Вестник стоял за ее спиной. Она нахмурилась, припоминая что-то
ускользающее, но Летящий Лист уже приглашающе прираскрыл крылья, и она
отбросила забытые мысли на потом, благо торопиться было некуда.
А потом их кони неслись по Радужному мосту, и это тоже было прекрасно,
и прекраснейшая из песен летела по мосту вместе с ними.
У светлых эльфов не осталось городов во втором мире. Темным еще как-то
удалось сохранить два своих самых глубоких, у горячего сердца Мира, которое
и питает их своей кровью. Ну и гнумам туда не дорыться, конечно. А вот то,
что в мире показывают туристам как эльфийские города, с точки зрения
эльфов, вовсе таковыми не являются. Это скорее развалины, в которых позднее
поселились люди. Они видят разрушенный окаменевший скелет и называют это
живым. В руинах эльфийских городов не было того, что составляет их жизнь -
магии. Поэтому собственно эльфы там и не жили - кому приятно селиться на
кладбище умертвий. А вот в маленьком доме они уже могли заново наполнить
все жизнью. Собственно, всю Эрру делили на три мира - Первый - Истинный, в
котором они увидели Свет и который считают домом, Второй - Смертный,
который им пришлось делить с людьми, шумами, орками, троллями и прочими. И
Третий, который появился с открытием Свободной зоны. Те из них, кто знал в
чем дело, говорили, что сама Зона больше всей Эрры и они обречены стать ее
придатком. И это высших эльфов очень беспокоило - они не любили перемен.
Поэтому многие уходили в Светлые Земли - последний реальный порог,
оставшийся между Истинным и Смертным Миром. Ну или тех случаев, когда
такие, как Ринель, Высшие эльфы сами открывали свой порог. И делали через
него хотя бы шаг. А Ринель слишком долго жила в Смертном мире, а Смерть,
давая свободу, многое и отнимает. Она уже почти забыла, как звучит Мир и
как преображает его Живая Магия, которая в Истинном Мире тоже была дома, не
знавшая попыток разложить ее по убогим цветам спектра и избавленная от
недоучек, пытающихся составлять звуковые колебания, хоть немного связанные
с истинной музыкой: которое они называют заклятиями. Эльфы на Эрре были
изначально магической расой (магиками), им не требовалось изучать толстые
фолианты, содержащие древнюю мудрость. Когда кровь разбавлялась, исчезали и
магические слух, зрение, ощущения. Но даже в самом отдаленном потомке
эльфийской крови жила эта магия, пусть он сам и не умел ею пользоваться.
Ринель же была одной из первых, Высшей из Высших, рожденных в Истинном Мире
от чистой крови его Повелителей. Это в Смертном потом их переименовали в
Государей. Так как не понимали, что значит повелевать не существами, но
Миром, который меняется от одного лишь твоего настроения. И вот теперь эти
ощущения снова вернулись к ней, сделав Эрру еще более прекрасной. Что для
бессмертного вечность и человечья память за какую-то сотню лет. Это
подождет, она слишком давно не была дома... Внимательный взгляд Вестника
все также холодно и неотрывно следовал за ней. Их не встречали: кому это
было нужно - беспокоить возвращающихся. И она была рада, что набережная
пуста, не нужно было спешно придумывать холодные, злые слова, чтобы
отгородиться от всех. Летящий Лист, складывая крылья, легко опустился на
прозрачно-голубоватый камень набережной, искрящийся темно-синими
прожилками. И камень чуть слышно зазвучал под ее ногами, приветствуя и
узнавая. Все было правильно и гармонично, ничего не беспокоило, не
причиняло боли. Здесь не было нужды в обуви, и камень и песок, и трава с
одинаковой охотой ложились под ноги путнику, как не ложатся в Смертном Мире
и роскошнейшие из ковров. Город Возвращения на берегу должен был помочь
вернуться, и он не оглушал сразу, а лишь постепенно и нежно трогал душу,
помогая ей раскрыться и отбросить прошлые беды как ненужный груз, забыть
обо всем. Он не был городом в том понимании, какое вкладывают в это слово
люди. Тут не было ни улиц, ни домов, но скалы и трава, деревья и водопады,
свет и тень, дождь и море были сплетены столь искусно, что каждый нашел бы
себе здесь место по душе - и для песен, и для размышлений, и для дружеской
беседы, и для любви. Ринель шла, но так как она не хотела никого видеть,
она ни с кем и не встречалась - город вел ее своими путями, подсказывая,
напоминая, уводя, очаровывая, усыпляя... Она бродила словно во сне, забыв
про усталость и во сне она снова была юной и беспечальной. Она заставляла
воду в ручье стекать со своих рук каплями - драгоценными камнями роняя их
на дно, уже усыпанное подобными детскими игрушками, и радовалась, что ее
камни получались красивее. Она подзывала птиц и потом их глазами смотрела с
небес на землю, она разрешала цветам в ее венке распуститься и потом
бросила семена на землю. Но наступал вечер, и ей захотелось есть и домой, и
она повернулась к своему молчаливому спутнику.
- Где мама?
- Государыня ждет вас в саду, принцесса.
Ринель вздрогнула: "Государыня" - никто не называл так маму - она была
Повелительницей. Совсем недавно ей объяснили разницу между "повелевать
миром" и "править государством". "Государство" - это было не их слово, оно
пришло Извне... но чары были слишком сильны... и она так и не проснулась...
Мать действительно ждала ее в саду, который сама заботливо растила
много лет, договариваясь с деревьями и цветами.
И теперь в саду царила вечная весна, сейчас там цвели яблони, потом их
сменят вишни, потом...
Мать, отец - она не понимала, что удержало ее от того, чтобы
броситься, обнять - ведь она так соскучилась... но она просто кивнула. По
лицу отца пробежала чуть заметная тень, лицо матери не изменило своего
приветливого выражения.
- Ну здравствуй, малышка, как прошел день?..
Сотни лет она искренне пыталась ответить на этот вопрос... попыталась
и сейчас.
- Ну, я гуляла, играла, было хорошо... - Она чуть задумалась. - Здесь
ничего не меняется.
Мать покачала головой, почему-то укоризненно посмотрев на Вестника
(кстати, почему он Вестник?).
- Айлэринель, нам надо с тобой поговорить.
- Я слушаю, мама!
- Ты уже большая, постарайся нас понять.
- Государыня, молю вас не торопитесь, принцесса еще так юна, - что-то,
кроме слов, было в словах Вестника, но в это время отец протянул ей
пирожное в виде цветка орхидеи, и она опять отвлеклась. Такие пирожные он
придумывал для нее часто... но каждый раз разные.
- Она кровь Повелителей и примет все как должно. У нас нет времени
ждать.
- А что случилось? - Дожевав пирожное, она вытерла рот и подняла
глаза.
- Понимаешь, девочка. Это связано со Смертным миром. Он разделился, и
то, что возникает, отнимает магию у них. А они, в свою очередь, чтобы жить,
должны брать ее у таких, как мы. - Мать старалась говорить как можно
понятнее, но музыка звучала все громче, и почему-то не верилось, что здесь
может случиться что-нибудь плохое. Она так и сказала, опуская голову матери
на колени и ложась поудобнее - белые яблоневые лепестки так забавно
кувыркались в воздухе. Мать машинально провела пальцами по ее волосам.
- Прости, Ри, что мы должны так поступить. Эта ваша Зона, она меняет
все, до чего может дотянуться, а мы не хотим меняться. Вы с Ронди -
последние из Изменяющих Мир, которые остались по ту сторону Порога, и если
мы хотим разрушить Порог, то нашей крови не должно остаться в Смертном
Мире...
- Мам, пап, а где Ронди, почему я его сегодня не видела...
- Он ушел в Смертный Мир и что-то задерживается, если ты позовешь его
- прекрасно, - живо улыбнулся Вестник.
Не задумываясь, она сплела мелодию и бросила ее в Эрру. Это было
проще, чем протянуть руку - непонятно только, почему они сами его не
позвали...
- А вот его придется встречать, - вздохнул отец.
- Да, я тоже боюсь, что он попытается уйти, а двоих сразу нам не
удержать...
- Ничего, потом он сам поймет, что был не прав. - Голос отца прозвучал
чуть резче.
- Твой сын признает, что был не прав? Скорее я поверю в то, что он
будет сражаться.
- Это и твой сын. Но тогда он умрет.
- Они оба долго не выдержат здесь. И их сила сольется с этой землей, а
не останется там. Она слишком нужна нашему народу.
- Кайрэмил, поставь на пороге Лабиринт и закрой город. Мы сделаем все,
чтобы спасти наших детей, но даже мы можем оказаться бессильны! Они сами
решили поспорить со своей Судьбой и сделали выбор.
- Но спор они проиграют с нашей помощью.
- С Судьбой не спорят. Мы же смирились. Ринель слушала все это сквозь
сон, а тонкие пальцы матери, едва касающиеся ее волос, не позволяли даже
открыть глаза, а тем более понять происходящее. Просто маленькая эльфийская
принцесса устала от игр и заснула, положив голову на колени своей
прекрасной вечно-юной матери.
Мир вздрогнул и раскололся от безумного удара, когда Айрондир
перешагнул свой Порог:
- Кайрэмил, не надо закрывать город, я пришел по своей Дороге.
- Принц Айрондир, не делайте ошибок. Так или иначе, вы уже здесь.
- А-а, так это была двойная ловушка. Классическая вилка. Поздравляю,
отец, у тебя прекрасные советники.
- Нам приходится быть такими, сын.
- Очень многие вещи легко объяснить, если сказать себе, что их
"приходится делать".
- Айрондир, пойми, это для вашего же блага...
- Тогда почему вы не дали ей даже шанса? Знали, что она не согласится.
- Она согласилась!
- Потеряв личность! Она же просто не ждала от вас предательства. Она
еще не знала, как вы можете предавать. Отпустите нас, и мы уйдем с миром.
- Ты сошел с ума. Вы никуда не уйдете. Вы слишком долго были людьми и
теперь больны этой своей личностью. Что в ней такого ценного, но сравнимого
с Миром?
- Свобода выбора! Но тебе этого не понять, ты никогда не меняла миры.
Отпусти ее и спроси, что она предпочтет. Ты же сама знаешь, что услышишь.
Отец, уйми своего советника, ты знаешь, что я не столь доверчив, чтобы
соваться сюда с пустыми руками. Твой план был хорош, но он рассчитан на
эльфа.
- А ты кто?
- Сам уже не знаю. - Он устало и невесело усмехнулся. Да, в Истинном
Мире он действительно больше не походил на эльфа. Прямые длинные волосы
были белы как снег, а кожа потемнела, словно обоженная нездешним огнем, а
глаза были ледяной бездной, полной мрака и смерти. Он казался самым
старшим, хотя был одним из самых молодых.
- Но если вы не отпустите нас, я открою Порог прямо в те миры, что за
Свободной.
- У тебя не хватит на это сил.
- Хватит. Вы все держите Ри. Я не слабее...
- Но тогда вы все равно умрете. Почему бы не умереть на благо своего
народа?
- Обойдетесь. Попроси вы по-хорошему, может, мы и договорились бы, что
когда-нибудь соберемся сюда.
- Айрондир, вспомни, это же твой народ. Рано или поздно ты станешь
Повелителем.
- Будем считать, что моя часть моего народа осталась в Смертном мире.
Они хоть не пытались убить мою сестру...
- О чем ты, ее никто не пытался убить, она спит, и она счастлива.
- Уничтожить личность и значит убить, но я же говорю, тебе этого не
понять. Но вернувшиеся, такие вот как он, - Айрондир ткнул пальцем в
Кайрэмила, - они понимают. И планы свои разрабатывают, понимая. Они здесь
счастливы и готовы за свое счастье глотку любому перехватить. Ну что,
решайте скорее...
Кайрэмил дернулся.
- Он лжет, государь. Он никогда не сделает этого. Не из-за себя, так
из-за нее.
- Мать, я же не закрываюсь, посмотри, и ты поймешь... Она с минуту
вглядывалась в его изменившееся лицо, потом, выпустив волосы дочери,
закрыла лицо руками:
- Пусть они уходят. Я не стану больше ее держать...
- Опомнитесь, Государыня. С вами мы выстоим, без вас - нет.
- Они действительно боятся этого больше смерти... Они изменились, и мы
больше не вправе повелевать их жизнями.
Ронди внимательно посмотрел на нее, она не отрывала рук от лица.
- Спасибо, мать, ты больше личность, чем те, кто преображался. Может
быть, ради того, чтобы сохранить мир, который тебе дорог, я в самом деле
перед смертью сумею пробиться к тебе...
В небе быстро темнело, сгущались тучи... Он нагнулся над сестрой,
легко поднял ее на руки.
- Прощайте.
Расколовшая небо молния была ему ответом.
- Сволочи, сволочи, сволочи... - всхлипывала Ринель, равномерно стуча
кулачком по подушке роскошнейшего многоспального сексодрома. Айрондир сидел
в кресле в противоположном углу комнаты и просматривал газеты, изрядно
поднакопившиеся в почтовом ящике - в свой коттедж он заезжал не слишком
часто. Он отдыхал. Принеся сестренку из-за Порога, он первым делом макнул
ее в холодную ванну, потом, вовремя спеленав, бросил на кровать и теперь,
передыхая, ждал, когда закончится отходняк. Мокрая, взъерошенная,
совершенно несчастная, но изумительно живая Ринель лежала в его постели и
грязно ругалась, поминая всех своих родственников до всех доступных родов.
Так продолжалось уже два часа, за которые он узнал четыре новые
словесные конструкции (правда, одна из них явно из-за Граней - это не
считалось, но остальные три - просто роскошнейшие). Но вроде бы к данному
моменту она иссякла, а значит, стала более или менее реагировать на явления
окружающего мира. Например, на него.
- Тебе налить?
- Почему ты меня не предупредил?
- Ты ж сама все поняла, только верить не хотела...
- Ничего я не поняла...
- Так тебе налить?
- Опять какая-нибудь травяная настойка с той стороны?
- Угу. На этот раз действительно нечто. Крепкая, но при этом вкуса не
теряет. - Он швырнул ей бутылку и бокал, проверяя реакцию. Все было в
порядке, то есть она не стала их ловить, а просто взяла из воздуха.
Плеснула себе зеленоватой настойки с горьковато-грустным привкусом.
- Действительно неплохо. Но ты тоже сволочь.
- А я-то здесь при чем? - удивился он.
- А ты на себя в зеркало посмотри - вылитый эльф!
- А ты?
- А я, я хуже, чем сволочь. Я - дура!
В пятницу утром я понял, что с Ринелью случилось что-то особенное. Или
что она особенно не в духе. В офис она прибыла на машине с вдребезги
разбитыми фарами и смятой решеткой радиатора, на которой явственно
отпечаталась часть рекламы, украшающей борта трамваев пятого маршрута -
что-то насчет зубной пасты, как раз та часть, которая изображала белозубую
улыбку. В любой другой день это было бы смешно, но, глянув в лицо эльфийки,
даже Ак-Барс воздержался от комментариев.
- Общее совещание, - бросила Ринель на ходу. - Всем быть через пять
минут.
Собрались мы не через пять минут, а через три, но такое проявление
трудового энтузиазма начальницу не обрадовало. Подперев голову руками, она
мрачно смерила быстрым взглядом Лорда, прибывшего последним, и заговорила
вовсе не сварливо, как я ожидал, а скорее даже задумчиво:
- Как вы думаете, дорогие мои соратники, а не сменить ли нам
профессии? Вот, например, вы, Лорд - я думаю, у вас бы нашлось, о чем
побеседовать с Нимом Кравлином и без такого дурацкого повода, как какой-то
там спертый грошик.
Лорд обошелся без своей леденящей душу "улыбки", а просто кивнул. Да,
мол, ну и что? Ринель этого как не заметила.
- Или, скажем, мессир Артуро. Я краем уха слышала, что вы весьма
способный администратор, с хорошим опытом работы - да вам в любом
учреждении сразу же минимум восьмой класс дадут! Или даже девятый, не так
ли?
Артуро скептически усмехнулся:
- Так уж сразу и девятый?
- Про Супер-Барсика... Извиняюсь - уважаемого Ак-Барса - я и не
говорю: с его талантами остаться за бортом жизни просто невозможно.
Ак-Барс очень по-кошачьи фыркнул и очень по-мохноногски улыбнулся,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг