солнечной рати, и темными тенями устремлялся к западному горизонту. Крыло
на вершине кургана отбрасывало четкую синюю тень. На нем сидела давешняя
птица. Сашка стремглав мчался к ней, обратив лицо навстречу восходу, и
упругие стебли травы хлестали его по ногам.
Юрка сидел под крылом, опершись спиной о его траченную огнем поверхность,
и смотрел, как рождается день. Почему-то на нем была местная одежда
богатого покроя, а на шее красовалась толстенная золотая гривна. Когда
Сашка приблизился, Юрка глянул на него искоса и хитро усмехнулся:
- Что, пилотяга, в вожди выбился уже?
- У тебя неверные сведения, - Савинов присел рядом. - Полусотник - это еще
не вождь. Череп мне не брили и вообще...
Юрка выдал свой коронный смешок. Прозвучало язвительно, и Сашке захотелось
намять ему бока. Тот почуял и, слегка отодвинувшись, погрозил ему пальцем:
- Но, но! Попрошу без рук! А сведения мои - верные. Я не то что ты: "Видит
горы и леса, облака и небеса, но не видит ничего, что под носом у него!" -
процитировал он.
- Это откуда?
- От верблюда! Откуда мне знать - тоже мне, вопросозадаватель. Ты мне верь
на слово - разве я тебя хоть раз обманул?
- Насчет раза - не скажу, а пару сотен припомнить мог бы, надувала
несчастный! Ты вообще откуда здесь?
- Откуда и ты. Вот соберешь пару взводов гавриков и давай сюда, на юг! Тут
такие дела делаются - закачаешься!
- Куда это "сюда"? Степь большая. И потом - ты мне снишься.
Юрка подозрительно уставился на него. И вдруг пребольно ущипнул за нос.
- Эй! Это насилие над личностью! Пусти - слива будет!
Некоторое время они боролись за обладание носом. Сашка победил.
- Очумел ты, братан, в этой степи. На друзей, кидаешься!
- Как я могу кидаться - я же снюсь тебе. Нет? - Юрка наклонился к нему и
заговорщически прошептал: - А я думал - ты мне снишься.
И заржал как безумный.
- Вот что, Юрчелло, ты не темни! - Савинов насел на него всерьез. - Давай
колись - что у тебя на уме. И вообще - где это "здесь"?
- В Чернигове, братуха. Значит, договорились - пару взводов, а то и роту,
ноги в руки - и сюда. Только не вздумай! - Он погрозил кулаком. - Не
вздумай, слышишь, везти их на десантных планерах! Я тя знаю, анархиста!
Дай только волю - уж ты развернешься.
- Ты бредишь, - уверенно сказал Савинов и проснулся.
* * *
Юрка исчез вместе с курганом, а рассвет остался. И нос болел не
переставая. Наверное, даже больше, чем раненая грудь. "Вот черт! - Савинов
ощупал нюхательное приспособление. - Где это меня угораздило? Может, щитом
вчера, когда стрелой ударили? Жаль, зеркала нет..." Он перегнулся через
борт и зачерпнул воды горстью. Боль поутихла.
А лодьи уже подходили к городу. Там звоном звенел колокол. На пристани
народищу набежало - страсть. Что-то кричали, бросая вверх шапки.
Радовались. "Значит, Позвизд сушей быстрее нас добежал. А может, коня где
раздобыл. По всему видать - и не ждали уж нас..." Еще перед атакой,
посылая своих "диверсантов" поджечь мерянский городок, он дал одному из
них спецзадание - сообщить в Белоозеро суть ситуации. Парень преуспел, и
даже слишком.
Теперь почти сразу выяснилось, что Буривоя в городе нет. Умудренный
опытом, Василько остался защищать Белоозеро с тремя десятками воинов и
градским ополчением. Но княжича ему удержать не удалось. Буривой же собрал
остальных воинов - почти сто двадцать человек - и кинулся спасать князя,
хотя знал, что безнадежно опаздывает... Ольбард, услышав сию новость,
только мрачно кивнул и тут же приказал отправить нарочных - ворочать героя
назад... "Будет княжичу на орехи, - подумал Сашка. - Бросил город почти
без дружины, мальчишка! Отца спасать - дело, конечно, благородное, но ведь
и головой думать надо..." Потом Савинов увидел Яринку, и все прочие мысли
вылетели из головы. А все болячки - как рукой!
* * *
Стоя в сторонке, Диармайд смотрел, как обнимает Александра молодая жена, и
думал о своей Грайне. О том, какой сейчас у него сын и как пахнет в
Ирландии вереск. В битве он не получил ни царапины - Бог хранил его от
всякого зла. Хранил для того, чтобы он мог вернуться домой. И он знал, что
обязательно вернется. Слово воина - крепче стали Вернется будущей весной.
Князь обещал...
* * *
А Юрка оказался прав. Сон это был или нет - бог знает! Вот только на
тризне, когда провожали погибших воинов в чертоги богов, князь вдруг
выкликнул Сашкино имя. Тот вышел вперед, не подозревая, что его ждет. Лицо
Ольбарда было сурово и торжественно. Он держал в руке бритвенно острый
меч. Зал дружинного дома накрыла тишина. Все ждали.
Князь поднял клинок над головой:
- Александр, по прозвищу - Медведкович! Воин, пришедший с неба! Ты,
которого мои собственные руки извлекли из волн Студеного моря, не раз
спасший мне жизнь! Верный клятве! Побратим! Ты показал в битве, что
достоин быть вождем! Твой дух неистов, а рука крепка! Боги наделили тебя
удачей и мудростью! Сила твоя равна разумению! Да будет так, как должно
быть! Стань на колено...
Сашка молча повиновался. Его плечи тут же обернули полотном, волосы
смочили, и князь собственноручно лезвием меча сбрил их, оставив лишь на
темени густую прядь. Дружина крикнула: "Любо!!!" - аж стены дрогнули.
- Встань, витязь!
Савинов встал. И не ко времени заметил ревнивый, недобрый взгляд Буривоя.
"Еще этого не хватало, - устало подумал он. И всей-то чести, что голова -
босиком. Зимой мерзнуть станет!" Конечно, на самом деле он так не считал.
Но что поделать - привычка!
Поклонился князю, дружине и поцеловал посвятивший его меч. Ольбард обнял
его за плечи и повел во главу стола. А у Сашки не шел из мыслей мрачный
взгляд княжича. К славе ревнует, что ли? Да какие ваши годы! Эх - жаль!
Хороший парнишка...
* * *
А на другой день Сашка стоял на городской пристани и смотрел, как
снаряжается в дорогу новгородский насад. Последний в этом году. Дюжие
работники сновали туда-сюда, проверяя напоследок груз. Высокий статный
купец с гривной на шее, как в давешнем сне у Юрки, похожий скорее на
воина, чем на торговца, приветливо кивнул Сашке. Они неплохо знали друг
друга, Савинов неоднократно покупал у него свечи и рукописи - так
называемые списки - копии трудов разных авторов, в том числе и античных.
Правда, имелись кое какие проблемы с прочтением, однако вполне
устранимые... Охрана - десяток воинов, под командой седого, бывалого
русина, уже заняла свои места в насаде. Пришла пора прощаться.
Яра о чем-то шепталась с Сигурни. Наверное, "присылай весточку" и так
далее. Хаген подошел, стал рядом, вооруженный почти так же, как в тот раз,
когда Сашка впервые увидел его. Положил руку на плечо:
- Ну что, брат, вот и настало время. Я должен вернуться, чтобы помочь
отцу. Хочу, чтобы ты знал - у меня никогда не было друга лучше, чем ты...
Сашка молча сжал его жесткую ладонь.
- Не тужи, Александр, мы с тобой свидимся еще не раз. Через месяц будем в
Бирке, а через два я увижу скалы нашего фиорда...
- Хаген! - Савинов перебил его. - Ты знаешь, что мы можем встретиться уже
на следующий год. Князь простил тебя, но он не простил твоего отца. И как
бы нам не свидеться на палубах боевых кораблей! Знай - мой меч тогда будет
смотреть в другую сторону...
- И мой! - скандинав беспечно улыбнулся. - На палубе много места. Может, и
ты попадешь ко мне в гости.
Сашка рассмеялся:
- Спасибо, я лучше как-нибудь сам... Спасибо за все... Вот, смотри - это
тебе. Прими от чистого сердца!
Он поднял лежащий на пристани мешок и вытряхнул на руки Хагена поток
стальной чешуи. Кольчуга была харалужная, Богдановой работы. У побратима
загорелись глаза.
- Княжеский дар, Александр! А мне и отдариться нечем!
- Твоя дружба - дороже, Хаген!
Тот погладил гладкий металл колец, покачал головой. Потом полез за пояс и
достал свой рунный мешочек.
- Вот, прими и ты! Ты знаешь, что с ними делать... Ну что же, давай
прощаться?
- Давай! - Они обнялись, и Хаген по сходням спустился в насад. Сигурни уже
была там. Корабельщики отдали швартовые концы и оттолкнулись от пристани.
Насад величаво развернулся. Хлопнул парус, наполнился. Чайки завопили,
паря вокруг мачты... Тоже провожают.
Яринка подошла, стала рядом. Сашка взял ее за руку. Его пальцы наткнулись
на металл колечка, которое он подарил ей еще до свадьбы. Серебряная
головка пантеры, кусающей собственный хвост.
Они смотрели, как удалялся крутобокий кораблик. И Савинов молился, чтобы
они с Хагеном больше не встретились. Трудно иметь друзей по ту сторону
фронта... Он надеялся, что его молитвы будут услышаны. Кем - не имеет
значения. И почти поверил, что так оно и будет. Как водится - он ошибался,
но это действительно уже совсем другая история. Сашка стоял и смотрел
вслед уходящему в неизвестное другу. Ветер нес вслед кораблю пожелтевшие
листья. Скоро зима...
* * *
Далеко на севере могучий рыжебородый человек распахнул тяжелую дверь и
вышел из дома. Ветер тут же сунул ему в бороду пожухлый березовый лист.
Рыжебородый поднял голову вверх и узрел бег облаков. А в этом беге, из
чехарды грязно белого и ясно-синего цвета, божественная воля вдруг сложила
для него Руну Ингуз. И он понял, что его сын идет к нему".
Глава 6
РАТЬ
В хрипе связок, в горле комом теснится крик,
Но настала пора - и тут уж кричи - не кричи!
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы о траву вытирали мечи!
И как хлопало крыльями черное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык,
Как дрожала рука у того, кто остался жив,
И внезапно в вечность вдруг превратился миг...
И горел погребальным костром закат,
И волками смотрели звезды из-за облаков,
Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку живые, не видя снов...
Виктор Цой
"Рать - война, войско, битва. Ратиться - воевать."
И зима пришла - многоснежная, студеная. Деревья в лесах трещали от мороза,
и стены кремля, сложенные из исполинских стволов, покрылись серебряным
инеем... Вождь весинов затаился. Даже дальние выселки в княжеских
владениях никто не тревожил, Вопреки ожиданиям, не возникали из пурги
летучие отряды весских лыжников. Не звенел набат.
Тишина была настолько подозрительной, что Савинов начал беспокоиться не на
шутку. Что-то еще задумал этот неистовый Лекша? А вот Ольбарда будто
подменили. После спасения из ловушки князь сделался мрачен и нелюдим.
Приготовления к войне велись вяло. Как будто что-то сломалось в душе
вещего князя.
Перед первыми заморозками Ольбард засобирался на полюдье. Не обращая
внимания на советы своих вождей, он взял с собой всего сотню воинов.
Остальных частью оставил в Белоозере, а часть разослал по дальним
крепостцам. Диармайда с пятью десятками вообще отправил в Градец на
Лаче... Храбр остался в городе приглядывать за порядком, а вот Сашку князь
взял с собой.
Савинов с тревогой следил за происходящим. В последний день перед выходом
на полюдье он подошел было к Ольбарду с вопросом - не надо ли взять с
собой побольше людей. Князь ответил только: "Нельзя оголять город" - и
свернул беседу. Создавалось впечатление, что он больше никому не доверяет.
* * *
Гонец нашел вождя Рода Выдры уже на следующий день после того, как
варяжский князь покинул свой город.
Лекша с десятком стрелков возвращался из дозора. Он установил вокруг
весских поселений непроницаемую сеть засад, засек и тайных засидок, в
которых менялись опытные охотники. Он ждал, что Синеус нанесет свой удар.
Ведь не может не знать проклятый варяг, что род Выдры сильно оскудел
воинами. Их теперь едва набиралось с полторы сотни.
Однако гонец принес удивительную весть. Князь вышел из Велоозера с малым
числом, беспечно. С ним всего сотня воинов. Остальные разбросаны по
дальним крепостцам. Свой человек, который теперь был у Лекши в варяжском
стане, доносил: Синеус разогнал всех своих старых вождей, сын - в опале,
черноволосый вальх, самый опасный из людей князя, услан куда-то с малым
числом воинов. Лучшего случая не представится.
Лекша тут же отправил быстроногих гонцов к своим союзникам. "Час настал!
Смерть варягам!" И из глубины заснеженных лесов, верные своему слову,
стали выходить отряды кряжистых мерянских воинов, ловких весских стрелков,
и даже мурома прислала почти сотню ратников, вооруженных тяжелыми
рогатинами, бронями и щитами.
Смерть варягам!
* * *
На обширной поляне, где разбили свой лагерь русы, стояла тишина. Горели
костры, и треск валежника, пожираемого пламенем, был единственным звуком.
Савинов сидел у огня. Было тревожно. Он не понимал, что происходит. Почему
князь лезет в глубь враждебных лесов с малой дружиной? Почему выбрал
пассивную тактику? Даже - более того! Ведь на полюдье можно было отправить
Буривоя, а самому... Или нет - княжича посылать нельзя. Этот безумный
выдрятич Лекша только и ждет такого подарка. Но что же все-таки
происходит? А вдруг Ольбард утратил свой Дар?! Тогда все становится на
свои места...
Сашка поискал глазами князя. Нашел. Ольбард стоял возле саней, нагруженных
добром, которое его данники приносили на княжий суд. В каждой деревушке,
через которую проходил отряд, князь разбирал тяжбы, судил и собирал дань.
Переполненных саней набралось уже с двадцать штук. На ночь их выстроили
кольцом. Получилось нечто вроде стены, внутри которой русы разожгли костры
и устроились на ночлег.
Темный силуэт воза с данью, такой же темный силуэт князя рядом... А это
кто? Сашка присмотрелся. Неизвестный сидел у воза на корточках по правую
руку от князя. Одетый в шубу мехом наружу, издали он напоминал медведя...
Кчязь слегка повернул голову, сверкнула серьга в ухе... Медведеподобный
кивнул. Волчий хвост на его шапке тяжело мотнулся. Да они разговаривают
между собой!
Савинов прислушался, но не смог различить ни одного слова. Это с его-то
навыками! Ольбард и его жутковатый собеседник каким-то непонятным образом
разговаривали молча. Сколько продолжалось это общение, Сашка не знал.
Князь все так же неподвижно стоял, "мохнатый" - сидел в тени. Лес -
молчал, лишь изредка потрескивали деревья, да с шумом рушился с веток
снег. Звезды, перемигиваясь, с любопытством разглядывали стоянку. Тишина.
Дыхание спящих... А потом вдруг "мохнатый" исчез. Только что сидел, кивая,
- и нет его. Только обострившийся Сашкин слух различил удаляющийся в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг