очень весело...
Он сжато рассказал нам о том, что с ним произошло, как ему удалось
спастись от гигантской стрекозы и как он доби- рался до нас. Я не пишу об
этом здесь, так как рассказ това- рища Вана записан Николаем Петровичем в
его журнале. Могу сказать только одно: я уверена, что никто из нас не
выдержал бы такого напряжения. А он говорил так спокойно, будто речь шла не
о нем, не о страшных опасностях, которые он перенес только что, а о
каких-то обычных наблюдениях.
- Остались два вопроса, - закончил рассказ Ван Лун. - Ду- мал, сам не
решил. Эти живые шары и цилиндры - что это та- кое? Может,
гипертрофированные микроорганизмы? Поедают друг друга, живут кучами. Очень
странно. Как думаете, Николай Петрович?
- Что же я могу сказать, Baн? - задумчиво отвечал Николай Петрович. -
Недоумеваю так же, как и вы. Если бы я услышал подобный рассказ на Земле,
то, каюсь, просто не поверил бы. Ведь нам очень трудно представить себе эту
низшую форму жи- вого бытия в виде таких больших существ, да еще так
активно действующих, как вы описали. Но здесь, на Венере, после все- го,
что нам пришлось увидеть... жизнь приняла тут настолько необычные формы...
Придет время, когда вслед за нами здесь появятся другие исследователи, они
соберут больше материала для выводов. А мы не будем спешить, ограничимся
теми факта- ми, которые нам пришлось наблюдать. Еще что, Ван?
- Второе - это лес без листьев. Не понимаю, почему такой голый? Если
бы пожар, понятно. Но пожара не было. И папорот- ников не осталось.
- Ну, это гораздо проще, Ван. Вы говорите, что видели гу- сениц? -
откликнулся Вадим Сергеевич.
- Да, видел. Большие, ползали по деревьям.
- И тучи насекомых, которые нападали на вас?
- Тоже видел, - согласился Ван.
- Самое естественное предположить, что это был период, когда гусеницы
превращались во взрослых насекомых. Они объ- ели всю листву на этом участке
леса, пожрали все папоротни- ки. Большинство их уже превратилось в больших
насекомых, а некоторая часть еще не успела.
Ван Лун задумался.
- Наверно, так, - ответил он наконец. - Не догадался. Не- когда было
думать. Сожалею, что затруднил вас таким простым вопросом.
Мне показалось, будто Ван Луну действительно немножко до- садно, что
он не смог объяснить это явление. Но я не успела задуматься над этим, так
как Вадим Сергеевич снова загово- рил. И то, что он сказал, буквально
поразило меня - не мень- ше, чем Ван Луна.
- Дорогой Ван, - заговорил он радостно, - зато мы с Нико- лаем
Петровичем приготовили вам такой подарок, что вы ахне- те! Ну как вы
думаете, что именно?
Ван Лун пожал плечами:
- Как я могу знать? Прошу, скажите.
- Вот, читайте! - и Вадим Сергеевич торжественно подал ему исписанный
лист бумаги.
Ван Лун начал читать - и действительно ахнул. Недоверчиво поглядел на
Вадима Сергеевича, потом перевел взгляд на Нико- лая Петровича. Тот
утвердительно кивнул головой:
- Да, Ван, радиограмма с Земли. И очень важная. Читайте дальше.
Оказывается, в то время как я сидела у микрофона и звала товарища
Вана, радиоавтомат астроплана записал новую большую радиограмму с Земли. И
я ничего об этом не знала! А радиог- рамма и в самом деле была очень
важная. Она меняла планы и расчеты нашего обратного вылета. Впрочем, об
этом надо расс- казать подробнее, здесь двумя словами не обойдешься, так
как дело касается астронавигации, сложной науки о звездоплава- нии. Мне
пришлось долго слушать объяснения Николая Петровича и товарища Вана, прежде
чем я сама поняла все это. Не знаю, как у меня здесь получится, но я
постараюсь изложить все яс- но и коротко.
Наша экспедиция, по всем расчетам, должна была провести на Венере 467
дней по земному исчислению (которое совпало, как мы установили, с
исчислением времени на Земле). Почему именно столько, а не на несколько
дней больше или меньше?
Николай Петрович напомнил мне о небесном маршруте нашего астроплана.
Мы вылетели с Земли в тот самый момент, когда Венера отстала по своей
орбите от Земли на 54,5 градуса. И пока мы по нашему полуэллиптическому
маршруту достигли орби- ты Венеры, планета как раз подоспела к этому
моменту к той же точке орбиты, на которой оказался наш астроплан. А Земля,
которая движется по своей орбите медленнее Венеры, отстала от нее к тому
времени на 36 градусов и затем, когда мы уже были здесь, продолжала
отставать все больше и больше.
Как же нам быть, если мы захотим отправиться с Венеры по такому же
полуэллиптическому маршруту обратно на Землю? Ведь пока мы будем лететь,
Земля еще больше отстанет от Венеры, и нам уже не удастся найти нашу родную
планету в той точке ее орбиты, куда нас приведет полуэллипс. Выход один:
надо ждать на Венере до тех пор, пока Земля в своем движении не окажет- ся
впереди Венеры на те же 36 градусов, - тогда мы, летя по полуэллипсу,
успеем как раз догнать ее. А когда же это слу- чится? По точным расчетам -
через 467 дней.
Именно через 467 дней после нашего прилета на Венеру, ни на один день
позже и ни на один день раньше, астроплан дол- жен уйти в обратный путь.
Иначе мы затеряемся в межпланетном пространстве и нам не хватит никаких
запасов горючего, чтобы добраться до Земли.
Значит, эти 467 дней являлись для нас твердым и нерушимым сроком. На
такой срок были рассчитаны продукты, взятые экс- педицией, и все другие
запасы.
Но мы пробыли на Венере всего два с половиной месяца (точнее, 82
дня) - и нам, как вы уже знаете, посчастливилось сделать немало открытий. Я
правильно пишу "посчастливилось": ведь не окажись корабль в этом ущелье,
где ультразолото выш- ло почти на поверхность Венеры, нам, может быть, не
хватило бы 467 дней, чтобы его разыскать. А попутно мы еще нашли
инфрарадий. С другой стороны, нам очень не повезло, так как астроплан
застрял в скалах ущелья - и теперь неизвестно, как мы выберемся из них. По
крайней мере, Николай Петрович все еще не решил этого вопроса... Впрочем,
сейчас не о том речь.
Так вот, выполнив и даже перевыполнив свое задание, экс- педиция могла
бы уже отправляться обратно. Но никто не может ускорить движение Венеры по
ее орбите, и поэтому срок обрат- ного вылета экспедиции нельзя изменить. А
что нам тут делать дальше? Изучать фауну и флору Венеры?..
Согласна, для науки это очень интересно и важно, но что касается меня
лично - я уже по горло сыта встречами с ги- гантскими насекомымй и другими
чудищами, населяющими эту планету. Даже Николай Петрович, и тот както
высказал сожале- ние, что он только физик, а не инсектолог. Специалистам по
насекомым, вероятно, было бы очень интересно познакомиться с этим миром
мохнатых и крылатых страшилищ.
Мы не раз, к слову сказать, спорили о том, почему на Ве- нере (или, во
всяком случае, в той ее части, куда мы попали) нет никаких животных вроде
игуанодонов и мегалозавров, а только одни насекомые, да еще и гигантские.
После многих разговоров Вадим Сергеевич объяснил это так:
- Предполагают, что на Земле во время юрского периода также было
немало насекомых и вообще членистоногих. Это объ- ясняется тем, что для их
существования был благоприятен по- вышенный процент углекислоты в атмосфере
юрского периода. То же самое, повидимому, происходит, и на Венере, хотя
здесь углекислого газа неизмеримо больше, чем было его в атмосфере Земли в
те далекие времена. Такое количество углекислоты неблагоприятно для всех
животных, кроме членистоногих. И вот в процессе борьбы за существование
членистоногие на Венере вытеснили всяких, других животных. А получив
возможность развиваться без помех со стороны других животных, некоторая
часть членистоногих приобрела даже гигантские формы. Какая часть, какие
именно членистоногие и прочее - это установят исследователи-специалисты. Но
общий путь развития фауны на Венере мне представляется именно таким.
Николай Петрович согласился с Вадимом Сергеевичем. А Ван Лун добавил:
- Очень печально. Были хорошие животные, исчезли все. Ос- тались одни
гадины. Плохая фауна, охотники сюда ездить не будут. А если надо убивать
этих тварей, тогда другими пуля- ми. Не разрывными.
- А какими же, Ван? - поинтересовался Николай Петрович.
- С химическим порошком для насекомых. Дустом, что ли, не знаю, каким
там еще, - невозмутимо ответил Ван Лун.
Ну, я отвлеклась от основной моей темы - о сроке вылета с Венеры
обратно на Землю, Возвращаюсь к ней.
На Земле уже знают о том, что мы отыскали ультразолото. Они приняли
одну из наших радиограмм. Земля сообщила о важ- ном астрономическом
явлении, которое может очень ускорить наш вылет домой, - если, конечно, мы
справимся к этому сроку с работой. Если нет, то ничего не поделаешь -
придется ждать. В запасе у нас почти триста дней.
Так вот, выходит, что мы можем не задерживаться и выб- раться
значительно раньше.
Дело обстоит так. Еще перед нашим вылетом с Земли астро- номы открыли
новую большую комету, которая приближалась к солнечной системе. Я помню,
как мама рассказывала мне об этом и говорила, что у новой кометы очень
большая масса и что она поэтому отличается от всех других известных науке
комет. Но тогда орбита новой кометы еще не была точно вычис- лена. А теперь
все уже установлено.
Оказалось, что новая комета проходит очень близко от Солнца, между
Солнцем и орбитой Венеры. А потом путь новой кометы пересекается с орбитами
Венеры и Земли и уходит даль- ше в неизвестные просторы Вселенной. Куда
новая комета поле- тит дальше, я не знаю, да, наверно, и сами астрономы
тоже не имеют понятия. Но наш астроплан может воспользоваться силой ее
притяжения так же, как и силой притяжения Солнца, которой мы пользовались
при полете на Венеру и собираемся пользо- ваться на обратном пути.
Новая комета пересечет орбиты Венеры и Земли, и сила при- тяжения
кометы должна повлиять на движение Венеры и Земли, вызвав какие-то
возмущения, - думаю, что на Земле, кроме астрономов, никто и не заметит
этих возмущений. Но самое главное заключается в том, что комета своим
притяжением мо- жет повлиять на путь нашего астроплана, если мы вовремя
ока- жемся в нужной точке пространства. Наш корабль ведь не то, что большая
планета, он совсем крохотный по сравнению с крупными небесными телами, и
масса кометы будет сильно воз- действовать на него.
На Земле точно все рассчитали и сообщили нам радиограммой вот что.
Если мы сможем вылететь с Венеры точно в 12 часов дня 16 февраля (по
земному исчислению), то есть ровно через 42 дня с момента получения нами
радиограммы, то новая комета, пере- секая орбиты Венеры и Земли, перережет
также и вытянутый по- луэллипс, по которому будет лететь корабль. И
пересечет его на какой-то срок позже, чем в этой точке полуэллипса окажет-
ся астроплан. Другими словами, мы будем в одной точке полу- эллипса,
впереди, а комета пройдет в другой точке полуэллип- са, позади нас. Вот как
точно все взвесили и рассчитали зем- ные астрономы!
А тогда комета своим притяжением, во-первых, замедлит на- шу скорость
в пространстве (ведь она будет позади астропла- на!) и, вовторых, отклонит
наш курс в сторону земной орбиты, стремясь увлечь астроплан за собою. Тут
были произведены очень сложные расчеты: надо было установить, что получится
в результате соединения разных скоростей, притяжений и направ- лений
движения. Это настолько сложно, что я не могу даже рассказать об этом,
потому что и сама толком не разобралась. Помню только, что здесь на
астроплан должны взаимно действо- вать его собственная скорость, притяжение
Солнца, притяжение новой кометы и притяжение Земли. В результате всего
этого наш астроплан так изменит свой курс и скорость, что по ка- кой-то
сложной дуге в течение восемнадцати дней будет приб- лижаться прямо к
земной орбите и окажется на ней как раз тогда, когда в этой точке будет и
сама Земля. Межпланетному кораблю останется только аккуратно приземлиться!
Я спросила у Ван Луна, который объяснял мне все это:
- Ну, а если что-нибудь окажется не так, если астроплан уйдет в
сторону, пролетит мимо Земли? Допустим, Земля не ус- пеет еще оказаться в
этом месте своей орбиты или пройдет по ней, наоборот, раньше нас, - тогда
как?
Но Ван Лун успокоил меня:
- Забыли, Галя, сразу несколько вещей. Наши астрономы очень хорошо
считают. Раз.
- Но могут же они хоть чуть-чуть ошибиться?
- Тогда все исправят земные посты управления. Два. Мы бу- дем близко
от Земли, они найдут астроплан. И помогут нам. Три. Четвертого не надо,
хватит трех, да?
- А есть и четвертое?
- Четвертое - это мы сами. Мы тоже умеем считать и управ- лять
астропланом. Думаю, у вас мало уважения...
- К кому? - удивилась я.
- К штурману и капитану астроплана. Значит, ко мне и Ни- колаю
Петровичу, подчеркну.
Тут уж мне окончательно нечего было возразить...
И вот получается, что если мы сможем вылететь с Венеры в 12 часов дня
16 февраля, через 42 дня, то срок нашего пребы- вания здесь сократится
почти в четыре раза! И мы возвратимся на Землю неожиданно быстро. Разве это
не чудесно?
Да, все это очень хорошо. Мы можем отправляться в обрат- ный путь в
назначенный Землей новый срок - и в то же время не мо' жем. Астроплан-то
ведь лежит в ущелье, в скалах. И если мы не найдем способа вытащить его из
этих скал, то не улетим отсюда ни 16 февраля, ни в старый срок - через 467
дней...
Написала я это - и расстроилась. Что же нам делать? Если уж Николай
Петрович до сих пор ничего не придумал, то вряд ли можно помочь делу. У
меня, правда, есть одна мысль, толь- ко она очень сложная, даже слишком
сложная. Я подумала: а что, если Земля пошлет вслед за нами сюда, на
Венеру, второй астроплан? Ведь он может специально взять с собой подъемные
устройства или, в крайнем случае, просто забрать вас отсюда?
Но когда я решилась сказать об этом Ван Луну, он сразу ответил мне:
- Не годится.
- Но почему? - настаивала я.
- Надо долго ждать. Пока Венера снова не будет позади Земли на 54 с
половиной градуса. Только тогда может полететь второй астроплан. Опять
забыли небесную механику, девушка?
- А если какая-нибудь еще комета поможет?
- Первое: кометы проходят через солнечную систему не очень часто. В
нужном направлении еще реже. Скажу, раз в ты- сячу или больше лет. Могу
добавить второе. Если прилетит, скажем, другой астроплан, - где он будет
искать нас? Венера
- это не город, где улицы и номера домов. Насекомые не ска- жут, где
мы, в каком ущелье. Карт тут тоже нет. Не успели составить. И потом...
Почему-то Ван Лун сразу оборвал разговор, будто о чем-то вспомнил. И
ушел, даже забыв зажечь трубку, которую он толь- ко что набил. Я ничего не
могла понять: это впервые он обор- вал разговор со мной так резко. А
главное, за весь вечер Ван Лун больше не сказал никому ни слова. Он ходил
по каюте и о чем-то размышлял, отмахиваясь от наших вопросов. Даже Нико-
лаю Петровичу он коротко ответил:
- Хочу немножко подумать. Вспоминаю одну вещь. Потом ска- жу,
простите.
А перед самым сном Ван Лун ушел в навигаторскую рубку и минут десять
сидел в ней. Мы уже укладывались спать, когда он быстрыми шагами вышел из
навигаторской рубки и сказал как-то особенно значительно:
- Николай Петрович, можно немножко подождать спать? Ма- ленькая мысль,
извините. Трудно отложить на утро, чуть-чуть волнуюсь.
Как тут было не заинтересоваться? Ван Лун - и вдруг сам о себе
говорит, что волнуется, хоть и "чуть-чуть"!
- Слушаю, Ван, - ответил Николай Петрович. - В чем дело?
- Может быть, очень ошибаюсь. Не знаю. Прошу посмотреть. Вот на это. -
Он положил на стол бумагу, на которой был на- черчен какой-то план.
- Похоже на карту, - проронил Николай Петрович. - Но что на ней
изображено? Объясните, Ван.
И Вадим Сергеевич и я уже впились глазами в принесенный Ваном план.
Что же, действительно, изображено на нем?
- Это вот - наше ущелье, - заговорил Ван Лун, показывая пальцем. - Оно
идет полукругом сюда и сюда. С этой стороны - много скал. Видите? С другой
стороны оно делает еще два... как это?.. Да, два колена. И тут течет ручей.
Все это неда- леко. Думаю, километра три от астроплана. Ручей впадает в
море. Здесь показано.
Не только Николай Петрович и Вадим Сергеевич, но даже я смотрела на
чертеж с недоумением. Откуда Ван Лун мог знать обо всем этом, как он мог
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг