вдалеке возник тонкий стук женских каблучков. И заиграл по переулкам и
дворам, отражаясь от стен, от мостовой и даже от неба.
Игорёк остановился. Каблучки цокали где-то впереди, может быть,
далеко, может, уже совсем рядом. Что-то тёплое, давнее припомнилось
Игорьку. То ли что-то из детства, а может быть, первая влюблённость или
первое удивление от настоящей музыки.
Он приготовился ждать. Но ждать не пришлось. Она шла навстречу,
поднималась по ступенькам лестницы, что вела в небольшой сквер с черемухой
и сиренью.
Сперва Игорёк увидел бледное сияние волос, потом лёгкий женский силуэт
в летнем сарафане... лицо её было Игорьку знакомо, но где и когда он видел
это ничем не примечательное, но чем-то притягательное лицо?
Она остановилась в паре шагов и молча глядела, чегото ждала. Игорёк с
безотчётной радостью любовался её стройной фигурой, ловил её теплый,
влюблённый взгляд. Но кто она, отчего кажется такой знакомой?
- Игорь, - тихо произнесла она. - Неужели это, правда, ты?
Что тут ответишь?
- Ты не представляешь, как я рада, что ты пришёл ко мне. Я так долго
тебя ждала.
- Голос... Где-то, когда-то я его слышал. Кто ты?
- Я Аня. Ты, конечно, давно забыл меня. Только это ничего не меняет.
Ведь я всё равно люблю тебя, Игорь.
Она шагнула к нему, взяла за руку.
- Ну что ты? Что? - ласково произнесла она. - Растерялся?
- Я не знаю.
Он абсолютно ничего не понимал. Что за Аня? Где они находятся?
- Аня. Что это за город?
- Это город вечного покоя. Ты не бойся.
- Я и не боюсь. Напротив, здесь в самом деле спокойно. Только
необычно. Но в последнее время я начал привыкать к необычному.
- Это хорошо, это очень хорошо. Хочешь, я покажу тебе наш дом?
- Наш? Что значит - наш?
- Ну наш. Это так сразу не расскажешь. Ты сам увидишь. Только шагнёшь
на порог и поймёшь - это твой дом.
Она повела его вниз по лестнице. Они прошли сквером, перешли по
китайскому мостику через тихий ручей, вступили под перекинутую через улочку
краснокирпичную арку и оказались возле двухэтажного домика. Над дверью
чёрного хода выдавалась далеко вперёд мансарда.
- Вот он, наш дом.
Игорёк поднял голову, увидел слабо светящееся зарешёченное окошко над
некрашеной деревянной дверью, нависающий выступ мансарды с цветочным узором
на нём. И понял, что да, это, в самом деле, его дом.
Они обогнули его и оказались перед палисадником, огороженным невысоким
деревянным заборчиком, разделённым кирпичными башенками. Весь палисадник
был увит диким виноградом. Прошли через резную калитку.
Она взялась за бронзовый молоток на двери и негромко постучала.
Прислушалась. И толкнула дверь.
- Входи.
В небольшой, обитой дубовым шпоном прихожей горели свечи. Анна, не
выпуская его руки, повела по винтовой лестнице на второй этаж.
- Это мой этаж, - сказал она. - Понимаешь, здесь живу не только я. Ещё
он. Но потом, потом. Сейчас я буду показывать тебе моё маленькое царство.
Они вошли в первую залу. Игорёк ахнул: вся она была из бронзы, стены
смыкались вверху готическим сводом. И всё в комнате было бронзовое,
маслянистым золотым отблеском отражая пламя зажжённых светильников. И стены
и пол были покрыты разнообразными бронзовыми узорами.
- Я сама их рисую, - сказала Анна. - Тебе нравится?
- Впечатляет, конечно.
- Пойдём.
Дальше была вторая зала, обитая бархатно-изумрудной тканью с золотыми
цветами и блёстками; за ней - спальня в голубых тонах с большим
трёхстворчатым зеркальным трюмо.
- Что вы там так долго? - снизу донёсся неприятный мужской голос.
- Кто это? - спросил Игорёк.
Она вздохнула и отпустила руку Игорька.
- Идём, познакомишься.
Человек, ожидавший внизу у лестницы, неприятно поразил Игорька своим
видом. Он выглядел в точности как Игорёк, хотя одет был иначе. В костюме
фисташкового цвета бархата, с алым бантом на шее, с тонким высоким бокалом
вина в руке.
- Ну наконец! - воскликнул он и залпом осушил бокал. - Свершилось, ты
здесь. Мы вместе!
Игорёк подошёл к двойнику и всмотрелся в его глаза. Словно глянул в
зеркало, а глаза у отражения - чужие.
- Да, - кивнул двойник. - Горячий у тебя взгляд, Игорь. Обжигаешь.
Куда мне до тебя. Аня показала свои владения? Давай же и я покажу свои.
Во владениях двойника обнаружилась серебряная комната в том же
готическом стиле, но не расписанная замысловатыми узорами, а украшенная
изречениями, среди которых в глаза бросились нацарапанные когда-то Игорьком
на стене пивной. За ней обнаружился обшитый красным деревом кабинет с
массивным солидным бюро, с роялем и большим современным домашним
кинотеатром - плазменный экран, словно белая ворона, выбивался из
интерьера. В спальне тоже был телевизор, поменьше, на прикроватной
тумбочке. Он был включён, экран светился ровным голубым светом, и в углу
его была надпись: "Нет сигнала".
- Видишь? - двойник указал на экран. - Ты здесь, и ему нечего
показывать. Ладно, пошли в залу. Будем обедать и разговаривать.
Анна принесла из кухни поднос с кофе и булочками. Подала и села на
серебряном диване, сложив руки на коленях.
- Послушай, - примостившись на серебряном стуле у стола, сказал
Игорёк, - кто вы? Почему ты похож на меня, а Аня мне смутно знакома?
Двойник небрежно махнул рукой.
- Ты сперва попробуй кофе. Каков он на твой вкус? Как на Земле? Или
другой? А то по телеку, знаешь, никакого вкуса не разобрать.
Удивлённый Игорёк послушно отхлебнул из чашки.
- Ничего, резковат, но это вовсе неплохо.
- Похож на земной или нет?
- Очень похож.
- Аня умеет готовить, - с ноткой самодовольства обронил двойник. -
Ведь она помнит земные вкусы.
Аня смущённо улыбнулась, посмотрела на Игорька благодарным взглядом.
- Но всё же, кто вы?
- Всё ещё не узнал? - двойник вдруг хихикнул. - Это же Аня Метёлкина
из восьмого А.
- Какая Аня? Восьмой А...
- Тогда ты учился в десятом.
- Это та Аня? Значит, это та, которая...
- Да-да, - радостно подхватил двойник. - Которую сбила машина. Видел
"зебру" перед палисадником? Из-за неё нарисована. Знак самоубийцы.
- Самоубийцы? - тупо переспросил Игорёк. - Разве её не сбил пьяный
водитель?
- Сбил, само собой. Именно пьяный. Только она сама бросилась. Так,
Аня?
Та согласно кивнула.
- Вот видишь. И ты, конечно, не знаешь, из-за кого?
- Откуда же?
- Из-за тебя. Несчастная любовь, - важно подняв палец, сообщил
двойник. - Ты тогда с Абросимовой из параллельного роман крутил. Как ты
Метёлкину не замечал? Она на всех вечерах возле тебя крутилась. На каждой
дискотеке. Помнишь, раз даже просилась тащить твой синтезатор. А ещё
звонила тебе домой и молчала в трубку.
- Не помню, - убито произнёс Игорёк.
- Это неважно. Главное, что любовь творит чудеса. И после смерти Аня
оказалась здесь, у меня. Правда, любви между нами нет. Всё-таки, я - не ты.
То есть, конечно, я - это ты. Но только здесь, среди отражений. Помнишь
альбом Фиша?
- "Vigil in a Wilderness of Mirrors", - назвал Игорёк альбом солиста
группы "Мариллион".
- Точно. Помнишь: "I'll keep a vigil in a wilderness of mirrors, where
nothing here is ever what it seems..."
- К чему это?
- К тому, что я слежу за каждым твоим движением, - двойник указал на
встроенный в стену экран, залитый серебристым свечением. - Сейчас ты здесь,
и я чувствую себя даже как-то неуютно. Боже мой! Я столько ждал этого
момента. Думал, как это всё произойдёт. Рисовал в воображении картинки.
Забавно, знаешь, сидеть у экрана и воображать, как ты, когда смотришь в
зеркало, видишь меня. Вдруг увидишь и шагнёшь сюда. Да. Но всё получилось
столь неожиданно. Аня тебя услышала. Она может выходить на улицы, вот и
пошла тебя встречать. А мне, конечно, нельзя. Мы здесь только в гости друг
к другу ходим. Телепортируемся из дома в дом. У кого что по телеку идёт
интересное, звонит друзьям, зовёт. Такие, в общем, дела.
Игорёк посмотрел на Аню. Она хотела что-то сказать, но не решилась
перебить двойника.
- Подожди, Аня, - бросил тот. - Наобщаетесь ещё. Разве тебе, Игорь, не
интересно, что это за город, кто мы такие?
- Интересно. Я ведь и спрашиваю.
- Вот и слушай. Мы, ваши двойники, называемся астралами. Ну ты должен
понимать, что это такое. Когда-то, когда ещё не было телевизоров, мы
смотрели на вас из ваших зеркал. Но это, конечно, неудобно. Ведь не везде
же есть зеркала или какие-то другие отражающие поверхности. Да и сейчас
многие продолжают по старинке. Только интеллектуальная элита умеет
использовать телевизионную технику. Это ведь не просто телевизор, это
телезеркало, им надо уметь управлять.
- Зато в окна многое можно увидеть и без телевизо-ра, - произнесла
Аня. - Если пристально вглядеться, можно приблизить самые далёкие
пространства, другие миры увидеть. Мы вчера бой инопланетных тарелок
наблюдали. Это был какой-то неведомый город и там, за рекой...
- Ну да, лазерные выстрелы. Ты ведь в инопланетян не веришь, да? -
спросил двойник Игоря.
- Да, в общем, не верю, - осторожно согласился Игорёк.
- Это Аня умеет так приближать. Она ведь вообще никакой не астрал. То
есть астральное существо, но не двойник. Она ведь умерла. А когда человек
умер, умирает и его двойник. И её двойник умер. Она же - самоубийца, все её
тела разделились. Астральное залетело сюда, ко мне.
Игорьку подумалось, что жестоко говорить в третьем лице о
присутствующем здесь человеке, да ещё такое. Такое вообще жестоко говорить
человеку. Но Аня нисколько не смущалась и согласно кивала. Игорёк смотрел
на неё, стараясь вспомнить ту Метёлкину, и внезапно понял, почему не мог
узнать: эта Аня была гораздо взрослее, ярче, сильнее, чем полузабытая
школьница.
- Это ведь она меня заразила верой, что ты придёшь.
- Странно, - заметил Игорёк. - Всё очень странно.
- Ничего-ничего, привыкнешь. А знаешь, я ведь, как и ты, в
композиторах числюсь. Мою музыку слушают. Сейчас покажу. Пойдём.
Они прошли в кабинет. Двойник, сделав значительное лицо, расположился
за роялем.
- Небольшая фантазия на тему любви, - не без торжественности сообщил
он и стал играть.
Первых двух тактов хватило, чтобы лицо Игорька перекосило, как от
зубной боли, и далее он слушал с нарастающим раздражением. Фантазии в
музыке не обнаруживалось никакой. Это был концепт, грамотно отс-троенный,
по всем правилам гармонии. Именно такую музыку терпеть не мог Игорёк. Такую
и компьютеры могут сочинять. Подобное Игорьку приходилось конструировать,
когда по-быстрому писал на заказ. Случалось, если посещало вдохновение, и
мелодия лилась вольно, мимо всяких схем, вдруг ловил себя на том, что
вместо полёта начинается нечто рассудочно правильное, поток звуковых клише.
Инструмент у двойника нужно было отнимать.
Наконец двойник угомонился, прекратил музыкальные фантазии и откинулся
в кресле.
- Ну? Неплохо, правда?
- Мерзость, - брякнул Игорёк.
- Ну почему же мерзость? - удивился двойник. - Я ведь у тебя учился.
Разве ты не разобрал знакомых секвенций?
- Ты лучше не сочиняй больше. У тебя не получается.
Двойник нахмурился, поднялся из-за рояля.
- Всем моя музыка нравится, - заявил он. - Аня, ведь нравится, да?
- Мне, если честно, не очень, - отозвалась та.
- Тебе не угодишь, - проворчал двойник. - Чем она плоха? Чем?
- Да не заморачивайся ты, - сказал Игорёк. - Скажи лучше, отсюда
обратно как можно?
- Не знаю. Откуда мне это знать, - жёстко ответил двойник. - Мы отсюда
редко к вам попадаем. Редко и непредсказуемо. Бывает, знаешь, подошёл
человеку момент погибнуть. Астралу снится вещий сон, что он тоже погибает.
Нам сны только перед концом снятся. У астрала сдают нервы. И со страха или
ещё из-за чего выскакивает из дому. В тот же миг оказывается на Земле и
погибает. Мы на Земле всегда погибаем.
- Так значит, если я выйду из дому...
- Ну ты же ходил по городу, ведь ты не астрал, у тебя свой закон.
Давай лучше пить вино, вот увидишь, оно у нас такое же хмельное, как на
Земле. Тебе мускат, херес, портвейн?
Игорёк уселся на диван и задумался. О том, что именно будет пить. В
самом деле - херес, портвешок или нелюбимый мускат. О возвращении на Землю
отчего-то думать больше не хотелось, отчего-то казалось, что это как-нибудь
устроится само собой.
- Может, мартини найдётся?
- Кончено, найдётся! Это же твой любимый напиток.
Двойник вновь стал жизнерадостен.
- Анна, неси!
Мартини оказался вполне ничего. Двойник нахваливал и подливал. И
рассказывал о своём житии-бытии.
Игорёк слушал и удивлялся. Не столько рассказу, столь-ко тому, что
мерзости и странности, в которые пустился двойник, нисколько не задевают.
Не хочется оскорбиться, заехать двойнику по лицу. На Земле он терпеть бы не
стал, уж что-нибудь учудил.
Двойник рассказывал не столько о своей жизни, сколько о жизни Игорька,
преимущественно о самой интимной её части. Двойник сообщал такие
подробности, которых даже сам Игорёк знать не мог.
Игорёк вдруг сообразил, что, наверное, двойник просто не сознаёт
срамность своих излияний.
- Погоди, как тебя зовут? - перебил его Игорёк.
- Как и тебя. Но мне нравится полное именование - Игорь Святополкович.
Красиво.
- Игорь Святополкович, ты здесь с женщинами спишь?
- Здесь? Здесь нет, а что? - удивился тот.
- Значит, эротоман.
- Что это такое? Вы любите это слово, а я не знаю, что оно значит.
Может, и эротоман. Что тут такого.
- Эротоман - это когда получаешь удовольствие от подглядывания за
чужой половой жизнью.
- Никакого такого удовольствия. Я всю твою жизнь смотрю. Это ты
получаешь удовольствие. А мне нравится, когда у тебя сильные переживания,
когда ты чувствуешь в полную силу.
- Зачем тебе это?
- Чудак, так это моя жизнь и есть.
- Не густо.
- Ну, конечно, не только это. Есть и другое.
Двойник принялся рассказывать о связях астралов с людьми. О том, что
стоит человеку с кем-нибудь познакомиться на Земле, как астрал получает
доступ в дом того астрала. Что когда они, эти люди, вместе, можно вместе и
смотреть. Что, когда люди ссорятся, астралы теряют связь между собой.
Поэтому, если они не хотят прерывать общение, пытаются воздействовать на
людей, чтобы те помирились. А когда надоедают друг другу, стараются людей
рассорить.
- И что, получается?
- А из-за чего, по-твоему, ты расставался со своими подружками? Мне их
астралов терпеть было невозможно. Они моей музыки не понимали.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг