Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Тепло. Весна.
     - Эх,  -  мечтательно  вздохнул  Камаль. - Какие у вас шлюхи! Боже мой,
какие женщины!
     - А сюда, значит, ещё не завезли? - спросил Володя.
     Камаль фыркнул.
     - Где учился? - продолжил Володя.
     - В  Ростове,  на  медика.  Я - гинеколог! Большой человек. Но теперь -
семейный  бизнес, эта гостиница. Какой муж пустит жену к гинекологу-мужчине,
а?  - Камаль расхохотался. - Хотел жениться на русской. Они все шлюхи у вас.
Зря  не  женился.  Я  -  христианин,  я  могу жениться на русской. Почему не
женился, а? Дурак потому что. Здесь ей к кому бегать? Ни к кому! Дурак!
     Камаль хорошенько затянулся сигарой. И отложил её в пепельницу.
     - Скажи,  весёлый  человек  Камаль, да? - спросил он Володю. - Тебя как
зовут?
     - Ильич.
     - О,  знаю  Ильича. Ходил в мавзолей. Сухой лежит, жёлтый. Лежит, а как
страну  держит! - снова расхохотался Камаль, ему, видно, нравилось шутить на
русском языке. - Привёз что надо?
     Володя  молча  раскрыл  портмоне,  достал  кредитную  карточку, положил
перед Камалем.
     Тот повертел её перед глазами.
     - Швейцария. Дрянная страна. Мелкая. Почему не Германия?
     - В Германии проблемы. Евро, стагнация и полицейщина в банках.
     - У немцев - порядок. Надо знать - какой бакшиш дать. Какой - кому.
     - Это твои проблемы.
     - О!  Русские.  Неправильно у вас ведут дела. Что надо от Камаля? Много
надо  от  Камаля  или  совсем  чуть-чуть  надо?  На  кредитке  не написано -
сколько.
     - То, что прилагается к карточке, - после дела.
     - И  не  доверяют.  Зачем  так?  Коммунисты  доверяли  и проверяли! Я -
коммунист!  Я  за  социализм  и свободный Курдистан! Я турков ненавижу. Я их
могу резать, как баранов. Понял?
     - Я тоже умею резать, - заметил Володя, и Камаль мигом угомонился.
     - Слушай,  дорогой,  Камаль  всё  подготовил. Камаль умеет дела делать.
Смотри.
     Он  нехотя выбрался из кресла, подошёл к сейфу, долго сопел над замком.
Наконец  достал кинжал в украшенных сканью кожаных ножнах. Широкий и кривой.
И сложенный гармошкой лист бумаги.
     - На.  Это  - пароль. А это - карта. Где крест - встреча. Отдашь пароль
шейху.  Получишь что надо. Что там у шейха, Камаль не знает. Камаль не любит
много знать.
     - За нами хвост. Ночью могут быть у тебя гости. Знаешь, что делать?
     - А,  не  учи. Я пять лет в горах воевал. Раны зашивал, операции делал.
Я - большой доктор! - Камаль важно поднял палец.
     - Нет, никого убивать не надо.
     - Конечно,   никого!  Я  -  пальцем  не  трону,  -  он  поднял  сигару,
затянулся. - Камаль скажет кому надо. Встретят. А там, как бог даст.
     Камаль,  не  выпуская  сигары,  перекрестился.  Потом  набрал  номер на
мобильном, произнёс в трубку несколько слов.
     - Идите  поужинать.  Машину  я  вам  даю.  Не  моя.  Чистая. Ресторан -
напротив хотеля.
     - Прощай, Камаль. Держи.
     Володя протянул ему конверт с банковскими реквизитами и пин-кодом.
     Камаль с серьёзной миной распечатал конверт, довольно хмыкнул.
     - Машину подгонят к ресторану, ключи занесут. Обе стороны довольны?
     - Довольны будем, когда в Москву вернёмся.
     - Зачем так говорить? Вернёшься, куда денешься.
     Они  отужинали.  Иорданская  кухня  тоже  пришлась  Игорьку  по  вкусу.
Суп-крем  из  чечевицы  -  огненный,  обильно сдобренный и чёрным, и красным
перцем,   с   крошечными   чесночными   гренками;   колбаски   из   баранины
"по-иордански"  прямо  с  решётки-гриля; и на закуску - перец, фаршированный
брынзой  и яйцами. Выпили местной анисовой водки с пролетающим над минаретом
ковром-самолётом на этикетке.
     Аборигены  мало  жаловали  анисовое  пойло,  кроме  которого,  к  слову
сказать,  из  крепкого питья в заведении ничего не предлагалось. Безразличие
к  алкоголю  с  избытком  компенсировалось  кальянами,  заряженными гашишной
смолой.
     Когда  вышли  из  заведения,  уже  было темно, народа на улицах заметно
прибавилось.  Арабы общались в мелких кафешках под открытым небом, опять же,
курили    гашиш,   играли   в   нарды,   громко   смеялись   и   ожесточённо
жестикулировали.  "Можно  подумать, что во всей Иордании нет такого явления,
как телевизор", - подумалось Игорьку.
     - Обсуждают, - заметил Серёга, - сколько Хусейн продержится.
     Игорёк  тоже  стал  различать имя "Саддам", часто и громко произносимое
арабами.
     - Грузимся, - скомандовал Володя.
     Возле  припаркованной  неподалеку  белой  тойоты-пикапа  стоял давешний
порье и постукивал костяшками пальцев по дверце.
     За  руль  уселся  Серёга,  рядом  с  ним  занял  место Володя, а Игорёк
развалился  на  заднем  сиденье. После сытного ужина, анисовки и конопляного
дыма хотелось спать.
     "Тойота"  покатила  на  север,  в  горы. Через час они были на дорожной
развязке и свернули на трассу, ведущую на восток, к границе с Ираком.
     Через  пару  часов  Игорёк  проснулся и обалдело огляделся. Где это он?
Что  он  здесь  делает?  Со  сна  вообразилось, что он прежний Игорёк, более
того,  подросток,  двенадцатилетний  сопляк,  бегающий  в музыкальную школу,
гоняющий   в   футбол   во  дворе,  робко  заигрывающий  с  одноклассницами,
завидующий  более  смелым  однокашникам, позволяющим себе дёргать девочек за
косички,  подкладывать  на  сиденья  парт кнопки и лихо вышибать портфели на
переменах.
     Он  глядел  на  затылки попутчиков, на крепкие, пугающие плечи и не мог
вспомнить,  что  это за люди и куда его везут. Ему казалось всё безнадёжным,
он  потерялся и никогда больше не найдёт дорогу домой, где футбол по вечерам
и нудные домашние упражнения на фоно.
     А  за окнами машины расстилалось безжизненное марсианское пространство.
После  недавнего  хамсина воздух ещё не успел сделаться прозрачным, и лунный
свет,  пробиваясь  сквозь  пыль, становился красным. От этого пески казались
угрюмо-багровыми.
     Игорёк  закрыл  глаза  и  стал  выуживать  из  памяти всю нить событий,
приведших  его  в  Сирийскую  пустыню.  События  под полуночным углом зрения
представлялись   нелепыми,   дикими,   придуманными.   Казалось,  что  можно
напрячься   и   вспомнить   подлинные   события,  несомненные,  с  логичными
поступками  и  рациональными  мотивами.  Но  ничего  не выходило. Измученный
Игорёк,  наконец,  согласился  в очередной раз признать себя бессмертным, но
как  он  оказался  в  этой  машине, ради чего он чешет в Ирак? Зачем покинул
Артемия и Москву, "Москву-раскладушку", как он её называл?
     Он  чувствовал,  что его безнадёжное путешествие никогда не закончится.
Эта дорога, не имея цели, не имеет конца.
     - Не спится? - не оборачиваясь, спросил Володя.
     - Да что-то... - промямлил он.
     - Что-то ты вялый, - заметил Серый. - Медитируешь?
     - Мужики, а зачем мы в Ирак-то прёмся?
     - Пострелять, - хмыкнул Серый.
     - Умереть как герои, - сказал Володя.
     - Нет, серьёзно?
     - Что  может  быть  серьёзней  смерти?  -  бесцветным  голосом  спросил
Володя.
     Игорёк  стал  размышлять  о  том,  что  же может быть серьёзней смерти.
Выходило, что серьёзней смерти ничего и нет.
     - Мужики, горло бы промочить, - попросил он.
     - Сумка у тебя в ногах.
     Игорёк нащупал сумку и добыл из неё банку пива.
     - А вы?
     - Успеем.
     Игорёк сделал несколько жадных торопливых глотков.
     Уже  учился  он  в  музчаге,  и  бегали  они всей компанией пить пиво в
соседнее   заведение   под   названием   "Яма".   Там  вдоль  стен  тянулись
столы-полки,   так  что  приходилось  сидеть  лицом  к  стене,  искарябанной
похабными  надписями,  среди  которых  были  перлы  и  его авторства. Игорёк
гордился  двумя  своими  автографами:  "Лучше  перебздеть, чем недобдеть", и
"Талант  можно  пропить,  гениальность  - никогда!" Они же все были гении! И
все  девушки  были их. И все деньги были их, и сами плыли в руки. Отлабал на
свадьбе - получай, Моцарт, свой полтинник. Сказка!
     На  четвёртом  курсе зачем-то женился. Через полгода зачем-то развёлся.
Развёлся,  вздохнул  облегчённо и решил больше не искушать судьбу женитьбой.
Воля  -  она  дороже.  Долго  старался поддерживать приятельские отношения с
бывшей  супружницей,  можно  сказать,  из  кожи  лез.  "Мы же цивилизованные
люди",  -  думал  он,  и  ему  казалось,  что  остальные  тоже  думают так и
одобряют. Как выяснилось - не все.
     Положила  на  него  глаз  подруга  бывшей "половинки". Хорошая вроде бы
девочка.  В  каком-то  министерстве бумажки перекладывала и поэтому считала,
что  всё  про  жизнь  знает. Как-то раз спросила: "А чего ты за своей бывшей
бегаешь?"  "Ну,  мы  же  цивилизованные  люди",  -  ответил  Игорёк и тут же
получил затрещину: разговор происходил в постели.
     А  ещё  был  у  него  приятель,  тёзка, тоже Игорь. Юве-лир. В школе за
одной  партой  сидели,  и  частенько тот у Игорька списывал. Общие интересы,
увлечения.  Организовали  в  школе  рок-группу "Ритм" - это дубовое название
подсказала  завуч  по  учебно-воспитательной  работе,  заверив, что никакого
западного  названия  не допустит. Приятная в чём-то была женщина, но стерва.
В  рок-группах тёзка разбирался лучше Игорька, потому что его папик, поляк с
родственниками  в  Польше, привозил оттуда новейшую "фанеру". А тёзка толкал
"налево",  что за пятьдесят рублей, а что и за сто. Любимые "флойды" шли как
раз  по  стольнику.  А  ещё  тёзка  размножал всё это на бобины, и тоже имел
твёрдый  профит.  У  него  был  крутой  бобинник,  "Акай",  трёхмоторный,  с
реверсом  и  тремя  же  головками;  кто  ещё  помнит,  что  это  такое - тот
прослезится.  Пять  тысяч  стоила  такая  машина, по цене нового "Москвича".
Блин,  были  же  радости  жизни!  И  почему так устроено, что человек должен
становиться  взрослым,  искать  чего-то,  а  найдя,  не знать - приобрёл или
потерял. Тоска.
     Тёзка  погиб  в  Афганистане. Нелепо, в последний год войны. И попал он
туда  нелепо.  Вроде  бы  успешно  откупался от армии, и вдруг вышла ссора с
любовницей  военкома,  тёзка  же  не знал, чья она любовница. Из-за какой-то
побрякушки,  подробности  для  Игорька  остались  неизвестны.  То  ли не так
сделал,  то  ли  обжулил,  вместо бриллиантов поставил в сережки фианиты - в
общем,  освободил  тёзка  свой  организм  в  оговоренный завхозом-Теодорихом
срок.
     А  как  боялся  Игорёк загреметь в армию! Какой животный страх. Чего он
только  не делал, как только не "косил". И в дурдоме лежал. И в инфекционной
больнице.  Когда  погиб  тёзка, подумалось, что тот погиб вместо него. Ходил
чумной,  переживал,  всё дружбан снился, почему-то с бас-гитарой, на которой
играл  в  школьной рок-группе. Но потом Игорёк всё-же выправил "белый билет"
- не обошлось без помощи бабушки - и успокоился.
     Вот  как  заставить  себя  не  бояться?  Как? Эти двое - ничего ведь не
боятся.  К  чёрту  в  пекло  лезут.  Может,  и  он полез, чтобы убить страх,
впрочем, кажется, он об этом уже думал, да что с того?
     Ну не будет он бояться, дальше что? Что ему надо от бессмертия-то?
     Хорошие  вопросы  приходят  в голову ночью посреди пустыни. Выйти бы из
машины и обратиться к небесам...
     А  в  ответ  явится  какой-нибудь  Теодорих, Второй или Третий-Десятый,
ангел  смерти  в  образе  завхоза.  И  скажет:  "Мы там, а ты здесь. Сам так
захотел.  Ни  к  чему  теперь  на  небо  засматриваться". Похоже, отрезанный
ломоть  ты,  Игорёк.  И  не  с  людьми,  и  не с этими долбаными правителями
Вселеной.
     Эх,  убить  бы  какого-нибудь  американца  там,  что  ли.  Чего это они
наглеют, суки? И вообще...
     Игорёк  покрутил  пустую  банку,  опустил  стекло - ворвался неожиданно
холодный ветер - и вышвырнул в "марсианское" пространство.
     - Нервничаем? - осведомился Володя.
     - Дела захотелось, - рассудил Серый. - Руки чешутся. Я этот зуд знаю.
     - Да скорей бы уже что-нибудь произошло.
     - Ты  так  больше  не  говори,  клавишник,  -  заметил  Серый.  - Когда
происходит  - это всегда плохо. Всё должны делать мы, а происходить должно у
них.
     - Ещё наиграешься, пианист, - негромко сказал Володя.
     Наконец они въехали в рассвет.
     - Перекур, - объявил Володя, и Серёга остановил машину.
     Вышли,  размяли  ноги. Хорошо: рассвет, тишина, розовые блики на песке,
ветер стелется, словно кроткая собака льнёт к земле.
     Игорёк  потянулся,  зевнул  и стал делать наклоны и приседания. Серый в
это  время  расставлял  на капоте захваченные из ресторана судки с остатками
иорданского ужина.
     - Так-то,  братуха,  -  обронил  он,  - на сто километров ни души. Зато
там,  -  он показал ножом в небо, - висит вражеский спутник и фотографирует,
как  мы  тут  жрём. Если хочешь срать - сри прямо здесь, пускай враги нашего
дерьма насмотрятся.
     С этими словами он вышел на середину трассы и помочился.
     Игорёк глянул на Володю.
     - Фотографируют,  -  подтвердил  тот. - Привыкай, бо-ец, обходиться без
биотуалета.
     - Они, что же, знают про нас?
     - Знают.  Сейчас  шесть,  светает,  самое  время нас долбануть. Так что
давай, оправляйся, порубай, и будем готовиться к приёму гостей.
     - Здесь? - опять удивился Игорёк. - В пустыне? Откуда они возьмутся?
     - С  неба  упадут.  Вертушкам  что  сто, что двести кэмэ - один хрен, -
бодро доложил Серый. - Давай, чего стоишь, шевелись.
     После  завтрака  Серый с Володей облачились в жёлто-коричневый камуфляж
и  стали готовить оружие к бою. Наверное, Камаль озаботился, загрузил полный
багажник.  У  них здесь, на востоке, видимо, с оружием просто. Игорёк всегда
мечтал  иметь  настоящий  пистолет,  немецкий:  "беретту"  или "вальтер". Но
боялся  нелегально хранить, а оформлять официальное разрешение - жалел денег
и времени.
     Товарищи  уже  расчехлили  два  гранатомёта, пару ПЗРК "Игла", извлекли
три "калаша" с кучей запасных рожков.
     - Мужики,  а откуда вы знаете, что нас прямо здесь?... - всё недоумевал
Игорёк.
     - Жилет надевай, - сунул ему бронежилет Серый.
     - Да?
     Ему  в который раз стало страшно. Но уже проверенным способом пересилил
страх: вспомнил, что он - неуязвимый бессмертный.
     - Да мне вроде, как и не надо...
     - Смотри сам, - сказал Серёга. - Или у тебя астральный щит?
     - И потом, будет неудобно, движения сковывать... - продолжал Игорёк.
     - А ну, тихо, - прервал Володя.
     Они  умолкли,  прислушиваясь. В шелест ветра вплеталась какая-то чуждая
мелодия.   Тихая,   однотонная.  Володя  взял  бинокль  и  стал  осматривать
горизонт.
     - Раз,  два,  три.  Не уважают. Серый - гранатомёты твои, минута, чтобы
закопаться.
     - Понял,  -  делово  ответил  Серый,  швырнул,  как жерди, на плечи оба
гранатомёта, подхватил сапёрную лопатку и рысью бросился за обочину.
     Володя  сунул  Игорьку  автомат  и  со  словами:  "Будешь  вести  огонь
отсюда", - уложил Игорька под машину.
     - Когда  машину  разнесёт,  ты  постреляй, им страшно станет. А пока не
высовывайся.
     После  этого он подготовил один ПЗРК к бою и положил на крышу машины, а
второй,  тоже зарядив, взял в боевое положение. На голове его уже красовался
шлем с индикатором захвата цели. Он отошёл от машины и замер, как статуя.
     Раздалось  "ш-ш-ш"  и сразу же громыхнуло, ракета с коротким рёвом ушла
на цель.
     Игорёк  вспотел  и  высунулся из-под днища. Совсем близко три брюхастых
вертолёта  на  бреющем  неслись  над  песками,  разбрызгивая  во все стороны
тепловые ловушки.
     Первая ракета ушла влево, погнавшись за ложной целью.
     - Бывает,  -  хладнокровно  прокомментировал  Володя,  снимая  с  крыши
вторую "Иглу".
     Он снова отошёл, быстро прицелился, выстрелил.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг