издёргал и своих людей: четверо суток они не отходили от самолётов,
с минуты на минуту ожидая сигнала к вылету.
    Вылет задерживался по двум причинам. Во-первых, метеорологам экспедиции,
которые каждый час  получали сводки погоды  с сотен советских  и иностранных
метеорологических  станций   арктического  побережья,   все  карты   спутали
показания   Вишневского,  работающего   на  самой   северной  станции.   Для
длительного и сколько-нибудь надёжного прогноза погоды в районе  предстоящих
полётов им  нужно было  время, и  они настаивали  на вылете  никак не раньше
22-23 апреля. Зная особенности  высоких широт, Беляйкин торопился  и поэтому
урезал  слишком осторожный,  по его  мнению, срок  метеорологов.  Во-вторых,
немало времени  требовали монтаж  и испытания  самолётов "Г-2"  и "В-46". По
проекту  Бесфамильного  эти  самолёты  для  полёта  на  полюс  должны   быть
"спарены".  Предстояло  укрепить  одноместную  машину  Шевченко  "на  спине"
многоместного гиганта "Г-2". Это диктовалось необходимостью.
    Комплектуя  экспедицию машинами,  Бесфамильный остановил  свой выбор  на
самолёте  истребительного  типа  "В-45"  потому,  что  хотел  иметь  в своём
распоряжении -  для разведки, а если потребуется, то и для связи -   лёгкую,
выносливую и исключительно быстроходную машину. Из современных самолётов все
эти качества счастливо сочетал  в себе только "В-45".  Поэтому Бесфамильный,
остановившись на нём,  пренебрёг некоторыми неудобствами  его использования.
Обладая значительно  большей, чем  "Г-2", крейсерской  скоростью, он  не мог
идти в строю с  этой тяжёлой машиной. К  тому же он принимал  запас горючего
всего на четыре часа полёта, что было явно недостаточно.
    Не желая терять преимуществ "В-45", Бесфамильный пришёл к  единственному
выводу: машины  необходимо "спарить".  Этим сейчас  и занимались  механики в
бухте Тихой.
    Сама по себе идея спаренного полёта была не нова. Ещё несколько лет тому
назад она применялась в заграничной военной авиации. Но в Арктике её впервые
осуществлял Бесфамильный, и в этом была основная трудность...
    Монтаж  самолётов  занял  двое  суток.  Наконец  одноместный  "ястребок"
Шевченко удалось поднять и специальным креплением прочно закрепить на  спине
четырёхмоторного "Г-2". Получилась, по существу, не четырёх-, а пятимоторная
машина. "Г-2" теперь напоминал  гигантскую тюлениху с новорождённым  бельком
на  спине. Это  сравнение можно  продолжить, если  вспомнить, что  в  полёте
"В-45" мог питаться горючим от магистрали "Г-2".
    Крепление самолётов, сделанное по чертежам Бесфамильного, отличалось той
особенностью,  что  во  время  полёта  Шевченко  одним  нажатием  кнопки мог
отделить свою машину  от "Г-2" и  продолжать полёт самостоятельно.  Это было
сделано для того, чтобы на полюсе Шевченко сел первым, обследовал площадку и
выложил знаки, облегчающие посадку тяжёлой машины.

                                   * * *

    Утром 20 апреля в Тихой и  на Шпицбергене не мог спать ни  один человек.
Участники экспедиции,  зимовщики, команда  ледокола "Иосиф  Сталин" -  все с
самого раннего утра толпились у зачехленных самолётов.
    Как  и  предсказывали метеорологи,  погода  благоприятствовала перелёту.
Ясно.  Тихо. Восемнадцатиградусный  мороз казался  приятной прохладой  после
сорокаградусных  морозов  зимы.  Правда, со  Шпицбергена  сообщили,  что над
замёрзшим морем несмело  рождается туман. Но  этому никто не  придал особого
значения: небо, насколько хватал глаз, было чисто от облаков.
    В восемь часов утра  лётчики получили последнюю, весьма  оптимистическую
сводку погоды.
    -  Летим, -  подытожил невысказанные мнения Бесфамильный.
    -  Да, можно лететь, -  согласился Беляйкин.
    Начальник экспедиции запросил по радио Шпицберген:
    -  Как с погодой?
    -  К вылету  готовы, -  ответил  Блинов. -  Но  над морем  не расходится
лёгкий туман, появившийся несколько часов назад. Разрешите переждать?
    Задавая последний вопрос, Блинов не сомневался, что начальник экспедиции
прикажет  вылететь,  несмотря  на  это  пустяковое  препятствие.  Но   ответ
начальника экспедиции прозвучал для него как неожиданный взрыв:
    -  Туман переждите. Бесфамильный  вылетает. Вы вылетайте  самостоятельно
после того, как разойдётся туман. Держите со мной непрерывную связь...
    Считая на этом разговор  оконченным, начальник экспедиции отправился  на
аэродром.  Там  шли  последние  приготовления.  Бесфамильный  лично проверял
взятое на борт  имущество. Доктор Горелов,  ещё вчера тщательно  проверивший
состояние здоровья всех отправляющихся на полюс, всё же не мог сидеть  сложа
руки.  Собрав вокруг  себя свободных  от последних  приготовлений людей,  он
объяснял им, как пользоваться противоцинготными средствами.
    Егоров методически, один за другим, опробовал все пять моторов.
    Бесфамильный  подошёл  к  начальнику  экспедиции  и,  взяв  под козырёк,
доложил:
    -  Самолёты и экипаж готовы к выполнению поставленной задачи!
    Беляйкин расцеловался с Бесфамильным и крепко пожал руки всем участникам
перелёта.
    -  В добрый путь!
    -  Надеюсь, что скоро один из многих открытых вами островов будет носить
ваше  имя, -   пошутил  он,  возвращаясь  к  Бесфамильному.  И  уже серьёзно
добавил: -  Помните приказ -  не рискуйте, докладывайте мне обо всём.
    -  Есть!..
    Бесфамильный круто повернулся и скомандовал:
    -  По местам!
    Начальник экспедиции поднял руку -   это было сигналом. Егоров  дал газ.
Тяжело взревев пятью моторами, "спаренные" самолёты пошли на взлёт.
    Набрав  триста  метров,  Бесфамильный сделал  два  круга  над бухтой  и,
убедившись,  что  все  моторы работают  хорошо,  а  приборы дают  правильные
показания, по внутреннему телефону спросил Шевченко:
    -  Как себя чувствуешь?
    -  Вези, дело идёт хорошо.
    Прислушиваясь к  возникшим сигналам  радиомаяка базы,  Бесфамильный взял
курс на север.

                                   * * *

    В этот день Уткин неотступно следовал за начальником экспедиции. Он  уже
послал в Москву  радиограмму о вылете  звена Бесфамильного и  сейчас сидел в
радиоаппаратной бухты -  главном штабе  экспедиции. Его интересовало всё,  и
он был в курсе событий.
    Накануне вылета Бесфамильного Уткин был, кажется, единственным человеком
на Земле  Франца-Иосифа, не  разделявшим общей  радости. С  мрачным видом он
расхаживал между снующими  по всем направлениям  радостными людьми. И  этому
были свои причины:  Беляйкин наотрез отказался  посылать его радиограммы  во
всё время перелёта на  полюс. Журналист понимал, что,  получив ответственное
задание -  держать непрерывную связь с обоими летящими самолётами (тогда ещё
было неизвестно, что Блинов задержится),  рация будет просто не в  состоянии
обслужить  его. Правительственная  рация советского  городка, кроме  обычной
работы,  почти  непрерывно  принимала для  экспедиции  метеосводки  со всего
побережья Арктики и могла уделить Уткину не больше двух-трёх минут в  сутки.
Всё  это  было  совершенно   правильно.  Но  журналист  чувствовал   и  свою
ответственность  буквально перед  всем миром:  он -  единственный  журналист
здесь,  в  Арктике,  и  от  него  весь  мир  жадно  ждёт  сообщения  о новой
героической эпопее советских  лётчиков. Он не  имеет права молчать!  И разве
выход -  несколько десятков слов в сутки?
    Уткин мучился, ругал себя за то, что, понадеявшись на рацию  экспедиции,
не взял с собой собственной, и, напрягая всю свою фантазию, искал выхода  из
казалось безвыходного положения. Лишь  в самый последний момент  его озарила
счастливая идея: ледокол!
    Да,  именно ледокол  "Иосиф Сталин"  мог спасти  Уткина от  вынужденного
молчания. Целую зиму молчавшая рация ледокола должна заговорить и рассказать
всему миру о новой победе большевиков.
    Уткин  почему-то сорвал  с себя  шапку и,  размахивая ею  как  знаменем,
бросился искать начальника экспедиции.
    Беляйкин  был  в не  менее  затруднительном положении.  Он  понимал, что
Уткину   надо  помочь;   что  внезапное   молчание,  наступившее   в   самый
ответственный момент работы экспедиции, может быть неправильно понято, и это
чревато всякими, порой неприятными,  но, во всяком случае,  никому ненужными
последствиями. И,  вместе с  тем, он  знал лучше,  чем кто-либо,  что только
беспрерывная связь обеспечит успех грандиозного плана. Поэтому он с радостью
ухватился за предложение Уткина и отдал ему "на откуп" рацию ледокола.
    Уткин  торжествовал.  Он  сумел зажечь  радистов  ледокола.  Буквально в
несколько минут  радиорубка ледокола  "Иосиф Сталин"  была соединена  прямым
проводом с  находящейся на  земле радиоаппаратной  экспедиции, и  в ней была
установлена круглосуточная вахта.
    Сейчас Уткин не отходил от  телефона. Он диктовал радисту "своей"  рации
всё,  что  слышал и  видел.  И на  другой  день все  газеты  мира напечатали
радиограммы Уткина. Весь мир знал о всех подробностях полёта Бесфамильного.
    Почти во всех газетах были помещены портреты Беляйкина, Бесфамильного  и
Блинова и  краткие биографии  всех участников  перелёта. Виноват  в этом был
опять же  Уткин. Это  были плоды  его зимних  трудов, материал  его записных
книжек.
    Благодаря Уткину на другой день после вылета самолётов на полюс весь мир
узнал, что лётчик Михаил  Бесфамильный, талантливый пилот советской  страны,
немало  полетал  на  севере;  что он  потерпел  тяжёлую  аварию  у Ляховских
островов, когда, рискуя жизнью, спас жизни десятков отрезанных от всего мира
зимовщиков.  Весь  мир узнал,  что  с Бесфамильным  полетел  его бортмеханик
Егоров -   мощный,  огромной  воли  человек  "типа  диккенсовского  водителя
почтовых  карет",  как  характеризовал  его  Уткин;  что  полетел метеоролог
Байер -   холодный и  рассудочный анализатор,  молодой человек  с  задатками
большого учёного, прекрасно разбирающийся во всех хитростях полярной погоды;
что полетел молодой Павлик Канин -  комсомолец, талантливый аэронавигатор  и
штурман; что полетел радист Слабогрудов -  тот самый радист, знаки  которого
по чёткости и  ясности известны всей  Европе; что полетел  наконец известный
гидролог профессор Бахметьев.
    Лётчику Шевченко  и его  замечательному самолёту  "В-45" было  посвящено
несколько  больше  места,  чем  остальным.  Объяснялось  это  тем,  что  имя
Шевченко,   в   недавнем   прошлом   блестящего   лётчика-истребителя,   уже
неоднократно  мелькало  в печати.  Именно  Шевченко поручалась  демонстрация
новых истребительных и спортивных  машин. Его искусство в  области фигурного
полёта приводило в восхищение каждого, кому выпадало счастье любоваться  его
артистической работой.

                                   * * *


Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг