Солнца - около 150 миллионов кило- метров. Но временами оно бывает почти в
четыре раза меньше, а временами примерно в один и три четверти раза больше.
Можно подумать, что наш астроплан летит как раз в то вре- мя, когда
расстояние между Венерой и Землей самое короткое и на полет поэтому уйдет
меньше всего времени. Но на самом де- ле это не так.
Конечно, можно было бы лететь и по самому короткому марш- руту, когда
Венера находится в так называемом "нижнем соеди- нении" с Землей. Тогда наш
астроплан был бы в пути все- го-навсего 41 сутки, а не 146 суток, как
теперь. Почему же не взят этот короткий маршрут, а избран наш, длинный,
кото- рый в десять раз длиннее кратчайшего расстояния между плане- тами?
Как будто странно!
А если разобраться, то все становится понятным. Чтобы по- лететь прямо
на Венеру по такому короткому маршруту, нужна была бы скорость не 11,5
километра в секунду, как у нас, когда мы все время словно плывем по течению
земной орбиты, лишь постепенно уходя с нее, а намного большая-31,8 километ-
ра в секунду. Но сколько пришлось бы сжечь горючего в ракет- ных двигателях
для того, чтобы разогнать астроплан до такой скорости! Я не хочу
подсчитывать, но скажу только, что даже при мощности атомита, при его
скорости истечения газов в 12 километров в секунду - такую ракету построить
было бы невоз- можно. Вот почему для нас избран длинный полуэллиптический
маршрут: летя по нему, астроплан не должен погашать огромную скорость
движения Земли по своей орбите вокруг Солнца и очень экономит горючее.
И хотя наш маршрут длинноват, но астроплан исправно мчит- ся к Венере.
Мы с Ван Луном по очереди наблюдаем за нею в телескоп. Николай Петрович
напомнил нам еще раз:
- Темная часть Венеры еще более важна для наблюдений, чем светлый серп
планеты. Прошу об этом не забывать!
Мы, конечно, не забываем, но до сих пор не заметили на этой темной
части решительно ничего интересного. Она вся со- вершенно оди наковая,
какого-то невыразительного, пепельного цвета. Ровная серая поверхность - и
больше ничего. На яркой части Венеры, на освещенном Солнцем серпе, я
действительно заметила неясное движение. Казалось, что там плыли какие-то
едва заметные тени. Мы с профессором Ван Луном думаем, что это
передвигаются большие скопления облаков в атмосфере Ве- неры. Николай
Петрович согласился с нами. Но, кроме этого, за первые сутки мы ничего
особенного не заметили.
После ужина, заменив Ван Луна, я снова припала глазом к окуляру
телескопа, стараясь разглядеть самые мелкие подроб- ности. И почти в ту же
минуту вскрикнула от неожиданности: может, это показалось?.. Нет, не
показалось, я не ошиблась.
На верхнем рожке серпа Венеры действительно возникло неж- ное
голубоватое сияние. Будто хрупкий прозрачный цветок с тончайшими светлыми
лепестками распустился на самом кончике яркого рожка. Он колебался,
покачивался на черном фоне не- босвода, изгибался вниз, но каждый раз
отклонялся обратно, будто боялся прикоснуться к пепельной поверхности
темной части Венеры. Как зачарованная, наблюдала я это удивительное
зрелище... Еще несколько секунд - и все исчезло, словно и не было этого
нежного призрачного сияния.
Я хотела было бежать к Николаю Петровичу, чтобы расска- зать ему о
таинственном явлении, но вспомнила, как он пре- дупреждал, что во время
дежурства от телескопа отходить ни в коем случае нельзя, если нет замены.
- Вы стоите на научной вахте, - говорил он, - и любая се- кунда
наблюдения может неожиданно оказаться самой ценной!
Как он был прав!
Прошло не больше полминуты - и у меня снова перехватило дух от
волнения. Внизу, у самого края темной пепельной по- верхности Венеры, со
стороны, полярно противоположной той, где возникло и исчезло первое сияние,
что-то начало светить- ся. Сначала я увидела, как под серым пеплом затлела
тусклая красноватая точка, похожая на раскаленный уголек под пеплом
погасшего костра. Затем на серой поверхности ясно обозначи- лось светлое
красное пятнышко. Оно светилось изнутри, будто просвечивало сквозь пепел.
Потом пятнышко сделалось более ярким и расширилось. В середине его вспыхнул
красный огонек.
И после этого пятно уже не изменялось. Оставаясь все та- ким же, оно
как будто переливалось волнами, по нему пробега- ли темные тени и светлые
отблески, как в зареве от пожара. Не отрываясь от окуляра, я закричала:
- Николай Петрович! Николай Петрович! Идите сюда!
- Что случилось? - услышала я около себя его встревожен- ный голос.
- Смотрите!
Николай Петрович несколько минут внимательно всматривал- ся, поправляя
наводку окуляра. Я заметила, как нервно сжима- ют его пальцы бронзовое
кольцо окуляра.
- Что это, Николай Петрович?
Около нас уже стояли заинтересованные Ван Лун и Сокол.
Николай Петрович недоумевающе пожал плечами:
- Не знаю, что и думать... До сих пор никто ничего подоб- ного на
Венере не наблюдал. Похоже, будто на поверхности планеты происходит
извержение вулкана - и мы видим его отс- веты сквозь густую атмосферу
Венеры, сквозь облака. Это единственное, что я могу предположить. Попробуем
проверить. Вадим, включите панорамный радиолокатор!
Я понимала, чего хочет Николай Петрович. Этот прибор - панорамный
радиолокатор - дает возможность видеть отдаленные предметы, даже наглухо
скрытые от наблюдателя густыми обла- ками, пеленой пара или тумана. Но
локатор хорошо действовал только на определенном, не слишком большом,
расстоянии. С Земли, например, с помощью этого радиолокатора наблюдать Ве-
неру невозможно. Значит, Николай Петрович предполагает, что теперь, когда
мы уже значительно приблизились к Венере, па- норамный радиолокатор будет
действовать и поможет нам уви- деть, что именно происходит под ее сплошными
облаками.
Но эта надежды не оправдались. Сколько мы все ни всматри- вались в
экран панорамного радиолокатора - нам не удалось рассмотреть ничего нового.
Наверно, планета была еще слишком далеко, прибор не помогал, разве что ярче
стало освещенное пятно, вот и все. Это нас очень огорчило, по крайней мере
меня: ведь мне хотелось, чтобы загадочное явление, замечен- ное мною, тут
же получило свое научное объяснение. Тогда я знала бы, что именно открыла
на Венере! А так получается совсем не научное открытие, а просто какое-то
случайное наб- людение...
Наверно, Николай Петрович заметил, что я огорчилась. Он ласково
потрепал меня по плечу и сказал:
- Ничего, Галя, я думаю, что не ошибся. Другого объясне- ния не может
быть. Так я и запишу у себя в журнале наблюде- ний. Можете считать, что
именно вам принадлежит честь быть первым человеком, которому удалось
наблюдать извержение вул- кана на Венере!
- И когда-нибудь люди, изучая историю Венеры, будут с уважением читать
в книгах по астрономии: "Впервые это явле- ние было замечено. в таком-то
году молодым, но талантливым научным работником Галиной Рыжко", - подхватил
насмешливо Со- кол.
Почему ему обязательно надо пустить шпильку? Это, конеч- но, оттого,
что не он, а я заметила извержение вулкана. То ли дело профессор Ван Лун.
Уж ему-то могло бы быть обидно: ведь он перед этим столько следил за
Венерой и ничего не об- наружил. И все-таки Ван Лун ничего такого не
сказал, а пожал мне руку. Я даже покраснела от смущения - никак не отучусь
от этой глупой привычки. Ну хорошо! Если Вадим Сергеевич снова начнет
заниматься разговорами со мной о "личном", как он говорит, - я его сразу
обрежу. Я еще покажу ему, на что способна Галина Рыжко...
У меня есть одна идея, такая идея, что... Впрочем, не бу- ду сейчас
говорить. Сначала сделаю, проверю, а тогда... Ну, держитесь. Вадим
Сергеевич!
...Два дня я выгадывала время, чтобы проверить свою мысль. Очень
трудно что-нибудь сделать по секрету в общей каюте. Обязательно
заинтересуются и начнут приставать с воп- росами:
- Что это вы мастерите, Галя?
- Это что, новое изобретение, Галя?
- Товарищи, готовится сенсационное научное открытие в об- ласти
резиновой промышленности!
Конечно, эту последнюю фразу сказал Вадим Сергеевич: ду- мает, ужасно
остроумно!
Но я никому ничего не объяснила, а продолжала делать свое дело. Сейчас
расскажу, какое.
Стаканы и чашки в нашем буфете стоят в специальных гнез- дах, в
пружинных зажимах. Это для того, чтобы они не разби- вались при толчках, -
ну, понятно, не. в полете, когда все спокойно и ничто не шелохнется, а,
например, при взлете или при посадке. В этих гнездах есть резиновые плотные
проклад- ки. Они круглые и с одной стороны плоские, а с другойвдав- ленные,
как маленькие блюдечки, чтобы стакан или чашка проч- нее стояли в гнезде.
Вот я и взяла два таких резиновых круж- ка и стала проделывать с ними
опыты. Все мои предположения оказались правильными! Тогда я достала два
шурупа и отвертку и припрятала их до ночи. А когда все заснули, я закончила
свою работу и проверила ее в готовом виде. Здорово получи- лось! Можно было
спокойно лечь спать, хотя, правду говоря, мне ужасно трудно было дождаться
утра: хотелось сразу разбу- дить всех. Но я, понятно, сдержалась.
Зато утром я поднялась раньше всех, оделась и, пока мои товарищи еще
не проснулись, немножко попрактиковалась, чтобы чувствовать себя увереннее.
И как раз, когда я решила, что уже можно будить товарищей, Ван Лун
проснулся первым. Он сел в гамаке и увидел меня у дверей навигаторской
рубки. Нет, Ван Лун ничего не сказал, хотя я видела, что он очень изу-
мился. А я спокойно, будто ничего не замечая, сделала еще шаг, другой,
третий... Ван Лун протянул руку и толкнул Соко- ла, спавшего в соседнем
гамаке:
- Вадим, тут какое-то чудо! Думаю, мне снится. Посмотри- те, прошу!
Вадим Сергеевич взглянул в мою сторону. А я невозмутимо шла по полу
каюты, делая широкие шаги. Дошла до одной стены, повернула обратно и снова
пошла по полу. Даже ни разу не улыбнулась и делала вид, что не смотрю в их
сторону, хотя чувствовала, что вот-вот прысну от смеха.
Вадим Сергеевич протер глаза и удивленно воскликнул:
- Да что это, в самом деле? Кончилась невесомость, что ли? Галя, как
это вы умудряетесь ходить по полу? Ван, вы что-нибудь понимаете?
- Пока нет, - ответил Ван Лун. - Прошу вас объяснить, Ва- дим.
- Что объяснить, когда я сам не понимаю ничего? Смотрите, идет, как на
Земле! Походка, правда, какая-то странная, как кавалерист, враскачку. Но
все-таки идет! Николай Петрович, посмотрите, что наша Галя делает!
- В самом деле, Галя, как это у вас получается? - изумил- ся Рындин.
- Ничего особенного, Николай Петрович, - скромно ответила я. -
Маленькое приспособление, даже не стоит внимания.
- Вот это ловко! - возмутился Сокол. - Нашла способ хо- дить по полу в
невесомом мире - и говорит, что не стоит вни- мания.
- У вас, думаю, талант изобретателя, - сказал Ван Лун.
- Но как вы придумали это, Галя? - повторил Николай Пет- рович. -
Научите и нас.
- Очень просто. Вот, пожалуйста. Я взяла два резиновых кружка из гнезд
для стаканов. Выбрала такие, которые подошли мне по размеру. И привинтила
их к каблукам.
- И что же?
- И хожу.
- Товарищи, она над нами издевается! - вознегодовал Вадим Сергеевич. -
При чем тут резиновые кружки на каблуках? Что у нас, липкий пол, что ли?
- Постойте, постойте, Вадим, - остановил его Николай Пет- рович, - я,
кажется, начинаю соображать. Ван, вы понимаете?
- Очень чуть-чуть. Надо еще послушать Галю, - отозвался Ван Лун.
- Галя, а ну-ка пройдитесь еще! - распорядился Николай Петрович. -
Понятно. Присоски?
Удивительно, как быстро он умеет во всем разобраться! Я сделала еще
несколько шагов и ответила:
- Конечно, присоски. Николай Петрович. Пол в каюте глад- кий, очень
ровный, резиновый. Я нажимаю одной ногой, держась за стояк. Кружок
сплющивается, выдавливает воздух между сво- ей вогнутой поверхностью и
полом. А тогда наружное давление прижимает мою ногу к полу. Я ставлю другую
ногу, прижимаю ее уже без стояка, держась на одной ноге. Она тоже будто
прили- пает к полу. Тогда я чуточку наклоняю в сторону первую ногу, отделяю
от пола краешек резинового кружка, между ним и полом входит воздух - и нога
отклеилась, можно делать следующий шаг. Ну, конечно, надо немножко
попрактиковаться. Но все очень просто.
- Но как вы додумались до этого, друг мой? - все еще удивленно
допытывался Николай Петрович. - Ведь это чертовски остроумно и решает
проблему хождения в условиях невесомости!
- Я вспомнила недавно, когда мы с товарищем Ван Луном стреляли в цель,
об одной полузабытой вещи. Мне стало жалко пулек, которые мы расходуем при
стрельбе в цель, и я вспом- нила, как у меня в детстве был пистолетик с
присоской. Он стрелял деревянной палочкой с плоским резиновым кружком на
конце, и кружок прилипал к стене. И я подумала...
- Молодец, Галя! Эта чудесная идея почему-то не пришла в голову ни
одному из инженеров, занимавшихся оборудованием нашего корабля, - засмеялся
Николай Петрович. - Замечатель- ное изобретение!'
- Думаю, те инженеры были очень взрослые. Забыли уже свои детские
игрушки. Оказывается, полезно иногда помнить, - вставил Ван Лун. - Буду
просить Галю научить меня тоже, по- жалуйста.
И даже Вадим Сергеевич на этот раз не пустил никакой шпильки по моему
адресу. Он покачал головой и просто сказал:
- Да, Галина, это вы действительно здорово придумали. Придется нам
всем поучиться у вас. Научите, Галинка?
Я кивнула головой. Вот это совсем другое дело! Когда Ва- дим Сергеевич
не насмешничает, я готова его слушать сколько угодно: он сразу становится
милым, хорошим. И пусть даже го- ворит о "личном", ладно уж...
...В тот же день резиновые кружки были привинчены еще к шести
каблукам. И теперь мы ходим по полу каюты почти так же свободно, как на
Земле. А я открыла еще одну исщь. Оказыва- ется, в астроплане при помощи
этих резиновых кружков, кото- рые мы привернули к каблукам, можно ходить и
по стенам и по потолку - конечно, только там, где обивка твердая и гладкая,
а не из мягкой материн. Совсем как мухи ходят: смешно, но интересно... Это
так, между прочим, нам ходить по стенам и потолку ни к чему.
А изобретение - и полезное! - все же у меня получилось!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,повествующая о том, как астронавты отправллли на
Землю поч- товую ракету и какие после этого у них возникли мысли, связанные
с межпланетными путешествиями вообще; этой же главой заканчивается дневник
Галины Рыжко, который она вела вплоть до приближения астроплана к Венере
...Очень нам плохо без радиосвязи с родной Землей!
Сначала Ван Лун предполагал, что поток космического излу- чения не
будет все время таким сильным. И если мы пролетим через его главное русло,
то потом, может быть, радиосвязь восстановится. Но эти предположения не
оправдались. Поток остается все таким же интенсивным.
Так как нам приходится то и дело выходить из-за свинцово- го укрытия,
то каждый внимательно следит за собой. И. если замечает, что чувствует себя
неспокойно, - приходится бро- сать дело и укрываться под свинцовыми
листами. Гамаки для спанья давно уже перевешены тоже под стену, укрытую
свинцом. Космическое излучение - очень опасный и коварный враг!
Астроплан летит по правильному курсу, это подтверждают и ежедневные
проверки, которые делает Ван Лун (Николай Петро- вич теперь не участвует в
этом, убедившись, как точно и ак- куратно производит вычисления Ван).
Значит, не приходится и включать ракетные двигатели.
Но с того времени, как оборвалась радиосвязь с Землей, мы
почувствовали себя гораздо дальше от Родину. Ведь раньше каждый день, да и
по нескольку раз в день, мы слышали голос Земли, знали, что за нами
заботливо следят и всегда, в слу- чае нужды, помогут. А теперь...
В репродукторе слышен лишь назойливый треск и грохот раз- рядов, будто
десяток барабанщиков беспорядочно колотит в ог- лушительные барабаны.
Мы теперь даже не пробуем включать радиоприемник. Только Ван Лун,
человек очень настойчивый, каждый день все же про- бует отыскать в грохоте
разрядов голос Земли, но репродукто- ром о'н не пользуется, а включает
наушники. Конечно, ему не удается ничего услышать, кроме треска и шума
космического излучения, однако Ван Лун снова и снова слушает Землю, и не
только слушает, но и пробует связаться с нею.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг